— Если бы вы только знали, Бетти, как мне сейчас нужна подруга!

— Так вот она — я! — рассмеялась в ответ Бетти. — Надеюсь, вы не посчитаете нахальством то, что я сама навязываюсь вам в подруги. Да, и еще! Не бойтесь Толли! Люди болтают о нем всякий вздор. Но он хороший и добрый человек. Правда, его немного испортило то, что он получил от жизни слишком много всего и сразу — весь этот блеск и богатство, которые так высоко ценятся в свете. Но, знаете, Джин, мне кажется, у него нет того, что делает человека по-настоящему счастливым.

— Возможно, вы правы, — согласилась Джин. — Мне пока трудно судить о нем. В моих глазах Толли — исключительная, необыкновенная личность.

— Дети его очень любят, — тихо сказала Бетти. — Самая точная, кстати, оценка человека — любовь детей.

— О, ваши дети — чудо! Мне кажется, они готовы полюбить всех и каждого!

— Не обольщайтесь! Они отлично разбираются в том, что им нравится, а что — нет! — Бетти немного помолчала, и в ее глазах вспыхнули смешинки. — Вот, к примеру, мисс Мелчестер им сразу не пришлась по душе! Она-то и была у нас всего лишь один-единственный раз. Помнится, за чаем Джимми очень долго, не мигая, рассматривал Мелию, а потом надулся и с важным видом спросил у меня, кто эта леди. Я тогда прикрикнула на сына. «Эта леди дружит с нашим дядей Толли», — ответила я. «А зачем он с ней дружит?» — страшно удивился Джимми. Представьте себе, вот вопрос, на который не так-то просто дать понятный ответ.

Джин рассмеялась, а потом робко поинтересовалась:

— А вам? Вам она нравится?

— Не очень! — честно призналась Бетти. — Хотя я тогда и старалась изо всех сил ради Толли, разумеется. Они ведь такие близкие друзья с Джеральдом. Да и ко мне он всегда относился исключительно тепло. А потому мне тоже хотелось сделать ему что-то приятное, сказать, что его будущая жена мне очень нравится. Я даже надеялась, что сумею подружиться с ней, но потом поняла, что у нас мало общего. В глазах Мелии я — всего лишь простая домохозяйка, и в этом она, конечно, права. А для меня мисс Мелчестер — это нечто блестящее, переливающееся и сверкающее всеми красками. Словом, нереальное, как в кино. Смотришь на экран, восторгаешься, а потом сеанс заканчивается, ты садишься в автобус и возвращаешься к себе домой. Назад, в обычную жизнь. Вот и сказочке конец!

— Ах, Бетти! Вы умеете так верно выразиться! — улыбнулась Джин.

— Но это же правда! А потому, хоть я и забегаю немного вперед, скажу, что я очень рада, что вы с Толли поженитесь.

Признание уже готово было сорваться с уст Джин, но усилием воли она заставила себя промолчать. Видит Бог, ей страшно не хотелось лгать Бетти, внушать ей, что в один прекрасный день они с Толли станут мужем и женой. «Интересно, — подумала она вдруг, — будет ли Бетти по-прежнему считать меня своей подругой, когда все выяснится? Впрочем, спрашивать об этом сейчас глупо. С другой стороны, можно ли сомневаться в человеческих качествах Бетти? Она — искренний и прямодушный человек. Если уж кто-то ей понравился, то будет нравиться всегда, независимо ни от чего».

— Однако мы заболтались! — воскликнула Бетти. — Поторопитесь, Джин! Толли терпеть не может, когда его заставляют ждать. Скажет, я сама виновата, отвлекала вас разговорами.

Джин торопливо извлекла из чемодана вечернее платье из нежно-зеленого шифона и переоделась. В нем девушка смотрелась особенно грациозно: длинное платье ниспадало вниз легкими волнами, делая ее зрительно выше. Изумрудная зелень удачно гармонировала со светлой кожей лица, выгодно оттеняя легкий естественный румянец на щеках. Джин прошлась щеткой по волосам и слегка тронула тушью ресницы, как показала ей мадам Мари. «Что ж, хоть и не красавица, — подумала она, разглядывая себя в зеркале, — но уж по крайней мере вполне симпатичная девушка». И тут же услышала словно наяву скрипучий голос покойной тетки: «Куда это ты вырядилась? Немедленно собери волосы в узел! Я не позволю тебе расхаживать по улице такой растрепой! Дурная кровь взыграла, да? В тебе ее полным-полно!

Помни об этом!»

