Миа Эшер - Сладкий яд

— Если ты пришла меня оскорблять, то тебе лучше уйти. Я люблю твоего брата и не хочу наговорить чего-нибудь, о чем потом пожалею.

Джеки пропускает мою просьбу мимо ушей. Ее глаза откровенно бросают мне вызов. Скрестив руки, она приваливается бедром к спинке дивана.

— О, ну давай заплачь еще, Блэр. Слушай, мой визит будет коротким, поскольку очевидно, что никакой утраченной любви между нами нет.

Чтобы устоять на ногах, я хватаюсь за спинку кресла и стискиваю ее до онемения в пальцах. Всеми силами я стараюсь казаться спокойной, хотя внутри меня назревает шторм.

— Что ж, тогда вперед, — говорю я и сама не узнаю свой равнодушный голос.

— Когда я с тобой познакомилась, то сразу попросила отстать от Ронана в случае, если ты просто убиваешь с ним время. Тогда никто бы не пострадал. Ну, не особенно сильно. Но ты меня не послушалась. Да и с чего бы? Все же должно вращаться только вокруг тебя, да, Блэр? Ты стала и дальше встречаться с ним, а он — все сильней на тебя западать. — Она делает паузу и с бесконечным презрением оглядывает меня. — А потом в один прекрасный день он пришел навестить Олли, и я его не узнала. Вместо моего брата передо мной стоял незнакомый, сломленный человек.

Качая головой, она опускает взгляд в пол.

— Я не могла понять, что же произошло, но после того, как он перестал о тебе говорить и чуть ли не запретил всей семье упоминать твое имя, у меня появились кое-какие догадки. — Она поднимает взгляд на мои глаза. — Что стряслось? Ты вдруг совершила открытие, что Ронан не сможет удовлетворить твои растущие аппетиты, а Лоренс сможет?

Все происходит молниеносно и смазано. Секунду назад я стояла у кресла, а в следующее мгновение стою напротив нее, моя ладонь горит, а она держится за свою щеку.

— Извини. — Я делаю шаг назад и спотыкаюсь о ковер. — Извини меня.

— Оставь это, — презрительно произносит она. — Перехожу к сути. Я здесь, чтобы попросить тебя оставить моего брата в покое. Сегодня он приходил попрощаться с Олли, поскольку, как выяснилось, он уезжает. Когда я сказала ему, что следующей неделе у него открытие выставки, знаешь, что он мне ответил? Что его все это больше не интересует. И у него был такой взгляд… Прямо как летом.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала, Джеки? — глухо шепчу я.

— Мне не нужно проговаривать это вслух. Ты же умная, Блэр. Подумай своей головой. Мой брат стоит на пороге успеха. Большого успеха. Ты правда хочешь позволить ему принести все это в жертву? Отпусти его, Блэр. Мне все равно, если тебе придется опять разбить ему сердце. Со временем боль уляжется, и он снова полюбит.

— Нет. — Я отчаянно трясу головой. — Все что угодно, только не это. Я люблю его… Люблю. У него есть план…

— Какой, Блэр? Бросить все ради любви и вернуться к бесперспективной работе? Зарыть свой талант в землю?

Она подходит ко мне на шаг ближе.

— Это его звездный час, Блэр. Если Ронан упустит его, то, возможно, такого шанса ему никогда больше не выпадет. Ты сможешь жить с таким на своей совести? Если, конечно, она у тебя еще есть.

Повесив голову, я смотрю на пол сквозь залитые слезами глаза.

— Ты можешь пообещать мне, что не бросишь его, если дела пойдут плохо? Один раз ты уже разбила Ронану сердце, и это чуть не уничтожило его, Блэр. Ты можешь пообещать, что больше никогда так не сделаешь?

— Клянусь, я больше не брошу его. Я изменилась…

— Если ты изменилась, то почему мы ведем эту дискуссию? Кого ты пытаешься убедить в том, что стоишь больше, чем его будущее? Меня или себя?

Я отхожу к окну и устремляю незрячий взгляд на горизонт. Куда делся весь свет? Спиной к Джеки я обхватываю себя за плечи, словно таким образом могу отгородиться от правды и от боли, которую причинили ее слова, но все бесполезно. Джеки права. Согласившись на его план, я поступила эгоистично.

— Даже если я солгу ему… — Мой голос обрывается, но я беру себя в руки. — Он не поверит мне. На этот раз он меня не отпустит.

— Тогда заставь его поверить, Блэр. Уверена, ты что-нибудь да придумаешь.

