— Такая же странная, как ты с Даниэлем? — спросил Стюарт, и ямочки заиграли у него на щеках.

— О, прекрати, — закричала Полли, вскинув руки. — Пейте свое пиво и уходите домой. Нечего злить меня!

— Пожалуйста, Полли, будь так добра, принеси нам еще по кружке пива, — попросил Джеффри, ослепительно улыбаясь ей. И Полли, которая питала слабость к рыжеволосым мужчинам, поспешила выполнить их просьбу.

— Что вы читаете, Мэтью? — спросила Кристиана своего будущего свекра.

Они сидели вдвоем на кухне. Было тихо. Миссис Хэттон закончила готовить ужин и ушла на ночь в свой дом. Даниэль, Ричард и Гэрет заканчивали работу в большом амбаре, а Джеффри и Стюарт еще не вернулись из своей увеселительной прогулки в город.

Мэтью на минуту оторвался от книги. Его круглое розовое лицо осветилось доброжелательной улыбкой. Он всегда выглядел удивленным, когда Кристиана говорила с ним, и она подумала, что читая, он, наверное, забыл, что она тоже сидкт здесь, на кухне.

— Шекспир. «Двенадцатая ночь». Он с улыбкой посмотрел на нее через стол и поправил на носу очки. — Что ты думаешь по поводу такого высказывания: «Взаимная любовь хороша, но безответная лучше»?

— Я думаю, что в обоих случаях любовь прекрасна, — философски ответила Кристиана. Она взяла в руки скрипку и сыграла несколько нот. Эти яркие магические звуки доставили ей удовольствие. Правда они были несколько грандиозны для этой домашней уютной обстановки.

— Гендель, не так ли? — спросил Мэтью, оторвавшись от книги.

— Очень хорошо, — похвалила его Кристиана и пропела: «Я знаю, что мой спаситель жив».

Она замолчала, увидев, как на кухню входят Гэрет и Даниэль и покраснела, перехватив взгляд Гэрета, нежно улыбнувшегося ей.

— Все уже в сборе, — заметил Гэрет, садясь рядом с Кристианой. Он протянул под столом руку и украдкой коснулся ее ноги.

Дог, который спал у теплой печи, поднялся на свои короткие приземистые ноги, подошел к нему и прислонился к его ноге, радостно виляя хвостом.

— Привет, глупышка, — проговорил Гэрет, ласково потрепав его за ушко. — С каждым днем ты становишься все толще и все бесполезней, не так ли?

— Нет, не так, — возразила Кристиана, — он очень гладкий и красивый.

Гэрет еле сдержал смех.

Даниэль скрылся в кладовой и вскоре вернулся в кухню с двумя кружками эля, предложив одну брату.

— Боюсь, что в ситуации с Кристианой и Догом, все дело в том, что qui me amat, amat et canem meam.

— КТО любит меня, тот любит и мою собаку, — перевела Кристиана слова Даниэля, смеясь. — Ты любишь мою собаку, Гэрет?

Он протянул руку и поправил один из ее блестящих локонов. Когда он улыбнулся, глаза его светились любовью.

— Я на все согласен. Все, что угодно, лишь бы доставить тебе удовольствие. Но если твоя собака будет и дальше поправляться, соседи могут ошибочно принять ее за кабана. Тогда они могут поймать ее и сделать колбасу. Подумай об этом, — добавил он. — Она уже выглядит как колбаса.

Кристиана возмущенно приподняла бровь. Она уже собиралась что-то сказать, когда внимание ее привлек шум подъехавших к главным воротам лошадей.

— Интересно, — заметил Даниэль, немного нахмурившись, — кто это может быть?

Дог залаял, когда въездные ворота заскрипели, и послышались негромкие голоса.

— Перестань лаять, бесполезное создание.

Гэрет встал, ободряюще посмотрев на Кристиану.

— Надеюсь, Джефф и Стюарт ничего не натворили, — сказал Мэтью, проведя рукой по своим взлохмаченным волосам. Однако аккуратнее от этого они не стали.

— Джефф и Стюарт всегда что-нибудь выкидывают, — ответил Гэрет отцу. — Никто из-за этого не станет сюда приезжать.

Кристиана тоже встала, сняла фартук и поправила юбки. Даниэль н Гэрет направились к входной двери.

Дог снова громко залаял, когда раздался стук в Дверь. Видя, что собака не успокаивается, Кристиана оттащила ее от двери и заперла в кладовой.

— Глупый, — пробормотала Кристиана, возвращаясь в кухню. Она собиралась выйти следом за Даниэлем в прихожую, но Мэтью остановил ее, предостерегающе подняв руку. Лицо его было неподвижным и изумленным. Прислушиваясь к голосам, доносившимся от входной двери, Кристиана остановилась.

— Ты сошел с ума, Торнли, — ровным и спокойным голосом говорил Гэрет.

