– Историй мне как раз и не хватает, – улыбнулся Джастин.

Через два дня Сойер мрачно расхаживал по гостиничному номеру. Он сумел подружиться с одним из слуг Брендонов и узнал, что Каролину ежедневно с огромными предосторожностями вывозят из дома на всякие примерки, визиты и чаепития, чтобы он не попался ей на глаза. Однажды, когда он сидел в наемном экипаже, наблюдая за домом, к главному крыльцу верхом подъехал какой-то мужчина. Решив, что это скорее всего жених, Сойер внимательно пригляделся к красивому молодому человеку в элегантной одежде и широкополой шляпе плантатора. Внешне Пирс казался очень привлекательным, но чем больше Сойер его разглядывал, тем сильнее ощущал неприязнь, которую не мог объяснить.

Еще два вечера не принесли никаких изменений; правда, Сойер узнал, что Каролина собирается на бал, и решил во что бы то ни стало увидеться с ней и закончить наконец дела с ранчо.

На следующий вечер он, поддавшись неясному порыву, направился вслед за Пирсом. Он уже выяснил, что Лебрестоны – одно из богатейших семейств в округе, что Пирс убил двух человек на дуэли, что он строит для будущей супруги особняк над рекой.

За несколько дней пребывания в городе Сойер изучил улицы и дома, поэтому сразу понял, что Пирс идет не к себе, и его разобрало любопытство. Лебрестон оглянулся, но Сойер предусмотрительно свернул в ближайший проулок, затем осторожно выехал обратно и продолжал следить, но уже с большей осмотрительностью. Лебрестон завел свою лошадь в конюшню и направился по улице к небольшому домику за металлической изгородью, где его встретила красивая молодая женщина с оливковой кожей и иссиня-черными волосами. Прежде чем закрыть дверь, Пирс обнял красотку за талию.

Стоя в тени кустов, Сойер мрачно смотрел на дом. Значит, у Пирса есть любовница. Ну и что? Может, Каролине это известно. Некоторые женщины не обращают внимания на подобные шалости, пока дома у них все в порядке. Тем не менее Сойеру было неприятно. Каролина оправдала надежды и стала женщиной, способной удовлетворить любого мужчину, за исключением закоренелого бабника, который непременно заведет себе любовницу, какая бы жена ни дожидалась его в супружеской постели. “Каролина не ребенок, – сердито подумал Сойер, – и я не нанимался вечно присматривать за ней”.

На следующий день, ближе к вечеру, Джастин поинтересовался:

– Ты готов ее забыть, вернуться домой и объявить ранчо своим. Ясно, что она не горит желанием вспоминать прошлое.

– Нет. Я хочу по закону владеть ненужными ей теперь землями. Вынимай свои модные вещи, которые ты привез из Сан-Антонио.

– Зачем? Неужели тебя пригласили?

– Она едет на бал с Лебрестоном, куда отправимся и мы, поскольку я намерен поговорить с Каролиной до нашего отъезда.

– Но без приглашения нас не пустят.

– Хочешь пари? – усмехнулся Сойер.

Музыканты заиграли вальс, и Пирс улыбнулся Каролине:

– Твой дядя старается затащить меня в угол, чтобы обсудить какое-то рискованное дело с морскими перевозками. Мне до смерти не хочется, но я вынужден тебя покинуть.

– Ничего страшного, – улыбнулась Каролина.

– Конечно. Полсотни мужчин жаждут танцевать с моей невестой, если я дам на то согласие. Это зеленое платье удивительно тебе к лицу.

– Спасибо.

– У меня просто дух захватывает, – сказал Пирс, и его улыбка вдруг исчезла.

Прижав девушку к себе, он закружил ее в вальсе, и Каролина ощутила приятное чувство покоя, за которое она ухватилась, как утопающий за брошенную веревку.

Сойер осторожно влез на каменную стену, окружавшую сад, бесшумно спрыгнул на траву и, пригнувшись, скользнул в тень под вековыми дубами. Джастин не отставал от него. Они подкрались к распахнутым дверям и заглянули в большой зал. Сойера тревожило, как долго еще придется искать среди толпы гостей Каролину, но потом он решил, что это не составит труда, поскольку рядом с нею будет Пирс.

– Сойер, таким безумным делом мы еще не занимались. Нас обоих упрячут в тюрьму, и кто потом нас вытащит оттуда? Я должен…

– Ты должен оставаться справа от меня. Веди себя как ни в чем не бывало, – прошептал Сойер, медленно входя в зал и оглядывая танцующих.

Шедший рядом Джастин мысленно помолился и добавил:

– Хорошо, что лошади наготове. Думаю, нам придется скакать отсюда без оглядки.

