И вот сегодня…

В первые минуты после ухода наставницы (леди Палмерстон забыла обсудить с поваром меню) они вели ни к чему не обязывающий светский разговор, неумело притворяясь, что понятия не имеют, что последует дальше: Было так легко и так правильно сидеть рядом и беседовать о погоде, а уже через секунду прильнуть друг к другу для поцелуя.

Вначале Анджела сомневалась, ибо губы ее были закрыты. Филипп не принуждал ее, не подталкивал, не убеждал раскрыть губы. Он так долго ждал этого, что просто возможность находиться рядом с ней давала ему ощущение райского блаженства. Ее губы были еще нежнее, чем раньше.

Он взял ее руку в свою, их пальцы переплелись. И тут она ответила на его прикосновение и на его поцелуй, причем так, как может только мечтать мужчина.

Она крепко сжала его пальцы. Ее губы раскрылись, и она повела в этой любовной игре, скользнув своим языком между его губ. Он последовал ее примеру. В этом поцелуе были намеки на прошлое, равно как и соблазнительное, дразнящее обещание будущего.

Анджела коснулась рукой его щеки, крепко прижимая его к себе. Его прикосновение было нежным, и он чувствовал, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди, и это ощущение было необыкновенно приятным. Ведь никто и никогда не был с ним мягким, нежным и ласковым.

А именно это, он знал, было лекарством от той серой болезненной пустоты, которая всегда окружала его.

Филипп был уверен, что именно ее прикосновения заставляли его испытывать какие-то невероятные, неведомые ему прежде чувства. И он совершенно определенно знал, что ничьи другие ласки ему не нужны.

Филипп привлек Анджелу к себе, чтобы обнять ее как можно крепче. Но тут Анджела закрылась и слегка отстранилась, словно он пересек невидимую границу.

Что-то удерживало ее, но что именно — он не знал. А спросить ему не удалось. В эту минуту возвратилась леди Палмерстон, которая подозрительно оглядела их и завела разговор о каких-то пустяках, на чем Филипп, слишком погруженный в свои размышления, никак не мог сосредоточиться.

Филиппу вдруг захотелось вновь оказаться вместе с Анджелой в монастыре, ведь там они могли встречаться сколько угодно. А если он совершал промах, то все равно мог рассчитывать, что она придет к нему на следующий день. Но сейчас что-то пошло не так, что именно — он не знал, а спрашивать было ни в коем случае нельзя.

Входя в зал, Филипп сунул записку в карман. В ней было написано: «Встретимся в саду. А.». Радостное предвкушение охватило его, только одна мысль не давала ему покоя: ведь она там одна. Боже, неужели она не понимает, что это опасно? А вдруг до него там появится еще кто-нибудь, с менее благородными намерениями?

Но это приглашение могло означать только одно. Анджеле, также как и ему, хорошо было известно, что происходит в темных, укромных уголках садов и залов. Для этого не нужно было обладать собственным опытом. Девон рассказал ему, что они с Эмилией обвенчались благодаря ловушке, которая очень походила, как подозревал Филипп, на ту, в которую он спешил сейчас. Вряд ли леди Палмерстон станет повторяться, но, по правде говоря, ему это было безразлично.

Он, ни на кого не обращая внимания, прошел через душный зал, с трудом удерживаясь от того, чтобы не расталкивать снующих перед ним людей. С каждой секундой росла грозящая ей опасность. Он должен первым появиться возле нее. В несколько шагов он пересек террасу, подавив желание перепрыгнуть через ступеньки, и углубился в тень.

Сад был освещен лишь лунным светом. Живая изгородь и деревья, высаженные аллеями, превращали садовое пространство в сложный лабиринт с множеством укромных уголков. Идя по гравийной дорожке, он замечал, что не только им с Анджелой пришла в голову мысль уединиться в саду.

Им овладела тревога. Что-то было не так. Он ускорил шаг.

Филипп не сразу увидел ее. Она коснулась его руки, когда он почти прошел мимо. Он шагнул к ней. Через мгновение его глаза привыкли к темноте, и он ясно увидел перед собой женщину, но это была не Анджела.

— Я ждала тебя, — промурлыкала она. Она сделала шаг к нему и, тесно прижимаясь, обвила его руками.

От тяжелого запаха духов запершило в горле. Сначала он решил, что эта женщина его с кем-то перепутала.

