После нескольких минут раздумий, Том заговорил.

- Любимая, - сказал он мне грустным голосом. - Я не могу представить свою жизнь без тебя. Я не хочу представлять свою жизнь без тебя.

В последние дни Том редко ласково обращался ко мне. В те редкие моменты, когда он это делал, когда он называл меня своей любимой – мое сердце таяло. Вся эта суматоха, бессонные ночи, длительный характер наших отношений, стали не больше чем мимолетным неудобством и весьма стоящим. Однако сегодня я знала, что слов будет недостаточно. Они придали мне храбрости, я должна была произнести те слова, которых я так боялась.

- Мой выпуск не повлияет на наши отношения, ты это знаешь-, сказала я ему. -Посмотри, через сколько всего мы прошли вместе. Если мы прошли через все это, мы можем пройти через все что угодно. Том, я хочу быть с тобой всегда, не важно, куда жизнь забросит меня после окончания школы.

Я говорила страстно, полностью веря в то что я сказала. Я была совершенно увлечена этим мужчиной. Но где-то глубоко внутри я знала, что была нечестна. Никто из нас не хотел чтобы наши отношения изменились, но было ясно что ситуация изменится и в ближайшее время. Мне только что предложили место в небольшом частном гуманитарном колледже на Восточном побережье.

Выбор был трудным, потому что хотя я и хотела быть рядом с Томом, я также хотела дальше продвигаться в своей жизни. В конце концов, я приняла предложение. Том на самом деле никак не отреагировал, когда я сказала ему. Это не повлияло на наши отношения. Однако, теперь, трещины начали показываться.

-Я хочу в это верить, - тихо ответил Том. - Мне очень понравилось последнее письмо, которое ты мне написала. Каждый раз, когда я читаю твои письма, я чувствую будто мне снова 16. Я чувствую, как будто я вышел из глубокого сна. - Пауза, а затем, - Я не могу потерять тебя, Изабель. Ты причина, по которой я просыпаюсь по утрам; Я не могу любить никого больше чем я люблю…

Внезапно я услышала отчетливый щелчок на линии. Мое сердце рухнуло.


- Ты это слышала?- отрезал Том, его тон резко стал кратким. - Кто-то поднял трубку в твоем доме?

- Подожди минутку, я проверю внутри.- Я проскользнула внутрь и прислушалась, но в доме было абсолютно тихо. Кухонный телефон был на подставке, в кабинете моей мамы было темно, и я держала единственный другой телефон в доме.

- Кто поднял трубку?- повторил Том, в его голосе звучало беспокойство.


Щелчок возник не на моем конце линии. Я должна была почувствовать облегчение, но моя паника только возросла.

- Том,- прошептала я в трубку. - Это было не у меня, все спят…

- Я должен идти,- резко прервал меня Том. - Даниэль идет.

Раздался еще один щелчок, и связь оборвалась.


Глава 2. Дождь из мужчин, аллилуйа!



Мой первый год в старшей школе был … открывающим возможности. Я почти сразу заметила эту долгожданную смену неловкости средней школы; мои друзья и я, мы повзрослели, мы хорошо проводили время, и – самое лучшее – это то, что парни, которые всегда привлекали меня, стали обращать на меня внимание.


Я всегда была семейной девушкой, но эта новая атмосфера принесла новую независимость, и я наслаждалась каждой ее секундой. Мне было четырнадцать, и я была готова к миру и готова к своим первым отношениям с парнями. Тот год и лето после него, были затуманены новыми мальчиками: Альфредо, Райан, Брайан, Дэвид, Чарльз, Эрик … Мне казалось, что я провела всю свою жизнь в коробке и только сейчас нашла из нее выход.


Несмотря на это, я никогда не влюблялась, я всегда делала все, чтобы остановить некоторые вещи, прежде чем все могло зайти слишком далеко. Ничего дальше поцелуев; мои родители воспитали меня приличной девушкой, и я полностью рассчитывала на то, что выйду замуж девственницей.

Когда начался мой второй год обучения в старшей школе, все изменилось.



В первый день второго курса я медленно ходила по открытым коридорам кампуса, упиваясь ощущением возвращения в школу. Лето было замечательным, и я хорошо провела время, но школа все еще удерживала меня тем, что было для меня важно – учеба, мое будущее, и ежедневное общение. С прошлого года ничего не изменилось, кроме моего школьного статуса.

