Луанн Райс - Следы на пляже

– Вот, маленькая птичка, – сказала она, глядя в глаза Стиви, будучи уверенной, что та проглотит полную ложку взбитых сливок, которую она сунула ей в рот. – Наслаждайся солнечным днем. Наслаждайся солнечным днем, – повторила Эмма, и что-то темное было в ее глазах, что заставило Стиви подумать, что это урок, который ее заставляют выучить. Почему быть счастливой так трудно? Может, девушки, у которых есть матери, чувствуют себя намного беспечнее? Она не могла забыть, как Эмма вытаскивает десятидолларовую бумажку из магазинной тележки…

Эти воспоминания проносились в голове Стиви, когда она кормила вороненка.

От Эммы мысли ее вернулись к Нелл и Джеку. Глаза мужчины казались потухшими – будто его избили.

Она погладила взъерошенные перья птицы. Если бы она могла спасти ему жизнь, помочь выжить, она сделала бы это ради Эммы и дочери, которую она оставила после себя.

А может быть, был другой, лучший способ.

Когда Нелл с отцом вернулись домой после полуденной встречи на променаде, они нашли конверт, засунутый за дверной косяк. Нелл увидела двух нарисованных птичек и воскликнула:

– Это от Стиви!

Отец прочитал вслух следующее сообщение: «Мы с Тилли сердечно приглашаем вас на обед сегодня, в шесть часов». Оно было подписано инициалами СМ., а наверху письма была изображена кошка.

– Мы ведь можем, можем пойти? – заговорила Нелл.

– У меня много работы, – сказал отец.

– Работа, работа, работа! – воскликнула она, обхватив его руками, чувствуя надвигающиеся волны разочарования. – Что это за отдых? Я знаю – держу пари, что Франческа привезет бумаги, и ты опять будешь обедать с ней.

– Нет. Вообще-то я послал ей факс. – Он медленно улыбнулся, и Нелл поняла, что он склоняется на ее сторону.

– Да? – Нелл ухмыльнулась. – Тогда нам, правда, нет прощения! Мы идем к Стиви!

Так они и поступили. Ровно в шесть часов они подошли к холму Стиви. Нелл нарядилась в свой лучший желтый сарафан с вышитыми на нем белыми маргаритками, а на ее отце были легкие хлопчатобумажные брюки и голубая рубашка, и Нелл заметила, что он заправил за уши слишком длинные волосы и поэтому выглядел очень привлекательным, будто подстригся. Нелл несла с собой букет полевых цветов, которые она собрала на берегу, а ее отец – бутылку вина.

Они постучали в дверь-ширму. Тилли сидела за ней справа и издала злое, хоть и беззубое шипение. Нелл вздрогнула, а потом хихикнула.

– Ты, должно быть, Тилли, – сказал отец.

– Совершенно верно, – подтвердила Стиви, пропуская их в дом.

Она выглядела очень мило со своими темными, блестящими, гладко причесанными волосами, с похожими на птичьи крылья прядями, косо опускающимися на щеки. Она подвела глаза и надела белую блузку с голубыми джинсами. Нелл широко улыбнулась, подумав, что сказала бы Пегги, если бы могла увидеть Стиви теперь – такой красивой и радостной.

– Мы принесли вам цветы! – сказала Нелл, вручая ей свой букет. – Мы собрали его на берегу! Вы ведь ходили туда с мамой и тетей Мэдди? Вы тоже собирали там цветы, правда?

– Нелл, сбавь темп! – остановил ее отец.

Стиви была взволнованна. Она понимала, что Нелл протягивала ей нечто гораздо более ценное, чем несколько стеблей астр, вереска и дикой моркови, но что этим Нелл дает ей возможность вспомнить своих подруг. Она наклонилась к ней, посмотрела ей прямо в глаза и кивнула.

– Это именно там, где мы собирали цветы, – сказала она.

Нелл сразила отца улыбкой и торжествующим взглядом.

Стиви поднялась, глядя на бутылку в руках отца Нелл.

– Вы не хотели бы ее открыть, пока я поставлю цветы в воду? – спросила она.

– У вас есть бокалы?

Джек был рад чем-нибудь заняться. Стиви дала ему штопор и кивнула на полку с посудой. Он не мог найти среди бокалов двух одинаковых. Все они были разной высоты и размера – некоторые на ножках, другие короткие и круглые, одни из настоящего хрусталя, другие из цветного стекла. Будучи инженером и архитектором, он тяготел к порядку в таких вещах, предпочитая, чтобы они были подобраны и стояли симметрично. Стиви, ее дом, ее посуда выбивали его из равновесия. Он постарался подобрать два похожих, с ножками разной длины. Она попросила налить ей немного имбирного эля.

