Сандра Браун - Сладкая боль

Ему вдруг стало стыдно за столь циничные мысли. Он привык беззастенчиво оценивать физические данные женщин, с которыми сводила его жизнь, но сейчас перед ним была не женщина, а почти девочка, подросток. Сколько ей лет? Пятнадцать? Да, пожалуй… От силы шестнадцать. Совсем ребенок, да к тому же до смерти напуганный…

Но красота необыкновенная… Кожа чистая, глаза с поволокой, фигурка стройная, точеная и удивительно женственная. Блестящие темные волосы отливали рыжиной (Ринку пришло на ум сравнение с полированным красным деревом), и стоило ветерку пошевелить листья деревьев, как солнечный свет падал на темные пряди и в них вспыхивали огненные искры.

— Куда ты идешь?

— В город. Я работаю в «Вулворте».

Ни одна из знакомых Ринка не работала летом. Большинство девушек проводили время в бассейнах — своих собственных или городских — или гуляли по центру города, а потом встречались с приятелями и устраивали вечеринки.

— Давай все-таки познакомимся. Я Ринк Ланкастер.

Девочка посмотрела на него с каким-то странным выражением. Наверно, его вид смущал и одновременно завораживал ее. Она боролась с любопытством, но никак не могла оторвать взгляда от его голой груди, живота и полурасстегнутой ширинки. В любом другом случае Ринк решил бы, что это сулит ему легкую победу. Раз женщина так на него смотрит — значит, она доступна и не прочь позабавиться. Но в глазах этой девушки светилась такая откровенная наивность, что Ринк покраснел. Ему стало стыдно за свое неглиже. А тут еще он, к своему ужасу, ощутил, что ее взгляды его возбуждают!

Стараясь не потерять самообладания, он шагнул вперед и протянул девушке руку. Она немного поколебалась и робко ответила на рукопожатие.

— Каролина Доусон, — дрожащим голосом проговорила девчушка и подняла на Ринка глаза.

Они смотрели друг на друга…

Минуты шли. В лесной тишине жужжали шмели, по небу летел самолет, речная вода плескалась о замшелые валуны, лежавшие на берегу. Бог знает, сколько прошло времени прежде, чем Ринк и Каролина разомкнули руки.

— Доусон? — переспросил Ринк и сам изумился тому, что его голос, как в переходном возрасте, сорвался на фальцет. — Дочь Пита Доусона?

Каролина потупилась, плечи ее поникли. Пита Доусона знал весь город. Он целыми днями играл в домино и попрошайничал. А набрав на бутылку, покупал дешевого виски и успокаивался до утра.

— Да, — тихо проговорила Каролина. Она явно стыдилась отца, но, не желая в этом признаваться, вскинула голову и с достоинством, от которого у Ринка защемило сердце, произнесла:

— Мне надо идти, а то опоздаю на работу.

— Приятно было с тобой познакомиться, — сказал Ринк.

— Мне тоже.

— Будь осторожна, когда идешь через лес.

Девочка рассмеялась.

— Не понимаю. Что тут смешного? — нахмурился Ринк.

— Ты говоришь про осторожность, а сам купался там, где водится всякая зараза. Разве ты не мог искупаться в бассейне?

Ринк пожал плечами.

— Мне было жарко.

Вот и сейчас его бросило в жар. Когда девушка смеялась, запрокинув голову, Ринка неудержимо манило поцеловать ее в белую, нежную, соблазнительную шейку. Волосы плавными волнами спадали на хрупкие плечи. Ринк вдруг подумал, что хозяйственное мыло и крахмал пахнут просто божественно. Гортанный смех Каролины ласкал его слух. Казалось, она гладила его тонкими пальчиками, и это была такая сладкая мука…

Ринк взмок от волнения. От него сейчас можно было прикуривать.

— Во сколько ты кончаешь работу? — спросил он, ничуть не меньше Каролины удивляясь тому, что его это интересует.

— В девять, — Каролина опасливо попятилась.

— И возвращаешься домой в темноте?

— Да. Но тогда я иду по дороге. А по лесу хожу только когда светло.

Ринк ошарашенно молчал. Он никогда не встречал таких удивительных девушек.

— Ладно, я пошла… а то на работу опоздаю, — пробормотала Каролина, отступая еще на несколько шагов, но Ринк почувствовал, что ей не хочется уходить.

— Да-да, конечно, иди, не задерживайся. До свидания, Каролина! Скоро увидимся.

— До свидания, Ринк.

Скупые фразы — а сколько чувств за ними стояло! Ринк надеялся встретить ее вновь. Она же в это не верила.