Шкафчики так и остались старыми, ржавыми и остро нуждались в ремонте, несмотря на это, сегодня они были украшены фиолетовыми и серебряными знаками приветствия, в честь первого дня учебы. Я посмеялась над плакатами; Они были беспорядочно развешаны и приклеены на серебряную ленту, и, конечно же, они были сделаны в спешке. Остальная часть школы выглядела точно также; серо-коричневые и желтовато-коричневые стены, бетонные полы, и одноэтажные здания классов.


Лучшее в этом отдельном кампусе было то, что он находился под открытым небом; когда я была за пределами класса, я могла лежать на скамейках или на газоне, наблюдая за облаками, плывущими по небу, и мечтая о будущем.


Я прогуливалась мимо окна одного из административных офисов и подсознательно взглянула на отражение. В течение первого курса я носила шорты, футболки и джинсы, и была довольно таки похожа на сорванца. Сейчас я на втором курсе и я хотела хотя бы отчасти этому соответствовать, так что я убедила маму купить мне новый гардероб за лето: юбки, облегающие джинсы, и топы которые демонстрировали мою сформировавшуюся фигуру.

Я знала, что взрослела быстрее, чем некоторые девочки из моего класса, и я намеревалась извлечь из этого максимум пользы. Также мне говорили, что я выгляжу как Натали Вуд, и сегодня утром я уложила волосы в ее фирменном стиле – собрала волосы в высокий, качающийся хвостик, который едва доставал до моих плеч.


Единственное что портило мой внешний вид это металлические брекеты на зубах, но я с этим смирилась. В течение лета я провела два полных дня перед зеркалом, я училась улыбаться так чтобы губы были слегка приоткрыты.

Я была убеждена в том, что это будет мой год.

Я в этом году бы даже присоединилась к команде по плаванию, с моими лучшими подругами Вики и Нэтэли, чтобы дополнить свое резюме и получить внеклассный опыт. Я никогда ни с кем не соревновалась в плавании, поэтому придется потрудиться, но это даст мне возможность улучшить свою форму, наслаждаться проводимым временем с друзьями, поработать над своим загаром, и ловить на себе взгляды парней, которые разгуливают вокруг бассейна, наблюдая за нами девочками в купальных костюмах.

Я застенчиво улыбнулась своему отражению в окне, затем повернулась и ушла. Хватит мечтать, отчитывала я сама себя. Если это должен был быть мой год, я должна была прийти на первый урок.



К тому времени, как наступил январь, плавание стало главным событием моего дня. Это дало мне что-то, к чему можно было стремиться, и перерыв в моей рутинной жизни. Это также была дополнительная деятельность для моего портфолио, и я четко осознавала, что колледжи будут обращать внимание на такие вещи при рассмотрении моего заявления.


Я проводила большую часть своего времени в классе, с нетерпением ожидая последнего звонка. Когда он звенел, я и члены моей команды бросались к девчачьей раздевалке – плохо освещенной всего несколькими лампами дневного света – чтобы переодеться и сделать растяжку. Я пристрастилась к запаху хлора, который никогда не покидал мой костюм и к прохладным, потрясающим погружениям в освежающую воду. Обычно в послеобеденное время было тепло, даже в январе, так что у нас всегда была толпа наблюдателей. Мне очень нравились зрители, и знание того что они приходят чтобы посмотреть наши выступления.

Конечно же, было что-то еще, что заставляло меня мчаться к бассейну каждый день. Что-то побольше и намного важнее, чем запах хлора, прохладная вода или даже внимание аудитории. Двое из наших инструкторов по плаванию были женщинами тренерами из отдела РЕ. Они управляли новичками и тренировали команду СП. Они также проводили большинство наших практик.

Тем не менее, тренер университета был причиной, по которой я так интенсивно пользовалась своими любимыми духами, каждый день, прежде чем отправиться в бассейн. Мистер Стивенс был главным тренером, тем не менее, во время тренировок он держался в тени двух помощников. Он и не тренировал нас и не исправлял наших ошибок, как это делали две женщины. Вместо этого он сидел в тени, наблюдая, и отпускал редкие комментарии одному из помощников. Когда пришло время разделиться на разные команды, он взял университетскую команду в бассейн поменьше чтобы тренировать их. Я никогда с ним лично не разговаривала, и не знала, смотрел ли он на меня когда-либо вообще.


