Дерик согласно кивнул, он испытал некоторое облегчение, услышав слово «нам». Судя по всему, его милая Коротышка была гораздо сильнее, чем казалось на первый взгляд.

И все же… Даже если он, человек, более опытный в такого рода делах, не знал, как справиться со своими чувствами, то что происходило в ее душе?

– С тобой все будет в порядке, Эмма? – Мягко спросил Дерик не только ради нее, но и ради себя самого. – Ну, если мы будем продолжать работать вместе…

Подбородок девушки задрожал. Это было почти незаметно – словно рябь пробежала по безмятежной глади моря, – но от Дерика не ускользнуло. Он почувствовал состояние Эммы всем своим существом и теперь жалел, что не может ее приласкать и успокоить. Успокоить их обоих. Теперь, когда она стояла на три ступеньки выше его, Дерик вполне мог обнять ее за талию и притянуть к себе. И желание сделать это едва не пересилило намерение оставить ее в покое.

Однако уже в следующее мгновение Эмма упрямо вздернула подбородок.

– Более чем в порядке. Мой брат в опасности, и я не позволю, чтобы сообщник предателя или ты со своей миссией и «вероятностями» причинили ему боль.

Взгляд Эммы так и умолял Дерика опровергнуть ее слова. Но он промолчал. Она поймала его с поличным. Если бы ее брат оказался предателем, он сделал бы то, что должен. И сделает, если до этого дойдет.

Но впервые за много лет Дерику захотелось не просто прикинуться другим человеком, а действительно быть им. Кем-то, кто не видел того, что видел он, и не делал того, что приходилось делать ему. Потому что он хотел, чтобы Эмма его любила.

Господи Иисусе, когда это случилось?

А тем временем дама, занимающая все его мысли, распрямила плечи и наклонила голову так, что их глаза оказались на одном уровне.

Взгляд Эммы горел гневом. И все же Дерик разглядел в нем желание: желание быть с ним, единолично обладать им.

– Может быть, меня легко обмануть. И, вероятно, я позволяю себе видеть лишь то, что хочу увидеть… – Голос Эммы на мгновение сорвался, и Дерик почувствовал себя так, словно что-то раскололось внутри его. Ведь он понимал, что она испытывает боль не из-за того, как он с ней поступил, а потому, что, несмотря на это, она все еще хочет его. – Но если ты думаешь, будто что-то может удержать меня от расследования убийства, то знаешь меня даже меньше, чем я тебя. А я, как оказалось, совсем тебя не знаю.

Эмма отвернулась и начала решительно подниматься по ступеням. Дерик же остался стоять на месте, не в силах пошевелиться, не в состоянии сделать что-либо. Он мог лишь стоять и смотреть Эмме вслед. С каждым шагом она помимо своей воли словно бы снимала с него очередной слой маски, не оставляя ему возможности спрятаться от правды.

Если кто-то и знал его настоящего, то только Эмма. Лучше, чем кто-либо другой. Лучше даже, чем он сам.

И при этом она все равно продолжала любить его.

Мысль о том, чем он мог бы обладать, если бы обстоятельства сложились иначе, разрывала Дерику сердце.


Эмма вытирала с доски формулы и вычисления до тех пор, пока не расчистила достаточно места. Рядом с доской она поместила совершенно новую карту местности. Ей хотелось посмотреть на все свежим взглядом, и желательно не застланным слезами.

Дерик, конечно, последовал за ней. Услышав его шаги за спиной, она испугалась, что сломается. На какое-то мгновение там, во дворе, а потом у подножия лестницы Эмма увидела в его глазах нечто, заставившее ее желать распахнуть для него объятия и окончательно стать одураченной. Внимательно осмотрев ее кабинет, Дерик отправился обыскивать остальные помещения. И Эмма была благодарна ему за это. Во время его отсутствия она сможет вновь возвести обрушившиеся стены, защищавшие ее сердце.

Она несказанно гордилась тем, что сумела спрятать от Дерика то, что творилось у нее в душе, хотя и заплатила за это дорогую цену. Каждая частичка ее тела нестерпимо ныла то ли от физического напряжения, то ли от спрятанной глубоко боли, не имевшей ничего общего с усталостью. Единственным способом удержаться на плаву была работа.

«Думай, Эмма». Если математика могла дать ответ на любой вопрос, – в чем Эмма была абсолютно уверена, – то как тогда заставить ее помочь в поисках убийцы? В данный момент она располагала слишком скудным объемом информации. Необходимо заставить Дерика рассказать все, что он знает. Возможно, тогда обрывки сведений выстроятся в схему, которая и укажет на убийцу. А пока она еще раз просмотрит собственные отчеты по трем подозрительным смертям, которые лежат на ее столе.