— Почему счастье всегда так мимолетно?

— Прости, ты что-то сказала?

— Ничего важного, — отвечаю я оцепенело. Внезапно мне становится холодно, и я обхватываю свои плечи покрепче. Потерпи, Блэр. Еще пару минут. — Я думаю, тебе лучше уйти.

Минуту она молчит.

— Так я могу рассчитывать на то, что ты оставишь моего брата в покое?

Я ничего ей не отвечаю. Слова остаются застрявшими в горле, в сердце, в глубине моего существа. Грудь взрывается болью.

— Послушай, Блэр. — На сей раз в голосе Джеки нет неприязни. Только смирение и обреченность. — Он мечтал об этом с самого детства. Не давай ему отказаться от этой мечты ради пары месяцев игры в домик с тобой. — Она кладет на журнальный столик какой-то конверт. — Вот приглашение на его выставку. Взгляни на его работы, и, возможно, тогда ты поймешь, как правильно поступить.

Я оглядываюсь и смотрю, как за ней закрывается дверь, а потом беру приглашение в руки.

Внезапно на меня снисходит одна идея, и во мне расцветает короткая, но головокружительная надежда. Быть может, все не обязано заканчиваться именно так. Быть может…

Не прекращая думать, я беру телефон и звоню Ронану. Он немедленно отвечает.

— Что такое, малыш? Ты закончила собираться?

— Еще нет. Ронан… Я тут подумала, может нам не уезжать прямо сейчас? Давай уедем через неделю? Останемся на твою выставку, а потом…

Он вздыхает.

— Малыш, я думал, мы все это уже обсудили.

— Но…

— Нет. Я не хочу больше ждать. Мне нужна ты. Только ты. Слушай, я уже подхожу к галерее Карла. Мне надо идти. Увидимся в отеле. Я люблю тебя.

Отключившись, я немо смотрю на дорогую бумагу изящно подписанного конверта. Пока в ушах стоят слова Джеки, я размышляю о Ронане и о нашем с ним будущем. Да, он сказал, что ему плевать на выставку и на близость к мечте, но останется ли его мнение прежним, когда ему придется начать все сначала? Смогу ли я смотреть ему в глаза и жить в мире с собой, зная, что его карьера остановилась из-за моего эгоизма?

Всю свою жизнь я думала исключительно о себе. О своих желаниях и потребностях. Я ни на миг не задумывалась о последствиях своих действий, в результате чего причинила боль стольким людям.

Но я больше не могу поступать так.

Особенно по отношению к Ронану.

Я слишком сильно люблю его, чтобы позволить ему пожертвовать своими мечтами ради меня.

* * *

Уже на пороге я в последний раз окидываю свою квартиру взглядом. Если я хочу пережить следующие часы, следующие дни, месяцы, годы — если я хочу выжить, — то все воспоминания, и грустные, и счастливые, должны быть оставлены позади. Я должна попытаться. Ради него.

Я прижимаю ладонь к груди, проверяя, бьется ли еще мое сердце. Исцелить его уже невозможно. Но оно бьется. Бьется ради него.

И так будет всегда.

Ронан

Примерно через час я возвращаюсь в отель. На то, чтобы объяснить Карлу, почему я не стану участвовать в его выставке, ушло несколько больше времени, чем я ожидал. Карл не обрадовался. Однако смягчился, когда я разрешил ему оставить все мои снимки себе и назначить за них любую цену, какую ему только захочется. Когда я уходил, он назвал меня идиотом за то, что я бросаю все ради женщины. Я рассмеялся — но не над ним, а потому что, черт, жизнь была так прекрасна. Я посмотрел ему в глаза и сказал, что лучше быть идиотом, чем жить без нее, а после ушел.

Я мчусь к нашему номеру. Мое тело вибрирует от энергии — от любви к женщине, которая ждет меня за теми дверями. Каждый мой шаг отдается счастьем, желанием, острой потребностью поскорей воссоединиться с ней.

Выбежав из лифта, я нечаянно врезаюсь в пожилую даму, которая годится мне в бабушки. Извинившись, я импульсивно подхватываю ее и начинаю вальсировать по коридору, отчего она улыбается и розовеет. Я до безумия счастлив, и мне хочется, чтобы весь мир разделил со мной этот момент. Я медленно кружу ее, и мы оба смеемся. Она называет меня сумасшедшим мальчишкой. Я отвечаю, что я и впрямь сумасшедший — я схожу с ума из-за женщины.

