Я же совершенно неожиданно для себя поняла, насколько внимательно стала прислушиваться к словам Мятежного. Он вопреки всему заставлял слушать себя. Причем в итоге, ты слышал все, что пытался донести до тебя этот мужчина.

— Полина, я бы посоветовал тебе уделить внимание своей внешности. Женщина должна выглядеть достойной места, куда соизволила явиться. Ты же оделась, как будто собралась на рынок, — усмехнулся Мятежный.

Что? Первый раз в жизни мужчина откровенно, глядя в глаза, сказал, что недоволен моей внешностью. Причем какой мужчина! Слышать именно от него такие слова было в сто раз хуже. Моментально покрывшись красными пятнами, я, что-то растерянно промямлив и подумав, что убью брата, как только покину кабинет, дернула на себя дверь.

— Ой! — что-то твердое ударило меня прямо в лоб.

По ту сторону двери замер человек, который, скорее всего, собирался постучать в дверь, перед тем как войти. Именно на его кулак я и налетела.

— Ну как так можно! — схватившись за лоб, вскрикнула я.

— Надо быть внимательней и осторожней, — ответил человек.

Я рассержено посмотрела на обидчика. Вновь эти завораживающие глаза. В них можно купаться вечность. Стоп! Откуда он тут? На моем лице отразилась крайняя степень удивления. Павел, тоже слегка смущенный и явно не обрадованный встречей со мной, протиснулся мимо, подозрительно посмотрев на Кира.

— Приехал? — между тем произнес начальник.

— Да.

— Ну, как дела? Как машина?

— Отлично! С ней все в порядке, — Павел, ничуть не смущаясь, растянулся на диване, который буквально минут пять тому назад занимали мы с братом.

Меня захватила волна недовольства и возмущения! Как он смел так нахально и своевольно вести себя в кабинете такого заслуженного человека! И это он, человек, который упрекнул меня в моем неправильном отношении к людям? Сам Мятежный, кажется, не заметив вызывающего поведения Павла, обратился к нам:

— Представляете? Этот охламон вчера чуть не сбил человека!

— Ого… — протянул Кир.

— Я надеюсь, претензий с пострадавшей стороны не имеется? Ведь если посреди конференции на тебя подадут в суд…

— Девушка не имеет ко мне никаких претензий, — Паша оборвал Мятежного на полуслове, — да к тому же она сама была виновата. Я и подумать не мог, что в Москве есть подобные тупицы, которые переходят проспекты на желтый цвет, при этом смотря в книгу, — едко улыбнувшись, он в упор посмотрел на меня.

Это было ужасно.

— Паша! — не дал высказаться мне начальник. — Когда же ты избавишься от этих женских локонов?

— А что? — парень поднялся с дивана и замер посередине кабинета, сложив руки на груди, как до этого делал сам Мятежный.

— Они тебе не идут. Совершенно.

— Наверное, они тебя бесят, — предположил тот.

— Ты прав, это нисколько тебя не красит.

— Тогда это меня безмерно радует! — подвел итог Паша. — Я буду растить их, пока ты не выделишь деньги на Астраханский цех.

— Опять за свое? Что за глупости? Ты сам себя послушай!

— Я тебя предупреждал!

Между ними начинался нешуточный спор, и мы с братом не знали, как незаметно покинуть кабинет.

— Только ты мог предположить, что подобные выкрутасы смогут помочь тебе добиться цели.

— Пускай! Это лишь начало! — скривился Паша.

— Дурной ты! Ведешь себя как ребенок.

— Нет! Это ты просто алчный и корыстный! — Павел неожиданно для всех взмахнул руками. — Ты сам назначил меня начальником этого подразделения, ты дал мне власть! Это мои люди! Я требую лишь уважения к ним. Ты можешь позволить себе их спокойствие и возврат денежного долга. Но нет, тебе нет дела до моей просьбы!

Парень, развернувшись, направился к выходу.

— Стой! — эта фраза заставила его остановиться около меня. — Ты, безусловно, имеешь железный, сильный характер. Я горжусь тобой! Но ты еще молод, энергичен, пройдет время, ты поймешь, что я прав! Ты поймешь, что такие мелкие проблемы, такие как эта — жизнь какой-то сотни людей, не должна влиять на наш бизнес. Сын, к тебе просто не пришло понимание того, что тебя ждет впереди.

Сын? Сын?! Он его сын?!