Спустя двадцать минут, когда Эмма как раз отмечала на карте место обнаружения трупа Фарнзуэрта, в кабинет проскользнул Дерик. Она хоть и не слышала его, но почувствовала сразу. Ее органы чувств сразу же обострились. Тело, так близко познакомившееся с Дериком, словно знало, что он рядом.

– В доме чисто, – тихо произнес он. – С помощью Перкинса и еще нескольких слуг все двери и окна были заперты на ночь. Хотя, конечно, человеку с соответствующими навыками не составит труда пробраться в дом, лучше все-таки принять меры предосторожности.

– Угу, – рассеянно протянула Эмма. Теперь все четыре места обнаружения трупов нанесены на карту. Леди Уоллингфорд отошла на несколько шагов назад и принялась изучать, казалось бы, разрозненные точки. Они должны что-то значить. Если только ей удастся понять язык, который все ей расскажет.

Дерик подошел сзади, заинтересовавшись тем, что она делает. Волоски на руках Эммы тотчас же встали дыбом, как если бы Дерик был магнитом, а они – крошечной железной стружкой. Они тянулись к нему. Как и она сама.

«О, не будь дурочкой!» Эмма обернулась, уверенная в том, что его предательское лицо напомнит, почему она не должна ничего к нему чувствовать. Только это оказалось ошибкой.

На лоб Дерика упал темный локон, сделав его моложе, беззащитнее и… гораздо красивее на какой-то взъерошенный манер. Как будто он целый день провел на улице, кувыркаясь в высокой траве и наслаждаясь каждым мгновением. Лицо Эммы обдало жаром, когда ее тело напомнило, что именно так и было. Что они кувыркались в траве вместе.

И, несмотря ни на что, Эмме хотелось пережить это снова. Она поджала губы.

– Что это? – спросил Дерик, рассматривая карту и исписанную уравнениями доску.

– Я не собираюсь ничего тебе рассказывать, – ответила Эмма. – До тех пор, пока ты не объяснишь, что происходит. В деталях. С самого начала. – Эмма обернулась, чтобы посмотреть на уравнения. – И не вздумай лгать, – пробормотала она, не заботясь о том, услышит Дерик эти слова или нет.

Виконт быстро зашел вперед, загородив ей обзор так, что теперь она видела лишь его мускулистую фигуру.

– Черт возьми, Эмма, – в его тихом голосе прозвучали еле слышные нотки разочарования. – Я не лгал тебе. Да, меня нельзя назвать слишком уж откровенным, но и вопиющей лжи в моих словах тоже не было.

– О… – Эмма запрокинула голову, понимая, что не в силах противостоять этому человеку. Необходимо было разъяснить своему сердцу, почему Дерик ей не подходит, ибо глупый орган, очевидно, еще не понял этого. – Забавно. Какая тонкая грань между ложью и правдой.

– Когда находишься в таком положении, как я, зачастую другого выхода просто не остается, – возразил Дерик. – Признаюсь, что я не раз преступал эту черту. Иначе я попросту не выжил бы. Хочешь – верь мне, Эмма, хочешь – не верь, но знай: с тобой я никогда этого не делал. И не стану впредь.

Эмма лишь усмехнулась в ответ, злясь на этот искренний взгляд Дерика, и сделала шаг назад.

– Думаешь, я поверю в то, что могу тебе доверять? Что ты ответишь мне честно на любой мой вопрос?

Дерик медленно шагнул следом за Эммой, а потом наклонился так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

– Да, ты можешь мне доверять.

Если бы только она действительно могла ему поверить. Это было так заманчиво… только вот…

– Ага! – Эмма резко отвернулась от Дерика и повернулась к нему снова, лишь когда отошла на приличное расстояние. – Ты не станешь отвечать мне честно. – Она погрозила Дерику пальцем. – Я разгадала твой трюк. Ты только что проигнорировал мой второй вопрос, ответив лишь на первый, дабы иметь возможность сказать, что ты не лжец.

Дерик испустил вздох раздражения.

– Я всегда буду отвечать тебе честно, Эмма, – сказал он. – Но прежде чем спрашивать, убедись, что ты действительно хочешь знать правду.

После этих слов в воздухе повисло напряжение, природы которого Эмма не могла понять. Но точно такие же эмоции бушевали в душе Дерика, когда они стояли там, на лестнице. И что бы это ни было, теперь оно окрепло.

