Мари Д'Орей - Сладкий обманщик

Внутри все замерло от непонятного предчувствия и я дважды щелкнула по иконке письма. Ничего не произошло. Я щелкнула еще два раза. Никакого результата. Адреналин барабанной дробью стучал в ушах, и я кажется забыла как дышать. Что происходит?

Вдохнув, я осмотрела экран и вдруг до меня дошло! Это потому что письмо в папке Спам, оно оказалось полностью заблокированным! Выбрав нужную опцию меню, я переместила его в папку Входящие.

Открыв последнюю, я резко вдохнула и, кажется, забыла как дальше дышать, ибо выделенный жирным шрифтом заголовок заглавными буквами гласил страшное слово «ВЫГОВОР».

Не помня себя от ужаса, я практически онемевшими пальцами направила мышку и нажала на письмо, но только для того чтобы в ту же секунду со всей силы зажмурить глаза.

— Я тучка-тучка-тучка, Я вовсе не медведь. Ах, как приятно тучке. По небу лететь… — напевала я себе под нос сидя на диване с закрытыми глазами.

Не знаю почему, но вспомнилась именно эта песенка. Видимо, я как Винни Пух хотела прикинуться, что я, это вовсе не я, а какая-то тучка. И письмо адресованно кому угодно, только не мне.

Ладно, как говориться, от судьбы не убежишь, поэтому я тихонько приоткрыла один глаз.

Экран получился каким-то расплывчатым, пришлось открывать второй.

Пару раз вдохнув, и почувствовав хоть слабое, но все-таки подобие спокойствия, я решила решать проблемы по мере их поступления, а именно читать по одному предложению за раз.

«Дорогая Настя», — так, уже не плохо, обращение не самое официальное, самое то для неформального общения, принятого в нашей компании.

«Данным письмом я хочу выразить глубочайшее негодование твоим поведением», ой мамочки, сердце ухнуло в пятки, похоже я все-таки попала.

Так! Спокойно! Главное дышать и думать логически, и не из таких передряг выбирались. Лиля сто процентов не могла меня сдать, она моя подруга, так что Николя ну никак бы не узнал, что у меня на самом деле воспаление хитрости. Выяснить, что я чуток приукрасила состояние дел, он мог бы только поставив скрытые камеры в нашей квартире. В неверии осмотрев комнату, я треснула себя по лбу. Похоже кто-то насмотрелся фильмов про спец агентов и теперь ей мерещатся всякие небылицы. Николя только вчера на работу вышел, он физически бы не мог такого провернуть.

Ладно, эта техника «по предложению за раз» начинала напоминать ухищренную пытку, так что для верности еще раз глубоко вздохнув, я поменяла тактику и решила использовать метод пластыря, а именно, прочитать все разом.

Опустив глаза на экран, я приготовилась к худшему, отчаянно надеясь на лучшее.

«Узнав, что тебя нет на работе, я поговорил с Лилей и выяснил, что у тебя болит горло.

Я поинтересовался у нее о подробностях, и оказалось, что ты уже давно ходила немного простуженная, а сегодня тебе стало настолько плохо, что ты решила отлежаться дома.

Сказать, что я негодую, это не сказать ничего.

Настя, это же ты настояла на том, чтобы мы вчера съели мороженное! И, я уверен, что именно оно поспособствовало ухудшению твоего здоровья.

Я очень тобой недоволен и впредь буду за тобой следить, так как уже понял, что сама ты с этим не справляешься и постоянно попадаешь в неприятности.

Николя

P.S: Я переживаю за тебя, поэтому лично проконтролирую процесс твоего лечения.»

Дочитав, я почувствовала, что меня захлестывает волна, нет цунами чувств.

С одной стороны было невероятное облегчение, что меня не раскрыли, и даже толком не отругали за то что не появилась на работе, а только лишь пожурили за безответственное отношение к здоровью. Было очень приятно, что ему не все равно.

На смену облегчению пришла досада, что не догадалась обсудить с Лилей мое алиби, положившись на ее креативность.

А вот потом, наконец, вернулась родная паника. То есть как это он проконтролирует?

— Лиля!!!!

Отбросив компьютер, я со всех ног побежала на кухню.

Подруга, как ни в чем не бывало наворачивала блины, запивая чаем и что-то читала в своем телефоне.

— А? — подняла она на меня вопросительный взгляд

— Лиля! Почему ты мне не сказала, что говорила с Николя? О чем конкретно вы договорились?

