Я выразительно посмотрела на часы. Вероника Анатольевна поняла всё быстро и правильно. Зашарила рукой по соседнему стулу, нащупала сумочку, открыла, бросила туда свой кружевной платочек.

– Задержала я вас, Катя. Уж простите меня. Я могу говорить бесконечно, меня надо останавливать.

Я мило улыбнулась:

– Не задержали, что вы! Я же сама вас пригласила. Только у меня еще дело одно есть. Не хочу опаздывать.

– Кстати, Катенька, почему вы больше к нам не заходите?

Почему-почему. Потому! Не могу же я ей сказать, что верный и хорошо обученный сторожевой пёс по кличке Константин Андреевич еще не совсем нюх потерял. Милицейская ищейка взяла след, а мне это совсем не на руку.

Поэтому я, сделав неопределенный жест, сказала с улыбкой:

– Надобности нет заходить. Ваш патрон пока что не определился со стилем.

Потом наклонилась к ней поближе и прошептала доверительно:

– И вообще мне кажется, что он даже не уверен, хочет ли вообще затевать весь этот ремонт, перемену стиля и так далее.

Она посмотрела на меня озадаченно и медленно кивнула:

– Похоже, вы правы. Игорь Валерьевич больше об этом вообще не заговаривает. Да и ремонт у нас был не так давно. Я удивилась еще: зачем он привел дизайнера? Но, похоже, этой идеей он больше не горит. Остыл.

– Вот именно. Остыл. Поэтому я и не прихожу больше к нему в офис. Но с вами мне захотелось увидеться. Приободрить, поддержать, что ли. Заодно вот и с ремонтом разобрались. Точнее, с остывшим к этой идее Соболевым. Что ж, хозяин – барин. Не нужны ему мои услуги – пусть. Я не навязываюсь. А понадоблюсь – пригласит снова. Тогда мы с вами опять свидимся.

На этой мажорной ноте мы распрощались. Как говорил Штирлиц, запоминается последняя фраза. Теперь наивная и доверчивая Вероника Анатольевна будет уверена, что мы встретились исключительно для того, чтобы поговорить о несостоявшемся ремонте офиса. Прекрасно.

Распрощавшись с главным экономистом, я в хорошем настроении двинулась в сторону дома. Шла по тротуару, радовалась солнцу и даже напевала в уме детскую песню про солнечный круг и небо вокруг. Вдруг из припаркованной на тихой улочке машины выскочили два небритых типа и затолкали меня в салон. Всё произошло настолько неожиданно и настолько быстро, что я даже понять ничего не успела. Соображать начала только тогда, когда машина уже мчалась в неизвестном направлении.

Голосить и визжать я не стала, спросила нормальным тоном:

– А что происходит?

Ответить мне не пожелали.

Меня что, похитили, что ли? Серьёзно?.. Кому и зачем это нужно, интересно.

Похитителей было двое. Один вел машину, второй сидел рядом со мной на заднем сиденье. Вел себя спокойно. Наверное, потому, что я тоже была спокойна: не брыкалась, не орала и не пыталась выпрыгнуть на ходу. Я еще раз задал вопрос. Ответа снова не последовало. А машина продолжала мчаться в неведомую даль. Так. И что же мне делать?..

То, что в конце маршрута меня не ждет ничего хорошего, было понятно. Схватили, везут, ничего не объясняют. Как быть? Кто бы мне подсказал.

На перекрестке зажегся красный свет, и мы притормозили. Я решила попытать счастья. Двери были, конечно, заблокированы, но я все же дернула ручку. Не помогло. Тогда я, извернувшись в немыслимом пируэте, ударила в стекло подошвами. Каблуками точно стекло бы выбила! По крайней мере, внимание бы привлекла к нашей машине. А то, может, и выскочить бы удалось. Но сегодня, как назло, я обулась в балетки. Собиралась же прогуляться всласть, но какие же прогулки на каблуках? А плоская подошва в сложной ситуации мне никак не помогла.

Водитель даже головы не повернул. Только глянул в зеркало. А второй похититель, который сидел со мной рядом, молниеносным движением выхватил микроскопический шприц и всадил мне его в плечо.

Возмущенно обернувшись, я хотела было заорать, но не смогла. Мой речевой аппарат меня больше не слушался. И руки тоже. И голова. Глаза закрылись сами собой.

А открылись они, видимо, долгое время спустя. Я полежала, приходя в себя и пытаясь сообразить, где я и что со мной. Это было непросто. Сознание то наплывало, то уплывало. Пить хотелось нестерпимо. Но еще больше хотелось понять, что произошло. Постепенно вспомнила и похищение, и свою попытку сбежать, и укол, который обрушил меня практически в кому.