— Боже мой, — охает она, обмахиваясь ладонью. — Как же давно я не танцевала с таким красивым незнакомцем, как вы.

— Мэм, мне было еще приятней, — говорю я, беззастенчиво улыбаясь, и отпускаю ее. — А теперь извините меня. — Я низко склоняюсь и целую ей руку. — Меня ждет моя женщина.

Открывая дверь, я ожидаю застать Блэр с книжкой в постели. Но меня встречает полная темнота. Странно. Нахмурившись, я включаю свет. В кровати, как и во всем номере, пусто.

— Блэр? Где ты, малыш? — зову ее я. Иду в ванную. Может, она принимает душ. Но и там ее тоже нет.

Я медленно возвращаюсь назад и оглядываюсь, выискивая признаки того, что Блэр вообще была здесь. Пока я осматриваю мебель, раздается стук в дверь. От нахлынувшего облегчения у меня кружится голова. Вот она. Она не ушла. Она задержалась, и только. Как я.

Из коридора на меня смотрит человек в гостиничной униформе.

— Мистер Герати?

— Да?

— Одна леди просила передать вам письмо. Лично в руки.

Я отталкиваю его в сторону и быстро выхожу в коридор.

— Она здесь? Где она?

Во мне поднимается паника. Нет… этого не может быть. Только не снова.

— Где она? — Мой голос пронизан отчаянием. — Где она?

— Она уехала, сэр. — Он сглатывает, выбирая следующие слова. — Я помог ей сесть в такси.

У меня в ушах начинает звенеть. Я беру у него письмо, потом, сунув ему чаевые, закрываю дверь и пытаюсь открыть конверт. Получается далеко не с первого раза, потому что мои руки не прекращают трястись. Выругавшись, я крепко зажмуриваюсь и делаю вдох.

Ронан, мне бы очень хотелось солгать и сказать, что я не люблю тебя и что мы не можем быть вместе — так было бы проще для нас обоих, — но я не могу. Ты заслуживаешь большего. Ты заслуживаешь, чтобы я была с тобой честной.

Я так сильно люблю тебя, что мне больно. Больно не быть рядом прямо сейчас. Больно знать, что нашей мечте не суждено осуществиться. Больно, потому что я обрела тебя лишь затем, чтобы опять потерять. Во мне нет ничего чистого, кроме любви к тебе, и я отказываюсь пятнать ее своим эгоизмом. Именно из-за этой любви я и отпускаю тебе, мое вечное лето.

Я освобождаю тебя.

Ронан, я не могу допустить, чтобы ради меня ты принес в жертву свою карьеру. Только не сейчас, когда твои мечты вот-вот воплотятся в жизнь.

Тебе суждено взлететь ввысь, тобой должны восхищаться.

Ты заслужил свой грядущий успех, и меньше всего тебе нужно, чтобы тебя тянул назад кто-то вроде меня. Наша недолговечная мечта была окрашена такой красотой и такой надеждой, но я никогда себя не прощу, если ты отступишься от всего ради меня. Иначе со временем ты начнешь на меня обижаться или даже возненавидишь, а я тогда просто не смогу жить в мире с собой.

Я ненавижу прощаться вот так, но я слишком слаба. Если я вновь увижу тебя, то вряд ли смогу отпустить. Я пробьюсь через боль и через все добродетельные причины, чтобы удержать тебя рядом.

Быть может однажды мы встретимся снова, но если нет, знай, что я всегда буду ждать тебя в месте между явью и сном — там, где оживают мечты. Там наша любовь будет жить вечно.

Пожалуйста, не ищи меня. Забудь обо мне. Живи. И полюби снова.

Навеки твоя.

Блэр.

Что-то падает на пол. Наклонившись, я поднимаю ее кольцо из бумаги. Я стискиваю его в кулаке и, сев на кровать, пытаюсь вызвать в себе хоть какие-то чувства. Но внутри ничего больше нет.

Одна пустота.

Блэр

Через два месяца…

Оцепенение.

Как мне жить дальше?

Смогу ли я когда-нибудь найти ответ на этот вопрос?

Блэр

Через шесть месяцев…

Все вокруг как в тумане. Горе утягивает меня назад, и проломиться сквозь него не выходит. Я в панике. Вдыхаю и выдыхаю. Повторяю себе, что мне станет лучше. Когда-нибудь. Обязательно. И продолжаю наощупь идти, надеясь, что со временем найду путь наружу.

Блэр

Спустя пару лет…