Джейн Кренц - Сладкая судьба

– Подождите, – тихо произнес он. – Пожаловал еще один опоздавший гость.

– Кто бы это мог быть? – Нахмурившись, Гленна повернулась к двери.

– Надо же! Кто бы мог подумать? – Лилиан в изумлении покачала головой.

– Вот это номер! – Констанс глядела на вошедшего теплым взглядом.

– Я всегда утверждал, что он упрям, как дикий слон, – со спокойным удовлетворением заявил Хэтчард. – Но я никогда не говорил, что он глуп.

Джесси вскочила, Элизабет за ней. Обе кинулись к крупному мужчине, стоящему у гардероба.

– Папа. – Джесси первая подбежала к Винсенту и, весело смеясь, обняла его. – Я так рада, что ты пришел.

– А какого черта я мог еще поделать, Джесси? Ты – моя дочь. И если ты хочешь выйти замуж за этого упрямого сукина сына, то мне, видно, придется как-то приспособиться.

Элизабет повисла на руке Винсента и широко улыбнулась, когда он наклонился, чтобы ее поцеловать.

– Я знала, что ты придешь, папа. Как знала, что ты придешь на ту олимпиаду, где я завоевала первый приз.

Винсент покровительственно улыбнулся, глядя сверху вниз на свое чадо.

– Мои дочери, – гордо объяснил он заинтересованной гардеробщице. – У старшей сегодня помолвка.

– Да, сэр. – Женщина улыбнулась. – Поздравляю. Мне кажется, вас ждут за столом.

Джесси повела их к большому столу. Хэтчард встал навстречу Винсенту.

– Рад, что ты смог прийти, Бенедикт.

– Всегда говорил, что ты проклятая хищная акула. – Винсент сел между Лилиан и Констанс, и каждая ласково поцеловала его в щеку. – Должен был бы знать, уж если ты положил глаз на мою дочь, ничто, кроме Страшного суда, тебя не остановит.

– Ты был прав. – Хэтчард снова сел.

За столом установилась странная напряженная тишина. Джесси почти физически ощущала ее. Как будто все ждали, что вот-вот грянет гром.

Хэтчард и Винсент все еще смотрели друг на друга через стол, напоминая дуэлянтов у дверей салуна из старого вестерна.

– Имея дело с акулами, всегда надо помнить, что они кусаются, – проговорил наконец Винсент.

– Для того у нас и зубы, – объяснил Хэтчард.

– И, видит Бог, если у «Бенедикт фастенерз» есть шанс стать крупной компанией, – продолжал Бенедикт, – ей потребуется во главе акула с очень острыми зубами. Я возобновляю твой контракт с настоящего момента, Хэтч.

Атмосфера за столом слегка разрядилась.

– Все не так просто, – мягко напомнил ему Хэтчард. – Есть еще этот маленький вопрос насчет разделения компании между Джесси, Элизабет, Дэвидом и мной.

– Да знаю я, знаю. – Винсент хмуро посмотрел на него. – Я бы не пришел сюда сегодня, если бы не принял это условие.

Джесси облегченно вздохнула. Вокруг раздались вопли восторга. Особенно громко вопил Дэвид. Посетители ресторана начали поворачивать головы в их сторону.

– Я очень рада, что ты принял разумное решение по этому вопросу, Вине, – с глубоким удовлетворением заявила Констанс, когда шум улегся. – Не думала, что ты на это способен.

Лилиан улыбнулась своему экс-супругу и похлопала его по руке.

– Поздравляю, Вине. Ты поступил правильно.

– Молодец, папа. Теперь Джесси сможет остаться в Сиэтле. – У Элизабет были свои интересы.

– Хэтч прав. – Дэвид взглянул на Винсента. – Вы можете быть ужасно упрямым, но дураком вас не назовешь.

– Спасибо, Дэвид. – Винсент без восторга взглянул на него.

– А что, если я снова откажусь на тебя работать? – спокойно проговорил Хэтч. Выражение его лица угадать было невозможно.

Все сидящие за столом ахнули и повернулись к Хэтчарду, который, казалось, не замечал, что находится в центре внимания.

Винсент мрачно ухмыльнулся, сам в этот момент сильно напоминая акулу. Взял бутылку шампанского и наполнил свой бокал.

– Тогда я подам на тебя в суд за нарушение контракта, так ведь?

Хэтчард позволил себе слегка усмехнуться:

– И ведь ты так и поступишь, сукин ты сын, верно?

– Тотчас же, – дружелюбно согласился Винсент.

– Тогда получается, что мне придется вернуться на работу в «Бенедикт фастенерз», – подытожил Хэтчард. Он сильно сжал руку Джесси под столом. – А у компании появятся новые владельцы.