Когда сознание несколько прояснилось, я обвела глазами помещение. Нечто невразумительное. Не то сарай, не то гараж, не то заброшенный дом. Абсолютно пустая комната, только в одном углу брошено сено. Вот на сене я и лежала. «Надо же, сено откуда-то взялось.» – подумала я как-то отстраненно, совсем без эмоций. И правда, откуда в городе сено? Неоткуда ему там взяться. А что это значит? То, что меня вывезли куда-то за город.

В голове было как-то неуютно. Вязкие мысли вроде бы цеплялись друг за друга, но в то же время ускользали. Непросто было их поймать.

Очень медленно и осторожно, помогая себе руками, я приподнялась и села. Голова кружилась. Но это не так страшно. Даже если снова потеряю сознание, то падать недалеко и не больно: охапка сена смягчит падение. Однако же лучше остаться в сидячем положении. Поэтому я оперлась спиной о стену, закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Медленный вдох. Медленный выдох. Получилось. Так, теперь еще раз: медленный вдох, медленный выдох. Уже лучше. Голова вроде уже не так кружится. Эх, если бы попить удалось.

Открыв глаза, я обвела взглядом помещение. Ни воды, ни еды не наблюдалось. Вообще ничего не было. Я прислушалась. Звуков тоже не было. Тут я призадумалась. Что лучше: покричать, чтобы пришли люди и что-то разъяснили, или затаиться и сделать вид, что я до сих пор в отключке? Вот попала так попала.

Звать я никого не стала. Решила, что сначала приду в себя окончательно, а потом уже решу, что делать дальше. Но жажда была такой сильной, что через какое-то время я все-таки решила заявить о себе.

– Эй, кто-нибудь!

В ответ – тишина. Но это и неудивительно. Я хотела покричать, а получилось только прошелестеть. Больше, чем на шепот, сил моих не хватило. Тогда я стала бить ладонью по полу, чтобы мои предполагаемые тюремщики меня услышали. Но они не услышали. Ну конечно, дверь же закрыта. Надо попробовать ее открыть.

Встать на ноги я не рискнула, потому что головокружение не отступало. Поэтому до двери я добиралась ползком. Хорошо, хоть не привязали меня. Собственно, привязывать было не к чему. Здесь не было ни стола, ни батареи, – ничего, одни голые стены.

Доползла до двери, дернула ручку. Заперто. Ну конечно, зачем же меня привязывать. Куда ж я денусь с подводной лодки?

Я стала барабанить по двери. Уж теперь-то меня точно услышат! Но не тут-то было. Мой стук никого не заинтересовал. Вообще. Из чего я сделала вывод, что за дверью просто никого нет. Значит, меня приволокли сюда в бессознательном состоянии, заперли и ушли. И как прикажете это понимать?..

Узнать бы, который час. Или число? Неизвестно, сколько я была в отключке. Может, полчаса, а может, и сутки. Я стала оглядываться в поисках сумки. Но сумки не было. А были только голые стены, ворох сена и я. Значит, сумку у меня отняли. Вряд ли именно сумка была предметом охоты. Там не было ничего примечательного. Зато там был телефон. Значит, сумку отняли, чтобы лишить меня средства связи. Часов на руке, кстати, тоже не было. То есть мне не положено знать время, число и местоположение. И главное – нельзя ни с кем связаться.

Да что происходит, черт возьми?!

В стене было зарешеченное окошко. Но оно было высоко, где-то на уровне моих глаз, если бы я стояла. С пола ничего разглядеть невозможно, только небо. Значит, хочешь – не хочешь, а надо вставать.

Кряхтя и матерясь в душе, я доползла до стены с окошком. Потом аккуратно, держась за стену, попробовала встать на ноги. Удивительно, но у меня получилось с первой же попытки. На такую удачу я не рассчитывала, поэтому как-то сразу воспрянула духом. Но рано обрадовалась. Голова снова закружилась, и чтобы не грохнуться с высоты своего роста, я тихонько сползла по стеночке вниз. Ничего, не всё сразу. Главное – стоять я могу, значит, смогу и остальное.

Эх, сумки нет. Телефон. Кстати, телефон!!!

В повседневной жизни я пользовалась обычным смартфоном-«лопатой». Но у меня был еще один маленький допотопный кнопочный телефончик – для экстренной связи. Там были номера телефонов нужных людей, которых я не хотела «светить». Я давно завела его. Бывали такие моменты, что требовалось срочно позвонить, не вызывая подозрений.