— Говорю тебе, что нет. Пока мой отец в отъезде, я вместо него выполняю обязанности констэбля, и не позволю укрывать известную убийцу в моей деревне. Сердце Кристианы болезненно сжалось. Ей даже показалось, что на какое-то мгновение оно остановилось. Кристиана слышала, как Дог скребется в дверь кладовой, как тикают старые часы в зале, как в печи потрескивают поленья.

До кухни долетел смех Гэрета.

— Это черт знает что. Ты сходишь с ума, Джайлз,

— Между прочим есть свидетель.

— Разве? — голос Гэрета звучал совершенно бесстрастно.

Сердце Кристианы начало биться все быстрее и быстрее, в каком-то болезненном затрудненном ритме. Мэтью успокаивающе прикоснулся к ее руке своей пухлой, вымазанной чернилами рукой. Она отрешенно смотрела на него, словно это была не ее рука.

Глубоко и болезненно вздохнув, она молча направилась в прихожую. В дверях она остановилась и прислонилась к косяку Гэрет стоял в проеме открытой двери, сильной рукой перегородив вход, как будто не хотел впускать в дом ночь.

Перед ним стоял Джайлз Торнли. Его белое лицо было освещено светом фонаря. Глаза его сверкали злорадством. Рядом с ним стоял мельник, с которым Кристиана разговаривала сотни раз, когда ходила с поручениями в деревню. Кажется, его звали Лай или что-то в этом роде… Другой человек был из города, его лицо было ей незнакомо.

А рядом с ним стоял Жан-Клод.

Он смотрел на Гэрета холодными, темными, как у рептилий, глазами. Его темное смуглое лицо было напряженным и злым. В своих худых руках он держал какие-то бумаги. Он был одет в новый жесткий сюртук, который плохо на нем сидел.

Кристиана прижала руку к губам, стараясь побороть страх и тошноту, подступавшую к горлу. Она изо всей силы старалась сдержать крик, готовый сорваться с ее губ.

Даниэль заметил Кристиану. Он отошел от двери, где стоял рядом с Гэретом и постарался закрыть ее собой.

— …я еще могу ожидать подобную чушь от Джайлза, — донесся до Кристианы голос Гэрета, — но не от остальных. Уверен, что у вас, как у членов городского совета, есть дела поважнее, и вы сами не верите тому, что говорите.

— Мы не сомневаемся в твоей честности, Гэрет, — говорил мельник извиняющимся голосом, — но факты очень убедительные.

— Для меня они совсем не убедительны, — нетерпеливо отвечал Гэрет, на его скулах заиграли желваки. — У меня нет времени заниматься всякой ерундой.

— Извините, месье, — Кристиана вздрогнула при звуке голоса Жана-Клода, который отозвался в ее сердце как эхо ночных кошмаров, ранее преследовавших ее, — Но это правда. У меня есть доказательство. Я в это время сам был в том доме. Она перерезала горло моему брату как какой-то собаке или овце. Эта девушка преступница.

Джайлз выхватил бумаги из рук Жана-Клода и сунул их Гэрету. — Прочитай это, Ларкин, это ордер на ее арест.

— Здесь по-французски, — тихо сказал Гэрет, — мало ли о чем здесь говорится.

Джайлз схватил бумаги и протянул их Даниэлю.

— Тогда вы, господин учитель, вы же такой умный и знаете иностранные языки. Прочтите это вашему брату.

Даниэль молча стоял, сжимая в руках бумагу.

— Читайте, — настаивал Джайлз, повышая голос. Гэрет сжал кулаки и кивнул Даниэлю, спокойно улыбаясь.

Даниэль прокашлялся, достал из кармана очки и надел их на свой орлиный нос.

— Разыскивается за совершение государственного Преступления против Франции, за измену республике…. — он тихо вздохнул, неуверенно посмотрев на брата, — и за убийство Рауля Герарда, примерного гражданина, Кристиана, сестра маркиза Сен Себастьян. Возможно находится вместе с Артуа де Валье. Примерно восемнадцати лет, стройного телосложения, небольшого роста, черноволосая с голубыми глазами. Возможно, попытается скрыться в Англии…

Даниэль протянул бумагу Джайлзу. — Это еще ничего не доказывает. Бумаги могут быть фальшивыми.

— Нет, они не фальшивые, — вмешался Жан-Клод и гневно заявил. — Посмотрите, когда она бежала из моего дома, она обронила на пол вот это.

Он протянул миниатюрный портрет Габриэль Сен Себастьян. Это был портрет матери Кристианы. Стекла, которое защищало портрет, не было. Неяркий портрет, выполненный в пастельных тонах, потемнел от грязи.

Кристиана прижимала руку ко рту, кусая суставы пальцев.

Гэрет взял у Жана-Клода портрет и внимательно рассматривал его.