— Пора нам закончить то, что мы когда-то начали, — прошептала она ему на ухо, и он сразу ее узнал. — Тебе так не кажется?

Филипп оцепенел. Это была женщина, к которой когда-то, очень давно, он чувствовал сильное влечение. Он отступил, но она последовала за ним, обвивая его, как виноградная лоза, которая душит дерево.

— Я даже сделаю это бесплатно, — прошептала Кристина Грей накрашенными губами.

— Нет, — твердо ответил он. Филипп резким движением снял ее руку со своей шеи и жестко отвел в сторону. Кристина попыталась обнять его свободной рукой, но Филипп, теперь уже раздраженно, схватил ее за запястья и отстранился. Он не хотел, чтобы она к нему прикасалась. — Что ты делаешь, черт возьми? — процедил он сквозь зубы.

Кристина лишь улыбнулась или усмехнулась. В желудке у него все скрутилось. Она слегка кивнула головой в сторону гравийной Дорожки, откуда послышались чьи-то шаги.

Филипп отпустил ее запястья и сделал шаг назад, но было уже слишком поздно.

Кристина вывернула одну руку, притянула его голову к себе и прижалась губами к его губам. Через мгновение он вырвался, но удар был уже нанесен.

Некогда он погубил ее, а сейчас она мстила ему.

Филипп моментально все понял, когда этот мерзавец Фрост сунул Анджеле в руку платок. Ему даже не пришлось доставать его из кармана, он пришел, держа его наготове, словно знал, что будут слезы. Или надеялся, что будут.

Филиппа подставили. Это была ловушка, чтобы опорочить его в глазах Анджелы. И только теперь он понял, насколько сильно Фрост хочет добиться ее. Филипп был так ослеплен своим собственным желанием, что недооценил соперника. Но он не потеряет ее из-за этого.

— Анджела, — начал он и сделал шаг к ней. Она отшатнулась.

— Это не то, что ты думаешь.

— Теперь я уже не знаю, что и думать, — сказала она холодно.

— Прошу нас извинить, — многозначительно сказала Кристина, — но у нас тут было одно незаконченное дело.

Ее намек был настолько ясен, что можно было уже и не проводить кончиком пальцев по галстуку и вниз до пояса брюк. Филипп отбросил ее руку, но это ее не смутило.

— Анджела, — начал Филипп.

Но Фрост прервал его.

— Пойдем, Анджела, — утешающе произнес он, норовя обнять ее за талию, в то время как Кристина пыталась обнять Филиппа. — Ты очень расстроена. Я провожу тебя домой, а эта парочка пусть заканчивает свои дела.

— Да, да, идите, идите, — легко сказала Кристина, словно обращаясь к ребенку. Чтобы подлить масла в огонь, она собственническим жестом поправила фалды его фрака. Она вцепилась в него, не позволив последовать за Анджелой, которая уже удалялась вместе с Лукасом, вежливо поддерживающим ее под руку.

Потом он увидел, как Лукас прижал Анджелу к себе: Кристина вцепилась в его жилетку.

Он видел, как Лукас губами коснулся лба Анджелы. Кристина ухватила его за лацканы.

Он видел, как Анджела попыталась уклониться от прикосновения Лукаса. Филипп оттолкнул руки Кристины.

Он больше не стал ждать, что будет дальше.

— Да прекрати ты, черт возьми! — проревел Филипп. — Ты уже добилась своего!

Она состроила недовольную гримасу, затем пожала плечами, признавая свое поражение.

— Можешь бежать за ними, — небрежно сказала она, хотя в этом не было необходимости, потому что Филипп был уже далеко.

Анджела танцевала с Лукасом. Вскоре Лукас прервал свой монолог о благословении судьбы, которая позволила им вновь встретиться, оказаться свободными, чтобы можно было вновь соединиться, и сказал:

— Надо же! Похоже, лорд Хантли очень торопится!

И он в очередном па развернул Анджелу, чтобы ей было видно, как Филипп нетерпеливо продвигается сквозь толпу в направлении террасы.

Не долго думая, она прервала танец и последовала за Филиппом. Если ее подозрения верны, она хочет увидеть его предательство собственными глазами. А ведь она постоянно о нем думала. Она была готова отдаться ему окончательно!

Лукас, не дожидаясь приглашения, последовал за ней в сад.

И тут ее глазам предстала сцена, которой она опасалась, и ее единственная мысль была о том, что она опять попала в ловушку. Она проклинала себя за то, что, не подумав, бросилась навстречу своему несчастью. Вновь.