То есть я могла выйти из помещения, демонстративно оставив «лопату» на столе. И никто не крался за мной в надежде подслушать разговор. Ведь телефон-то мой остался в комнате! А я в это время уходила в укромное место и быстро делала срочные звонки. Очень удобно!

Трясущимися руками я ощупала грудь. Вот он, миленький маленький аппаратик, уютно прикорнул в моем лифчике, как всегда. Спаситель мой!

Вытащив серебристый телефончик-раскладушку, я на радостях даже поцеловала его. Не догадались похитители, что я такая предусмотрительная. Думали – забрали сумку со смартфоном, и всё? Ага, как бы не так! Нас голыми руками не возьмешь.

Откинула крышечку. Миниатюрный экранчик приветливо засветился. Отлично. С телефоном ничего не произошло. И связь, кстати, есть. Значит, не такая уж тут тьмутаракань.

Я задумалась. Куда звонить – в полицию? Вадику? Игорю? Ладно, с полицией пока повременим. Их лучше не вмешивать. Ну, разве что в самом крайнем случае. Значит, позвоню своим мужчинам. То есть основным игрокам. Посмотрим, как они будут реагировать.

Реагировали они, конечно, по-разному.

Вадик выслушал меня внимательно и задал единственный вопрос:

– Я не понял: откуда ты звонишь? Если сумку с телефоном отобрали.

– Я нашла здесь бесхозный телефон. В сене валялся. Наверное, кто-то из похитителей выронил, когда меня тащил сюда. Или кто-то другой обронил, раньше еще. Хорошо, что я твой номер могу набрать по памяти. Вадик, что делать?

Он вздохнул:

– Ну, раз уж ты раздобыла телефон. Я далеко, сама понимаешь, не могу прилететь к тебе за две минуты. Так что звони своей большой любви. Соболеву то есть. Кстати, подозреваю, что это его рук дело.

Я не согласилась:

– Зачем ему это? Будет меня пытать в надежде выведать военную тайну? Так это удобнее было сделать в городе. Зачем меня тащить в какой-то коровник?

– А ты не поняла, да? Он же прискачет на белом коне и спасет тебя от злых драконов. И ты навсегда отдашь ему душу и сердце. Кать, отвали, а? Я занят сейчас очень.

Я возмутилась настолько сильно, насколько позволяло мое все еще спутанное сознание:

– Вадим, ты в своем уме?! Меня реально похитили, накачали какой-то дрянью, бросили здесь одну, без связи, в запертом доме. Я вообще не знаю, где нахожусь. А ты, видите ли, «занят»?!! То есть тебе все равно, выживу я или сдохну? Ты что, не собираешься меня отсюда вытаскивать?

Он устало вздохнул мне в ухо:

– Откуда «отсюда»? Если ты не знаешь, где находишься, как мне тебя найти?

– Ну я не знаю. Может, по сигналу мобильника.

– Ага, прям щас побегу в МЧС звонить! Ты принца своего вызывай. Пускай он тебя спасает. Это, в конце концов, его обязанность, если я правильно помню сказки. И город этот его, он быстрее сориентируется, где тебя искать.

Он отключился, а я от обиды поджала губы и только головой покачала: не ценишь ты меня, Вадюша! А напрасно.

Соболев же отреагировал совсем иначе. Сразу завопил:

– Катька, где ты?! У меня сейчас инфаркт будет!!!

– С чего бы?..

– Потом расскажу. Говори, где ты, я еду за тобой!

– Проблема в том, что я не знаю. Заперта в каком-то доме. Одна. Больше никого нет. И спросить адрес не у кого.

– Окно там есть?

– Есть.

– Выгляни и расскажи, что видишь. А я сориентируюсь.

– Ладно. Сейчас. Жди.

Я снова, держась за стену, медленно поднялась и стала обозревать окрестности.

– Ой, Игорь, я вижу вдалеке старую водонапорную башню! Она далеко от меня, но теперь я поняла примерно, где нахожусь!

– Я тоже понял, – отрывисто бросил он, – уже в машине, еду!

Что ж, мне оставалось только ждать. Я снова съехала по стеночке на пол, уселась в сено и задумалась. Один вопрос – кто меня похитил? Второй вопрос – зачем? Третий – почему это удалось так легко сделать? Ведь о нашей встрече в Вероникой Анатольевной знали только мы с ней. Но машина похитителей ждала меня именно на пути из кафе. Такое похищение случайным быть не может. Случайно могут отобрать сумку и убежать. А чтобы сунуть человека в машину, по пути ширнуть его какой-то гадостью, привезти сюда, запереть, лишить телефона. Нет, никакой случайности быть не может. Это хорошо спланированная акция, даже вот дом приготовили. Но не Вероника же меня похитила! Зачем бы это ей?..