Подобной банальной отговорки Лиза тоже от него не ждала.

На ее взгляд, погода была весьма неубедительным оправданием такой вспыльчивости и нетерпимости. Но потом, решив, что за всем этим стоит Розалинд и ее жалкая угроза покончить с собой, Лиза постаралась подыграть Дэвиду в его шараде.

Однако этим утром она почти дошла до ручки. В первый ясный день их медового месяца Лиза умудрилась споткнуться на крыльце отеля и, по всей видимости, травмировала лодыжку. И вот она сидела на балконе их комнаты, по горло сытая отдыхом, мучимая болью и брошенная на произвол судьбы. Поставив перед собой еще один стул и положив на его сиденье ногу, она ждала, когда на линии связи появится Эми.

Была середина дня, и, хотя с утра в озеро не упало ни капли дождя, над головой, явно с серьезными намерениями, собирались ватные тучи. Лиза надеялась, что Дэвид успеет вернуться с прогулки, прежде чем разразится гроза. Не хватало им обоим слечь в свой медовый месяц: ей — с легким растяжением голеностопа, ему — с простудой.

Попивая лимонад, Лиза продолжала ждать. Пытаясь как-то развлечься, она решила в очередной раз погрузиться в созерцание восхитительной панорамы окрестностей. Вид в самом деле открывался захватывающий. Перед ней, как в преданиях об Авалоне[28], простиралось озеро, мерцая и поблескивая в затуманенном солнечном свете, а по краю воды качались и встряхивали кронами деревья. Неудивительно, что многие поэты приезжали сюда жить. Лиза всмотрелась в дальний берег, где по горам, как гигантские птицы, скользили тени облаков, а сверкающие ленты солнечного света сплетались в причудливые узоры. Среди взлетов и падений каменной гряды выделялись две крутые вершины, известные как Ланкастерские пики. Согласно путеводителю, если их видно, то скоро пойдет дождь, а если не видно — дождь уже пошел. Лизе нравилась эта, как она предполагала, типично северная ирония, пока Дэвид не попросил ее как минимум трижды повторить шутку, после чего она начала жалеть, что вообще о ней упомянула.

— Ты просто не слушаешь или пытаешься вывести меня из терпения? — потребовала она ответа, умудряясь бросить книгу не в Дэвида, а вниз.

Он нахмурился и посмотрел на нее.

— Извини. — Потом, тяжело вздохнув, добавил: — Это, конечно, забавно, но я... Понимаешь, мне сегодня звонила Розалинд. У нее был очень подавленный голос.

Не в силах скрыть досаду, Лиза сказала:

— Она забыла, что у тебя медовый месяц? Ах нет, все верно! Она живет в своем маленьком мирке, где ничто не имеет значения, кроме нее самой, а нас как пары вообще не существует.

— Вообще-то, — сказал Дэвид, отводя глаза, — я думаю, что ей сейчас очень одиноко. Джерри вернется только к выходным, Ди уехала вместе с Уиллом и Дейзи на свою испанскую квартиру.

— Так почему она не сходит в гости к друзьям? Они должны у нее быть, она же с детства там живет.

— Разумеется, у нее есть друзья, но иногда...

Он покачал головой, показывая, что им, наверное, лучше закрыть эту тему, но Лиза догадалась, что он хотел сказать: иногда помочь могут только родные люди. Нет, ей не было жалко той доли внимания, которую Розалинд требовала от отца. По меньшей мере она пыталась не жадничать, хотя и раз за разом позорно проваливалась. Но ей было неприятно, что это происходит во время того, что уже можно было с полным правом назвать жалким подобием медового месяца.

Услышав, что Эми переключилась на ее линию, Лиза сказала:

— Давно пора. Я думала, ты обо мне забыла.

— Да ладно. Так на чем мы остановились?

— Напрочь забыла, но все собираюсь у тебя спросить, остался ли еще кто-нибудь в доме.

— То есть в вашем доме? А, ну да, в чьем же еще. Шила и Баз уехали сегодня утром, так что жилплощадь официально свободна от гостей, и завтра на нее обрушатся уборщики. Мы с Тео заезжаем туда почти каждый вечер, чтобы убедиться, что все полито и ухожено. Наверное, мы так оправдываемся, потому что за все это отвечают дизайнеры по ландшафту. Зато мы на совесть проверяем, в каком состоянии бассейн и хорошо ли в нем прогрета вода. И должна тебе сказать, что все эти заплывы — работенка не из легких.

