Кэрол Финч - Сладостный плен

Корбин насмешливо улыбнулся:

– Верно говоришь. Ты заслуживаешь того, чтобы делать грязную работу. – Он довольно хмыкнул. – В конце концов ты провел ночь с девушкой, на которой собрался жениться Эллиот. Похоже, мой дорогой братец на все пойдет ради своего лучшего друга.

Данте с деланным безразличием взглянул на Корбина:

– По-моему, сейчас не время для нравоучений. Если ты забыл, так спешу напомнить, что мы сели на мель. А теперь, быть может, отдашь приказ спустить со штормового мостика ял? Или я должен заделывать дыры без всякой помощи?

– Вот уж не ожидал, что ты способен поставить девушку в столь неловкое положение, – сварливо заметил Корбин, проигнорировав попытку Данте сменить тему разговора. – Ты хоть понимаешь, что Эллиот тебя на порог не пустит, когда узнает, кто был у его жены первым! Черт бы тебя побрал, Данте, тебе не только придется жениться на этой девице, чтобы сохранить свое доброе имя, но и заглаживать вину перед Эллиотом, который наверняка страшно расстроится. Я всегда считал, что у тебя есть голова на плечах, но теперь начинаю сильно в этом сомневаться.

– В наших с Эрикой отношениях сам черт ногу сломит, – уклонился Данте от прямого ответа.

– Можешь не сомневаться: я с нетерпением буду ждать от тебя объяснений, – насмешливо бросил Корбин и, ухмыльнувшись, направился из рулевой рубки за досками, необходимыми для того, чтобы снять пароход с мели. – Если у нас с тобой вдруг выдастся свободная минутка, с удовольствием послушаю, что ты мне расскажешь. А теперь закатывай-ка рукава, братишка, работы у тебя невпроворот.

Пробурчав себе что-то под нос в ответ на пламенную речь Корбина, Данте вышел за дверь и направился к трапу. Слава Богу, корпус парохода не слишком сильно пострадал. Задержаться, конечно, придется, однако они с Корбином уже сталкивались с подобными трудностями и знали, как им действовать дальше. Данте вовсе не хотелось ждать, когда подоспеет какой-нибудь пароход и вытащит их с песчаной отмели. Фаулер опасался, что Сэбину Кейри удастся добраться до Эрики, а этого никак нельзя было допустить, поскольку Данте уже выработал план дальнейших действий.

Данте направился к главной палубе. Его загорелое лицо сохраняло задумчивое выражение. Нет, он не собирается весь день сидеть в песке. У него есть кое-какие дела, и, как только пароход вновь отправится в путь, он ими займется.

Убедившись, что никто из пассажиров сильно не пострадал – лишь некоторые отделались синяками, шишками и ссадинами, – Эрика направилась на нижнюю палубу посмотреть, чем занимается Данте. А он в это время вместе с матросами перевозил на лодке тяжеленные деревянные подпорки и втыкал их в песок. После того как по обеим сторонам парохода вертикально поставили огромные доски, через железные кольца на основной палубе продели толстые канаты, потом протянули их сквозь блоки, расположенные на подпорках, а концы привязали к палубе. Затем все матросы взялись за канаты и по команде Данте принялись тянуть.

– Уменьшить пар! – прокричал Корбин, когда махина парохода, с трудом сдвинувшись с места, подалась вперед.

Гребные колеса с громким стуком крутанулись, но в этот момент пароход накренился набок, еще глубже зарывшись в песок. И снова Данте установил качающиеся во все стороны распорки и дал команду машинисту подбросить в котлы дров. В этот момент Эрика заметила такое, что глаза у нее расширились от ужаса: Данте, голый по пояс, пытался удержать доски, расположенные по правому борту лодки. Эрике доводилось слышать о несчастных случаях, когда матросов придавливает досками и канатами и они погибают. Она закрыла глаза и попыталась выбросить из головы представившуюся ей жуткую картину, моля Бога о том, чтобы Данте не стал жертвой несчастного случая. Уж лучше бы они подождали, пока поднимется уровень воды в реке.

– Эрика, я должен с вами поговорить, – раздался у нее за спиной голос Эллиота. Схватив Эрику за руку, он повернул ее к себе лицом. – Я жду от вас ответа.

Эрика с отвращением взглянула на своего воздыхателя. Ну надо же! Не хватает ума дождаться, пока они преодолеют свалившееся на их головы несчастье, а уж потом лезть со своими вопросами!

– Ваш лучший друг рискует жизнью, а вы именно в этот момент требуете от меня ответа?!

Негодующе передернув плечами, Эрика выдернула руку и в этот момент, посмотрев вниз, увидела, как над головой Данте раскачивается огромное бревно: канаты натянулись настолько, что один из них, как раз над головой Данте, не выдержал и лопнул.

