— Куда она могла поехать? У нее есть в Лондоне родственники?

— Нет, — покачал головой Толли. — Родственников у нее не осталось. Ни здесь, ни в Шотландии, насколько мне известно. — Толли не стал пока рассказывать супругам о существовании Пейшенс Плауден, заведомо зная, что для поисков Джин этот след ничего не даст. Надо действовать, и действовать быстро. Немедленно! — Ты говоришь, чемодан? — повернулся он к Бетти. — И в нем ее вещи. А что же она взяла с собой?

— Вот это меня и удивило больше всего! Я заглянула в чемодан и поняла, что она ничего с собой не взяла. Все ее вещи на месте. Она ушла в чем была — в голубом платье и в пальто, в котором приехала из Сент-Морица.

— Понятно! — сказал Толли, и сердце у него упало. Теперь-то он наконец понял, зачем Джин забрала чемодан со старыми вещами.

— Но почему… — начала было Бетти, но Толли перебил ее:

— Джон, посоветуй, с чего начать поиски девушки, которая не хочет, чтобы ее нашли?

— Понятия не имею! — честно признался Джон. — Наверное, стоит обратиться в полицию.

— И как ты себе это представляешь? — усмехнулся Толли. — Вообрази, какая шумиха моментально поднимется в прессе! Заголовки в газетах: «От лорда Брори сбежала его невеста», «Полиция усиленно ведет поиск пропавшей невесты». Нет, Джон! Нам нужно обойтись без полиции и без газетчиков.

— Говоришь, родственников у нее нет? А как насчет друзей?

— Если они и есть, то я о них не знаю.

— Что же нам делать, Толли? — спросила Бетти упавшим голосом. — А деньги? Деньги у нее хоть есть?

Толли озабоченно потер лоб.

— Вот вопрос, который и я задаю себе, наверное, в сотый раз. Какой же я болван! Убить меня мало!

В его голосе прорвалось такое отчаяние, что Бетти подошла к нему и взяла за руку.

— Успокойся, Толли, дорогой! Все образуется! Я чувствую, что все будет хорошо! Я только жалею о том, что не знала, как все сложно у вас с Джин! Я иногда, правда, замечала, что она очень грустна. А пару раз я даже заметила, что она плакала. Но у меня в этот момент было столько собственных проблем, болезнь Лиззи… Словом, мне было не до нее. А вот сейчас корю себя за то, что повела себя как самая последняя эгоистка.

— Тебе не в чем себя упрекать, Бетти! Если кто и виноват в случившемся, так это только я, и никто больше. Я ее не понимал, я не знал Джин. А когда до меня стало кое-что доходить, то оказалось, что уже поздно!

Супруги не нашлись что ответить. Последние слова были сказаны с такой неподдельной горечью, что трудно было узнать веселого и неунывающего Толли в этом встревоженном и растерянном человеке.

— Сейчас я поеду к себе. Попробую найти своих ребят, на которых можно положиться в таком деликатном деле. С тобой, Бетти, я буду держать связь по телефону. Если вдруг Джин объявится или ты вспомнишь что-нибудь полезное для наших поисков, сразу позвони, ладно?

— Обязательно! Надеюсь, ты ее найдешь.

— Дай-то Бог! — коротко ответил Толли, и Бетти чуть не расплакалась от этих простых слов.

По дороге домой Толли сосредоточенно думал о том, что случилось. Пора посмотреть правде в глаза! Давно пора! Ведь он же любит Джин. И его чувство зародилось не вчера. Он и сам не понимал, что любит ее. А горькое чувство утраты, которое он сейчас переживал, подтверждало это. Да! Он любит Джин! Любит, и в этом вся правда.

«Так вот почему Мелия вдруг померкла в моих глазах», — думал он. И вот почему он сорвался с курорта и понесся домой, не в силах ждать еще несколько дней, когда можно будет вместе с Джеральдом вернуться в Лондон. Все то время, что он был в разлуке с Джин, он хотел видеть ее, не отдавая себе в том отчета. Более того, он мысленно искал предлоги для того, чтобы сорваться с места и улететь домой. Нет, не домой, а к Джин!

Да, он хотел ее! Толли представил себе нежное личико Джин и ее выразительные огромные глаза, в которых можно было прочитать, счастлива ли она или, напротив, несчастна. А как трогательно дрожат у нее губы, когда она злится! Или слегка раскрываются в легкой улыбке, когда что-то доставляет ей удовольствие. Боже! Надо же быть таким болваном, самодовольным идиотом, чтобы столько времени не понимать очевидного: эта женщина создана для него! Именно за нее он должен был биться! А он вместо этого растрачивал силы и время на бессмысленные ухаживания за Мелией, причиняя тем самым столько горя Джин! Бедняжка! Должно быть, она пролила из-за него немало слез! Слепец! Самовлюбленный павлин — вот он кто!

