На главной улице располагалась всего одна лавка. Возле нее Сойер и остановил свой «ягуар». Эту покосившуюся хибару недавно покрасили, отметил Сойер с иронической улыбкой.

Он вошел внутрь, наклоняя голову, чтобы не удариться о притолоку. В полумраке ему удалось разглядеть хозяина, тучного, седого как лунь старика с живыми, блестящими глазами, который сразу поприветствовал вошедшего:

– Здрасьте.

Сойер сдвинул ковбойскую шляпу на затылок, протянул руку и представился:

– Я Сойер Брок, следователь из Остина.

Хозяин поднял брови, но без колебаний пожал ему руку.

– Поди ж ты! В этих краях вашего брата нечасто увидишь.

Губы Сойера чуть дрогнули.

– А вы – мистер?..

– Элмер Сайдс.

– Мистер Сайдс, разрешите задать вам парочку вопросов.

– Задавай, сынок, да только не обещаю, что отвечу. Мы с приезжими языком молоть не привыкли.

– Понимаю. Но моя цель – помочь одной вашей землячке.

– Неужто? И кто ж она такая?

– Кейт Колсон.

Сойер не спускал глаз с морщинистого старческого лица. Настороженность сменилась явным дружелюбием.

– Что б мне пропасть! Уж не помню, когда я ее и видел!

Ободренный первыми успехами, Сойер продолжал:

– Может быть, присядем? – Он кивнул в сторону прилавка с газировкой и пары стульев в дальнем углу.

– Отчего не присесть? Не хочешь ли перекусить с дороги?

– Нет, благодарю вас.

Когда они неторопливо уселись, Элмер попросил:

– Расскажи-ка, как там наша Кейт? Хорошая была девчушка. Жалел я ее, всегда старался что-нибудь вкусненькое ей сунуть. – Вдруг его глаза потемнели. – Вот только с отцом ей не повезло. Никчемный был человечишко. Убить его мало было, да пулю жалко на такого тратить.

– А что так?

– Пил горькую, да к тому же хмель у него был дурной. Чего уж там говорить, хозяйку свою поколачивал. – Элмер перегнулся через стол и заговорщически добавил: – Поговаривали, будто он и дочке спуску не давал, да только за руку ни разу не поймали.

Сойер внутренне сжался. Он понял, что Кейт, как и он, в детстве пережила недетские страдания. Если бы ему сейчас попался ее обидчик, Сойер свернул бы ему шею.

– А что ты хочешь про нее вызнать? – В голосе старика опять зазвучало подозрение. Он осекся, когда понял, что слишком разоткровенничался.

Сойер хотел разубедить его и снова расположить к себе.

– Я расследую одно дело, которое некоторым образом касается и ее. Опасаюсь, что у нее могут быть неприятности.

Хозяин забеспокоился:

– Ох ты, грех какой. Так чего тебе надо-то?

– Скажите, она всю свою молодость провела здесь?

Сайде помолчал, потом поскреб толстый, заросший седой щетиной подбородок.

– Почем мне знать?

– Не уезжала ли она на время в Нью-Браунфелс?

– Да вроде бы. Подружка ее, Энджи Стрикленд, со своей матушкой туда переехала. Вот Кейт у них и гостила.

– А парни у нее были? С кем она гуляла?

– Откуда я знаю? Ее папенька глупостей не дозволял. Больно набожный был.

Сойер встал и протянул на прощание руку:

– Ну что ж, на этом, пожалуй, и все.

Элмер Сайде был не на шутку озадачен:

– Неужто тебе больше и спросить нечего?

Сойер улыбнулся:

– Я и так отнял у вас много времени. Да и колокольчик, кажется, звонит – покупатели ждут.

– Дай-то Бог. – Элмер с трудом поднялся со стула и поковылял за Сойером. – Торговля моя вовсе заглохла. Жизнь тяжелая стала.

– Да, не говорите. – Сойер сочувственно покачал головой.

Элмер остановился у двери, все так же недоверчиво глядя на Сойера:

– Выходит, ты за этим и приезжал?

– Ну конечно! – подтвердил Сойер. – Премного вам благодарен.

– Если что – заезжай, – сказал Элмер.

– Непременно. – Сойер кивнул старухе, которая стояла у прилавка и разглядывала его с нескрываемым любопытством, и тут же вышел в ослепительно солнечный полдень.

Утро прошло не зря. Однако удовлетворения он не чувствовал. Настроение у него вконец испортилось. Он ехал сюда, одержимый безумным желанием узнать всю подноготную Кейт до мельчайших подробностей. Но словоохотливость лавочника почему-то оттолкнула Сойера.

