— Какая редкая гостья. — Эйдан привычно подставил под краны кружку и стакан. Он прекрасно знал вкусы своих постоянных клиентов. — Где ты пряталась, Мэри Бренна?

— В твоем собственном доме. Загляни вечерком в детскую и поделись впечатлениями.

— Обязательно.

— Твоя молодая жена охает и ахает над полками. Мы их уже закончили. — Разговаривая, Бренна косилась на кухонную дверь. — Как поживаешь, Джек?

— Отлично, а ты, Бренна?

— Так же. А ты случайно не влюбился в нашу Дарси?

Широкое, как луна, лицо Джека приобрело цвет спелой свеклы. Высоченный, с плечами, широкими, как графство Уотерфорд, Джек краснел, как мальчишка, когда женщины над ним подшучивали.

— Мне хватит ума не влюбиться в нее. Она раздавит мое сердце, будто букашку.

— Но ты умер бы счастливым, — откликнулась Дарси.

— Не слушай ее, Джек, — предупредил Эйдан, ловко наливая пинту «Гиннесса». — Она ветрена и капризна.

— Не спорю. — Дарси беспечно рассмеялась. — Я жду богача, который вознесет меня на пьедестал и завалит драгоценностями. Но пока… — Она провела пальцами по раскрасневшейся щеке Джека. — Я наслаждаюсь вниманием больших и красивых мужчин.

— Хватит трепаться, совсем смутила беднягу Джека. Лучше отнеси моему отцу пиво. — Бренна закинула ногу на ногу и взяла стакан, придвинутый ей Эйданом. — Со мной, Джек, ты в безопасности.

— Ты такая же красотка, как она.

— Потише, милый, а то она услышит и сдерет с нас обоих шкуры. — Тронутая словами Джека, Бренна чмокнула его в щеку, и в этот самый миг кухонная дверь распахнулась, пропустив Шона.

Шон замер как вкопанный и вздрогнул, когда дверь, ударившись о стену, вернулась и хлопнула его по заднице. Это выглядело очень комично, и Бренна пожалела, что, кроме нее, никто ничего не заметил.

Втайне наслаждаясь реакцией Шона, она чуть приподняла брови и оставила ладонь на широком плече Джека.

— Добрый вечер, Шон.

— Добрый, Бренна. — Чувства так быстро сменяли друг друга, что он никак не мог в них разобраться. Вроде бы раздражение и, кажется, беспокойство. И, черт побери, совершенно неуместное откровенное вожделение, затмившее все остальное.

Бренна цедила пиво и наблюдала за Шоном поверх пенной шапки.

— Я сегодня обедала у Джуд, мы ели твой суп. Очень вкусно.

— В вечернем меню свиные ребрышки. Миссис Лори на днях забила пару свиней.

— О, Джек, ты ведь любишь свиные ребрышки?

— Очень. Ты останешься, Бренна?

— Нет, выпью пива и пойду домой.

— Если передумаешь, приглашаю тебя на ужин. Обожаю ребрышки, и Шон великолепно их готовит.

— Он классный повар, правда? — Бренна улыбнулась, но ее глаза смотрели все так же пытливо и насмешливо. — А ты хорошо готовишь, Джек?

— Сосиски и яйца сварю. И картошку. — Джек, как всегда, воспринял вопрос всерьез и нахмурился, вспоминая свои кулинарные возможности. — Сэндвич собрать сумею, если есть все, что надо, хотя, если подумать, это стряпней не назовешь.

— Зато голодная смерть тебе не грозит. — Бренна ласково погладила Джека по плечу. — А настоящую стряпню мы оставим таким, как наш Шон. Эйдан, я тебе не понадоблюсь в пабе на выходные?

— Хорошо бы в субботу вечером, если ты свободна. Мы пригласили один популярный оркестр, и твоя Мэри Кейт предупредила, что в субботу в отель заезжает группа туристов. Думаю, кое-кто из них заглянет к Галлахерам.

— Договорились. Я приду в шесть. — Бренна осушила свой стакан и соскользнула с табурета. — Джек, ты будешь здесь в субботу?

— Конечно. Мне очень нравится этот оркестр.

— Тогда до встречи. — Бренна оглянулась, увидела, что отец увлечен беседой с друзьями, и окликнула его: — Пап, я домой. Скажу маме, что ты скоро придешь. Дарси, проследишь, чтобы не позже чем через час он пошел домой?

— Я прогоню его. — Дарси поставила на стойку поднос, нагруженный пустыми кружками. — Постой-ка! У меня во вторник свидание с дублинцем, который проезжал тут недавно. Он приглашает в Уотерфорд-сити поужинать в ресторане. Почему бы тебе не прихватить парня и поехать со мной?