Машина остановилась возле подъезда, и Толли велел шоферу не уезжать. Не став тратить драгоценные секунды на вызов лифта, он помчался наверх по лестнице, перепрыгивая сразу через три ступеньки. У себя в кабинете он первым делом набрал номер своей секретарши.

— Это вы, лорд Брори? — обрадовалась мисс Эмис. — А я и не знала, что вы уже вернулись.

— Я только что приехал, — ответил он, не вдаваясь в объяснения. — Послушайте, мисс Эмис, мне нужна пара-тройка парней для выполнения одного весьма деликатного поручения. Они должны отыскать одного человека — и сделать это, не привлекая к себе излишнего внимания. То есть эти люди должны быть сообразительны и осторожны. Для такой работы у нас есть подходящий человек в картотеке?

— Пожалуй, Робинсон, — задумчиво проговорила мисс Эмис. — Он с нами постоянно на связи. Еще Минни, помните такого?

— Конечно! Реакция у него, правда, замедленная, но парень он в деле скрупулезный.

— Еще… — снова задумалась секретарша. — Еще могу предложить вам Йейтса. Он и живет тут рядом.

— Отлично! Жду всех троих у себя через час!

— У вас на квартире?

— Да. Могу послать за ними машину, если это ускорит процесс их доставки ко мне.

— Нет-нет, машину посылать не надо! — запротестовала мисс Эмис. — Пойдут разговоры, а дело, как вы сами сказали, деликатное. Дайте-ка подумать! Пусть шофер подъедет в Хаммерсмит и ждет Робинсона и Минни возле входа в метро. Йейтсу ехать туда не с руки, он живет далеко от этих двоих. Поэтому доберется к вам самостоятельно.

— Договорились! Машина будет ждать их у метро, а Йейтсу скажите, чтобы взял такси, я оплачу.

Толли положил трубку на рычаг и снова снял ее, чтобы позвонить вниз консьержу. Он попросил его пригласить к телефону своего шофера и, когда тот взял трубку, дал ему необходимые распоряжения, куда ехать и кого забирать. Потом он вызвал лакея. Когда Боулз вошел в комнату, Толли, судя по всему, уже забыл, зачем звал слугу. Он нервно ходил по комнате, всецело погруженный в свои мысли.

— Ужин подавать, милорд? — поинтересовался у него лакей.

Толли бросил на него рассеянный взгляд.

— Нет, спасибо! — ответил он наконец. — Я не хочу есть. Принеси лучше пива — я тут жду кое-кого. Три человека должны подъехать с минуты на минуту.

Лакей, служивший в годы войны под началом Толли, принес пиво, поставил на стол четыре массивные серебряные кружки и нерешительно замялся у двери.

— А мне можно, милорд?

— Что можно?

— Помочь вам. Есть работенка, как я понимаю. А я уже успел соскучиться по настоящему делу.

Толли невесело рассмеялся:

— Хорошо, Боулз! Ты тоже в игре. Но работенка эта касается лично меня. И никого больше. Все объяснения потом, когда приедут остальные.

Лицо парня просияло.

— Спасибо, милорд! — сказал он прочувствованно.

Позже, когда вся команда была в сборе, Толли рассказал о том, что им предстояло делать.

— Никакой полиции! Никакой прессы. Это — первое и самое главное условие. Все расспросы вести максимально осторожно. Уверен, мисс Маклейд постарается искать работу. Она может устроиться машинисткой в какой-нибудь конторе или продавщицей в магазине. Второе — ей нужно жилье. Задача непростая, но вы прекрасно знаете, как надо работать на местности. Наконец, третье — денег у нее мало. Вполне возможно, она обратится в ломбард или в скупку, чтобы выручить сколько-то фунтов за свои вещи. Все это очень зыбко, но какая-то ниточка может появиться.

Толли замолчал, собираясь с мыслями, а потом снова заговорил, стараясь придать своему голосу как можно больше официальности. Ничего личного!

— Если дело дойдет до скупки, то туда она, скорее всего, отнесет две вещи: синее шерстяное платье и пальто, отделанное мехом бобра. Обе эти вещи сшиты в модельном доме Мишеля Сореля, а потому они имеют определенную ценность. Ты видел эти вещи на ней, Боулз? — обратился он к слуге. — Помнишь?