Это, конечно же, еще больше привлекало меня к нему. Я всегда влюблялась в мужчин постарше, но Мистер Стивенс был самым привлекательным мужчиной из тех, кого я когда-либо видела. Высокий, спортивный, широкоплечий… у него были короткие светло-русые волосы и карие глаза, которые я всегда находила очень соблазнительными, сильный загар и пухлые, чувственные губы. Я никогда не замечала его раньше, пока не присоединилась к сборной по плаванию, но как только я его увидела, я уже не смогла выбросить его из своей головы.

По-быстрому наведя справки, я узнала, что он был учителем, и преподавал математику и фотографию старшеклассникам. Несколько моих старших друзей посещали его занятия, хотя они думали, что я сошла с ума, когда я сказала им что хотела с ним встретиться. Никто из моих друзей не нашел его особо привлекательным – ему было далеко за тридцать и уже появились седые волосы на висках, и он не был спортсменом средней школы. Я игнорировала их мнение, хотя, и воспринимала свою влюбленность со всей свирепостью безумной пятнадцатилетней девчонки.

Я сделала это своим жизненным предназначением, встретиться с ним и узнать о нем побольше.


- Я слышала, что Робби Херрера реально в тебя втюрился, - внезапно сказала Сара, прерывая мои мысли.

Я открыла рот и моргнула, очищая голову от фантазий, и посмотрела на нее.

– Что? – грубо спросила я. – Кто?

Сара неодобрительно поджала губы и проследила за моим взглядом к зеленому бордюру, где стоял Мистер Стивенс и разговаривал с какими-то учителями.

– Робби Херрера. – повторила она. – Ну, ты знаешь, он здесь учится? Он первокурсник, но показался мне хорошим парнем. – Она замолчала, нахмурившись. – Лучше чем влюбиться в какого-то жуткого учителя,- мрачно добавила она.

В ответ я прищурила глаза. Сара была единственной, кто так отреагировал на мою влюбленность. Я предположила, что это как-то связано с ее семейной жизнью, что было неприятно, но мне никогда не нравилось когда мне читали нотации.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, Сара, - пробормотала я.

Она фыркнула, скрестив руки на груди.

– Что с тобой случилось? – бросила она. – Мне что нужно нарисовать несколько седых волосинок на голове Робби чтобы ты дала ему шанс? Иззи, Мистер Стивенс достаточно стар, чтобы быть твоим отцом. Он женат и у него есть дети. Дочери, не намного моложе, чем мы! Что ты собираешься сделать, разрушить семью? – Она посмотрела на меня и покачала головой. – Я не знаю, почему я вообще об этом беспокоюсь. Не похоже, что ты вообще меня слушаешь. – Она повернулась и убежала прочь от зеленого возвышения, ведущего к классам.

Я вздохнула; Я не знаю, почему это так много значило для Сары, и я не знала, как ее переубедить. Она была права, хотя ее слова не имели никакого отношения к моей одержимости Мистером Стивенсом. То чего она не знала, - несмотря на то, что я была увлечена им около недели – это то, что моя влюбленность стала даже сильнее чем в прошлый понедельник. Мистер Стивенс, наконец, начал обращать на меня внимание. Я не знаю почему это произошло, или что я сделала для того чтобы привлечь его внимание, но когда я вышла из бассейна он стоял на платформе, ждал, с моим бирюзовым пляжным полотенцем в руке.

Вот когда я узнала, что эта влюбленность не была столь односторонней, как я считала прежде.


Он не ждал никого другого. Он даже ничего не сказал никому другому из команды СП. И он, конечно, не знал, где были полотенца кого-либо другого (эта часть, возможно, была лишь предположением с моей стороны). Но он знал кто я такая, и он ждал меня.


Я уставилась на него с открытым ртом, и мой мозг перебирал все последствия. Во-первых, тот факт, что он протянул мне полотенце, а не кто-либо другой из команды, означало, что он делил эту связь со мной и только со мной. Во-вторых, тот факт, что Мистер Стивенс знал какое у меня полотенце, означало, что он наблюдал за мной.