— Я подумаю.

— Нет, еще лучше, я попрошу его привести приятеля.

— Хорошо. — Бренне вовсе не хотелось ужинать в Уотерфорде с незнакомыми парнями, но Шон навострил уши, и она с удовольствием обсуждала предстоящее свидание.

— Он заедет за мной ровно в шесть! — крикнула Дарси вслед Бренне. — Так что не опаздывай и оденься соответствующе.

Джек вздохнул и с тоской уставился в свою кружку.

— Она пахнет опилками, — пробормотал он под нос. — Даже приятно.

— С чего вдруг ты ее обнюхиваешь? — возмутился Шон.

Джек вскинул голову и заморгал.

— Что?

— Я сейчас вернусь. — Шон опустил на стойку большой поднос с заказами и, не обращая внимания на призывы Эйдана, бросился вслед за Бренной.

— Постой, Мэри Бренна! Подожди минутку, черт побери!

Остановившись у дверцы своего грузовичка, Бренна впервые в жизни почувствовала чисто женское удовлетворение, и это ей безумно понравилось.

Старательно изобразив на лице равнодушие, она повернулась к Шону.

— Что-то случилось?

— Да, случилось. Как ты смеешь кокетничать с Джеком Бреннаном?

Брови Бренны взметнулись почти до самого козырька кепки.

— Тебе-то какое дело?

— Всего несколько дней назад ты звала меня заняться с тобой сексом, и не успел я оглянуться, как ты кокетничаешь с Джеком и планируешь ужин с каким-то дублинцем.

— И что? — спросила Бренна невозмутимо.

— И что? — Взъерошенный, раскрасневшийся Шон сердито смотрел на нее. — Это неправильно.

Бренна дернула плечом, отметая его претензии, и повернулась, чтобы открыть дверцу.

— Неправильно, — повторил Шон и, схватив Бренну за руку, развернул лицом к себе. — Этому не бывать.

— Ты так и сказал. Я тебя поняла.

— Я не о том.

— Ах, не о том. Ну, если ты в конце концов решил заняться со мной сексом, то я передумала.

— Я не решил… — Шон осекся. — Как передумала?

— Легко. Я тебя поцеловала и ничего особенного не почувствовала. Так что ты был прав, а я ошибалась. — Бренна снисходительно потрепала его по щеке. — Проехали, точка.

— Ни черта не проехали! — Оскорбленный, чего она и добивалась, Шон прижал ее к грузовику, и, кроме взрыва злости, она почувствовала возбуждение. — Если я захочу тебя, я тебя получу, и вот тогда мы поставим точку. А пока я хочу, чтобы ты вела себя прилично.

Бренна потеряла дар речи. Она не сомневалась, что, если попытается заговорить, захлебнется словами. И она сделала единственное, что пришло ей в голову. Врезала ему под дых кулаком.

Шон задохнулся, побелел, как мел, но не отпустил ее. И от того, что он выдержал удар, сильный, как она точно знала, ее возбуждение разгорелось.

— Бренна, мы поговорим об этом наедине.

— Отлично. Мне есть что сказать.

Довольный, что высказал свое мнение, Шон отступил.

— Ты могла бы заглянуть утром в коттедж.

Кипя от злости, Бренна заскочила н кабину, захлопнула дверцу, завела мотор.

— Могла бы, но не загляну. Я уже приходила к тебе, но ты меня отверг. Я не вернусь.

Шон отскочил, потому что груюпик чуть не наехал ему на ноги, и задумался. Если она не вернется, придется найти какой-то другой способ перехватить ее, чтобы… чтобы договориться, что ли.

Наедине.

7

Можно подумать, не эта женщина запрыгнула на него и зацеловала до бесчувствия. Можно даже предположить, что у него галлюцинации и она никогда не сидела напротив него за его кухонным столом и не предлагала покувыркаться в постели.

Однако Бренна сделала и то, и другое. Шон это точно знал, потому что каждый раз, как оказывался рядом с ней, внутри у него все сжималось.

Ему это не нравилось, ну, совсем не нравилось. Как и невозмутимость, с коей она отрабатывала субботнюю смену в пабе. Как будто ничего не случилось! Каждый раз, покидая кухню по той или иной причине, он перехватывал ее взгляд, то ли веселый, то ли насмешливый.

Интересно, почему раньше его это умиляло?

Пока Эйдан наполнял кружки в одном конце длинной старинной стойки, Бренна управлялась в другом конце. Она разговаривала с посетителями, смеялась вместе с древним мистером Райли, который, как всегда, звал замуж каждую хорошенькую девушку. Если музыканты играли ее любимую мелодию, она охотно подпевала.