Сколько мучительно долгих ночей Джин провела без сна, пытаясь понять истинный смысл этих слов. Почему тетя обвиняла ее в плохой наследственности? А потом, когда ей стала известна вся правда, она и в самом деле стала бояться, что дурная наследственность может сделать свое дело. Вот и сейчас она уже была почти готова снова стянуть свои вьющиеся волосы в тугой пучок на затылке, стереть с губ помаду, стряхнуть пудру и смыть тушь с ресниц, но в самый последний момент остановила себя. Разве дело в румянах и помаде? Если у человека есть порочные наклонности, то они прячутся глубоко в душе. И внешний вид тут совсем ни при чем.

Она машинально прошлась рукой по щеке и коснулась того места, куда ее поцеловал Джимми.

— Господи! Сохрани меня от греха и избави от пороков! — прошептала она.

И в этот момент снизу послышался голос Бетти:

— Джин, вы готовы? Толли приехал!

Джин поспешно подхватила бархатный плащ, отороченный соболями, который Мишель Сорель специально смоделировал как часть комплекта именно для этого платья, и, набросив его на плечи, побежала вниз. Толли ждал ее в холле. Он был в смокинге и выглядел чрезвычайно импозантно в вечернем костюме.

— О! — опередив Толли, издала восторженное восклицание Бетти при виде Джин. — Великолепный наряд! Хорошего вам вечера! В случае чего, Джин, когда вернетесь, будите меня без всяких церемоний. Вот вам ключи от входной двери!

Она вложила ключ в руку Джин.

— Поехали с нами, Бетти! — неожиданно предложил Толли.

— Что ты говоришь, Толли! На кого же я оставлю детей? Да и зачем я вам, немолодая замужняя женщина? Буду только путаться у вас под ногами! Нет уж! У молодых свои забавы.

— Ох, Бетти! Если ты — немолодая женщина, то тогда я — дремучий старик! — рассмеялся Толли. — Седовласый дедушка — вот я кто! Впрочем, когда рядом с тобой Лиз, трудно сказать, кто из вас двоих старше!

— Дуралей! — нежно проворковала Бетти. — Ну же! Ступайте! И повеселитесь от души!

— Именно этим мы сейчас и займемся! — заверил ее Толли. — Спокойной ночи, Бетти!

— Спокойной ночи, Бетти! — эхом повторила Джин, выбегая вслед за Толли на улицу. — А где же Джеральд? — спросила она, усаживаясь в машину.

— Он звонил, предупредил, что задерживается, — ответил Толли, включая зажигание. — Сейчас мы за ним заедем. Взгляни на заднее сиденье! Там должны быть орхидеи для тебя.

— Орхидеи! — с детским изумлением воскликнула Джин. Она перегнулась через спинку сиденья и взяла в руки красивую белую коробку, раскрыла ее и извлекла две большие божественно прекрасные орхидеи пурпурного цвета. — Ой, какие изумительные! Спасибо! Огромное спасибо! Мне еще никто не дарил орхидей!

— Я почему-то так и подумал! — улыбнулся Толли. — Очень рад, что подарил их тебе первым. Кстати, не забудь задумать желание. Сама знаешь, когда что-то случается впервые, надо загадать желание и оно обязательно исполнится.

— А я уже давно загадала! — простодушно призналась Джин. — Хочу, чтобы эта прекрасная сказка никогда не кончалась!

— Твоя детская непосредственность, Джин, действует на меня, словно живая вода! С нетерпением считаю минуты до того момента, когда начну приобщать тебя к жизни ночного Лондона. Ты ведь еще не бывала в ночных клубах, не так ли?

— Нет, конечно! Но разве это обязательно — побывать там?

— Не волнуйся. В Лондоне есть и несколько вполне приличных клубов!

— Какая жалость, что Бетти не может поехать с нами! — сокрушенно вздохнула Джин. — Она такая милая и такая добрая. А ведь совсем не просто коротать долгие зимние вечера одной. Дети ее — ангельские создания, но мужа они ей не заменят!

Толли повернулся к Джин и бросил на нее короткий внимательный взгляд.

— Тебе хочется, чтобы Бетти была с нами?

Или это просто ради красного словца?

— Что значит ради красного словца? — возмутилась Джин. — Я всегда говорю то, что думаю! Бетти — потрясающая женщина! Добрая, милая, внимательная. Разве мы не можем отплатить ей тем же? Как замечательно было бы устроить и для нее маленький праздник!

Толли немного помолчал, а потом заговорил каким-то странным, незнакомым голосом:

— А что нам мешает? Мы ведь можем отлично провести вечер дома у Бетти. И детей ей не придется оставлять одних.

— Прекрасная мысль! — воодушевилась Джин. — А уж как Бетти обрадуется!

— Значит, начинаем все с чистого листа? — спросил Толли, и снова его интонация удивила Джин. Такое впечатление, будто он тщательно взвешивает каждое слово, прежде чем произнести его, и одновременно наблюдает за тем, какой эффект оно производит.