У Эммы на языке вертелся вопрос, который она задала Дерику у пещеры перед появлением конюха. «Имело ли для него какое-нибудь значение то, что между ними произошло, или она была всего лишь одной из множества женщин, соблазненных по необходимости?»

Эмма открыла было рот, но засомневалась. Ей ведь не хотелось знать ответ, верно? Она понимала, что не вынесет правды, какой бы она ни была. Ибо если Дерик ответит, что она была одной из многих, – это ее убьет. А его признание в чувствах к ней будет еще хуже. В конце концов Эмма не выдержала.

– Хорошо. В таком случае я хочу узнать, что происходит.

На лице Дерика отразилось разочарование, но он все же кивнул.

– Хорошо.

Он начал медленно расхаживать вдоль досок, напомнив Эмме посаженного в клетку льва, которого она однажды видела в зверинце в Тауэре.

– Ты уже знаешь, что во время войны я выслеживал предателей. И ты, наверное, уже поняла, что я продолжал свою деятельность и после окончания военных действий. Вполне понятно, что Военное министерство не слишком-то жаловало тех, кто предал Англию, и не желало даровать им жизнь из опасения, что они возобновят свою деятельность.

В голосе Дерика послышались мрачные и даже зловещие нотки, от которых по телу Эммы пробежала дрожь.

– Да, это понятно, – произнесла она лишь для того, чтобы сказать хоть что-то. И в самом деле – что тут еще скажешь?

– В последние два года, – продолжал между тем Дерик, – я и еще несколько агентов проверяли последние крупицы информации о предателях, осуществлявших свою нечестивую деятельность во время войны. В основном это были ничем не подкрепленные слухи. Фарнзуэрт пытался отследить канал, по которому французам в течение нескольких лет поступала секретная информация. Примерно два месяца назад от него пришло сообщение из Франции, в котором он сообщал руководству о том, что близко подобрался к источнику информации. С помощью доверенных людей во Франции и кое-каких свидетельских показаний ему удалось выяснить, что теперь этот источник проживает где-то рядом с верхним Дербиширом.

– Так, значит, это он обвинил моего брата в предательстве?

– Нет. Он не назвал имени подозреваемого. Даже если велика вероятность того, что человек виновен, – Дерик вскинул бровь, давая Эмме понять, что ее едкое замечание относительно «вероятностей» попало в цель, – мы избегаем обвинять его в чем-либо без веских доказательств. Фарнзуэрт как раз и искал эти самые доказательства. Но потом он замолчал. В последний раз сообщение от него пришло, когда он направлялся в Дербишир. Поэтому решено было начать его поиски именно с этого места.

– И ты вызвался сделать это.

– Нет. – Дерик фыркнул. – Я оставил службу за три дня до принятия этого решения. Но поскольку у меня в Дербишире собственность, мое появление не вызвало бы никаких вопросов. Поэтому логичнее всего было отправить на поиски Фарнзуэрта меня. Молва о моем возвращении в замок быстро разнеслась бы по окрестностям и достигла бы его ушей. Так что, если он действительно находился в Дербишире и был жив и здоров, он нашел бы способ связаться со мной. И тогда я оказал бы ему содействие, если таковое требовалось.

Стало быть, Дерик оказался в Дербишире по стечению обстоятельств?

– А ты когда-нибудь вернулся бы сюда, если б не задание?

Дерик прикрыл глаза.

– Нет.

Что ж, Эмма получила еще одно доказательство того, что он не собирался заводить с ней серьезных отношений. Как будто и без этого их было не достаточно. Ей хотелось проклинать судьбу, но она не могла заставить себя сделать это. Ибо, несмотря ни на что, какая-то часть ее радовалась тому, что Дерик вновь появился в ее жизни. Хоть и ненадолго.

И все же Эмма хотела понять. Ведь он обещал ответить на все ее вопросы.

– Почему?

Дерик поджал губы и бросил на Эмму недовольный взгляд, словно корил ее за то, что она поймала его на слове. Наверное, так оно и было. Ну и пусть. Он просто обязан ответить. Эмма выжидательно подняла брови.

Дерик закрыл глаза.

– В тот день, когда я покинул Дербишир, у меня случилась серьезная ссора с матерью. И я поклялся, что ноги моей больше не будет в замке. Я… – На лице Дерика отразились какие-то еле сдерживаемые эмоции, заставившие его открыть глаза.

Эмма умирала от желания спросить, из-за чего случилась ссора. Ей всегда хотелось узнать об этом. Но сейчас она поняла, что нужно просто позволить ему выговориться.