Нелл тоже пила имбирный эль. Джек наблюдал за ее лицом, пока Стиви украшала все три бокала ломтиками свежего персика, его дочь улыбалась так радостно, будто это был ее день рождения. Потом они прошли в гостиную, откуда открывалась широкая панорама побережья. Стиви достала сыр и печенье; она села в плетеную качалку, а Джек и Нелл уместились рядом на обитом ситцем двухместном диванчике. Старая кошка мурлыкала на руках у Стиви.

– Как птица? – спросил Джек.

– О, с ней все отлично, – ответила Стиви. – Съедает каждого попавшегося жука.

– Я слышала про птицу, – сказала Нелл. – От брата моей лучшей подруги.

– Ты уже обзавелась лучшей подругой? – спросила Стиви.

Джек заметил ее улыбку. Это была открытая, теплая улыбка, которая осветила все ее лицо.

– Есть! – воскликнула Нелл так энергично, что даже подскочила на диванчике и чуть не опрокинула сыр и печенье. Джек настойчиво похлопал ее по руке, умеряя ее энтузиазм. – Ее зовут Пегги Мак-Кейб!

– О, дочка Бэй, – сказала Стиви. – Ее брат Билли нанес мне визит сегодня утром.

– Один из тех хулиганов? – спросил Джек.

– Что? – удивилась Нелл.

Стиви рассмеялась:

– Они делают это каждый год – целая группа ребят разного возраста. Легенда о том, что я колдунья, родилась давно. Думаю, что это такой ритуал у мальчишек из Хаббард-Пойнта – смотреть в мое окно и стараться меня поймать, наверное, за колдовством – не знаю точно, но мне кажется, что это чрезвычайно их занимает.

– Они совсем тупые, – сказала Нелл. – Они вас не знают.

– Спасибо, Нелл, – кивнула она.

– Можно мы посмотрим птицу?

– Нелл… – произнес Джек предостерегающе.

– Конечно, – сказала Стиви. – Вы не хотите пойти, Джек?

У нее была лучистая улыбка. Ему хотелось пойти. Но еще больше ему хотелось дать Нелл побыть с ней лишнюю минуту – было очевидно, что так хочет Нелл.

– Все нормально, – сказал он. – Я составлю компанию Тилли.

Нелл подарила ему одобрительный взгляд и пошла по лестнице вслед за Стиви. Джек потягивал вино и пытался понять, почему он чувствует себя так неловко. Это же не было свиданием или чем-то вроде того. Это был обед с подругой детства его жены. Всего лишь. Он даже не знал Стиви – он узнал о ней от Нелл.

Джек опасался, что это причинит боль Нелл. Он был уверен, что Стиви умышленно этого не сделает, но он чувствовал потребность защитить дочь любым способом. С одной стороны, Нелл была не одна, с другой – как она будет спать сегодня ночью? Она была глубоко травмирована смертью матери, и Джек знал, что она привязалась к Стиви потому, что та была связана с Эммой. Но он признавал, что рад видеть ее такой счастливой.

Их голоса доносились с лестницы, он обожал слушать, как Нелл смеется. Он услышал голос птицы и голос Нелл, пытавшийся подражать этим звукам. Через несколько минут они вернулись, Нелл держалась за руку Стиви.

– Пап! Ты бы видел ее студию! Она держит мольберт в спальне! Там повсюду краски, и картины, и рисунки всех этих птиц, и, пап, на одной из них нарисована я! Как маленький крапивник!

– Класс! – сказал Джек, внимательно глядя на сияющее лицо дочери.

Его кольнуло, словно ножом, – слишком много она ждет от женщины, которую они едва знают.

– Это я ее вдохновила, – продолжала Нелл. – Я и мамочка.

– Правда? – спросил Джек.

Он поднял глаза, и его взгляд встретился со взглядом Стиви. За ее улыбкой он увидел печаль, которую заметил еще утром, когда она выглядела такой потерянной в этом слишком большом для нее халате. У него были далекие, почти забытые воспоминания, как Эмма читала одну из ее книг – о лебедях, кажется. Ей не нравилось, что Стиви писала о жестокости, существующей в мире птиц.

– Да, – ответила она.

– Ее мама тоже умерла, когда она была совсем маленькой, – сообщила Нелл.

– О! – произнес Джек и глотнул вина, потому что в момент лишился дара речи. Как могло случиться, что эта женщина и девочка могли так быстро столько рассказать друг другу? Сказала ли Стиви об этом Нелл наверху, прямо сейчас? И как она добилась, чтобы девочка при этом не заплакала? Обе – и Стиви, и Нелл, светились от радости, он не видел Нелл счастливее с тех пор… да он и сам не помнил, когда это было.

– Я сожалею, – сказал наконец Джек.