— Да, начинаем! — обрадовалась Джин. — Вот только…

— Что «только»?

— Вот только, боюсь, у Бетти негусто с угощением. На нашу компанию может и не хватить. Когда мы после чая убирались на кухне, я заметила, что продуктов осталось совсем немного.

— Ты помогала ей с посудой?

— Да! Поначалу было очень смешно. Бетти всеми правдами и неправдами пыталась выпихнуть меня из кухни. Видно, решила, что раз на мне такое красивое платье, то и сама я — важная птица. Когда вы с Джеральдом ушли, она предложила мне посидеть с детьми, пока она приберется. А я ответила, что с радостью помогу ей. И она страшно удивилась! Вот что делает с человеком одежда! Наверное, если бы мы с ней познакомились вчера вечером, сразу после работы, то она бы приняла мою помощь как должное.

— И что же ты делала?

— Перемыла всю посуду. Правда, Бетти все оттесняла меня от крана. Знала бы она, сколько мне за свою жизнь пришлось перемыть посуды! Но результатом она, по-моему, осталась довольна.

Машина подъехала к большому многоквартирному дому.

— Здесь живет Джеральд, — сказал Толли. — Послушай, Джин! Сейчас ты сделаешь окончательный выбор. Или мы забираем Джеральда и едем все втроем в «Ритц», поужинаем и сразу же отправимся в кабаре «Сиро», а закончим нашу увеселительную прогулку по вечернему Лондону в ночном клубе «Орхидея», или же мы прямо отсюда едем в какой-нибудь ресторан, запасаемся всем, что нужно для вечерней трапезы, и возвращаемся к Бетти. Устраиваем ей, так сказать, приятный сюрприз. Итак, твое решение!

Толли повернулся к девушке и ждал ее ответа. Свет уличного фонаря проникал в машину, и они отчетливо могли видеть выражение лиц друг друга.

— К Бетти! — без колебаний выпалила Джин. — Будет здорово, если нам удастся устроить для нее сюрприз. И пожалуйста, не обижайся на меня. Мне бы очень хотелось побывать и в кабаре, и своими глазами увидеть, что такое ночной клуб, и поужинать в ресторане, да еще в твоем обществе! Правда! Но еще большее удовольствие для меня — порадовать Бетти. Она же целыми днями крутится одна с детьми и очень скучает по своему мужу. А мы устроим настоящий праздник!

Какое-то время Толли хранил непроницаемое выражение, а потом вдруг улыбнулся:

— Будь по-твоему. Посиди пока в машине! Сейчас я попрошу привратника позвать нам Джеральда.

Толли вышел из машины и скрылся в подъезде дома. Наверное, он расстроился, думала с запоздалым сожалением Джин. Ведь получается, что она предпочла ему общество Бетти. Да, но тогда почему он повел себя так странно? Предложил выбирать, словно испытывал или проверял ее на прочность. Разумеется, у него есть все основания считать ее бестактной. Еще бы! Истратил на нее кучу денег, такие великолепные орхидеи купил в подарок. И это платье, которое стоит баснословных денег. А она, неблагодарная, даже отказалась показаться с ним на людях! Деньги-то на то и тратились, чтобы все увидели их вместе. Увидели бы и рассказали потом Мелии, как роскошно была одета избранница ее бывшего жениха. Пусть Мелия знает, кого потеряла.

Вернулся Толли.

— Я черкнул ему коротенькую записку, — сказал он, садясь в машину. — Но Джеральд не из тех, кто летит по первому же зову. Придется подождать.

— Пока ты ходил к привратнику, — медленно начала Джин, — я тут подумала о сегодняшнем вечере…

— Ты передумала? — перебил ее Толли, и в его голосе послышались стальные нотки.

— Передумала? Нет, конечно, нет! Просто я подумала, что тебе, наверное, больше по душе идея поужинать вместе в «Ритце».

— Не вижу проблем! Едем в «Ритц»! — согласился он.

— Нет, Толли! Ты меня не так понял!

Он повернулся к ней и посмотрел тяжелым, почти враждебным взглядом.

— Позволь все объяснить! Я просто подумала, что и этот красивый наряд, и эти дивные орхидеи ты подарил мне, рассчитывая на то, что нас увидят твои и Мелии знакомые. И чтобы разговоры о нас обязательно дошли до мисс Мелчестер. А если мы вместе никуда не поедем, то нас никто и не увидит, а следовательно, и мисс Мелчестер ни о чем таком не услышит! Поэтому я чувствую себя обязанной поступить так, как надо! Как по-другому… — Джин запнулась, подбирая наиболее точное слово, — как иначе я смогу отплатить тебе за все то добро, которое ты для меня сделал? Подарки… и все остальное.