— О чем, черт возьми, ты говоришь? Я думала, что ты сходишь с ума по Гэрету?

Кристиана замерла и уставилась на Полли.

— Что?

Полли запрокинула голову и снова громко и весело расхохоталась.

— Да поможет нам бог, Кристиана! Я, конечно, плохая, но не настолько же! Ты в самом деле подумала, что я у тебя за спиной соблазняю твоего возлюбленного?

Кристиана вспыхнула. Теперь ей стало немного легче.

— Ты действительно так подумала? Как тебе не стыдно! Нет. Это был Даниэль.

Кристиана замерла от удивления, а потом рассмеялась.

— Нет, не может этого быть. Даниэль? Не могу себе Этого Представить…

Полли немного обиделась.

— Не понимаю, что здесь смешного?

— Нет, просто он такой серьезный, такой хороший…

— Чертовски хороший, — согласилась Полли, чувство юмора вернулось к ней. — Как ты думаешь, он поверит мне? Это было бы очень удачное замужество. Как ты думаешь? Госпожа Ларкин… Мне нравится, как это звучит.

— Мне тоже нравится, — согласилась Кристиана. Внезапно она позавидовала положению, в котором оказалась Полли. Было бы совсем неплохо, если бы такое же случилось с ней. Если только… Она подняла голову. Ее осенила одна мысль…

— А есть надежный способ поймать булочку в печи? Ты знаешь, как это сделать?

Полли удивленно посмотрела на нее.

— Что? Ты имеешь в виду, как это сделать специально?

— Да, именно.

— Кристиана Сен Себастьян! Ты маленькая интриганка, — в голосе Полли звучало восхищение. — Если я правильно тебя поняла, ты хочешь иметь ребенка для того, чтобы остаться здесь? И это в то время, когда у тебя есть возможность увидеть весь мир, выйти замуж за богатого, иметь горничных и экипажи, пятьдесят шелковых платьев и бриллианты?

— Да, несмотря на все это я бы хотела остаться, — твердо сказала Кристиана, вскидывая голову.

Полли засмеялась и толкнула Кристиану в плечо.

— Ну давай… Ты сумасшедшая!

— Да, я хотела бы! Клянусь тебе! Полли покачала головой и присвистнула.

— Не представляю себе. Большинство девушек стремятся избежать этого. Рождение ребенка — это такая большая забота. А потом надо этого ребенка растить.

— Мне хотелось бы иметь ребенка, — отважно сказала Кристиана. Она тут же попыталась представить себя в роли матери, но у нее ничего не вышло. Ей даже было легче представить Гэрета с ребенком на руках… Его нежные руки прижимают к груди черноволосого малыша, при этом глаза его сияют радостью. Эта картина понравилась ей, и Кристиана еще больше утвердилась в своем решении.

— О-о, Полли, только представь… И почему я не подумала об этом раньше?

Полли в ужасе вскинула вверх руки.

— Разве тебе не хочется иметь бриллианты? А опера? А свадьба в соборе?

— Нет, — призналась Кристиана, глаза ее сверкали яркой голубизной.

— Ты хоть когда-нибудь видела маленького ребенка? Держала хоть раз на руках?

— Ну, только дочь Филиппа, но я не особенно обращала тогда на это внимание. Но Гэрет научил бы меня, я уверена. Он все знает, все умеет.

— Ну, — вздохнула Полли, — если ты так уверена…

— Да, да, уверена. А ты не знаешь, что я должна для этого делать?

Полли засмеялась.

— Как часто вы этим занимаетесь? Кристиана покраснела.

— Каждый день? — требовательно спросила Полли.

— По крайней мере, дважды в день, — призналась Кристиана, — или три раза, если удается. Полли! Прекрати смеяться! Ну хватит же!

— О боже! Ну хорошо. Я думаю, этого достаточно. У моей сестры Ненси трое детей. Она говорит, что надо стоять на голове.

— Стоять на голове, — повторила Кристиана.

— Ну сразу после того, как он закончит… Ну ты сама понимаешь. Ты быстренько встаешь с постели и становишься на голову.

— Но я не могу этого делать! Ты только представь! Гзрет подумает, что я сошла с ума, — и Кристиана начала хохотать, представив себе все это. — О, Полли, нет ли какого-нибудь другого способа… чего-нибудь более приличного?

— Если ты хочешь быть приличной, то не позволяй задирать себе юбку. Приличия? О каких приличиях здесь можно говорить?

Смеясь, они повернулись и пошли к дому.

— Если ты хочешь выйти за него замуж, а он об этом не говорит, — сказала через несколько минут Полли, — почему бы тебе самой об этом не спросить? Он ведь так любит, чтобы всегда говорили правду. А это же гораздо легче, чем родить ребенка. Хотя, если вы и дальше будете так себя вести, малыш у вас точно появится. Кристиана удивленно засмеялась.

— Ты хочешь сказать, что я сама должна попросить его жениться на мне. О-о, нет. Я не смогу. А что, если он скажет нет? Я тогда умру.

— Он говорил, что любит тебя? Кристиана опустила голову.

— Нет.

— А ты говорила, что любишь его?

— Нет. Я не вынесу, если он не чувствует то же самое. Полли была возмущена.

— Ну прямо! Это все твоя чертова гордость. Ведь всем окружающим ясно, что вы оба влюблены друг в друга.

— Никто об этом не знает, — возразила Кристиана.

— Ну давай, давай! Все уже давно все знают! Сначала узнал Джеффри и рассказал обо всем Стюарту. На этом секрет и кончился. Вся наша чертова деревня знает.

Лицо у Кристианы запылало. Полли взглянула на нее и залилась смехом.

— А что бы ты хотела? Вы занимаетесь этим три раза в день, смотрите друг на друга как голубки, и при этом никто ничего не должен знать? Давай, продолжай дальше!

— Все это чепуха, — воскликнула Кристиана. — Прекрати смеяться, Полли! Я серьезно говорю. Пойдем, поможешь мне красиво причесаться. Что же мне надеть, боже мой?

— А зачем? Ты что, собираешься уезжать? — лицо Полли было розовым от смеха. — И это когда все уже знают, что ты падшая женщина?

— Нет, не будь глупой. Я собираюсь сделать Гэрету предложение, и поэтому я хочу хорошо выглядеть. Что мне теперь терять, если я уже потеряла стыд?

— Это звучит гораздо приличнее, чем стоять на голове, — согласилась Полли, открывая главные ворота, ведущие к дому.

На минуту она остановилась, чтобы полюбоваться розами, вьющимися по каменной ограде.

— Очень красиво, — сказала Полли, — после того, как ты привела в порядок сад, дом стал выглядеть еще лучше. Правда, дом красивый? И большой.

Кристиана внимательно посмотрела на дом, стены которого были увиты роскошным зеленым плющом, на темные ставни и карнизы, на сверкающие стекла окон и на цветы, растущие вокруг дома. На цветах еще блестели капельки росы, и они благоухали всеми ароматами. Дом действительно выглядел прочным и основательным, приветливым и гостеприимным. Кристиана вспомнила день своего приезда. Тогда этот дом ей не понравился. Что же произошло? Дом изменился или изменилась она сама?

В верхнем окне появилась миссис Хэттон. Она с подозрением смотрела на них. Губы ее неодобрительно скривились, и Кристиана представила, как она говорит свое обычное «Хм».

— Старая ведьма, — прошептала Полли. — Давай сходи в дом и принеси выпить чего-нибудь прохладненького. А потом мы займемся твоей прической. Я бы с удовольствием выпила сейчас сливового вина,

— Миссис Хэттон не одобрит этого, — предупредила Кристиана, — но мне твоя идея нравится. Я попробую. Пойдем к задней двери, я схожу в кладовую. Потом сделаем мне красивую прическу.

— Это будет очень хорошо, — согласилась Полли, — но еще лучше, если ты принесешь две бутылки.

Кристиана прошла через палисадник, остановившись на минуту, чтобы сорвать белую розу.

— Ты выглядишь как майская королева, — произнесла Полли, накручивая на палец черный локон, который перебросила потом через плечо Кристианы.

— Прекрасна и невинна, — смеясь, сказала Полли и подмигнула ей. Чтобы посмотреть на Кристиану со стороны, Полли отступила назад и наткнулась на Дога.

— Убери отсюда свою толстую задницу, — выпалила она и ногой столкнула с дороги собаку.

Кристиана засмеялась над обиженным Догом, наклонилась и потрепала его за шелковистые уши.

— Какая замечательная собачка. Похожа на большую толстую колбасу. Какая хорошенькая колбаска.

— Садись и прекрати ласкать это глупое животное. Послушай, вот этот локон положи себе на грудь, в вырез платья. Вот так…. — Полли поправила локон на груди Кристианы. — Мужчинам это очень нравится. Они тогда просто не могут отвести глаз.

Кристиана поправила декольте своего шелкового платья цвета лаванды и согласно кивнула. Она оглянулась, осмотрела комнату, ища стакан с вином. Не найдя его, она подняла бутылку и сделала из нее большой глоток.

— Просто прекрасно, — иронично заметила Полли. Кристиана засмеялась, представляя себе как она выглядела со стороны: аристократка, как уличный мальчишка пьющая вино прямо из бутылки, одетая в шелк и кружево; на руках тонкие изящные перчатки, в волосах — розы.

— Balls, — легкомысленно сказала она и сделала еще один глоток. Сладкое летнее вино, прохладное и душистое, пробежало по ее горлу, согревая кровь. Она вздохнула, подняла бутылку, исследуя на свет ее содержимое.

— Какое тонкое вино. Надо завтра послать слугу к миссис Хэттон с моими комплиментами.

— Послушать тебя, так ты уже совершенно пьяна. Прекращай говорить глупости. Ты же не собираешься полупьяной делать предложение Гэрету?

— Нет, конечно. Я хочу быть совершенно пьяной, иначе я умру от стыда.

— Ты уже почти достигла этого, — весело заключила Полли, сдерживая смех. — Вставай. Давай я застегну тебе платье.

Кристиана поднялась, зацепившись каблуком за кружево нижних юбок. Стараясь держаться с достоинством, она отцепила кружево, но порвала юбку.

— Да поможет нам бог, — пробормотала Полли. Ее крепкие пальцы застегивали в это время платье Кристианы. — Ты плохо держишься на ногах.

— Это потому, что я в первый раз за эти несколько недель надела корсет, — объяснила Кристиана. — Я не могу сейчас свободно дышать, и поэтому у меня слегка кружится голова.

Полли рассмеялась своим хриплым смехом.

— Что ж, пусть будет так.

Кристиана снова потянулась за бутылкой, взяла ее пальцами за горлышко и поднесла к губам,

— Если ты сейчас прольешь вино на платье, я закричу, — предупредила Полли.

С преувеличенной осторожностью Кристиана поставила бутылку на стол.

— Я не пролила, — сообщила она. — Боже мой, ты так же груба, как Артуа. Ты должна делать меня прекрасной, а не оскорблять меня. Если бы Тереза так разговаривала бы со мной, я бы ее уволила или отправила на кухню.

Полли засмеялась, нисколько не обидевшись.

— А если бы я была Терезой, я бы быстро посадила тебя на твою задницу.

Девушки вместе рассмеялись.

— Сейчас для этого не потребуется много усилий, — призналась Кристиана. — О, Полли, что я делаю! Полупьяная собираюсь идти просить фермера жениться на мне. Боже мой, а что если он мне откажет?!

Полли немного задумалась.

— Выпей еще немного и не думай об этом, — сказала она уверенно.

Кристиана выпила и мгновенно успокоилась.

— Как я выгляжу?

Полли внимательно осмотрела ее с ног до головы, потом подошла и поправила в волосах розы.

— Прекрасно.

— Очень хорошо. Теперь я ухожу. Я сделаю ему предложение. Я уже пошла…

— Иди же, иди, — воскликнула Полли, — и перестань болтать.

Кристиана вскинула голову, стараясь держаться холодным достоинством.

— Я никогда не болтаю, — заявила она, сунула бутылку с вином себе под мышку и вышла на улицу.

Опасливо взглянув на Полли, Дог поднялся и последовал за Кристианой.

Полли подошла к двери и посмотрела, как они прошли через зеленый луг. Это было забавное зрелище: впереди шла элегантная молодая женщина в дорогом шелковом платье, с черными красивыми локонами, разбросанными по спине, гордо держа голову, а за ней, понуро опустив голову, преданно плелась коротконогая собака.

Полли заметила, как Кристиана вдруг остановилась, поднесла к губам бутылку с вином и сделала большой, глоток. Немного постояв, как бы в раздумье, она пошла дальше.

— Да поможет нам бог, — произнесла Полли в опустевшей комнате, — к тому времени, как она найдет Гэрета, она будет пьяна, как сапожник.

Полли засмеялась, подняла упавшую ленту, прибрала комнату и вышла.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Был уже почти вечер, когда Гэрет крикнул братьям, что пора прекращать работу в поле. И хотя было уже поздно, жара еще не спала, и травы в поле мерцали и колыхались под знойным августовским солнцем.

Первый день сенокоса был завершен. Скошенное поле было ровным. Трава сушилась на солнце. На следующий день ее уже можно сгребать граблями в ряды, затем собирать в небольшие копны, которые потом грузятся на длинные легкие телеги, и ароматное золотистое сено перевозится в амбар.

По традиции, в конце каждого сенокосного дня, братья бежали в прохладный зеленый лес, где в тени деревьев находилось замечательное озеро с чистой прозрачной водой.

И в этот день после работы они направились туда. Сбросив одежду со своих потных тел, братья с криками бросились в воду. Они плескались в воде, боролись и топили друг друга, как дети, крича от радости. Прохладная вода снимала усталость с мышц и заряжала их бодростью. Радостное окончание первого дня сенокоса с купанием в озере было наградой за хорошо выполненную работу.