Сердце Каролины тревожно забилось.
Пока она будет оставаться хозяйкой Укромного уголка…
А что, если отказаться от поместья? Все равно без Ринка этот дом ей не нужен… Образ младшего Ланкастера всегда незримо маячил перед ней, когда она думала об Укромном уголке, и именно поэтому этот дом был так дорог ей. Поселившись под одной крышей с Роско, она часто бродила по дому, пытаясь вообразить маленького Ринка. Вот он, совсем еще малыш, бегает по комнатам… А вот он уже подросток…
Да, без Ринка этот дом утратит свое таинственное очарование.
Не надо обманываться, Укромный уголок никогда ей не принадлежал и принадлежать не будет. Мало ли что сказано в завещании! Это все слова…
Но в силах ли она отказаться от Укромного уголка?
Тихий стук в дверь заставил Каролину оторваться от деловых бумаг.
— Войдите.
Дверь открылась. На пороге стоял Грейнджер.
— Хейни сказала мне, что вы здесь. Я не помешаю?
Каролина улыбнулась.
— Входите, Грейнджер. Я с удовольствием оторвусь от дел.
— Все работаете? Ну зачем вы так себя изнуряете?
Увы, ей необходимо было изнурять себя работой, потому что в противном случае она начинала неотступно думать о Ринке. Конечно, полностью избавиться от мыслей о нем Каролине все равно не удавалось, но это хотя бы отчасти притупляло боль. С отъезда Ринка прошел уже месяц. Боль стала не такой острой, но не уходила ни на минуту.
— Бухгалтерию-то вести надо, а на фабрике меня постоянно отвлекают, так что приходится брать с собой бумаги после работы. Может, хотите выпить? Или сварить вам кофе?
— Нет, спасибо, — Грейнджер опустился на стул. — Как дела на фабрике?
— Да все нормально. Обычные хлопоты. Да вы и без меня все знаете. Вы же вчера туда заезжали. Скажите честно, что-то случилось, да?
У Грейнджера забегали глаза.
Каролина побледнела. Наверное, что-то случилось с Ринком…
Однако Грейнджер поспешно сказал, словно угадав ее мысли:
— Нет-нет, ничего страшного! Не надо волноваться. Просто я должен передать вам приглашение, но не знаю, как вы на него отреагируете.
— Какое приглашение?
— На Осеннем фестивале вам хотят вручить почетную грамоту. Роско Ланкастера решено объявить гражданином года.
Грейнджер имел в виду торжества, которые ежегодно устраивала местная Торговая палата.
Каролина недоуменно повела плечами. Только этого ей сейчас не хватало!
— Но ведь Роско умер. Что, у нас достойных живых граждан не осталось?
Грейнджер потрогал кончик носа.
— Я спросил то же самое, а мне ответили, что решение принято еще весной и отменять его никто не будет. Так что оргкомитет просит вас прийти на торжественное открытие фестиваля и принять награду.
Каролина зябко поежилась. За окном шел дождь. Не теплый летний дождик, ласково целовавший кожу, а сердитый осенний дождь, который хлещет людей по лицам. Каролина прижалась лбом к холодному стеклу. Тоска по Ринку терзала ее сердце.
Несколько дней назад фотографию Ринка напечатали в газете. Стив показал газету Лауре Джейн, а та прибежала к Каролине. Оказывается, «Эр-Дикси» открыла еще один филиал. На фотографии Ринк пожимал руку мэру города. Загорелое лицо, белозубая улыбка, непокорная прядь волос, падающая на лоб. Каролине неудержимо захотелось коснуться этой пряди.
— Вы скучаете, по нему, Каролина? — тихо спросил Грейнджер.
— По кому? По Роско?
— Нет, по Ринку.
Она так и ахнула:
— Откуда вы это взяли?
Грейнджер невесело усмехнулся:
— Я ведь не слепой. Насколько я понимаю, ваши отношения начались не вчера и не позавчера. — Каролина хотела что-то сказать, но он торопливо добавил:
— Только ради Бога не подумайте, что я за вами шпионил! Я бы предпочел вообще ничего не знать, но на свадьбе Лауры Джейн вы так смотрели друг на друга, что у меня не осталось сомнений. Я… не ошибся?
— Не стану отрицать, Грейнджер, вы правы.
Каролина поспешно отвернулась к окну.
— Не сочтите меня бестактным, — нерешительно произнес Грейнджер, — но… мне бы хотелось понять, почему Ринк уехал.
