Онемевшая свита обеих претендентов на престол застыла. Люди вглядывались в решительное лицо королевы. Она изо всех сил старалась удержать высокомерное выражение и боялась повернуться к Кероку. В который раз менялась её судьба! Но сейчас властные нити будущего тянулись из её собственных рук.

Граф Солос и советник Лебис с писцами и небольшой свитой остались на месте исторических событий, чтобы в подробностях продумать брачный договор. Предполагалось, что появится и договор о мире.

Гордон Лекс внешне невозмутимо попрощался с королевой, медленно направился к своим войскам. Он не достал из рукава алый платок, поэтому лучники стали незаметно отползать от места встречи. Кероку хватило выдержки только вежливо кивнуть королеве, даже не пытаясь приблизиться к ней. В его голове звенела странная пустота. «Осторожнее! Осторожнее!» – твердил себе Керок, сдерживая танцующего коня. Ощущение огромной удачи распирало его. Сердце гулко, сбиваясь и проваливаясь куда-то, стучало в рёбра. Барон боялся выдать свой восторг королю. Необъяснимое на первый взгляд чудо смущало его. Кривая ухмылка застыла, как чужая, на лице Керока.

– Сын! – позвал Гордон, едва повернув к нему голову. – Я доволен. Доволен… Чем ты её приворожил? Впрочем, чему тут удивляться? Не думал, что ты станешь моим соперником. Шучу. Кстати, брачная ночь – моя. Мой верный вассал и сын знает свой долг?

– Да, отец, – спокойным тоном ответил Керок и прикусил язык, едва не добавив вслух: «Не велика потеря! Зато потом…»

Власть. Полновесная власть золотым долгожданным лебедем плыла к нему в руки!


Королева боялась. Очень боялась. Себе-то можно в этом признаться: она не железная, не такая уж и решительная, да и вообще… Формальное согласие на брак она дала, но… Что-то ещё хотелось ей увидеть в будущем муже кроме гордости, силы и красоты. Но что?! И кого напомнил ей Керок? Смутное, сладкое воспоминание ранней юности, свежей весны надежд и лихой отчаянности беспокоило девушку, заставляло почему-то завидовать себе той, из того времени.

Она почти не замечала, что вокруг шёл возбуждённый разговор, все обсуждали её внезапное согласие, женская часть свиты уже перешла на выяснение самых важных вопросов: кто и как оденется на свадьбу.

Две подруги королевы Рона и Лиандра приблизились к ней. Рона протянула руку, коснувшись её колена:

– Ты волнуешься, Милена?

– Не знаю. Что-то мне не по себе… Боюсь, что ли?

Гибкая Лиандра наклонилась в сторону королевы, лукаво улыбаясь, заметила:

– А помнишь, совсем недавно ты хвалилась, что ни один мужчина не способен напугать тебя? И вдруг такое смущение!..

– Ах, Лиандра, королева заявила тогда же, на спор: если бы нашёлся такой мужчина, который напугал бы её, как нас этот несносный Фрам в прошлый раз – до визга, она пошла бы за того замуж. И чем же её напугал красавец-барон? Уж не мужскими ли достоинствами? – Рона округлила глаза.

– Перестаньте, болтушки! – королева улыбнулась.

Она вспомнила недавний вечер, когда любящий подшутить Фрам подложил в корзину для рукоделия с десяток полевых мышек, случайно пойманных в копне прошлогоднего сена. Фрейлины и подруги королевы собрались в её шатре поболтать и сшить королеве новое платье. Лиандра, не оглядываясь, запустила руку в корзину, вытащила серый клубочек. Стала искать конец нити, а он запищал и зацарапал лапками. Из-под крышки полезли остальные мышата, поблескивая испуганными глазками. Лиандра обмякла в кресле, блуждая глазами. Полненькая Рона и Азалинда, вереща со всей мочи, запрыгнули на столик, ножки у него подломились и дамы растянулись на мягкой кровати королевы, где по одеялу деловито бегали мыши, отыскивая спасительные норки. Или заросли. Вроде пышной причёски Роны.

Азалинду от кровожадных тварей мужественно спасал верный Фрам, слишком старательно перебирая её юбки. Чтобы выручить Рону, телохранителям пришлось немного побегать за ней. Королева с мечом в руках неудержимо хохотала над подругами. А когда они пришли в себя, не удержалась и сболтнула лишнее. Хоть и шутя, но не надо было так распускать язык.

Королева опять задумалась. Странная тревога смущала её. Фрейлины переглянулись и отстали, тихо обсуждая грядущие перемены.