– Берегись, Данте! – закричала она.

Услышав отчаянный крик Эрики, Данте глянул вверх и прыгнул в реку в тот самый миг, когда шаткая конструкция рухнула. Эрика чуть не упала, когда пароход, из дымовых труб которого повалил дым, вздрогнув всем своим мощным корпусом, начал сползать в воду.

Радостные крики раздались на всех трех палубах парохода, когда он, пройдя песчаную отмель по диагонали, вошел в реку, сминая на своем пути поваленные деревья. Одна Эрика не разделяла всеобщей радости. Она стояла на палубе, затаив дыхание. Среди плавающих в воде бревен и канатов она никак не могла разглядеть Данте. Эрике стало так страшно, что она, забыв про Эллиота, помчалась к трапу и, перепрыгивая через ступеньку, начала быстро подниматься на главную палубу. Полными ужаса глазами смотрела она, как к пароходу возвращается на лодке Рид Эшер. Рядом с ним в лодке никого не было…

– Где Данте? – задыхаясь, выкрикнула Эрика, встретившись глазами с Ридом. Взгляд Эшера выражал полнейшее недоумение.

– Он так и не всплыл на поверхность, – сердито прокричал он в ответ. – А я плавать не умею. Пойдите скажите Корбину, чтоб спускался.

Но Эрика, не слушая его и пренебрегая собственной безопасностью, бросилась в воду и поплыла к тому месту, где, наполовину скрывшись в песке, лежала груда досок. Сердце ее отчаянно забилось, когда ей удалось нащупать какой-то предмет, напоминающий человеческое тело. Ухватившись за него рукой и с силой потянув, Эрика вытащила на поверхность безжизненное тело Данте.

Пока Эрика, барахтаясь в воде, пыталась удержаться на поверхности сама и удержать Данте, Рид, гребя изо всех сил, уже спешил к ней на помощь. Поднатужившись, он втащил Данте в лодку, после чего, обхватив Эрику за талию, помог и ей влезть в лодку. Эрика судорожно ловила открытым ртом воздух и все никак не могла отдышаться. Наконец, немного придя в себя и протерев залепленные грязью глаза, она взглянула на Данте и ахнула: на голове у него, сбоку, зияла глубокая рана. Смертельная бледность покрывала его лицо, и казалось, что он… Эрика тут же отбросила ужасную мысль и, быстро перевернув Данте лицом вниз, стала откачивать у него из легких воду, моля Господа о том, чтобы не было слишком поздно.

Пока Рид греб изо всех сил, она предпринимала отчаянные попытки вернуть Данте к жизни. Наконец у Эрики вырвался вздох облегчения: Данте закашлялся и принялся отплевываться.

Как только они приблизились к корме парохода и Корбин помог втащить брата на борт, Эрика, пылая от негодования, повернулась к Риду.

– Какого черта вы потащились вместе с Данте, если не умеете плавать? – яростно выпалила она. – Моряк, а не может держаться на воде! Стыд и позор! Какой от вас вообще прок? Ведь случись что, и на помощь прийти некому! Не понимаю, почему Данте столько лет держал при себе такого неумеху.

– Я вам вот что скажу, дамочка! – закричал Рид, наконец опомнившись, и вскочил так поспешно, что лодка угрожающе закачалась на волнах. – Я…

Эрика взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, однако это ей не удалось. Вскрикнув, она выпала из лодки и с головой ушла под воду. Однако Рид оказался малым проворным. Когда Эрика показалась на поверхности, он схватил ее за руку и затащил в лодку, горя желанием досказать то, что не успел.

– В свое время мне пришлось вытаскивать Данте из многих переделок, да и ему меня тоже! – заявил он. – И я не позволю какой-то дикой кошке меня оскорблять! Я как раз плыл за подмогой, когда вы прыгнули в воду, как последняя идиотка!

– Как последняя идиотка? – завопила Эрика, горя желанием выцарапать Эшеру глаза. – Да вы, похоже, спятили! К тому времени как вы приплыли бы с этой самой подмогой, Данте уже наверняка пошел бы ко дну. Впрочем, и сейчас еще неизвестно, выкарабкается он или нет!

– Ах ты паршивка! – зашипел Рид, словно разъяренная кобра.

– Эрика, я отведу Данте в каюту, – поспешил вмешаться Корбин, опасаясь, что они друг другу горло перегрызут. – Принесите туда йод и бинты.

Кинув напоследок на Рида негодующий взгляд, Эрика помчалась на нижнюю палубу за йодом и бинтами. Когда она, добыв все необходимое, ворвалась в каюту, Корбин, Эллиот и Рид осторожно укладывали Данте на кровать. Растолкав мужчин, Эрика наклонилась и стала очищать рану Данте от грязи. Охнув от боли, Данте попытался оттолкнуть ее руку.