Каролина секунду молчала, но затем все же ответила:
— Вы всегда были мне другом, Грейнджер. Я знаю, что, когда Роско на мне женился, вы были поражены, однако с самого начала не стали демонстрировать свое мнение, и относились ко мне с неизменным уважением. Я давно хочу искренне поблагодарить вас за это… Спасибо! И поэтому я вам признаюсь, что у нас с Ринком возникли трения… настолько серьезные, что он не счел возможным дольше здесь оставаться.
— Все дело в его отце, не так ли?
— Да. Главным образом, все дело в том, что я была его женой.
— Ринк — гордый парень.
— О, да, — Каролина подняла глаза на адвоката и тихо добавила:
— Хотя мы с Роско в определенном смысле не были… настоящими мужем и женой.
— Об этом я тоже догадывался.
Она грустно рассмеялась:
— Боже, вот это сюрприз! А я-то считала, что это вас шокирует, заинтригует или… рассмешит. Согласитесь, Грейнджер, ситуация несколько необычная.
— Напротив, я даже испытываю какое-то злорадство. Роско вас не стоил, Каролина. Я всегда так считал.
— Роско причинил людям много зла. Особенно Ринку. Раньше я и не подозревала об этом.
— А я знал это давно.
— Вы знали о его кознях?
— Гораздо больше, чем вы можете предположить.
— Но тогда почему вы столько лет были его другом?
— Не другом, а адвокатом. Друзей у Роско не было. Он в них не нуждался. Ну а я… я не порывал с ним в основном потому, что без меня он пустился бы вразнос. А я его хоть как-то сдерживал. Правда, и натерпелся я от него!
Каролина стиснула виски руками.
— Грейнджер, но вы-то знаете, Роско недостоин этой награды. Он не заслуживал и ваших жертв, и вашей преданности.
— Так же, как и вашей, Каролина. Позвольте все же дать вам один совет.
— Я вас слушаю.
— Не отказывайтесь от этой награды, Каролина, примите ее.
— Даже если я считаю, что он ее не заслужил?!
— Не разочаровывайте людей. Им нужны знаменитости, нужны образцы для подражания. Дайте городу его кумира. Пусть хотя бы на час Роско станет тем, кем ему следовало бы быть в действительности.
— Может, вы и правы, — задумчиво откликнулась Каролина.
Адвокат встал. Каролина поднялась вслед за ним, и они оба направились к двери.
— Значит, завтра я сообщу оргкомитету фестиваля, что вы согласны принять награду Роско?
Каролина кивнула и, поколебавшись, спросила:
— Грейнджер, скажите мне, имею ли я право переписать имение на другое лицо?
Вот когда она его шокировала!
— Вы что, решили продать Укромный уголок?
— Нет, я хочу его подарить.
Грейнджер увидел в глазах Каролины решимость и предпочел воздержаться от дальнейших расспросов.
— Укромный уголок — ваша собственность, и вы вольны распоряжаться им по своему усмотрению. В завещании оговорено только, что Лауре Джейн должно быть позволено жить там до конца ее дней.
— Понятно. Что ж, это условие не будет нарушено.
— В таком случае вы сможете передать поместье другому лицу. Если, конечно, не передумаете.
Она задумчиво кивнула и поинтересовалась:
— Когда начнется фестиваль?
— Через месяц. Он назначен на третью неделю октября. — Грейнджер открыл дверь. — Да! Еще в оргкомитете просили дать адрес Ринка. Судя по всему, его тоже намерены пригласить и хотят заблаговременно уведомить об этом.
Каролина поспешно отвела глаза.
— Вы не могли бы подготовить к началу октября договор дарения?
Грейнджер улыбнулся, глядя на нее с понимающей улыбкой.
— Ей-Богу, если б я не знал, что Ланкастеры всегда добиваются своего и с ними тягаться бесполезно, я бы сам в вас влюбился, Каролина!
— Эй, вы!
Каролина остановилась как вкопанная и, прижимая к груди огромный пакет с продуктами, изумленно воззрилась на девочку, которая так грубо ее окликнула.
— Ты ко мне обращаешься?
— А к кому ж еще? Вы ведь миссис Ланкастер, да?
Девочке было не больше двенадцати лет, но она уже красилась вовсю. Ярко-розовые тени на веках, ресницы густо подведены синей тушью, губы накрашены белой помадой. Темные волосы стояли торчком. Одно ухо было проколото в трех местах, и в каждую дырку вдета маленькая сережка, в во втором ухе красовалась большая сверкающая звезда.
Одета девчушка была чудовищно: зеленая мини-юбка, оранжевые лосины. На белом свитере был вышит большой красный рот, из которого нахально высовывался язык. Казалось, девочка собралась участвовать в каком-то безумном спектакле. Господи, как это только родители позволяют своему ребенку разгуливать по улицам в таком виде?!