То есть она делала то же самое, что и в другие субботние вечера, когда в переполненном пабе звучала музыка.

Шон пытался уверить себя, что они вернулись к прежним, ровным отношениям, но облегчения не испытывал.

Бренна была в джинсах и мешковатом свитере. Пожалуй, он видел на ней этот свитер раз двадцать, если не больше. Так почему он никогда прежде не думал о соблазнительном теле под этим дурацким свитером? О гибком, ловком, сильном теле и маленьких крепких, как недозревшие персики, грудках?

Перекладывая со сковородки жареную картошку, Шон обжег пальцы раскаленным растительным маслом и обругал себя за то, что — пусть на какую-то минуту — мысленно заскользил ладонями вверх-вниз по этому телу и этим…

Вот чего она добивалась! Вот в чем ее дьявольский план! Она заронила в его голову семена сомнения, расшевелила плотские желания — ведь он нормальный мужчина, — а теперь вертится перед ним, обрекая на страдания.

Ну, он тоже умеет играть в эту игру.

Не дожидаясь, когда Дарси вернется за заказами, Шон сам вынес тарелки в зал. Доказать Бренне О'Тул, что она ни капельки его не волнует!

Пока он лавировал между столиками, упрямица даже не взглянула в его сторону и, чтобы — он был в этом уверен — поддразнить его, невозмутимо наполняла кружки и беседовала с парочкой туристов, как с лучшими друзьями.

Она распустила волосы и подвязала их черной ленточкой. В приглушенном свете они горели огнем.

О, если бы он мог не думать о ее волосах! Если бы он мог коснуться их!

— Привет, Шон. — Мэри Кейт окликнула его, когда он подавал семейству Клуни заказанную жареную картошку, и придвинулась так близко, как только посмела, надеясь, что ему понравятся ее новые духи. — Сколько народа сегодня!

— Музыка хорошая. Кажется, здесь все твои туристы.

— И они не скучают. — Оркестр грянул любимую песню дублинцев в собственной оранжировке, и Мэри Кейт повысила голос, вложив в него как можно больше сексуальности: — Но мне больше нравится слушать тебя.

Шон сунул под мышку пустой поднос и расплылся в ослепительной улыбке.

— Можешь слушать бесплатно, когда захочешь. А эти голуэйские парни заводные, и скрипач у них потрясающий. Так ты здесь со своей семьей?

Ее самомнение сдулось, как лопнувший воздушный шарик. Почему Шон всегда думает о ней, как об одной из девчонок О'Тул? Она уже взрослая женщина.

— Нет, я сама по себе. — Это не ложь, уверила она себя. Может, она и пришла с родителями и Эллис Мей, но она не с ними.

— Отлично играют, — тихо сказал Шон, забыв о ней и наслаждаясь музыкой. — Профессионально, задорно. Неудивительно, что они прославились. У тенора самый сильный голос, но он не пытается заглушить остальных.

Интересно, как они сыграли бы одну из его баллад. Он очнулся, лишь когда Мэри Кейт коснулась его руки.

— Ты тоже мог бы прославиться. — Она заглянула в его глаза, и ее взгляд затуманился. — Еще больше, чем они. Ты мог бы стать звездой.

Шон обычно не задумывался о будущем, обо всех этих «если бы, да кабы» и, избегая ответа, чмокнул девушку в щеку.

— Ты такая милая, Мэри Кейт, но мне пора на кухню.

Не успела за Шоном захлопнуться дверь, как в кухню ураганом ворвалась Бренна.

— Я же велела тебе отстать от моей сестры!

— Что?

Бренна встала в позу, предвещавшую, как он прекрасно знал, хорошую драку.

— Разве неделю назад на этом самом месте я не объяснила, что думаю о тебе и Мэри Кейт?

Вообще-то объяснила. И, запустив в волосы пятерню, Шон признал — не вслух, естественно, — что даже не вспоминал о той стычке.

— Бренна, я просто поговорил с ней. Это так же безобидно, как пощекотать ребенка.

— Она не ребенок, и ты ее поцеловал.

— О, боже милостивый! Я бы точно так же поцеловал свою мать.

— Немцы проголодались, — весело сказала Дарси, вплывая в кухню с подносом, нагруженным пустыми тарелками и мисками. — Требуют три порции рагу и две — рыбы. Можно подумать, они крошки во рту не держали с тех пор, как покинули родину.

Сгрузив посуду в раковину, Дарси похлопала по отяжелевшему кармашку своего фартука и принялась очищать тарелки.