Заросший бродяга в пыльных, ни на что не похожих лохмотьях и с повязкой, придерживающей руку, прохромал от приозёрной тропинки в сторону кустарника. Хотя для сбора ягод время ещё не приспело, в кустах кто-то возился, раздавалось чмоканье и хруст веток. Мужчина хмыкнул и трижды хрюкнул молодым кабанчиком. Из кустарника выполз рыжий верзила, подвязывая по пути холщовые штаны:

– Как дела?

– Бывает лучше, но не у нас. Велено возвращаться домой. Похищение отменяется, – бродяга почёсывал колтуны на голове.

Кобрет недовольно покачал головой, осуждающе проворчал:

– Напрасно! Ох, зря хозяин отказывается от такого кусочка…

– Ему, знать, виднее.

– Так хорошо подготовились! И на тебе! – Кобрет плюнул жёлтой слюной сквозь зубы и едва не попал на голову выползающей за ним женщины.

– Дорогой! – она просительно протянула Кобрету руку. Он еле сдержался, чтобы не нагрубить, помог ей встать.

Женщина отряхивалась и поправляла платье:

– Дорогой, ты не зашнуруешь сзади?

С каким наслаждением Кобрет завязал бы эти тесёмки на её тощей шее!

Нищий высморкался, наблюдая за ухаживаниями Кобрета:

– Пойду я… Скажу, чтобы собирались, – и, хромая по привычке, побрёл к дороге.

Женщина зацепилась руками за шею Кобрета, ожидая поцелуя:

– Ты любишь меня? – служанка Милены капризно сложила губы.

– Само собой! – прозвучало как «отвяжись!».

– Когда же мы теперь поженимся?

– Вот после свадьбы королевы и поженимся, – сквозь зубы прошепелявил ненавистное слово Кобрет. После этого ему всё-таки пришлось поцеловать свою даму. Руки уныло скользнули по решётке рёбер. Он простонал. Дама пришла в восторг от такого проявления страсти и повисла на нём всем весом, роняя в траву. Кобрет был вынужден задержаться.


Странная усталость навалилась на королеву. У неё было чувство, что она только что проиграла тяжелейший бой, предстояло отступление, позорное и выматывающее силы. Она раздражённо спрыгнула с коня, бросив поводья вездесущему Фраму. Его довольная улыбка просто взбесила её, она едва сдержалась, чтобы не нагрубить. Приказала оставить себя в покое и одна вошла в шатёр. После солнечного дня там было трудно что-либо разглядеть. Свечи не горели. Королева сбросила на пол перчатки и шляпу, расстёгивая пояс с мечом, прошла за занавес и – наконец-то! – расслабленно упала спиной на кровать, блаженно закрывая глаза.

Под ней зашевелилась жёсткая масса, белый рогатоголовый призрак, простонав, поднялся и угрожающе захрипел. Королева заверещала, схватила меч обоими руками и широко ударила сбоку по рогам. Полголовы слетело на пол и, кувыркаясь, покатилось к стенке шатра. Остальное тело упало на кровать. Девушка, не рассчитав силу замаха, опять спиной рухнула на чудовище.

Оно пробормотало что-то вроде «Ну сколько можно?!» и захрапело. Королева икнула, резко согнувшись, вскочила. Подняла над головой меч вниз концом, направляя его на предполагаемую голову. Охрана с факелами ворвалась внутрь, кто-то приподнял полог шатра. В последний момент девушка отвела конец меча немного в сторону и проткнула подушку около темноволосой головы. Рукоять дошла до перины. Перья весело полетели в стороны.

– Керок?!

Мужчина не шевелился. Только по-детски почмокал губами и попробовал повернуться на бок.

– Размотайте его! – приказала королева, отплёвываясь от белых пушинок.

Фрам с воинами принялся распутывать незнакомца из простыней и одеял. Тот продолжал сладко посапывать. Дамы из свиты, не успевшие далеко уйти, уже пробрались в шатёр и разглядывали человека с осторожным любопытством. Королева, придя в себя после испуга, с недоумением делала то же самое.

– Он одет… – почти с разочарованием протянула Азалинда, когда необычного гостя вытряхнули из постельного белья и оставили лежать на кровати.

Королева дико покосилась на неё. Фрам оглянулся на королеву, своими словами привода девушку в чувство:

– Он действительно похож на барона Керока. Правда, выглядит моложе. Может, потому, что спит? Связать его?

– Да… Да, конечно! – девушка удивилась своей растерянности.

– Унести?

– Нет, Фрам, оставь его здесь. Позовите советника Лебиса. Странный у него сон… А вы, дамы, что здесь делаете?! – набросилась на подруг королева. Азалинда, Рона и Лиандра о чём-то подозрительно шептались и хихикали. Нашли время!

– Ваше Величество! – слишком слащаво начала Рона. Королева насторожилась.