Он вернулся к автомобилю. Верх был опущен, и Ринк запрыгнул на сиденье, даже не потрудившись открыть дверцу. Домчавшись до Укромного уголка в рекордный срок, он взбежал по лестнице, пропуская ступеньки, ворвался в свою комнату и…

И теперь, как тогда, его неотступно преследовал образ Каролины. Перед мысленным взором Ринка возникла картина двенадцатилетней давности… Тогда он тоже вошел в комнату, наспех разделся, бросил одежду на пол и рухнул в кресло. И поза его была той же самой, и та же женщина занимала его мысли. Она до сих пор для него загадка, ускользающая мечта, наваждение.

И теперь, как и двенадцать лет назад, Ринк вынужден был со вздохом признать, что надежды на исцеление нет. Он страстно желает Каролину и ничего не может с этим поделать.

Каролина проснулась рано. Это было некстати, ведь ей так хотелось поспать подольше, оттянуть горький миг пробуждения, когда придется вспомнить и про близящийся конец Роско, и про возвращение Ринка!

Внизу тихо скрипнула дверь. Кто-то вышел из дома. Откинув одеяло, Каролина встала с кровати и вышла на балкон. Солнце еще не поднялось над верхушками деревьев, но небо на востоке уже розовело. От влажной росы поднимался туман — верный признак того, что день опять будет жарким и душным.

Ринк, спускавшийся с крыльца, вдруг остановился на нижней ступеньке. Каролина знала, что он обожает здешние места. Они были ему необходимы как воздух, и все эти годы у Каролины сжималось сердце, когда она думала о том, что Ринк изгнан из отчего дома.

Через минуту он уже медленно шел к своей машине. Ринк достал из кармана спортивной куртки ключи, открыл дверцу «Линкольна» и в эту секунду заметил Каролину.

Она не шелохнулась, не издала ни звука. Лишь глаза ее говорили ему: «Здравствуй!»

Взгляды их встретились. Золотисто-розовые лучи солнца осветили горизонт. В утренней дымке все окружающее казалось нереальным, все предметы словно отступили и в мире остались только они вдвоем, и не нужно было больше ни перед кем притворяться, скрывать друг от друга свои чувства…

Так прошло несколько минут. Потом Ринк резко распахнул дверцу «Линкольна» и уехал, а Каролина, взволнованная и печальная, отошла от окна и начала одеваться.

«Почему, почему все так случилось?» — сокрушенно думала она.

Ринк Ланкастер — ее единственная любовь. Правда, их роман длился совсем недолго, но все-таки… По крайней мере для нее это было что-то особое, удивительное. Она размечталась о невозможном. Ласки Ринка настолько опьянили ее в то лето, что Каролина поверила его словам. А ведь он говорил просто так… Просто так… Для него это было очередное мимолетное увлечение.

А потом Каролина, по странной прихоти судьбы, вышла замуж за отца Ринка. Когда Роско сделал ей предложение, она подумала, что о лучшем нечего и мечтать. Это замужество сулило ей положение и богатство. Люди, всю жизнь смотревшие на нее свысока, будут теперь считаться с ней.

Ринк уехал. Все считали, что навсегда. Господи, почему ей не пришло в голову, что однажды он может вернуться? В каком она тогда окажется положении?! А может… может, ей страшно кое в чем признаться даже себе? Может, она вышла замуж за Роско не ради того, чтобы скрасить его последние годы, не ради собственного положения, а лишь из мести? Чтобы заставить Ринка ревновать ее к собственному отцу и сожалеть о своем предательском бегстве? Неужели ей хотелось отыграться на нем за всю ту боль, которую он ей причинил? Да, следует признать, она втайне надеялась, что, узнав о женитьбе отца, Ринк вспомнит то жаркое лето и придет в ярость…

Каролина печально улыбнулась своему отражению в зеркале.

— Нет, дорогая, ему просто стало смешно. Смешно и противно.

Когда Каролина спустилась вниз, чтобы выпить кофе, Хейни уже хлопотала на кухне.

— Доброе утро!

— О, ты сегодня ранняя пташка!

— Да, сегодня на фабрике выплата зарплаты. Я хочу поскорее рассчитаться с рабочими, и тогда весь день будет свободен, — Каролина отхлебнула кофе. — Ты, я вижу, тоже встала сегодня пораньше.

— Надо же было приготовить для Ринка хороший завтрак!

— Но он уже уехал, Хейни.

Экономка в недоумении обернулась.

— Уже?

— Да. Примерно час назад.

Хейни сокрушенно покачала головой.

— Он так плохо питается! Безобразие! Я хотела приготовить на завтрак его любимые блюда, а он взял и уехал. Ну куда это годится?