Я была шокирована. Весь это разговор меня постепенно убивал, но осознание того, кем являлся Паша, меня задело еще сильней. Затопив меня своим грустным, печальным взглядом, он, в свою очередь, потянулся к двери и произнес на прощание:

— Я никогда в жизни не пожелаю себе хоть на каплю оказаться похожим на тебя, отец.

Хлопнув дверью, он, явно как можно быстрее, удалялся от кабинета.

Мятежный-старший растерянно присел на стол и смотрел в сторону. Нам с братом ничего не оставалось, как покинуть кабинет, пока начальник не опомнился, что весь сыр-бор происходил на глазах у посторонних.

=== Девятнадцатая ===

— Вот это да! — пробормотал Кир, шагая по проспекту.

— Это точно!

— Офигеть!

— Ага, — порой мне приходилось переходить на бег, чтоб не отстать от него.

— Ну и семейка!

Я ничего не ответила ему на этот счет, так как погрузилась в собственные размышления. Шок от того, что Паша оказался сыном Мятежного никак не хотел меня оставлять. Это было дико! Ну как так можно? Судьба в очередной раз поймала меня в ловушку! Оставалось только гадать, что сделает нам Мятежный-младший после прослушивания моей лекции на тему: «Как ущербны они с отцом». Кир, слава богу, не ведая, что конкретно меня мучает, предложил посетить кафе, расположенное неподалеку от гостиницы. От испытанного шока, мы вместе приняли решение не оставаться в офисе и не дожидаться остальных, а пройтись до гостиницы самостоятельно. Заказав чай и пару пирожков, брат усиленно налетел на пищу.

— Слушай, а ведь сын у него такой… прям вообще… крутой. Несмотря на юный возраст.

— Да…

— Но, походу, у них жесткие семейные терки.

— Это точно!

— Забавно. Плохо, конечно, что мы с тобой стали свидетелями этой ссоры.

— Что поделать.

— Круто, наверное, в столь раннем возрасте быть крутой шишкой!

— Наверное.

Отвечая Киру короткими фразами, я все еще оставалась под впечатлением от Пашиного взгляда. Эти глаза! Лишь сейчас я поняла, что у его отца похожий оттенок, но он и в подметки не годился цвету глаз сына. Взгляды. Если у отца Павла он был непроницаемый, всемогущий, то у сына он был без меры гордый, самовольный, непоколебимый и тоже рвущийся к власти. О, это смешение кровей! Узнав отца и сына, мне ужасно захотелось посмотреть на женщину, которая, подарив некую часть себя, внесла столь значимую разницу между мужчинами.

— Берг! Ты меня слышишь? Ау! — крикнул на ухо Кир.

— А? Прости, я задумалась.

— О чем это?

— Да так…

— Ладно, пошли!

К этому времени, расправившись с закуской, мы продолжили свой путь до гостиницы. Разговор о Мятежных занял у нас с братом все оставшееся время до ужина.

— Александр Алексеевич самый надежный, умный человек, — восхищался им Кирилл.

— Да ну! — возражала я ему. — Слышал же, что он не выплачивает долг людям.

— Я думаю, в этом, однозначно, кроется какая-то причина.

— Какая? Жадность? — вспыхнула я.

— Что ты придралась? Тебе-то что? — возмутился Кир. — Или ты красавчика вздумала защищать?

— Что? Нет! Иди в задницу! — с этими словами я ушла в комнату готовиться к ужину.

— А! Все ясно! Берг в очередной раз влюбилась! Ха-ха-ха! — развеселился брат.

— Нет.

— Знаешь, я даже не волнуюсь насчет этого, — произнес он, когда мы вышли в коридор.

— В смысле?

— В том, что Павел Мятежный обратит на тебя внимание… ну, это одна миллиардная, ты прости!

— Чего? — разозлившись, я перестала обращать на него внимание.

— Да ладно тебе! И Николая достаточно.

Продолжая подтрунивать надо мной, он отодвинул стул и жестом пригласил сесть за стол.

— Ой, а это что такое? — я первая заметила на столе яркую листовку.

«Уважаемые участники конференции! Лучший коллектив — дружный коллектив. Приглашаем всех желающих принять участие в завтрашнем вечере знакомств, который пройдет в ресторане „Столица“ в двадцать ноль-ноль. Форма одежды: парадная. Ждем всех!».

— О боже! Завтра я иду в поход с ночевкой, — пробормотала я.

— Неа… мне надо идти, — сказал Кир, вертя в руке объявление.

— Ха-ха-ха! Удачи! Я даже поглажу тебе выходной костюм! Так и быть!