– Все обойдется, только держись завсегдатаем, – подбодрил друга Сойер.

– А ее дядя? Он тебя вмиг узнает.

– Не будем попадаться ему на глаза. Зал огромный. Тому, кто сотни раз незамеченным проскальзывал мимо вигвамов команчей, не стоит делать проблему из пустяков.

– Хорошенькие пустяки. Я не желаю оказаться в тюрьме или быть застреленным на дуэли.

– Дуэли запрещены.

– Угу, равно как убийство и кража скота. Может, это уже не случается?

Сойер взял у проходящего мимо слуги бокал, отошел к стене и начал смотреть на танцующих, выискивая Пирса, и наконец узнал его по пшеничным волосам. Он ждал, когда пара развернется, чтобы увидеть, с кем танцует жених Каролины.

Увидел и не поверил своим глазам. Превосходная фигура, безупречная матовая кожа, зеленые глаза в обрамлении густых черных ресниц, полные розовые губы, золотистые волосы, уложенные в модную прическу. Он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, пока наконец не осознал, что стоит с открытым ртом. Сначала он решил, что эта женщина никак не может быть Каролиной, хотя все говорило за это. Правда, ее пшеничные волосы, украшенные мелкими розами, стали длинными и густыми, а от обнаженных плеч и стройной шеи невозможно было отвести глаз, как и от зрелых грудей в вырезе зеленого шелкового платья.

– Ты в порядке? – Сойер перевел ошарашенный взгляд на Джастина.

– Это же Каролина, – ответил потрясенный юноша. – Каролина! Да, да, да! Посмотри на нее! Тебе дурно?

– Нет, – выдавил Сойер.

– Каролина! – снова пробормотал Джастин. – Кто бы мог подумать, что воробей обернется лебедем? Дьявол, и что ты теперь собираешься делать?

– Я думаю.

– Такого удара я даже не припомню, – сухо ответил юноша. – Похоже, мы не скоро вернемся домой.

– Уедем, как решили.

Вальс закончился. Перед новым танцем к Каролине подошел другой кавалер, и Пирс с легким поклоном удалился.

– Будь как дома.

– Бросаешь меня на растерзание волкам?

– Найди себе красивую девушку и сразу забудешь про опасность, – ответил Сойер, обходя танцевальный зал и сторожа удачу.

Каролина слушала Баркли, который увлеченно рассказывал, как его новая собака залезла в конюшню и лаем подняла на дыбы всех лошадей. Она заставила себя смеяться, но думала, когда вернется Пирс.

Наконец танец закончился, а Пирса все не было. К ней уже подходил Тайсон Блейк, но прежде чем он успел открыть рот, Каролина услышала за спиной мужской голос:

– Этот танец мой.

Девушка обернулась, а новый партнер уже вел ее на середину зала. Она глядела в дымчато-серые глаза самого красивого мужчины, какого она когда-либо встречала.

Глава 25

– Добрый вечер, Каролина.

– Сойер! – прошептала она, забыв про танец.

В этот момент время для нее остановилось. Словно не было долгих лет расставания, она снова была юной девушкой, снова глядела в эти серые глаза, от которых бешено колотилось сердце, Сойер потянул ее за собой, чтобы придать хотя бы видимость танца.

– Ты меня узнала?

– Что ты здесь делаешь? – спросила Каролина, не слыша вопроса.

Ее поразило как его внезапное появление, так и внешность. Сойер уже не был тем худым, почти тощим, молодым человеком с длинными волосами, которого она помнила. Стройности он не утратил, но плечи у него раздались, стали еще шире и мощнее. Хотя он был коротко подстрижен и модно причесан, лицо было по-прежнему обветренным и загорелым. Сойер превратился в мужчину в истинном значении этого слова, мужчину красивого, в безупречно сшитом дорогом вечернем костюме, только руки остались такими же шершавыми, разительно отличаясь от мягких рук Пирса.

– Я тут незваный гость, но это единственный способ оказаться с тобой наедине, обманув твоих сторожевых псов в лице тетушки, дядюшки и жениха, который постоянно вертится рядом.

Сойер незаметно уводил ее из зала в темную боковую галерею, уверенный, что Каролина не сразу обратит на это внимание. Ему даже не приходило в голову, что она может стать такой красавицей, но он вспомнил ее пылкую натуру и тяжело вздохнул. Остановившись в темном углу, Сойер повернулся так, чтобы лунный свет падал Каролине на лицо.

– Ты стала взрослой.