– Черт подери! Ужас как неприятно! – раздраженно воскликнул он.

– Так тебе и надо! Будешь в следующий раз думать, что делаешь, – проворчала Эрика. – Я всегда считала, что капитаны должны отдавать приказы, а не выполнять их, но на твоем пароходе, оказывается, все наоборот. И потом, зачем ты взял с собой первого помощника, который плавает как топор?

– Полегче, полегче, дамочка! – воскликнул Рид и, оттолкнув Эллиота в сторону, кинулся к Эрике. – Я не собираюсь стоять здесь и слушать, как вы мешаете с грязью мою репутацию! Я…

– Вашу так называемую репутацию! – отрезала Эрика, осторожно обрабатывая рану Данте йодом.

Посеревшие губы Данте тронула легкая улыбка. Нет, какова! Рида с наслаждением поливает помоями, а над ним склонилась, как ангел милосердия.

– Пустите меня! Я ей сейчас задам! – зарычал Рид, бросаясь к Эрике.

Но Корбин был начеку и заслонил ее. Заметив, что Данте с недоумением наблюдает за разыгравшейся сценкой, Корбин усмехнулся. Похоже, брат никак не может сообразить, почему Эрика с Ридом готовы вцепиться друг другу в глотку.

– Что ты на него так кидаешься? – спросил он Эрику, с трудом приподнявшись на локте. – Ведь он меня спас.

– Это Эрика тебя спасла, – внес ясность Корбин. – Не Рид, а она вытащила тебя из песка, когда ты готов был уже увязнуть.

Данте изумленно воззрился на брата, но в ту же секунду голову пронзила такая острая боль, что он откинулся на подушку.

– Эрика? – едва выдохнул он.

Видя, что кровь отхлынула от лица Данте, Эрика тотчас же забыла о Риде.

– Ты должен полежать спокойно. Пойду узнаю, есть ли на борту врач.

И она быстро вышла из каюты, оставляя за собой мокрые следы.

– Потрясающая женщина, – проговорил Корбин, взглянув на брата. – Теперь-то я понимаю, почему ты не вернулся прошлой…

– Тебе что, заняться нечем? – перебил его Данте, которому вовсе не хотелось, чтобы Эллиот узнал, что его будущая невеста развлекалась в каюте с его же лучшим другом.

– Для меня сейчас самое главное, чтобы ты был жив-здоров, – отозвался Корбин, исподтишка взглянув на Данте. – Кроме того, лоцман вполне в состоянии постоять за штурвалом.

– Он-то и ухитрился посадить нас на мель, – проворчал Данте и поерзал, устраиваясь поудобнее. – По-моему, в этом рейсе он слишком часто прикладывался к бутылке. Может, поговоришь с ним, пока я отдыхаю?

После того как мужчины один за другим вышли из каюты, Данте, вздохнув, закрыл глаза и крепко заснул. Он даже не слышал, как вернулась Эрика вместе с доктором, который тщательно осмотрел его рану. Проснулся Данте ближе к вечеру. Голова уже болела не так сильно, головокружение исчезло. В течение часа он бездумно смотрел по сторонам, собираясь с мыслями. И хотя мысли эти были пока разрозненными, одна из них оставалась четкой: он должен привести свой план в действие быстро, до того как «Натчез бель» прибудет в пункт назначения.

– Данте вас зовет. Хочет вам что-то сказать, – сдержанно проговорил Рид, оторвав Эрику от невеселых мыслей.

– Ему хуже? – встрепенулась она и, обеспокоенно нахмурившись, поспешно отошла от перил.

Рид пожал плечами.

– Не знаю. Что он просил передать, то я и передаю, – бросил он.

Вскинув голову, Эрика смело взглянула Риду в глаза:

– Я хочу извиниться перед вами за то, что вела себя грубо. Я ужасно расстроилась и испугалась, вот и накинулась на вас. Простите меня, пожалуйста. Я не имела права разговаривать с вами в таком тоне.

Слегка улыбнувшись, Рид окинул великолепно сложенную девицу в желтом атласном платье хитрым взглядом.

– Когда на голову нам сваливаются неприятности, все мы начинаем звереть. Я не хуже вас был напуган и чувствовал себя беспомощным, как младенец. – И, протянув Эрике мозолистую руку, с надеждой в голосе проговорил: – Ну что, мир?

Пожав протянутую руку, Эрика одарила Рида обезоруживающей улыбкой.

– Мир. Самое плохое, что есть во мне, – продолжала оправдываться она, – это вспыльчивость. Ляпну что-нибудь и тут же начинаю жалеть о том, что сказала. Данте рассказывал мне, что лучшего первого помощника, чем вы, и желать нельзя. Я не имела права вас оскорблять.