Смеясь, Лиза произнесла:

— Мы сами еще не успели в нем ни разу поплавать, из чего вытекает логичный вопрос: какого черта мы сидим здесь. Но давай не будем об этом.

— Я так понимаю, погода по-прежнему плохая.

— Вообще-то, сегодня уже лучше, если несколько случайно пробившихся лучей и повышение температуры на один градус можно назвать улучшением. Надо полагать, нам несказанно повезло, что в день свадьбы погода была такой великолепной. Но сейчас она нас обоих вгоняет в тоску. Я никогда не видела Дэвида таким раздражительным. Я даже начинаю подумывать о том, чтобы бросить весла и вернуться домой.

— Серьезно?

Лиза тяжело вздохнула.

— Пожалуй, нет. Мы будем пораженцами, если поставим крест на целых двух неделях, притом мы еще даже не ездили на Ульсвотер. И, по-моему, на время, когда мы там будем, прогноз довольно утешительный.

— Что-то не слышу в твоем голосе энтузиазма.

Она опять вздохнула.

— Откровенно говоря, трудно по-настоящему чем-то загореться, когда сидишь в четырех стенах с больной, распухшей ногой и чувствуешь, что готова свернуть Розалинд шею за то, как она донимает отца. А может, свернуть шею нужно Дэвиду за то, что он это допускает. Тебя, вероятно, не удивит, если я скажу, что об отвратительном сообщении, которое она присылала, больше ни словом не упоминалось. Меня поражает, как Дэвиду удается выбрасывать такие вещи из головы, как будто они вовсе не происходили.

— Пожалуй, тебе лучше последовать его примеру.

— Возможно. Во всяком случае, что еще остается? И, наверное, я тоже отчасти виновата, что отдых не складывается: ведь это я решила остаться в Англии на медовый месяц. Какого черта на меня нашло, хотела бы я знать? Почему я вообразила, что будет весело, если знала, какая тут погода? По крайней мере, если бы я подвернула ногу на Лампедузе[29], куда мне на самом деле хотелось поехать, я бы загорала и пила коктейли, пока она заживала бы.

— Если тебе туда хотелось, почему ты не сказала? Ты же знаешь, Дэвид все устроил бы.

— А ты как думаешь? Тони возил меня туда на мой тридцать пятый день рождения, и мне показалось неправильным отдыхать с Дэвидом там, где я уже была с другим мужчиной. Мне бы, например, не понравилось, если бы он выбрал место, которое было особенным для них с Катриной. Правда, мне предстоит жить в той самой долине, которую они последние тридцать лет называли домом, и очень остро не ладить с их дочкой. Можешь напомнить, с какой стати я на это согласилась?

— Ты влюбилась в этот дом и этого мужчину, и он в избирательном округе Дэвида.

— Ах да, и он рядом с тобой, что, честно говоря, и решило дело. Знаешь, никогда не думала, что скажу это в свой медовый месяц, но жаль, что ты сейчас не можешь поддержать мне компанию, потому что у меня появляется ощущение, что муж всячески меня избегает.

Издав свой фирменный стон, Эми сказала:

— Ты так любишь преувеличивать. Он скоро вернется.

Лиза бросила взгляд на часы.

— Будем надеяться. Он ушел больше двух часов назад, но даже Розалинд, наверное, не может так долго донимать его телефонными разговорами. Дэвид не признается, но я уверена, что именно за этим он пошел на прогулку. Пожалуй, стоит ему позвонить, просто напомнить, что я здесь. Судя по тому, как он в последнее время себя ведет, не исключено, что он и вправду забыл.

Эми усмехнулась.

— Ладно. Тогда, если не позвонишь мне раньше, увидимся, когда вернешься. Кстати, у меня есть новости, но они до того времени подождут.

Час спустя Лиза сидела на кровати, гадая, кому бы еще позвонить, потому что Дэвид до сих пор не вернулся, а его телефон лежал тут, в комнате. Она заметила это, только когда набрала его номер и услышала, что мобильный звонит на комоде рядом с телевизором. И вот она застряла в номере одна. Спуститься вниз и поискать Дэвида Лиза не могла из-за ноги. К тому же гроза хлынула на землю такими неистовыми иглами дождя, что находиться снаружи, казалось, было больно.