– Как ты меня разыскал? – спросила она, борясь с переполнявшими ее чувствами. – Ты же не живешь в Натчезе, иначе бы я о тебе услышала…

Хотя сердце у нее колотилось безумно, однако начала брать верх осторожность, Сойер может разрушить все ее планы, все надежды и спокойное будущее с Пирсом.

– Ты стала настоящей красавицей.

– Спасибо. Ты тоже изменился. Нашел свое золото?

– Да. Мне нужно поговорить с тобой без свидетелей.

– Сейчас это вряд ли удастся.

– Я знаю. Ты когда-нибудь ездишь верхом?

– Да, на рассвете, – ответила Каролина.

– Ну, прогулка будет недолгой, – заверил ее Сойер, как прежде убирая ей за ухо выбившийся локон.

Его прикосновение сразу пробудило воспоминания, которые она считала навсегда похороненными и забытыми.

– Я не могу кататься с тобой. Я помолвлена. Свадьба через четыре месяца.

Этот срок казался разумным, особенно когда Матильда растолковала ей, сколько времени уйдет на пошив свадебного наряда, подготовку к церемонии и все остальное. Но сейчас день бракосочетания стал угрожающе-близким.

Сойер уже вроде бы смирился с тем, что никогда больше не увидит ее, но ему совсем не захотелось прощаться с Каролиной.

– Мне нужно поговорить с тобой о ранчо и уладить все дела законным порядком.

– Дядя Дэниел…

– Твой дядя предпринял все, чтобы не дать нам увидеться, даже угрожал мне, если я не уеду из Натчеза.

– Правда?

– Правда. Видимо, Пирс – слишком лакомый кусок и Брендон не хочет его упускать. Между прочим, твой дядя сказал мне, что в городе никто не знает о твоей жизни в Техасе.

– Знает Пирс, – сказала Каролина, и их доверительные отношения больно укололи Сойера.

– Я хочу купить у тебя земли, я развожу там скот и строю дом.

– Я так рада, Сойер! – воскликнула девушка, непроизвольно сжав ему руку. Это было ошибкой: ей показалось, что она схватила раскаленный уголь. – Мне очень хочется побыть с тобой, но я не могу.

– Знаю. По слухам, Рамон погиб в стычке с команчами, которые сожгли твое paнчо, но мне говорили, что его убил Кейн.

– Кейн еще там?

– Он купил земли на юге, принадлежащие Рамону.

– Боже!

– Сейчас он воюет с Максимо за воду и земли, а я как раз между ними. Давай встретимся завтра утром. Буду ждать тебя за вашей конюшней, и поговорим во время прогулки.

– Надеюсь, я смогу прийти, – осторожно сказала Каролина. Она уже взяла себя в руки. – Если ты зайдешь в дом, я представлю тебя моему… дорогому Пирсу, – проговорила она с изумившей ее саму твердостью, ибо до сих пор она никогда так жениха не называла.

Вздернув подбородок, она повернулась в сторону зала, но Сойер ее остановил.

– Снова вальс. Может, еще один танец в память о добрых старых временах?

Девушка молча кивнула, и он галантно закружил ее, чуть касаясь руки и спины, а Каролина легко слушалась его.

– О, ты научилась танцевать.

– Единственная вещь, которой ты меня не обучил.

– По-моему, я учил тебя стрелять из револьвера. Ты хоть можешь точно прицелиться.

– Могу. А еще я научилась считать выстрелы, надежно прятать золото и отличать следы койота от оленьих.

– И целоваться, – тихо добавил Сойер.

Лицо ее осталось бесстрастным, поэтому он не знал, чем были заняты ее мысли. Они танцевали, глядя друг на друга и желая, чтобы музыка никогда не кончалась. Вспомнив ее поцелуи, которые, несмотря на всю невинность, будили в нем желание, Сойер подумал, что жених, возможно, уже овладел ею. Если в шестнадцать лет Каролина во многом была сложившейся женщиной, то сейчас она влюблена в человека, имевшего репутацию очарователя.

– Еще ты научил меня помнить, что в жизни нам выпадает два шанса, – сказала Каролина, чем весьма его удивила.

– Жаль, если мы их упускаем, – заметил Сойер, – Ты счастлива с ним?

– Очень! – Если бы она на этом и остановилась, он бы наверняка ей поверил, но она продолжила: – Немыслимо счастлива. Мне несказанно повезло, что такой человек хочет сделать меня своей женой. Он…

– Каролина, я не собираюсь его покупать. Я лишь поинтересовался, счастлива ли ты.

– Мне кажется, Пирс тебе понравится. Он всем нравится. Они продолжали молча танцевать, и Сойер тайком взглянул на ее грудь. Чтобы справиться с охватившим его желанием, он снова посмотрел ей в лицо и лишь тогда смог дышать.