Каролина ласково погладила Хейни по плечу.

— Накорми этим завтраком Лауру Джейн. А она пусть пригласит Стива. Уверяю тебя, они будут очень довольны.

— Ладно, — вздохнула Хейни. — Но без Ринка мне это будет не в радость. Мне все не в радость с тех пор, как он женился и уехал из города.

«И я с Хейни совершенно согласна», — думала Каролина, направляясь в кабинет Роско.

Ей до сих пор было больно вспоминать тот день, когда Ринк не пришел на свидание. В отчаянии она прибежала на работу и там узнала то, о чем уже судачил весь город: Ринк Ланкастер женится на Мерили Джордж, юной дочери одного из самых богатых уин-стонвильцев. Все мечты Каролины в одну минуту разбились вдребезги…

Она проглядывала бухгалтерские книги, заставляя себя вникать в цифры. Потом позвонила на фабрику — справиться, как идут дела. Все вроде бы было нормально.

— Пожалуйста, работайте как обычно, Барнес, — сказала Каролина. — Пока Роско жив, хозяин на фабрике он, а я лишь рассказываю ему обо всем, что у вас происходит.

— Я так и думал, мэм, — ответил мастер и повесил трубку.

Каролина была уверена, что далеко не всем на фабрике нравится получать приказания от женщины. Тем более от дочери Пита Доусона. Однако никто из этих людей не высказывал своих претензий вслух. Пока-то они молчат, но будут ли молчать, когда Роско не станет?

— У тебя неприятности?

На пороге кабинета стоял Ринк.

Каролина поспешила придать своему лицу небрежное выражение.

— Пустяки. Обычная рутина. Сам знаешь, что такое фабрика.

— Откуда мне знать?

Ринк перекинул куртку через плечо, держа ее одним пальцем за вешалку. Верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты.

— Я уехал из города, не успев приобщиться к хлопковому бизнесу. — Он уселся на краешек стола и наклонился к Каролине. — Почему бы вам не посвятить меня в тонкости этого дела, уважаемая хозяйка?

Каролина, вскипев, резко вскочила. Стул упал на пол. Они уставились друг на друга, будто боксеры на ринге, ожидающие свистка, чтобы начать схватку.

— Ринк! Хейни послала меня за тобой. Завтрак готов, иди есть, — оживленно проговорила Лаура Джейн, вбегая в кабинет. — Доброе утро, Каролина! Хейни и тебя позвала. Сказала, чтобы вы оба шли немедленно.

Ссоры удалось на время избежать, но Ринк, похоже, не собирался оставлять Каролину в покое. Он вынудил ее отправиться в столовую с ним за ручку. То, что за другую руку Ринк держал Лауру Джейн, не могло служить Каролине утешением. Ринк обращался с ней по-хозяйски, его прикосновение жгло ей ладонь.

Хейни закатила прямо-таки королевский пир, но, несмотря на все ее старания, завтрак не удался. Ринк был явно недоволен, обнаружив рядом с Лаурой Джейн Стива. Тот нервно поглядывал по сторонам и, судя по всему, был готов к тому, что его в любую минуту выдворят из-за стола.

Ринк и Каролина старались разговаривать как можно непринужденнее, но скрыть взаимную неприязнь им явно не удалось. Хейни не понимала, в чем дело, и злилась из-за того, что ее попытка устроить Ринку торжественный прием провалилась.

Одна лишь Лаура Джейн сияла, радуясь тому, что рядом с ней люди, которых она любит.

Но и она недолго пребывала в безмятежном расположении духа.

— Почему вы такие сердитые? — внезапно спросила Лаура Джейн.

От изумления все потеряли дар речи. Интуиция у Лауры Джейн была сверхъестественной, и девушка моментально почувствовала атмосферу враждебности, царившую за столом.

Первой нарушила молчание Каролина.

— О нет, мы не сердитые, мы просто беспокоимся за Роско, — ласково сказала она, погладив девушку по руке.

— Да, но зато теперь с нами Ринк. И Стив, — Лаура Джейн с любовью посмотрела на конюха. — Давайте радоваться, что мы наконец собрались вместе.

За столом возникло неловкое молчание. Ринк первый попытался исправить положение, он одобрительно улыбнулся Стиву и повернулся к Каролине с вопросом. Каролина оживленно начала рассказывать Ринку об общих знакомых: рассказала, кто на ком женился, кто с кем развелся, кому удалось в жизни преуспеть, а кому — пока нет.

Когда с завтраком было покончено, Стив встал из-за стола, поблагодарил Хейни и направился к выходу.