— Ой, да, точно, прости, совсем забыла, — невнятно пояснила она набитым ртом. Я жестом дала понять, что подожду, пока она дожует, хотя сама уже умирала от нетерпения. — Слушай, если бы не знала, что он встречается с Жан Люком, да и вообще не по девушка, решила бы, что ты ему нравишься. Прикинь, поймал меня сегодня по дороге в кофейню и ну расспрашивать, где мол Настя, почему не пришла, все ли в порядке. Я сначала думала, как босс интересуется, но слишком уж много вопросов он задавал, вплоть до того, где ты живешь и как лечишься, и не нужно ли тебе чего привезти. Не хочешь ничего мне рассказать?

— Нечего рассказывать. Думаю, что после всего, что между нами произошло вчера он проникся ко мне дружескими чувствами, вот и все.

— Ну хорошо. В общем, он оказывается такой классный! Мы проболтали за кофе как минимум пол часа. Я в красках рассказала, откуда мы знакомы, о том, что ты живешь у меня, как переехала и о том, как тебе сегодня плохо, так что ты чуть не умираешь тут дома и все такое.

— Лиля, — закатила я глаза. — Тебя что, никто никогда не учил врать? Чем меньше деталей, тем правдоподобней.

— Знаешь, я тебя выгородила, так что прекрати критиковать и будь благодарна!

— Ты права, прости. Так что вы еще обсуждали?

— Ну, — было видно, что Лиля сомневается, рассказывать или нет. — Знаешь, он столько всего спрашивал, про то как ты лечишься, какие лекарства принимаешь, что мне пришлось включить свою фантазию.

— И?

— Ну, — внутри все напряглось в неприятном предчувствии, потому что подруга усердно отводила глаза, избегая прямого зрительного контакта, а это могло значить только одно, она чего-то явно не договаривала. — Понимаешь, видимо я немножко переборщила с описанием симптомов и таблеток, и того что ты занимаешься самолечением, потому что когда закончила, Николя побледнел и срочно начал куда-то звонить, а потом взял у меня наш адрес и разрешение приехать тебя проведать. Но не переживай, он потом весь день не понимал эту тему, и не сказал мне ничего в конце рабочего дня, так что не думаю, он серьезно.

Я даже не успела возмутиться, так как именно в этот момент в дверь позвонили.

— Лиля! Это он! — взвизгнула я, вскакивая. — Что делать?! Я же не больна!

— Ой, — только и смогла сказать подруга, округлив глаза. — Прости, я думала он не придет.

— Так! Иди открывай, я что-нибудь придумаю!

Она нехотя поднялась и поплелась к двери, пробормотав себе под нос:

— А я говорила, что это плохая идея врать и прогуливать работу.

— Я все слышала, — шыкнула на нее и побежала в комнату судорожно ищя способ выйти сухой из воды.

Оставив дверь слегка приоткрытой, чтобы контролировать то, что происходит, я упала на кровать, благодаря мироздание за то, что не успела принять душ после уборки. Волосы были грязные и в полном беспорядке, прямо как у настоящей больной, а если еще и выражение лица сделать чуть более скорбным, то вообще сомнений не возникало, что я простужена. Видок конечно не ахти, но я ведь не соблазнять Николя собралась, а скорее жалость вызывать.

Мне конечно было очень некомфортно от того, что приходится врать моему новому боссу, но другого выхода в данной ситуации я не видела, потому что признаваться в обратном было бы равносильно собственноручно подписанному заявлению об уходе, а работу я свою любила, да и новый начальник мне нравился, кто же знал, что я в первый же день перед ним опозорюсь.

Прислушавшись, поняла, что Лиля как раз открыла дверь.

— Добрый вечер, — послышалось из прихожей, но какое-то слишком уж неуверенное.

— Николя, а….?

— Привет Лиля, — раздалось в ответ куда более воодушевленное. — Познакомься, это Константин, личный врач Жан Люка. Он благодушно согласился приехать со мной, чтобы осмотреть Настю. Мы можем зайти?

— Да…. конечно…

Было ясно, что подруга в шоке. И я понимала ее как никто. До меня медленно но верно начало доходить, что, похоже, вот сейчас-то я уж точно вляпалась по самое «не могу».

Одно дело раз за разом попадать в неприятности и даже немножечко приукрасить действительность для своего начальника (тем более, я уверена, так делают все без исключения работники нашей страны), а другое это заставить поверить в мою болезнь настоящего доктора.