— Откуда ты меня знаешь? — спросила Каролина.
— Я хорошо знаю мистера Ланкастера. Ринка Ланкастера. Меня зовут Алиса.
Вот это да! Значит, это дочь Мерили! Та самая, которую так любил Ринк и которую с ним разлучили!
— Как поживаешь, Алиса?
— Нормально. А это вы вышли замуж за папашу Ринка, да?
— Да. Но недавно мой муж умер.
— Ага, это всем хорошо известно. А я как-то видела вас с Ринком в кафе «Марта».
— Вот как? Но почему ты не подошла, не заговорила с Ринком?
Девочка гордо вскинула голову.
— Не захотела. Да и чего подходить? Он меня и не помнит, наверно.
Каролина покосилась на спутниц девочки, таких же самоуверенных и нелепых, как Алиса. Правда, она тут же устыдилась своих мыслей, вспомнив, что и о ней в свое время судили предвзято — только по ее внешнему виду. Но когда одна из подружек Алисы достала сигарету и закурила, Каролина не смогла подавить свою неприязнь.
— Как поживает твоя мама?
Насколько помнила Каролина, Мерили была полногрудой блондинкой с ярко-голубыми глазами и капризным выражением лица.
— Она опять вышла замуж за какого-то кретина. Он еще хуже, чем предыдущий. Я стараюсь поменьше бывать дома, — выпалила Алиса и, устыдившись своей откровенности, пробормотала:
— Ладно, мне пора.
— Погоди! — воскликнула Каролина и сама удивилась: что это на нее нашло?
Девочка взмахнула густо накрашенными ресницами, и Каролина вдруг увидела перед собой не наглую смешную девчонку, а несчастного и ранимого ребенка, который жаждет тепла и ласки, но не верит никому.
— Послушай, может, как-нибудь заглянешь ко мне в гости? Я была бы рада познакомиться с тобой поближе.
Алиса скептически хмыкнула:
— Тоже мне радость!
— Нет, я серьезно говорю.
Каролина и сама не понимала, зачем ей это нужно. Однако чем-то Алиса ее растрогала. Каролина представила себе, как огорчился бы Ринк, если бы узнал, как одинока Алиса.
— Мне бы хотелось, чтобы мы с тобой стали друзьями.
Алиса смутилась:
— Почему?
— Потому что Ринк мне много про тебя рассказывал.
— Что же он обо мне рассказывал? — спросила Алиса, но Каролина почувствовала, что девочка удивлена и заинтригована.
— Например, о том, какой доброй и ласковой ты была в детстве, как он тебя любил и не хотел с тобой расставаться.
— Но он мне не отец! Вы хоть это знаете?!
— Знаю. Но он все равно тебя любил.
Девочка закусила накрашенную губу. Вид у нее был такой, будто она вот-вот разрыдается.
— Ринк приедет сюда на Осенний фестиваль, — поспешно добавила Каролина. — Может, ты навестишь его, если будешь здесь в это время?
Алиса дернула плечом.
— Не знаю. Я вообще-то занята.
— Я понимаю. Но Ринк с удовольствием бы с тобой повидался. Это твоя мама возражала против ваших встреч.
Вместо ответа Алиса обернулась и посмотрела через плечо на подружек, которые стояли чуть поодаль и уже явно выражали свое нетерпение.
— Ладно, мне пора идти.
— Рада была с тобой познакомиться, Алиса. Ты все-таки не забудь про мое приглашение.
— Ладно.
Девочка понуро побрела прочь. Но хотя вид у нее был жалкий, на сердце у Каролины неожиданно полегчало.
— Ты мной гордишься, Стив?
— Конечно.
Лаура Джейн и ее муж лежали на широченной кровати в бывшей спальне Роско. Комната изменилась до неузнаваемости. Перед свадьбой Лауры Джейн в ней сделали ремонт. Стены были оклеены новыми обоями, на окнах висели новые занавески, на полу лежали новые ковры. Вместо бюро, которым пользовался Роско, Каролина поставила в спальне диванчик, кресло и журнальньш столик.
Лаура Джейн прижалась к мужу.
— Да, но я не про то. Я про то, что было сегодня. Правда, я вела себя хорошо? Сама заплатила за покупки и взяла сдачу. И все сделала правильно!
Стив крепко обнял ее. Он давно убедился в том, что Лаура Джейн не такая хрупкая, как кажется, и уже не боялся задушить ее в объятиях.
— Ты все сделала правильно. Хотя я и раньше знал, что у тебя все получится.
"Сладкая боль" отзывы
Отзывы читателей о книге "Сладкая боль". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Сладкая боль" друзьям в соцсетях.