– Вы так… верещали, – подчеркнула последнее слово Рона. – Мы испугались за Ваше Величество, вдруг Вы с кем-то столкнулись?… Например, с будущим супругом?!

Рона невинно заморгала светлыми ресницами, Азалинда не выдержала и расхохоталась.

– Негодницы! Я вам покажу! – разъярённо схватилась королева за меч.

Дамы с довольным визгом выскочили из шатра. Стражник на входе еле успел убрать Лебиса с пути весёлого вихря, вылетевшего от королевы. Советник и лекарь королевы Лебис сосредоточенно поправил помятую в мощных объятиях воина одежду, торопливо продолжил путь.

– Милена! Что случилось? – Лебис взволнованно окинул взглядом девушку, нервно сжимающую рукоять меча.

– Где Оза?! Как вообще этот человек попал сюда?! Фрам! Разберись. И убери охрану из шатра, – девушка постепенно приходила в себя.

– Но пленник…

– Я справлюсь. Понадобитесь – позову. Лебис, пойдём к нему. Нам надо поговорить, я чего-то не понимаю…

Они вдвоём приблизились к связанному. Лебис дотронулся до его артерии, приподнял веки, разглядывая зрачки:

– Он действительно спит. Скорее всего, это снотворное. Ты так смотришь… Ты знаешь его? – Лебис внимательнее вгляделся в лицо лежащего перед ним мужчины и отпрянул. – Значит, он жив…

Королева не слышала тихих слов советника, и он не стал их повторять, задумавшись о своём.

– Кажется, я сама себя обманула…


Головокружение на миг сместило видимые предметы вокруг. Когда колебания зрения прекратились, Робер смог чётко рассмотреть сидящую рядом с ним девушку. Она спала, откинувшись на спинку строгого кресла и немного наклонив голову к плечу. Робер смотрел и не мог насытиться этим дорогим печально-сладостным зрелищем. В сознание с трудом пробивалась неудобная реальность в виде стянутых шершавыми верёвками рук и ног. Но руки настолько затекли, что ему пришлось обратить на них внимание.

Робер удивился сам себе: он так ненавидел все оковы от цепей до верёвок, всё, что ограничивало его свободу, но сейчас… Он нисколько не волновался, его будущее было слишком несущественным перед этим мгновением, на которое он не позволял себе и надеяться. Она была рядом. Как тогда, в весеннем лесу, обещавшем счастье. Такая же прекрасная, юная и желанная. Королева мечты. Недостижимой мечты.

Ей, видимо, снилось что-то неприятное. Королева вздрогнула и проснулась. Их глаза сразу же встретились. Будто нити судьбы уже были натянуты между зрачками обоих.

Они вроде бы только смотрели друг на друга. Долго, внимательно. Узнавая. Прочитывая страницы прошедшей жизни. Жизни поодиночке, врозь, на расстоянии. И всё-таки рядом…

– Ты споёшь для меня, Робер?

– Жаль…

– Что?

– Жаль, что нет моей мандолины, – грустно улыбнулся Робер, запрещая себе надеяться. Но мысль, что она помнила о нём все эти годы, поднимала внутри смятение, бурю, плескавшуюся через край радость. И старый колющий страх.

– Где же ты был, Робер? – горькая укоризна в таком родном, необходимом ему голосе, заставила насторожиться.

– Что случилось? – Робер испугался, что кто-нибудь мог рассказать, кем он является на самом деле. И, хотя это было очень неприятно, стремился сразу покончить с этим. Пусть всё прояснится сейчас, пока он связан, пока он не может, защищаясь, причинить ей вред. Лучше умереть! Ну почему, почему, едва прикоснувшись к надежде, ему постоянно приходится терять её?!

Судя по топоту ног, к шатру приближались люди. Громоподобно-гулкий голос раскатами втиснулся в малое пространство из ткани.

– Ваше Величество! Тут ещё один человек. Я его привёл, он через посты где-то прорвался, говорит, дело к королеве! – Рем грузно протопал по земле и закончил речь прямо перед связанным Робером.

– Ха! Знакомые, вроде, лица… – добавил немного растерянно, но не менее громко.

– Рем мне вместо отца, ты знаешь…

– Рад, что ты цел, старина, – Робер снизу улыбнулся нависшему над ним бородачу.

– Неужели правду, граф Донован? Вот уж не чаяли увидеть! А мы слышали, всю семью…

Из-за широкой спины старого воина облегчённо донеслось:

– Слава Всевышнему, живой!

– Где это ты таких слов набрался?! – удивлённо-укоризненно воскликнул Робер, заметив поцарапанную физиономию Рыси. Тот засмущался, виновато пожал бугристыми плечами: