– Думаю, это немного глупо, – проговорила Кейти, – но я действительно ненавижу полеты. Они нагоняют на меня ужас.


Саманта моргнула. Она ожидала каких-нибудь неубедительных отговорок или чего-то вроде, но щеки Кейти покраснели, а взгляд опустился. Ее смущение было искренним.

– Я тоже не слишком люблю летать, – призналась Саманта, – но по большей части потому, что с момента взлета у человека нет выхода ровно до тех пор, пока он снова не окажется на земле.

Кейти наклонилась вперед.

– Это все воровские дела? – прошептала она, – Как будто самолет – это клетка, или тюрьма, или что-то вроде?

То есть быть взломщицей – это теперь «дела», вроде псориаза? Саманта покачала головой.


– Думаю, тут дело в контроле. И если ты не можешь провести пять часов в самолете, Рик все поймет.

– Да, знаю, но я хочу приехать. Хочу разделить этот опыт с детьми. И не хочу, чтобы все они зациклились на полетах только потому, что мне это не дает покоя. – Кейти вздохнула: – Когда я выходила замуж за Тома, то и не думала, что стану матерью. Я была без ума от Пирса Броснана из «Ремингтон Стил» [1]. Боже, как же я хотела быть Лорой Холт.

Саманта фыркнула.


– Забавно. А я всегда представляла себя Ремингтоном Стилом. – Качая головой, она потягивала свою шипучку. – Думаю, тогда Рику достается роль Лоры, только с акцентом. Но не говори ему, что я так сказала. Он считает себя Джеймсом Бондом.

– Ты думаешь о детях, Сэм? Я не имею в виду, чтобы прямо через неделю, но ты думаешь об этом?

Окей, дети, видимо, были темой недели.

– Не особо, – протянула Сэм. – Мамочка вышвырнула нас, когда мне было пять, и с тех пор ее не видно и не слышно. Все, что я о ней знаю, – ее фамилия точно не Джеллико. Полагаю, что не хочу оказаться в роли женщины, ненавидящей своего мужа и детей так сильно, что лучшим решением станет избавиться от них. И да, я в курсе, что мне, вероятно, стоит пообщаться с господином Психологом по поводу моей ненормальной жизни, но, черт возьми, примеры перед глазами у меня были просто ужасные.


– И правда ужасные. – Кейти снова откинулась на спинку стула, так как официант Шон принес их обед. – Но ты не должна судить о своем будущем по своему прошлому.

– И Рик говорит так же. Но совершенные мной ошибки... такого рода ошибки обычно волнуют окружающих.

Сама она даже не считала их ошибками, пока не встретилась с Риком и не осознала, что мишенями ее краж были людьми из плоти и крови, а не просто деньгами, произведениями искусства и интересными задачками для медвежатника.

– Знаешь, мы никогда толком не говорили об этом, – произнесла Кейти низким, конфиденциальным шепотом, – но ты ведь была не просто карманницей, правда?


Накручивая феттучини на вилку, Саманта покачала головой.

– По взломам я была на втором или третьем месте в мире – зависит от того, кого спросишь.

На первом месте, по мнению Стоуни, но это слишком смахивало на браваду.

– И ты остановилась из-за Рика?

– На самом деле, я остановилась задолго до того, как встретила Рика, за исключением действительно интересной работенки время от времени... я чувствовала, что все идет к тому, что меня поймают на горячем. И скорее рано, чем поздно. Но встреча с Риком определенно дала мне... стимул, которого у меня не было раньше. - Она опустила взгляд, зная, что улыбается и ничего не может с собой поделать. «Ну, Сэм, кажется, ты совсем размякла».


– Рик упоминал, что твоему отцу не очень-то понравился твой отход от дел.

– Мартину? Учитывая, что он три года разыгрывал покойника и не обеспокоился сообщить мне ни что он жив, ни что работает на Интерпол, меня решительно не волнует, что он делает.

Вообще-то все куда сложнее, но сейчас не время и не место для подобного разговора.

– Так ты не жалеешь? Я имею в виду об отказе от такой жизни.


Саманта внимательно посмотрела на Кейти.

– Ты ведь не работаешь тайно на «Эсквайр»?

– Сомневаюсь, что они наняли бы меня, если бы слышали мое мнение о кое-каких их статьях про Рика. – Кейти перемешала замысловатую кучу овощей, приготовленных на пару, по своей тарелке, а затем вернулась к кальцоне. – Я не пытаюсь что-то вынюхивать. Просто дело в том, что твоя жизнь намного более... захватывающая, чем моя. Я провожу дни, выясняя, сколько конфет нужно продать Ливии, чтобы заработать на йо-йо с подсветкой, и удастся ли мне посетить званый обед у ОБСОСАЛ и все еще успеть на бейсбольный матч Майка.


ОБСОСАЛ – Общество Борцов за Сохранение Окружающей Среды и Ареала Ламантинов – были любимцами Саманты с тех пор, как она услышала их сокращенное название. Однажды, расследуя одну кражу, она даже выписала им чек. Однако упоминание бейсбольных тренировок Майка дало ей возможность сменить тему.

– Майк тренируется каждый день? Такое ощущение, что он всегда либо на игре, либо на тренировке.

– Нет, хотя иногда так и кажется, – рассмеялась Кейти. – У него сегодня свободна вся вторая половина дня, так что он с друзьями отправился… ну да, играть в бейсбол. Бьюсь об заклад, ты никогда не была на бейсбольном матче.

– Нет, не была. – Хотя, может, и побывает этим вечером.

– А я никогда не была на месте преступления.


Саманта уже готова была выдать какую-нибудь сочувственную речь о том, что жизнь Кейти куда более полезна, но две фигуры, занявшие места на противоположной стороне зала, привлекли ее внимание. Август и Иветт Пиколты, французские коллекционеры японского антиквариата, видимо, любили итальянскую кухню.

– Что там? – спросила Кейти, начиная разворачиваться.

– Не смотри, – резко сказала Саманта.


Кейти немедленно застыла, вернув взгляд на тарелку.

– О боже. Что происходит?

– Два человека, о которых я навожу справки, только что показались тут. Пиколты. Знаешь их?

– Мы вместе посещали пару благотворительных мероприятий, но не думаю, что Том и я путешествуем достаточно, чтобы вращаться в их кругу.


Голос Кейти не звучал обиженно или даже расстроено. Саманту никогда не исключали из какого-либо круга – если она решала к нему присоединиться – и всегда приглашали на те мероприятия, на которые она хотела попасть. Потому что Сэм делала все, чтобы подойти к делу идеально. Быть на строго определенном месте, положении, в жизни – все это представлялось чуждым. Странным. Но совершенно нормальным для Кейт Доннер. Кейт, которой, видимо, хотелось чуточку больше драйва в своей жизни.


– Давай убираться отсюда, – сказала Саманта, подзывая официанта. Она лишалась шанса поговорить с Майком за пределами дома Доннеров, но самурайские доспехи одержали верх над анатомическим макетом.

– Что? Мы же...

– Пиколты не дома. Я разыскиваю кое-что, что могло попасть к ним незаконным путем. Хочу осмотреть их жилище, и, возможно, исключить их из своего списка подозреваемых. – Сейчас ее список по большей части состоял из «Квай Чанг» Тумбса, но как бы Сэм ни доверяла своему нутру, она предпочитала факты предчувствиям.


– Ты хочешь сказать, вломиться внутрь? – прошептала Кейти, с грохотом опустив вилку. – Нам с тобой?

– Мне нужен водила. И кто-нибудь, чтобы стоять на стреме. Что думаешь?

Любезно кивая головой, появился официант.

– Наш счет, пожалуйста.

– Что-то пришлось вам не по вкусу, мадемуазель?

– Просто неотложный случай с Биллом Блассом[2], – сказала Саманта, указывая на мнимое пятно на своей темно-серой блузке.

– В таком случае сию минуту.


– Ты ведь серьезно? – продолжила Кейти, как только официант поспешил прочь. Ее загорелая кожа побледнела.

– Вполне, но я не собираюсь впутывать тебя во что-либо против твоей воли. Я сама управлюсь со своим...

– Ну-ка от винта! – прервала ее Кейти. – Мне еще нужно вернуться вовремя, чтобы забрать Ливию из школы.

Что ж, это обещает быть интересным.

– Готова? – спросила Саманта, распахивая дверь пассажирского сиденья лексуса Кейти.

– Уверена, что хочешь доверить мне это? – бросила в ответ Кейти, ее голос с легким тягучим техасским акцентом слегка дрожал. – На самом деле я не профессиональный водитель, ничего такого. По-моему, либо у меня сейчас сердце взорвется, либо меня стошнит. Или и то и другое.


Саманта ухмыльнулась. О, старый добрый всплеск адреналина. Она определенно могла бы посочувствовать Кейти и ее нынешним эмоциям, хотя сама Сэм искала – жаждала – дрожи в мышцах, предвосхищающей острое чувство неуязвимости, возникающее, когда ты находишься между «бейся или беги». О да, детка...

– От тебя только требуется смотреть, не подъезжает ли кто-нибудь к воротам. Если кто-то подъедет – звони мне на мобильный, он на вибрации, и я быстро оттуда смоюсь.

– Но что, если они заметят меня?


Кейти явно требовалось немного поддержки и заверений, что все будет хорошо.

– Если заметят, скажи им, что твой муж только что позвонил тебе и сообщил, что забронировал тур в Марокко, и ты так разволновалась, что пришлось остановиться, иначе угробила бы машину.

– И они увидят телефон у меня в руках и ничего не заподозрят. Ты в этом хороша, правда?


Сэм пожала плечами.

– Стараюсь. Но лучше бы мне пошевеливаться. Не знаю, сколько им потребуется времени, чтобы доесть пасту, и направятся ли они еще куда-то. Так ты готова?

Кейти сделала глубокий вдох.

– Да.


Ободряюще улыбнувшись напоследок, Саманта закрыла дверь машины. Как только дорога опустела, она взобралась на крышу лексуса и перепрыгнула на забор. Сэм была не одета для взлома, но, по крайней мере, утром она надела брюки. Иначе, возможно, пришлось бы делать это в стрингах.

Кувыркнувшись вперед, она сделала сальто со стены и приземлилась на ноги прямо в центре ухоженного земельного участка дома Пиколтов на Палм-Бич. Рик бы этого не одобрил, и даже Сэм не удалось бы навести такого глянца на эту историю, чтобы она начала выглядеть законно, но сейчас он в Нью-Йорке. И если у Тумбса доспехов нет, то они у Пиколтов. И тут появлялась она – возможность взглянуть на все своими глазами с относительно небольшим сопутствующим риском.


Никаких внешних камер – видимо, Пиколты живут в стране волшебных фей, где никто не пытается прибрать к рукам хлам друг друга. Если на окнах не будет сигнализации, она – Сэм – пожалуй, развернется в отвращении и пойдет домой.

Как показывал опыт Саманты, люди делились на три класса: осторожные, полные параноидальной решимости сохранить то, что им принадлежало, украдено или получено любым другим способом; наивные глупцы, полагающие, что все вокруг так же честны, как и они, и, наконец, высокомерные эгоцентрики, берущие, что хотят, и считающие, что не найдется такого умника, чтобы остановить их. О, и четвертая группа: те, кто вышел за пределы всех прочих границ и делают, что считают нужным.


К чести Пиколтов, на окнах и дверях была сигнализация – ничего особенного, но, по крайней мере, хоть один шаг они предприняли. Два садовника работали у дальней части дома, а в окнах со стороны парадной двери Сэм заметила пожилую леди в униформе горничной со стопкой постельного белья. Половина окон наверху были открыты, возможно, чтобы поймать немного приятного полуденного воздуха.


– Святая простота, – пробормотала Саманта, сдвигая садовый стул ближе к стене. Плавным движением она переступила с сиденья на спинку стула, а затем оттолкнулась, чтобы обеими руками ухватиться за низкий нависающий карниз.

Оттуда Сэм подтянулась на крышу, осторожно прошлась по испанской плитке, отодвинула оконную раму и шагнула в хозяйскую спальню.

Обстановка во многом была позаимствована из времен Японии перед Второй мировой войной, хотя, очевидно, хозяева стремились охватить все и вся до двадцатого века. В коридоре перед спальней располагались эбонитовые стойки, хранившие более двух десятков дайто различных стилей и эпох. Правда, ничего древнего – а именно клинков Минамото – Саманта среди них не заметила.


Она проверила оставшиеся две комнаты. Пиколты и правда обладали на редкость изысканным вкусом, и, несмотря на разницу в эпохах и стилях внутри коллекции, все ее части прекрасно гармонировали друг с другом. Рику, наверное, понравятся кое-какие вещицы отсюда, когда они придут сюда с легальным визитом в воскресенье.