Барбара Картленд - Сладкая месть

— Но мне не хотелось бы доставлять ей лишние хлопоты! Терпеть не могу причинять людям неудобства! — с нажимом в голосе проговорила Джин.

— Какие неудобства? — удивился Джеральд. — Бетти будет счастлива познакомиться с вами. Ее мужа в настоящее время дома нет. Он морской офицер и сейчас в море. Впрочем, море — его второй дом. Одно слово, служба! А потому Бетти часто коротает время в одиночестве. Я, к сожалению, тоже не могу бывать у нее так часто, как ей да и мне бы того хотелось. Уверяю вас, она очень обрадуется вам. Вот увидите!

— Бетти действительно добрейшей души человек, — согласился Толли. — Скажу честно, я бы и сам на ней женился с превеликим удовольствием. Но у меня не было никаких шансов на успех.

— Никаких! — с веселым смехом поддержал приятеля Джеральд. — После того как сестра познакомилась с Джоном, все остальные мужчины для нее просто перестали существовать. И надо сказать, они очень счастливы вместе. Да! Забыл сказать! У Бетти двое малышей, и они верховодят в доме. Так что спокойной жизни в гостях я вам не обещаю.

Джин улыбнулась. В глубине души она почувствовала, что ей уже нравится сестра Джеральда. Ведь, скорее всего, она похожа на брата, а значит, с ней тоже будет легко и не придется следить за каждым сказанным словом.

— А что же наш чай? — вспомнил Толли. — Может, выпьем по чашечке, а потом поедем к Бетти?

— Я предупредил ее, что, скорее всего, мы нагрянем именно к чаю.

— Вот так он всегда! — сокрушенно проговорил Толли и лукаво улыбнулся Джин. — Решает все дела у тебя за спиной, а потом валяет дурака! Цену себе набивает, видишь ли!

Они проехали вдоль Пикадилли, миновали Гайд-парк-корнер, проскочили несколько улиц, прилегающих к Беркли-сквер, и наконец свернули на плохо освещенную улочку, застроенную недорогими коттеджами. Толли остановил машину возле одного из них, и тотчас же распахнулась парадная дверь и на пороге показалась сестра Джеральда. Мимолетного взгляда на молодую женщину было достаточно, чтобы понять, что на сей раз Толли привез Джин к людям, у которых все хорошо и они здесь действительно счастливы. Бетти, полненькая, светловолосая, невысокого роста, в цветастом платье, с растрепанной прической, будто ее только что взъерошили чьи-то крохотные пальчики, была очень мила.

— Проходите-проходите! — нетерпеливо воскликнула она. — Я уж вас заждалась! Дети тоже ждали вас, ждали и слопали почти все булочки и сладости, приготовленные к чаю.

— А это все Джеральд виноват! — поспешил оправдаться Толли. — Исключительно его вина! Я расскажу тебе, Бетти, подробнее о том, что он с нами вытворял, когда съем то, что осталось. Ах да, познакомься! Это Джин!

— Добрый день, Джин! Рада видеть вас у себя! — радушно улыбнулась ей сестра Джеральда и, взяв за руку, ввела в холл. — О, да вы совсем озябли! Джеральд, закрывай быстрее дверь! Идемте все в столовую и садитесь поближе к огню! Хорошо, что вы ко мне приехали. И заранее приношу извинения! Чай вам придется пить вместе с детьми. Я посажу их за взрослый стол. Терпеть не могу, когда в детской все обои заляпаны липкими ручонками.

Стол был уже накрыт, и, вопреки утверждению Бетти, что дети все съели, на белой скатерти стояли блюда с бутербродами, пирожными, сдобой и сладкими лепешками. За столом с гордым видом восседали двое малышей, прехорошенькая двухлетняя девочка и румяный крепыш лет пяти. Оба сидели в фартучках, и у обоих руки были перемазаны джемом.

— Не приближайтесь к ним! — предупредила гостей Бетти. — Иначе рискуете приклеиться намертво.

— Дядя Джеральд! — обрадованно закричали дети при виде Джеральда. И новый взрыв восторга: — Дядя Толли!

— Привет, чумазики! — откликнулся тот. — Говорят, вы съели все мои вкусные булочки? Если это правда, то тогда вместо булочек я съем вас!

Последовал взрыв притворного ужаса, сопровождавшийся попытками немедленно слезть со стульев и спрятаться под стол. С большим трудом и не сразу, но Бетти все же удалось пресечь все эти поползновения и взять ситуацию под контроль.

— Ну-ка быстренько допивайте свой чай! — скомандовала она малышам строгим голосом. — А ты, Толли, не подливай масла в огонь. Сам ведь знаешь, они при тебе готовы на головах ходить.