Он с тяжелым сердцем подошел к машине и сел за руль. Пришло самое время возвращаться домой, но он не мог остановиться на полпути. Необходимо было продолжить расследование. Одно дело – личные впечатления; совсем другое – документально подтвержденные факты. Отныне он будет придерживаться только официальных данных.

«Что за черт, с каких это пор я стал прислушиваться к голосу совести», – подколол себя Сойер.

На другой стороне дороги стоял запыленный автомобиль. Когда «ягуар» Сойера отделился от обочины, водитель стряхнул с себя дремоту, зевнул, выбрался из машины и потянулся. Потом он заправил рубашку в брюки и с самодовольной улыбкой пошел к бакалейной лавке.


Нью-Браунфелс был главным городом округа Гвадалупа. Сойер без труда отыскал здание окружного суда. С помощью молоденькой секретарши он получил необходимые архивные документы, сел за стол и очень скоро нашел, что искал.

Вот оно, черным по белому: Кейт действительно родила ребенка женского пола. Кейт, конечно же, понимала, что ему ничего не стоит найти эту запись. По-видимому, она говорила себе, что он не удосужится проверить.

Сойер читал дальше. В графе «отец» стоял жирный прочерк. Сойер потер затылок. Самые худшие его предположения подтвердились.

Он тупо уставился на пустую графу. Кейт была права, когда говорила, что это не имеет отношения к розыску ребенка, но Сойер должен был для себя уяснить все до конца.

У кого узнать правду? У Роберты Стрикленд? У Энджи?

Вряд ли удастся их разговорить. Сойер готов был поспорить на все свои капиталы, что обе будут держать рот на замке. Он только молил Бога, чтобы Энджи не проболталась, когда к ней начнет подъезжать с расспросами Дэйв.

Кто же разрешит его сомнения? Сойер стиснул зубы. Оставался только один человек.

Кейт.

Глава 40

Войдя в контору «Джонс и Страссберг», Кейт сразу заметила столпившихся в вестибюле поверенных – как мужчин, так и женщин. Некоторые из них были ей знакомы, других она видела впервые. При появлении Кейт все разговоры смолкли. Ей стало неловко: по всей вероятности, присутствующие говорили о ней.

– Здравствуйте, Кейт, – сказал кто-то из мужчин. Его приветствие подхватили двое других.

Кейт вгляделась в смущенные, покрасневшие лица.

– Добрый день. Рада вас видеть.

– Как продвигается предвыборная кампания? – спросил чей-то голос.

– Неплохо, – вежливо ответила Кейт.

В воздухе снова повисло молчание. Кейт прошла мимо собравшихся и направилась в свой прежний кабинет. Она сказала себе, что не стоит обращать внимание на подобные эпизоды.

– Кейт, как я рада, что ты зашла. – Барбара Бишоп помолчала, с пристрастием разглядывая ее. – Выглядишь ты отлично, вот только круги под глазами…

Кейт укоризненно посмотрела на свою бывшую секретаршу и скорчила гримасу. Барбара расхохоталась.

У Кейт был неплохой повод заехать к «Джонсу и Страссбергу»: она собиралась поздравить мистера Джонса с днем рождения и позаимствовать кое-какие справочники. Однако положа руку на сердце она призналась себе, что просто не хочет оставаться в одиночестве. Когда она находилась на людях, ей легче было отключиться от мыслей о Сойере.

Кейт предложила Энджи сходить в кафе, а потом в кино, в надежде что они смогут поговорить по душам, как раньше. В последнее время они лишь обменивались вежливыми фразами. Энджи отказалась, объяснив, что у нее назначено свидание. Кейт без труда догадалась, что это будет свидание с Дэйвом Нильсеном. Это был источник ее постоянного огорчения.

– Эй, что с тобой? – окликнула ее Барбара. – Настроение плохое?

Кейт медленно покачала головой:

– Извини. Настроение у меня действительно не блестящее. Плохо, что это так заметно.

– Другим, может, и не заметно, но я не зря с тобой столько лет работала.

Кейт подошла к окну.

– Жаль, что это время кончилось.

Барбара, сообразительная, преданная и работящая, оказалась незаменимой.

– Приятно слышать. – Барбара примостилась на краю письменного стола и не сводила с Кейт испытующего взгляда. – Я и сама по тебе скучаю. Расскажи, чем ты занимаешься?

– В основном работаю.

– Вот и я тоже, – улыбнулась Барбара. – Работа из нас все соки тянет, верно?

Кейт посмеялась и взглянула на часы. Скоро должен был начаться именинный вечер. Были приглашены только сотрудники фирмы. Кейт подозревала, что Билл Джонс своей рукой приписал ее имя к списку гостей. К этому вечеру подготовили самый просторный конференц-зал.