Именно поэтому она просила свою наставницу не оставлять ее одну. Ей важно было чувствовать поддержку, а не полагаться только на свои желания и постоянно подводивший ее здравый смысл. Но где же сейчас ее тетушка? Почему ее нет рядом?

Ее любовь к Филиппу, смешанная с недоверием, заставила ее выйти в сад, где она стала свидетелем отвратительной сцены. У нее опять отняли надежды на будущее, разрушили все планы.

Став одной из героинь скандальной сцены, она видела все это как бы со стороны. Незамужняя женщина с сомнительным прошлым и мужчина, с которым она минуту назад кружилась в вальсе. Женщина с явно скандальной репутацией и известный повеса, которого часто заставали в подобных ситуациях. Они и она в укромном уголке сада — это просто скандал! Если только их застанут здесь… Ей придется вернуться в монастырь. Но как же восстает ее душа, когда она вспоминает об этом!

Или ей придется выйти замуж за Лукаса. Она не может любить его так, как любила когда-то. Она не собирается быть женой человека, который разрушил ее жизнь. Правда, иногда она пыталась убедить себя в обратном. Но тут вернулся Филипп…

Или ей придется выйти замуж за Филиппа? А он вновь и вновь будет причинять ей боль, потому что она его любит, но доверять ему не может. Только подумать! Он в объятиях другой женщины, в то время как совсем рядом его Анджела. Он даже не принял никаких мер предосторожности.

А потом Лукас попытался обнять ее, но она вырвалась и убежала, молясь о том, чтобы ее никто не увидел.

Но Лукас последовал за ней, схватил ее и прижал к себе. От его прикосновений ее бросило в дрожь — она безумно боялась, что их заметят, и изо всех сил пыталась вырваться из его объятий. Но было поздно: раздался скрип гравия, и на аллее появилась леди Палмерстон.

— Вы можете оставить мою племянницу? — ледяным тоном произнесла леди Палмерстон.

Лукас послушно опустил руки. Анджела тут же сделала шаг назад, потирая болевшее от его жесткой хватки плечо.

— Миледи, я хочу объяснить, — начал Лукас, но не успел продолжить, поскольку их внимание привлекли тяжелые шаги.

— Вы позволите? — обратился Филипп к Анджеле и леди Палмерстон. Анджела не поняла, а ее тетушке все стало ясно.

— Пожалуйста, — ответила леди Палмерстон, с любопытством взглянув на Филиппа.

Анджела вздрогнула, когда кулак Филиппа врезался в челюсть Лукаса. После второго удара тетушка взяла Анджелу под руку и повела ее в зал.

— Из-за тебя дерутся два кавалера. Как романтично! — размышляла леди Палмерстон.

— Да уж! — Так романтично, что я на грани обморока! — ответила Анджела, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания.

Ясно различимый шум потасовки привлек внимание гостей, которые начали выходить из зала и с террасы, чтобы посмотреть, что происходит. К счастью, Анджеле и леди Палмерстон удалось остаться практически незамеченными, потому что они быстро двинулись в противоположном направлении.

Филипп присоединился к ним через несколько минут, когда они, стоя на подъездной дорожке, ожидали свою карету.

— Я провожу вас домой, — сказал Филипп, морщась и потирая руку. И снова, как в свое время в монастыре, Анджела почувствовала жалость к этому большому и сильному мужчине. Он повредил руку, защищая ее. Ей так хотелось взять его руку в свою, и не только для того, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

Но, черт возьми, он был с другой женщиной, а ведь еще сегодня днем она думала, что он принадлежит только ей. И вот сейчас она видела следы губной помады, которые оставила на его рубашке и галстуке эта недостойная женщина. Пятно бросалось в глаза и словно насмехалось над ней.

Опасаясь, что жалость уступит место гневу, и она просто задушит его этим перепачканным галстуком, Анджела отвернулась. Лакей открыл дверцу прибывшего экипажа. Анджела и Дора поднялись в карету. Филипп последовал за ними.

— А вы куда, хотела бы я знать? — строго спросила Анджела.

— В самом деле, Филипп, вы могли бы нанести нам визит завтра, как и подобает раскаивающемуся воспитанному джентльмену, — поддержала ее тетушка.

— И дать ей шанс вновь сбежать от меня? — ответил Филипп, глядя на Анджелу. — Ну, уж нет, Анджела, тебе придется меня выслушать.