— Полина… ты тоже.

— Нет-нет-нет! Даже не думай! — воскликнула я.

— Привет! Полин, ты тоже идешь на завтрашний вечер? — откуда ни возьмись, появился Ник.

— Э… нет.

— Да! Конечно же, она идет! — перебил меня брат. — Мало того, она собирается быть там самой красивой!

— Но… — растерялась я.

— Ты и так лучшая! Значит, я тоже пойду. Рад, что мы наконец-таки сможем провести вечер вместе! — улыбнувшись, Николай направился к своему столику.

— Кир!

— Что? — брат достал кошелек. — Держи! Пять тысяч! На платье и туфли! Должно хватить! Ты должна быть самой красивой, учти! — отхлебнул он вина, хитро прищурившись.

— Ты меня покупаешь? — пряча деньги, засмеялась я.

— Не тебя, а тебе! Платье и туфли!

— Ну…

— Полина! Все должны позавидовать мне!

— Ха-ха-ха! Тебе и так все завидуют!

— Черт! Там будут Мятежные, стопудово, иначе я бы реально забил и провел с тобой свободный вечер, — потер он лоб.

— Мятежные?

— Ну да. В конце концов, подобные приемы — это в стиле богатых.

— А, ну да… — протянула я, задумавшись о своем.

Засыпая, я предвкушала завтрашнее событие. Полина Берг решила доказать всем, что она единственная и неповторимая! Самая красивая, женственная, утонченная. Пускай Мятежный-старший заберет назад свои слова насчет моего блеклого внешнего вида, ну а младший…

А что младший?

=== Двадцатая ===

— Не то. Это тоже не то! — раздраженно отложила я в сторону очередное платье, находясь в примерочной.

У меня не получалось найти нужное. Все выбранные мной модели, стоило их примерить, разочаровывали. Первое было приятного кофейного цвета, средней длины, с широкой юбкой, но абсолютно не праздничное. Второе — фиолетового оттенка, почти ничего не закрывало. Третье оказалось мало в груди, четвертое — слишком длинным. Вздохнув, я вышла из отдела и направилась дальше по торговому центру. Спустя час, заглянув в магазин с неизвестным названием, я наконец-таки почуяла запах приближающейся удачи. Прямо по центру перед моими глазами возникло то, ради чего стоило таскаться по душным коридорам. Замеченное мной платье было великолепным. Я мгновенно поняла, что без него не уйду отсюда. Схватив подходящий для меня сорок четвертый размер, я побежала в примерочную. Какая приятная ткань! Застегнув до конца молнию, я посмотрелась в зеркало. Идеально!

— Вау!

Платье было черного цвета, в районе бедер симметрично расположились красивые, вышитые из сотен камешков розы, которые постепенно пропадали в складках материала, струившегося по ногам, выгодно скрывающего мои не до конца зажившие царапины. Цвет камней переливался на свету, принимая различные оттенки. Обернувшись, я с восторгом осмотрела свою красивую открытую спину и попку, аппетитно обтянутую тканью. Распустив хвост из невымытых волос, я заметила, что они почти полностью прикрывают вырез, и пришла к выводу, что придется сделать высокую прическу. Наконец-таки, оставшись довольной своим выбором, я глянула на ценник, надеясь, что мне повезет.

— Две восемьсот. Прям сказка. Дешево и сердито!

Осталось разобраться с туфлями. Потратив еще уйму времени и уже потеряв надежду найти хоть что-то необычное, я смирилась с обыкновенными черными туфлями, но в последнем обувном магазине произошло чудо! Я нашла не просто черные туфли. Эти красавицы на умопомрачительном каблуке, были усыпаны камнями подходящего оттенка. Стоили они, на мое счастье, тысяча семьсот, и я, убедившись, что в магазине есть подходящий размер, моментально купила их. На оставшуюся мелочь я запаслась самыми обыкновенными невидимками, пенкой для укладки, лаком для ногтей и тенями матового темно-зеленого оттенка. Покинув центр, я вернулась в гостиницу и позвонила подруге.

— Ого! Ты будешь самой красивой! — произнесла она, выслушав описание наряда.

— Думаешь?

— Конечно!

— Как у тебя дела?

— Как обычно! В отличие от тебя, подруга, живу совершенно обыденно и неинтересно!

— Как…

— Слушай, не переводи тему! Ты мне расскажи подробней о вечере. Что там будет-то?

— Да что, будет общее знакомство.