– Ну, пойдем, что ли? Все уже собрались.

Барбара вздохнула:

– Да, пора. – Но при этом не двинулась с места. Она склонила голову набок и все так же смотрела на Кейт.

Кейт стало неловко от этого пристального взгляда. Она не скрывала этого.

– В чем дело? У меня что-то на лбу написано?

Барбара не улыбнулась.

– Да нет. Просто я раздумываю, сказать тебе одну вещь или нет.

У Кейт по спине пробежали мурашки.

– Ты прекрасно знаешь, что можешь мне говорить все.

Барбара покачала головой:

– Не уверена.

– Барби, не тяни. Выкладывай, что там такое?

– Ну слушай. Вся фирма гудит, как пчелиный рой.

– Перемывают мне косточки. – Кейт не спросила, а констатировала факт.

Барбара вытаращила глаза:

– Значит, ты в курсе?

– По правде говоря, нет. Просто когда я полчаса назад входила в вестибюль, все внезапно замолчали. Вот я и подумала, что они как раз сплетничали про меня. Но потом я решила, что это всего-навсего моя мнительность.

– Нет, это не мнительность, – твердо сказала Барбара.

– И что про меня болтают?

Барбара залилась краской.

– Что я ради карьеры ложилась под каждого начальника? – подсказала ей Кейт. – Точно?

– Точно, – подтвердила Барбара.

– Поверь, я это уже сто раз слышала. Пусть себе треплют языком – я не беру в голову.

– А я каждый раз прихожу в бешенство. – Барбара немного помолчала, потом добавила: – Но это еще полбеды.

– Неужели? – спросила Кейт настороженно, но без всякого удивления. У нее в жизни все складывалось непросто, за что бы она ни бралась.

– Ходят слухи, что Дэйв выдвигает свою кандидатуру на пост окружного судьи.

– Дэйв? На пост судьи? – Кейт не поверила своим ушам. – Но это чистейшей воды сумасбродство!

Барбара поджала губы.

– Вот-вот. И я то же самое сказала.

– Тогда понятно, почему всколыхнулись всякие сплетни. Дэйв рассчитывает перетянуть часть моих избирателей на свою сторону, и в первую очередь среди персонала фирмы.

– Учти, что официального заявления еще не было, – забеспокоилась Барбара.

– Не волнуйся, я тебя не выдам. Кроме того, он упустил время. Никому не известный кандидат вроде Дэйва практически не имеет шансов победить, кто бы за ним ни стоял.

– Значит, ты считаешь, за ним стоят большие шишки?

Карие глаза Кейт стали совсем темными.

– Безусловно, – веско сказала она. За ним стоял Харлен Мур. Кейт сама не смогла бы объяснить, откуда ей это известно, но она не сомневалась, что только он мог подвигнуть Дэйва на этот рискованный шаг. Наверное, к такому выводу ее привело душевное родство этих двоих: беспринципность и полное отсутствие порядочности.

– Не сердишься, что я тебе это рассказала? – Барбара не могла успокоиться.

Кейт улыбнулась:

– Наоборот, я бы рассердилась, если бы ты отмолчалась.

Барбара облегченно вздохнула:

– Слава Богу. Тогда пошли, а то мистер Джонс за нами армию пришлет.

В празднично украшенном зале собрались все приглашенные. Фирма нечасто устраивала такие многолюдные вечера. Кейт могла припомнить только один случай. Но сегодня Биллу Джонсу исполнялось шестьдесят пять лет, и он считал эту дату важной жизненной вехой. Кейт была с ним совершенно согласна. Если человек дожил до таких лет, работая до седьмого пота, он заслуживает немалых почестей.

Они смешались с нарядно одетой толпой, и секретаршу тут же похитил один из младших партнеров. Кейт не возражала. Она хотела показаться всем, кому возможно, а потом потихоньку улизнуть. Хотя большинство присутствующих были ее знакомыми, она чувствовала, что прежнего взаимопонимания между ними больше нет.

– Дорогая, вы, как всегда, восхитительны.

Кейт с улыбкой обернулась и увидела Билла Джонса.

– Благодарю вас, сэр, вы меня всегда хвалите, несмотря ни на что.

– Что правда, то правда, – посмеялся Джонс. – Но сегодня, думаю, на это есть особая причина: по результатам опросов общественного мнения вы намного опережаете своих конкурентов.

Кейт махнула рукой:

– Я не особенно верю в эти опросы. В отличие от моей помощницы. Если кампания идет гладко, то исключительно благодаря Джинджер.