Ну ничего, ничего, пусть только они уйдут, и ты, Лилька, поплатишься у меня за такую подставу.

— Где у вас можно руки помыть? — послышался из прихожей деловой тон моего будущего лечащего врача, и я поняла, что это конец. Теперь я точно обречена!

И самое главное, я даже не успевала ничего предпринять! Если бы знала, что он придет, могла бы порыться в интернете и узнать, как имитировать простуду, а сейчас все, поздно пить Боржоми, мобильный остался на кухне, да и времени, в общем-то, и не было совсем.

Минутной передышки, пока оба мужчины о чем-то переговариваясь, отправились в ванную, хватило лишь на то, чтобы хоть как-то взять себя в руки, выключить свет в комнате и забраться под одеяло.

Как только моя голова коснулась подушки, прямо около двери послышалось обеспокоенное:

— Как она? К ней можно? — сердце обливалось кровью от того, что приходилось так обманывать Николя. По его голосу было отчетливо слышно, что он не на шутку встревожен.

— Да… — Лиля отвечала неохотно, видимо придумывая, как бы потянуть время, но похоже ей, также как и мне, ничего толкового в голову не пришло. — Только мне кажется, что она спит, смотри, свет выключен.

— Ничего, — бодро объявил доктор. — Сейчас я ее осмотрю и она будет спать дальше.

От такой уверенной настойчивости я беззвучно застонала. Нет, ну чем я так провинилась перед судьбой, что мне даже небольшой прогул не может просто так сойти с рук?

Дверь приоткрылась, запуская слабый лучик света из коридора и в комнату кто-то вошел. Определить, кто именно, я не смогла, так как закрыла глаза, притворяясь, что сплю.

— Анастасия? Анастасия, просыпайтесь. — ласково позвал доктор прямо над самым ухом. Вот блин! Ну что ему стоило посмотреть, что я сплю и отправиться восвояси? Ладно, буду действовать по ситуации.

Вспомнив школьные годы, когда я отлынивала от контрольных, притворяясь больной (благо родителей было куда проще обвести вокруг пальца), я приоткрыла лаза и картинно закашляла.

Доктор, оказавшийся, в общем-то, просто душкой (похоже у Жан Люка все окружение такое), погладил меня по голове и ласково сказал:

— Ну-ну, сейчас мы тебя вылечим. Меня зовут Константин, я терапевт. Николя попросил меня провести осмотр. Что у тебя болит?

У меня как камень с души упал! Как же я сама до этого не додумалась?! Ведь для врача гораздо важнее, что ему говорит пациентка, а не ее соседка! Это был мой шанс!

Я грустно посмотрела на него и выдала самым страдальческим голосом, на который только была способна:

— С утра очень болело горло, — разумно решив все-таки его упомянуть, чтобы уж совсем не путать показания. — Но сейчас только слабость и голова болит.

— Хорошо, — казалось, мой ответ его полностью удовлетворил. — Мне нужно, чтобы ты сейчас встала и включила свет. Хочу тебя послушать и проверить горло.

Мысленно чертыхнувшись, все-таки вылезла из кровати и нехотя пошла к двери. Щелкнув выключателем, я проверила на месте ли мое страдальческое выражение и повернулась к Константину. При свете стал сразу заметно, что время его не пощадило: под глазами залегли глубокие морщины, а низ лица украшала борода с усами, где не осталось ни одного волоса, который не был бы седым.

Взяв меня за руку, он подвел меня к центру комнаты, остановив прямо под лампой, и скомандовал:

— Открой рот и скажи «А».

Все тело свело от напряжения, но я все-таки заставила себя сделать как он велел.

— Странно, — задумчиво выдал доктор. — Горло совсем не красное. Ты уверена, что оно болело?

С полной обреченностью подумав, что вот оно мое разоблачение, я практически без всякой надежны на успех выдала:

— Я пила чай с лимоном и молоко с медом, может это помогло?

— Вполне возможно, — легко согласился Константин и достал из сумки стетоскоп. — Повернись ко мне спиной и подними майку….

Это были, пожалуй, самые длинные в моей жизни пару минут, пока врач командовал «Дышать- не дышать», я так боялась, что меня все-таки раскроют, что сердце само по себе ускорило ритм. Что, я думаю, было отлично, в связи с тем, что легкие у меня были чистые, так хоть сердцебиение намекало на «недомогание».