— И пусть себе ходят! — милостиво позволил Толли. — Я вообще отлично лажу с детьми. Кстати, и с животными тоже. Самая норовистая кобылка под моею опытной рукой делается послушной и покорной, как овечка.

— Хватит разговоров! — рассмеялась Бетти. — Ступай к столу! Иначе то, что не доели дети, сейчас слопает Джеральд и ты останешься ни с чем. Ты же знаешь, какой он у нас сластена. Всякий раз, когда по субботам он является к нам на чай, мой бюджет трещит по швам.

Джин, пристроившись в дальнем конце стола, молча слушала Бетти и думала, что никогда ей еще не доводилось общаться с такой милой женщиной. Улыбка не сходила с ее лица, глаза искрились веселым смехом, и вся она, легкая, подвижная, была одна сплошная улыбка. Девочка была точной копией матери, такая же хорошенькая хохотушка, а мальчик явно пошел в отца, большая фотография которого стояла на каминной полке. Молодой отец семейства был запечатлен на ней в парадной форме морского офицера.

— Джим, поскорее допивай молоко! — приказала Бетти сыну. — А ты, Лиз, хорошенько вытри руки о фартучек.

— Я хочу к дяде Толли! — заявила малышка, сползая со стула.

— С такими ручками, как у тебя, лучше этого не делать! — предупредила мать.

— Не слушай маму, Лиз! Иди ко мне! — рассмеялся Толли. — Ты — моя самая любимая девочка на свете!

Девчушка засеменила к нему, а Джимми в это время пристально изучал гостью. Наконец он не выдержал и ткнул пухлым пальчиком в сторону Джин:

— Мама, а это кто?

— Джимми! Невежливо показывать на людей пальцем. Это мисс Маклейд.

— Мак… кто? — попытался повторить незнакомую фамилию мальчик, но не сумел.

— О, это тетя Джин! — пришла ему на помощь Бетти. — Вы не возражаете, если дети будут вас так называть? — обратилась она к Джин.

— Буду только рада!

— Сразу же предупреждаю! Джимми у нас неисправимый повеса! — вмешался в разговор Джеральд. — Флиртует напропалую со всеми представительницами слабого пола. Бетти предстоит с ним много хлопот, когда он подрастет. Уверен, он ни одной хорошенькой девушки не пропустит.

— Не слушай дядю Джеральда, сынок! Он у нас так шутит! — сказала Бетти, укоризненно посмотрев на брата. — А теперь поблагодари как положено.

— Боженькаспасиботебезачайивкусныебулочки, — на одном дыхании отбарабанил малыш. — Я пошел, да? — Он с решительным видом двинулся в сторону Джин. — Так ты останешься у нас?

— Да, — кивнула Джин.

— Очень рад, — церемонно проговорил мальчик под дружный смех взрослых.

— Я тоже! — тихонько шепнула ему на ухо Джин.

— «И жили они долго и счастливо!» — закончила читать сказку Джин.

Джимми, сидя в своей кроватке, возбужденно всплеснул руками:

— Еще, пожалуйста! Тетя Джин, почитайте еще! Еще одну сказочку!

Лиз с ловкостью акробата совершила кувырок через голову и тоже присоединилась к требованиям брата:

— Еще одну сказочку!

— На сегодня, дети, хватит! — На пороге детской возникла Бетти. — Не хочу торопить вас, Джин, но вы сами пообещали Толли, что к семи часам будете готовы. А у вас еще даже вещи не распакованы.

Джин бросила взгляд на каминную полку, где стояли часы в красивой оправе из синей эмали.

— Ой, и правда! Бегу переодеваться! Если честно, то я с бо́льшим удовольствием почитала бы детям.

— Глупости! — строго сказала Бетти. — Когда еще представится возможность развлечься, потанцевать и просто приятно провести время, ни о чем не думая?!

— Для меня важнее другое! — неожиданно серьезным тоном ответила Джин. — Впервые в жизни я оказалась в настоящей семье! Именно так я и рисовала себе счастливый семейный дом.

— Вот как? — Бетти было приятно слышать это искреннее признание. — А по-моему, в нашем доме все вверх дном. Только приберусь, наведу мало-мальский порядок, а едва отвернусь, и опять все кувырком. Трудно одной управляться, да еще с детьми в таком возрасте. За ними сейчас нужен глаз да глаз, иначе они тут такое натворят!

— И пусть себе балуются, пока маленькие! — Джин бросила умиленный взгляд на мальчика. В полосатой пижамке, с темными кудряшками, розовощекий, пышущий здоровьем, разомлевший после купания, Джимми был ангельски хорош.

— Они такие милые, правда? — воскликнула Бетти, перехватив ее взгляд, и тут же спохватилась. — Ой, нельзя говорить такое в их присутствии. Они и так уже из меня веревки вьют. Скорей бы Джон вернулся из своего плавания. В этом доме не хватает сильной мужской руки. Никакой дисциплины! Впрочем, честно говоря, на мужа у меня надежды тоже мало. Он ведь при детях тает, словно воск.