— Ты мог это украсть.

— Но почему, Ларкин? — потребовал ответа Джайлз. — Для чего этому человеку, преодолевшему такие трудности, чтобы приехать сюда, везти фальшивые документы по ложному делу? Она убила его брата и должна предстать перед законом.

Гэрет не шелохнулся.

— Все это чушь, — просто сказал он. — Кристиана и муху не смогла бы обидеть. Не знаю, с какой целью, Джайлз, ты делаешь все это, но я не собираюсь играть с тобой в эти игры. Убирайся вон отсюда вместе со своими друзьями.

— У нас есть указания…. — начал Джайлз.

— Разве Англия признала революционное правительство Франции? — резко спросил Даниэль.

Одно мгновение Джайлз колебался, но затем снова перешел в наступление.

— Это не имеет значения. Ты прячешь под своей крышей убийцу, Ларкин. Пока она здесь, жители деревни не могут чувствовать себя в безопасности.

Гэрет нетерпеливо вскинул голову. Взгляд его неожиданно остановился на Кристиане, которая стояла, прижавшись к стене. Ее испуганные глаза казались огромными на бледном лице.

Он протянул ей руку, голос его смягчился.

— Иди сюда, дорогая.

Молясь, чтобы ноги не подкосились под ней, Кристиана медленно подошла к нему. Она не сводила глаз с лица Гэрета и старалась не замечать в дверях Жана-Клода. А он был всего лишь в нескольких шагах от нее. Кристиана почувствовала, что Даниэль с беспокойством смотрит на нее сквозь очки.

— Не бойся, — Гэрет взял ее за руку и прижал к себе. Его сильная рука обвила ее стройную талию.

Даниэль подошел к ней ближе. Она почувствовала его прохладную руку на своем плече.

— Сейчас мы все решим раз и навсегда, — голос Гэрета звучал спокойно и уверенно. Он вложил миниатюрный портрет маркизы Сен Себастьян в руки Кристианы. Пальцы ее крепко сжали портрет.

— Это твоя вещь, дорогая?

Она кивнула не в силах произнести ни слова. Кристиана не могла поднять глаз и посмотреть на Жана-Клода, который стоял всего в трех шагах от нее.

— Да, — наконец произнесла она, — это портрет моей матери.

Рука Гэрета лежала у нее на спине, и она чувствовала ее тепло.

— Как ты думаешь, как мог портрет попасть к этому человеку?

Кристиана подняла глаза и встретила полный ненависти взгляд Жана-Клода.

На какое-то мгновение ей показалось, что она сейчас лишится сознания. В памяти отчетливо всплыли картины этой ужасной ночи. Свет фонаря отражался на лицах людей, стоящих у дверей дома. Рука Гэрета крепко держала ее за талию, прохладные пальцы Даниэля лежали на ее плече. Слышалось слабое повизгивание Дога, запертого в кладовой.

Губы Жана-Клода начали растягиваться в победной улыбке, обнажая гнилые зубы.

Кристиана посмотрела на портрет, который держала в руках, на нежные бледно-розовые краски лица матери.

— У меня украли этот портрет, — сказала она. Голос ее звучал четко и холодно. — Украли, когда я бежала от революции. Еще у меня украли драгоценности и мою скрипку, — она подняла голову и встретилась с взглядом Жана-Клода. На губах ее играла холодная уверенная улыбка. — Этого человека я не видела никогда в жизни.

Кристиана услышала, как облегченно вздохнул Даниэль, стоявший рядом с ней.

— Вот так, — сказал Гэрет. В голосе его наконец зазвучал гнев, — вы слышали, что она сказала. Кто осмелится не поверить ее словам? — он сделал шаг вперед и, казалось, стал еще выше от гнева. Мускулы на его руках напряглись, желваки играли на скулах.

— Если кто-нибудь не согласен, пусть скажет, и мы все решим здесь, на месте. Я просто снесу с плеч его чертову голову. Мистер Лай? Торнли? Кто еще?

Никто не проронил ни слова.

— Хорошо. Тогда убирайтесь с моей земли. Особенно ты, Джайлз. И моли бога, чтобы нам с тобой не пришлось здесь встречаться. А ты…. — он взглянул на Жана-Клода, — будет лучше, если ты не только уберешься с моей земли, тебе лучше убраться со своей костлявой задницей во Францию. Ты меня слышишь?

Глаза Жана-Клода блеснули в бессильной злобе. Бумаги, которые он держал в руке, оказались теперь бесполезными, и он смял их, а потом поспешно отступил назад, чтобы быть подальше от этого рыжеволосого гиганта, надвигавшегося на него.

— Уходите! — гневный крик Гэрета напугал даже лошадей, привязанных, у ворот. Он с такой силой захлопнул тяжелую дубовую дверь, что весь дом задрожал.