Она повернулась к Хэтчарду и, увидев триумф в его глазах, начала все понимать и залилась смехом. Все с удивлением посмотрели на нее.

– Честно, Хэтч, если ты скажешь, что все это запланировал, я вылью остаток шампанского тебе на голову, – с трудом сквозь смех выговорила Джесси.

Хэтчард улыбнулся, притянул ее к себе и быстро, но крепко поцеловал.

– Случается, человеку просто везет.

Эйфорию Джесси нарушил скрип отодвигаемого стула. Гленна встала на ноги одним быстрым, резким движением. Аицо ее было перекошено от бешенства.

– Нет, – с силой произнесла она. – Нет, это неправильно. Говорю вам, это неправильно.

Вид Гленны Рингстед, почти утратившей контроль над собой, так изумил всех, что они потеряли дар речи.

– Это должен был быть Дэвид, – прошипела Гленна сквозь сжатые зубы. – Мой сын должен стоять во главе, Винсент. Компания должна перейти ему. Вся. А не четверть. Он это заслужил после того, что ты сделал с его отцом. Будь ты проклят. Будь ты навечно проклят. Это неправильно.

Никто не успел сказать и слова, как Гленна развернулась, все еще двигаясь в несвойственной ей порывистой манере, и бросилась к двери.

Первым прервал изумленное молчание Дэвид. Он взглянул на Винсента.

– Вы не считаете, что самое время рассказать, что вы такое сделали моему отцу?

Винсент облегченно вздохнул.

– Вероятно. Я думаю, ты с этим справишься, Дэвид. Я раньше так не думал, но сейчас… – Он бросил взгляд на Хэтчарда. – Сейчас, мне кажется, ты сможешь справиться.

– Ты хочешь знать чистую правду, Дэвид? – спросил Винсент.

– Да.

– Твой отец был одним из самых умных людей, которых я когда-либо знал. Гленна права: поначалу я от него зависел. Без него мне не удалось бы поставить компанию на ноги. Я знал строительство, мне казалось, что я знал и промышленность, но я понятия не имел, как управлять компанией.

– А мой отец умел?

– Безусловно. Как я уже сказал, тут у него были потрясающие способности. Но двумя годами позже, когда мы уже начали получать приличную прибыль, Ллойд обобрал компанию практически до нитки.

Дэвид уставился на него.

– Он что?

– Он успел присвоить более трехсот тысяч долларов, прежде чем я сообразил, что происходит.

В то время это были большие деньги. Да и сейчас тоже немалые. Компания едва не обанкротилась. Потрясенный Дэвид покачал головой.

– Нет. Я не верю.

– Ты хотел знать правду, и я тебе ее говорю. Без прикрас. Как мужчина мужчине. Никаких замазываний и украшательств, чтобы сделать эту правду более удобоваримой, как хотела твоя мать.

Дэвид ошалело смотрел на него:

– Но мама всегда говорила, что он был невероятно умным!

– Так оно и было. Твой отец был блестящим, лживым, ловким вором. И, когда я его раскусил, я уволил его к чертовой матери. Предложил выбирать: либо он исчезнет, либо сядет в тюрьму. Он предпочел исчезнуть. Гленна с ним не поехала. Трудно ее винить. Какое бы будущее вас ждало с таким человеком?

– Мать всегда утверждала, что вы у нас в долгу, – неуверенно заметил Дэвид.

– Когда твой папаша исчез, я обещал ей, что позабочусь, чтобы вы ни в чем не нуждались. Сказал ей, что считаю это своим долгом, поскольку Ллойд много делал для компании, когда мы становились на ноги. К тому же Гленна – сестра Лилиан и… ну, были еще причины. – Винсент смущенно взглянул на своих бывших жен, не сводивших с него внимательных глаз. – Словом, я считал, что должен ей помочь.

– Почему же никто никогда не говорил мне всей правды? – сердито спросил Дэвид.

Винсент пожал плечами.

– Сначала ты был слишком молод, чтобы во всем разобраться. И Гленна хотела, чтобы никто в семье не узнал правды. Я пошел ей навстречу. Но почему-то за долгие годы она предпочла забыть, что случилось на самом деле.

– Она думала только о том, как много ее муж сделал для компании в годы ее становления и что ты у нее в долгу, – проговорила Лилиан. – Это объясняет многое в ее отношении к тебе и компании.

– И потому она считает, что все должен унаследовать Дэвид? – задумчиво поинтересовалась Констанс.

– Поверить не могу. – Дэвид в недоумении потряс головой. – Поверить не могу, что вы столько лет скрывали все это от меня.

– Мальчику лучше не знать таких вещей о своем отце, – тихо сказал Хэтчард.

– Верно, – согласился Винсент. – Не стоит ребенку знать, что его старик – отпетый негодяй. От этого только хуже. Спроси Хэтча. Или меня.