— А ваш муж давно в море?

— Почти год. А для меня этот год — как двадцать лет! Он сейчас служит на Дальнем Востоке. Вот переживаю, что дети забудут своего папу. Могут и не узнать, когда он вернется из плавания. Ты ведь помнишь папочку, Куколка? — Бетти склонилась над кроваткой дочери и стала поправлять одеяльце.

— Папочку? — весело повторила девочка.

— А я папу хорошо помню! — откликнулся со своей кроватки Джимми. — Он мне железную дорогу подарил!

— Какой чудесный подарок! — воскликнула Джин. — Покажешь мне завтра, ладно?

— Я ее уже сломал, — с огорчением признался мальчик.

— Жалко!

— Джимми — непослушный мальчик. Он сломал папин подарок. Мамочка на него очень сердилась, — защебетала Лиз.

— Еще как сердилась! — согласилась с дочерью Бетти. — Подумайте, что он натворил! Взял паровоз и швырнул его из окна на улицу. Мало того что игрушка вдребезги, еще и чуть по голове не угодил одной пожилой леди, которая проходила мимо.

Джимми бросил на мать хитрый взгляд и, поняв, что она не сердится на него за ту давнюю шалость, сказал:

— Так ей и надо! Она злая! Вечно на всех ругается.

Джин и Бетти переглянулись. Видимо, мальчик не покривил душой.

— Нельзя так говорить о взрослых! — укоризненно попеняла ему Бетти. — Ну-ка живо закрывай глазки, и спать! Сейчас я только поправлю одеяло!

Она поцеловала детей и, пожелав им спокойной ночи, направилась к двери. Джин тоже склонилась над мальчиком, и тот, крепко обхватив ее ручонками за шею, доверчиво прижался к ней и поцеловал в щеку. Джин почувствовала, как увлажнились ее глаза, и тихонько вышла из детской.

— Вы самая счастливая женщина на свете, — задумчиво проговорила она, следуя за Бетти в отведенную ей комнату.

— Наверное, — согласилась с ней Бетти. — Но мне так не хватает моего Джона! Когда вернется муж, вот тогда это точно будет про меня: самая счастливая женщина на свете.

Лицо Бетти вдруг озарилось таким светом, что Джин невольно ей позавидовала.

«Вот это и есть настоящая любовь, — подумала она. — А что я знаю о любви? Разве я в своей жизни любила кого-нибудь так, как эта женщина? Нет, никогда!»

Джин начала медленно расстегивать пуговицы на своем замысловато скроенном платье. Наряд из тонкой голубой шерстяной ткани выдавал руку талантливого модельера Мишеля Сореля.

— Какое красивое платье! — искренне восхитилась Бетти. — Я весь вечер любовалась им.

Джин бросила мимолетный взгляд в зеркало.

— Ваш брат Джеральд… — начала она медленно. — Он рассказывал вам обо мне?

— О, совсем немного! Позвонил утром и спросил, читала ли я газеты. Конечно же нет — я не успела даже вынуть их из почтового ящика. По утрам у меня дел невпроворот! Тогда он сказал, что вы с Толли обручились, и попросил приютить вас на сегодняшнюю ночь. Честно говоря, я поначалу испугалась, — призналась Бетти. — Подумала, что вы такая же… важная и надутая, как эта… мисс Мелчестер. Но Джеральд успокоил меня, сказав, что вы милая и славная. И он прав!

Вы просто прелесть!

Джин покраснела.

— Спасибо! Вы очень добры! — проговорила она смущенно. — Еще никто и никогда не говорил мне таких добрых слов. — Она замялась, а потом добавила: — К сожалению, я не могу пока рассказать вам о себе все, что мне хотелось бы. Я связана словом и не имею права делиться чужими тайнами. Но поверьте мне, красивые вещи, которые вы сейчас видите на мне, и это платье — все это для меня не только ново, но и непривычно. На самом деле я отнюдь не элегантная и не стильно одетая барышня. Я — просто Джин Маклейд из Шотландии, обычная, ничем не примечательная девушка. Правда!

Ее голос дрогнул, и она умолкла. Ей так не хотелось разочаровывать сестру Джеральда. Напротив! Джин очень хотела понравиться этой милой женщине.

— Все! Ни слова больше! — воскликнула Бетти с негодованием, даже вскочив с места. — Я никогда не сужу о людях по их одежде. Может, потому, что и сама в глубине души боюсь, что мой внешний вид тоже может стать объектом для пересудов. Когда я увидела вас, то взглянула в первую очередь не на ваш наряд, а на ваше лицо. У вас красивое личико, Джин, и очень доброе! Уверена, мы подружимся!