— Да, милорд!

— Отлично! Значит, за тобой все ломбарды и прочие места, где берут вещи под заклад.

— Есть идеи, куда дамочка может направиться в первую очередь, командир? — поинтересовался Минни.

— Ни малейших! Разве что могу точно сказать: в Патни она не поедет. Там она жила раньше.

— Она вполне может изменить свое имя, — рассуждал вслух Минни. Это был немногословный, худощавый человек, обладавший тем не менее и силой, и выносливостью и не раз доказавший это на фронте.

— Я уже думал об этом. Но, как мне кажется, вряд ли она так поступит. Ей это и в голову не придет.

Минни понимающе кивнул, и вдруг из груди Толли вырвался стон.

«Ах, Джин! Что ты со мной сделала!» — чуть было не произнес он вслух. Несмотря на все его попытки придать разговору исключительно деловой характер, бывшие его подчиненные отлично видели его смятенное состояние и от души сочувствовали своему командиру. «Они все понимают, — думал он, — и будут стараться не на страх, а на совесть, чтобы помочь мне».

Мужчины поднялись с мест, еще раз сказали Толли, что сделают все от них зависящее, чтобы найти девушку, и, попрощавшись, ушли. Оставшись один, Толли в полной мере почувствовал свое отчаяние. На него вдруг нахлынуло такое страшное одиночество, словно он оказался один в пустыне, из которой ему никогда не выбраться.

По мере того как шли поиски, не принося утешительных результатов, таяла и надежда отыскать Джин.

Прошло два дня, три, четыре… Только тогда Толли позвонил матери и рассказал ей все. Известие об исчезновении Джин вызвало у миссис Мелтон шок.

— Исчезла? — повторила она растерянно.

— Да, но я пытаюсь ее найти. Делаю все возможное, но пока безуспешно.

— Но, Толли! Ей же надо где-то жить. И у нее нет денег.

— Но сколько-то есть?

— Я дала ей двести пятьдесят фунтов. Но из них она потратила несколько фунтов на цветы для меня. А несколько дней тому назад я узнала от горничной, которая убирается в наших номерах, что Джин презентовала ей сто пятьдесят швейцарских франков. Девушка сама рассказала мне об этом. Сказала, что молодая леди — такая добрая и щедрая. Она наверняка вообразила, что Джин — богатая барышня, и тут же на ходу сочинила трогательную историю о своей больной племяннице и попросила денег в долг. Разумеется, Джин тут же выложила ей всю сумму, естественно не надеясь на отдачу.

— Господи! — воскликнул Толли. — Значит, у нее на сегодня почти ничего нет. Потому что, как сказала мне Бетти, она еще покупала какие-то подарки для Джима, а также заплатила за уголь, который им привезли, когда Бетти была в больнице. Если у нее осталась хотя бы пара фунтов, то это в лучшем случае!

— И что ты собираешься делать?

— Видно, придется обратиться в полицию. Я не могу вот так потерять ее! — горячо воскликнул Толли.

— А почему она вот так исчезла, ничего не объяснив и не попрощавшись? Как ты думаешь?

— Я догадываюсь, мама, почему она так сделала.

Миссис Мелтон никак не прокомментировала его ответ. Им обоим все было ясно и без слов.

— Мы с Джеральдом вернемся в следующий понедельник, — перевела она разговор на другую тему. — Думаю, справимся и без твоей помощи, так что занимайся розыском Джин!

— Может, к тому времени у меня появятся новости.

— Очень надеюсь на это, сынок! И береги себя!

Последние слова матери ясно дали понять Толли: она хорошо понимает, что творится сейчас у него на душе. А Толли действительно потерял сон и аппетит. Ночами он лежал в кровати, продумывая новые варианты поисков, пытаясь отыскать нестандартные решения, вспомнить все то, что еще осталось вне его поля зрения.

Он работал наравне с остальными членами своей команды. Методично обходил квартиры, в которых сдавалось жилье, посещал машинописные бюро, расположенные как на окраинах, так и в центре Лондона, обращался в бюро по трудоустройству, удивляя при этом сотрудников. Потому что в первую очередь его интересовала не квалификация машинистки, обратившейся к ним в поисках работы, а ее имя, занесенное в регистрационную книгу.

Мисс Эмис тоже трудилась, не щадя себя. Толли пришлось посвятить ее во все подробности произошедшего. Секретарша выслушала его рассказ молча и без комментариев принялась работать в свойственном ей стиле: начала методично обзванивать все конторы, в которых трудятся машинистки, наводить справки, скрупулезно записывая полученную информацию в блокнот.