– Так почему вы все рассказали мне сегодня? – Дэвид посмотрел Винсенту прямо в лицо. – Потому что я попросил?

– Нет. – Винсент взял в руку бокал с шампанским. – Я держал эту тайну при себе долгие годы. Вполне мог унести ее с собой в могилу. Но я решил, что ты сможешь с этим справиться. Вопреки уверениям твоей мамаши о том, что ты чертовски чувствителен.

– Почему вы так решили?

– Хэтч мне рассказал, как ты себя вел во время той идиотской спасательной экспедиции. И ты не послал Джесси просить у меня для тебя денег на учебу, а я думал, что ты именно так и поступишь. Я пришел к выводу, что ты стал мужчиной. Тебя больше не надо ни от чего оберегать.

Хэтчард натянул пиджак и взял в руки портфель. Целуя Джесси на прощание в дверях квартиры, он серьезно посмотрел на нее.

– Постарайся не попадать в беду, пока меня нет.

– Никоим образом. – Она состроила невинную рожицу и похлопала ресницами.

Хэтчард застонал.

– Нет никакого смысла тебя просить. – Он звучно чмокнул ее в щеку. – Я вернусь к десяти, если рейс не задержат.

– Ты уверен, что не захочешь остаться в Спокане на ночь и вернуться утром?

– Нет, я вовсе не хочу провести ночь в гостинице, когда я могу провести ее в твоей постели. – Хэтчард нахмурился и взглянул на часы. – Мне лишь надо подписать этот чертов контракт и вообще закончить все дела по нему до свадьбы, чтобы я смог насладиться медовым месяцем.

– Тот самый маленький контракт, который папа стянул из-под носа «Иорланд и Янг», чем так сильно гордится?

– Да. И, если я с ним не разделаюсь, твой отец станет звонить мне каждый день во время нашего медового месяца и спрашивать, когда я приеду и разберусь с этим делом.

– Зная папу, в это можно поверить. Не волнуйся обо мне. Я буду сидеть у очага с твоими тапочками и трубкой и терпеливо ждать.

– Похоже на тебя. Ты сваришь себе целый фунт равиоли и все их съешь.

– Взгляни на это так: после фунта равиоли я вряд ли смогу попасть в какую-то беду. – Она обвила его шею руками. – Я люблю тебя, Хэтч – вместе с твоим скучным галстуком и всем остальным.

Он улыбнулся ей ленивой, чувственной улыбкой.

– В самом деле?

– Угу.

– Наверное, потому, что я уж очень хорош в постели.

– Наверное.

– Ну и прекрасно. Потому что я тоже тебя люблю, несмотря на то что ты не можешь удержаться ни на одной работе. – Он поцеловал ее в кончик носа, а потом в губы.

И ушел.

В тот же день, много позже, когда она уже съела на обед фунт равиоли, Джесси ощутила нарастающую тревогу. Предчувствие беды было настолько сильным, что она занервничала. Взглянула на часы. Хэтча не будет еще три часа. «Хоть бы ты был здесь, Хэтч».

Джесси пыталась читать, но думала только о том, как бы ей хотелось, чтобы жених поскорее приехал домой.

Телефон зазвонил в начале девятого. Джесси вздрогнула, хотя не поняла почему.

– Слушаю.

– Джесси, дорогая, это ты? Джесси облегченно вздохнула.

– Здравствуйте, миссис В. Да, это я. Как вы поживаете?

– Хорошо, дорогая. Я тут сидела, смотрела телевизор, и неожиданно мне захотелось позвонить тебе и узнать… ну, все ли у тебя в порядке.

– У меня все прекрасно, миссис В.

– Я рада. На меня снова нашло беспокойство, и мне показалось, что это относится к тебе. Бог мой, надеюсь, что тот удар по голове не сделал мое внутреннее видение ненадежным.

– Спасибо за беспокойство, миссис Валентайн. А как там дела в офисе?

– Мне пришлось его закрыть, пусть шум уляжется. Я рассчитываю открыть его через несколько недель, когда все забудут про дело Эттвуд. Но, знаешь, я буду по тебе скучать. Ты уже нашла работу?

– Нет, миссис В. Но уверена, что-нибудь подвернется. Как обычно.

Телефон снова зазвонил в девять часов, когда длинные весенние сумерки уже начали переходить в ночь. Джесси схватила трубку на втором звонке.

Женский голос показался ей знакомым, но узнать его было невозможно, поскольку женщина, вероятно, говорила, прикрыв чем-то рот. Ее сообщение было коротким и конкретным.

– Если ты хочешь еще увидеть свою драгоценную Элизабет живой, немедленно приезжай к новому складу «Бенедикт фастенерз». А скажешь кому-нибудь или возьмешь кого-нибудь с собой – девочка умрет. Даю тебе тридцать минут.