– С ней все было нормально, – сказала Нелл. – У нее тоже был прекрасный папа. Вроде тебя.

– Был, – подтвердила Стиви, кивая.

– Она собирается дать мне книгу про императорских пингвинов, – сказала Нелл. – Она сама ее написала! Там про ее отца и про нее, но, может, и о нас с тобой тоже!

– Класс! – повторил Джек второй раз за десять минут.

Они действительно успели много друг другу сказать во время этого путешествия наверх. Он посмотрел на Стиви и увидел ее фиалковые глаза, казавшиеся невероятно яркими в свете, льющемся из окна, открытого на запад. И снова вспомнил, что Эмма не одобряла ее книги.

Удивившись этому, он потянулся к своему бокалу.

Не имея собственных детей, Стиви не была уверена, что подать к обеду. У нее была любимая тетя Аида, сестра ее отца, которая вышла замуж за мужчину с маленьким сыном. Воспитывая Генри, Аида поняла для себя, что никогда не ошибешься, если подашь бифштекс, салат, картофельное пюре и шоколадный кекс на десерт. Надеясь на этот опыт, Стиви воспользовалась меню тети Аиды.

– Я люблю картофельное пюре, – сказала Нелл. – Папа, почему мы никогда не готовим его, только на День благодарения?

– Не знаю, – ответил Джек. – Думаю, потому, что мне казалось, ты любишь мороженый картофель фри.

– Как бифштекс? – спросила Стиви.

– Хороший, – сказала Нелл.

– Отличный, – подтвердил Джек.

Солнце садилось, разбрасывая золотые лучи по всей комнате. Стиви любила это время дня, и часто ее лучшие работы создавались в этот последний час светлого времени. То, что за обедом сегодня присутствовали друзья, было для нее необычным. Это было так давно…

Ей хотелось сделать что-то хорошее для семьи Эммы. Она уловила, что Джек выглядел захваченным врасплох, когда Нелл упомянула о картинах с крапивниками. Не следовало ли Стиви промолчать? Дети, лишившиеся матери, виделись ей повсюду, напоминая о собственной жизни, об Эмме и Нелл.

– Не хотите ли кекса? – предложила она, убирая со стола.

– Конечно, – сказал Джек, помогая ей.

– А можно я еще схожу к птице? – спросила Нелл.

– Если твой папа разрешит, – сказала Стиви, и Джек кивнул. Нелл захлопала в ладоши и бросилась вверх по лестнице.

Стиви приготовила кофе, и они с Джеком перешли в гостиную, подождать, пока он осядет. Тревожная линия его бровей напомнила Стиви отца. Она хотела спросить об Эмме, но боялась его расстроить. Начать разговор казалось таким трудным. Он откашлялся и, как будто читая собственные воспоминания, заговорил тихим голосом, чтобы Нелл не могла его слышать.

– Это была автомобильная авария, – сказал он. – В Джорджии, когда она возвращалась домой после уик-энда.

– О, Эмма! – прошептала Стиви, прижав руку ко рту.

– Нелл было восемь. Год назад. Это была первая поездка Эммы без нас, с тех пор как родилась Нелл.

– Она была одна?

Джек покачал головой. Он собрался было говорить, но замолчал. В этом промежутке времени – между вопросом Стиви и ответом, который он собирался дать, чувствовалось раздражение. Она видела это по выражению его глаз и рта. Он посмотрел на берег, на цветы, принесенные Нелл, потом на Стиви.

– Она была с моей сестрой, – сказал он.

– С Мэделин?

Джек кивнул.

– Мэдди – она… – спросила Стиви, чуть не потеряв способность говорить.

– Она была ранена, – сказал Джек. – Но сейчас с ней все хорошо.

– Мне так жаль, Джек, – произнесла Стиви.

Он кивнул, как будто ему больше нечего было сказать. Стиви пыталась представить себе, как это страшно, когда в одной аварии погибла жена и ранена сестра. Некоторое время они молчали, прислушиваясь к разговору Нелл с птицей наверху.

– А как вы, Стиви? – спросил он. – У вас есть дети? Вы так легко нашли общий язык с Нелл.

– Нет, – сказала она, ощутив странную пустоту и одновременно почувствовав, что ее слова лишь отчасти правда, – у меня нет детей.

– Но вы были замужем?

Она заколебалась. Это было невесело.

– Три раза, – произнесла она.

– О! – Он улыбнулся – воображал ли он себе это или всегда знал?

Она конфузилась из-за некоторых отзывов о ней в прессе: «Автора детских книг Стиви Мур в жизни сопровождают птицы, а не возлюбленные».

– Наверное, я не отношусь к типу замужних женщин, – сказала она, пытаясь обратить все в шутку так же, как иногда называла себя «Элизабет Тейлор с юго-востока Новой Англии».