Решив, что Дэвид, скорее всего, пережидает где-нибудь, пока ливень немного стихнет, Лиза взяла книгу и попыталась читать, но сосредоточиться никак не получалось, и вскоре чтиво пришлось отложить. Почему Дэвид не взял с собой телефон, хотела бы она знать? Это было совершенно непонятно, учитывая, что он вышел гулять с единственной целью — позвонить Розалинд. По крайней мере, так она думала. Еще больше Лиза недоумевала, почему он ей не звонит. Не может быть, чтобы найти телефон было настолько сложно. В поселках Уиндермире и Боунессе или в одной из палаток проката спортивного инвентаря на берегу должны быть будки.

Раздражение нарастало с каждой минутой, а вместе с ним пульсирующая боль в лодыжке, а когда к этому добавился страх, что Дэвид опять сорвется на ней, что в ливне, заставшем его посреди прогулки, каким-то образом окажется виновата она, Лиза начала невольно задумываться, такую ли жизнь ей хочется вести. Неужели так будет всегда? Дэвид будет убегать каждый раз, когда Розалинд вздумается капризничать и сучить ножками, будет постоянно ставить ее на первое место, забывая о других близких людях? Возможно, она напрасно вышла за него замуж или, по меньшей мере, напрасно позволила ему сыграть свадьбу так скоро. Последние несколько месяцев она с воодушевлением и восторгом готовилась к церемонии и не допускала даже мысли, что может что-то пойти не так, тогда как Розалинд, очевидно, прилагала к этому все усилия.

Вот только Дэвид сейчас не разговаривает с Розалинд, потому что его телефон здесь, и прошло больше трех часов с тех пор, как он покинул номер, хотя вернуться обещал через час. Так что же, черт побери, с ним произошло?

— Что, если у него случилось еще одно помутнение? — спросила она не совсем твердым голосом, когда опять дозвонилась до Эми. — Может, начать обзванивать местные больницы?

— Почему бы тебе не поговорить сначала с кем-нибудь из отеля? Может, они что-нибудь посоветуют?

— Конечно. Хорошая идея. Я перезвоню, когда будут новости.

После того как Лизу соединили с администратором, который заверил, что немедленно поднимется к ней в номер, она доковыляла до окна и вгляделась в туман. Живописный пейзаж исчез; все затянулось непроницаемой массой облаков, будто ей хотели напомнить, какими враждебными могут быть здешние места, если им вздумается.

— Где ты? — пробормотала Лиза, заглушая страх гневом. — Почему ты не можешь найти телефон и позвонить?

Услышав стук в дверь, Лиза крикнула, что идет, и со всей скоростью, на какую была способна, пересекла комнату. Администратор, выглядевший тревожно молодым, назвался Филиппом, а девушку, которая пришла с ним, представил как Джемму.

— Уверена, тут не о чем особо волноваться, — сказала им Лиза, отмахиваясь от недобрых предчувствий, — но несколько недель назад был случай...

— Давайте по порядку, — мягко перебил ее администратор. — В котором часу он ушел? Куда, по его словам, он направлялся? И что он с собой взял?

Стараясь как можно четче отвечать на вопросы, Лиза наблюдала, как Джемма кратко записывает ее слова в блокнот. Потом у Филиппа зазвонил телефон, и он взял трубку.

— Понятно, — сказал он, переводя взгляд на Лизу. — Спасибо. Я ей передам, — и, дав отбой, проговорил: — По всей видимости, ваш муж поднимается в номер.

Облегчение захлестнуло ее так быстро, что она рассмеялась.

— Слава Богу, — выдохнула она. — С ним все в порядке? Простите, что побеспокоила вас. Я подняла шум на пустом месте. Боюсь, со мной такое бывает...

— Пожалуйста, не извиняйтесь, — прервал ее Филипп. — Вы правильно сделали, что позвонили нам. Наша работа в том и состоит, чтобы помогать вам во всем, что в наших силах.

Не успела Лиза ответить, как Джемма открыла дверь и на пороге появился насквозь промокший Дэвид. Неужели она и вправду забыла, какой он красивый, даже когда выглядит как пресловутая мокрая мышь?

— Милая, прости, — сказал он, ероша пальцами волосы. — Какой же я дурак...

— На этом мы вас оставим, — сказал администратор. — Если вам что-нибудь понадобится, зовите.

Как только Филипп и Джемма ушли, Лиза сказала:

— Нужно срочно тебя раздеть и усадить в горячую ванну. Ну ты даешь! Ты же мокрый до нитки.

— Как будто я не знаю, — простонал Дэвид, начиная стягивать с себя рубашку. — Ну и прогулочка.

— Куда ты ходил? Что случилось? Я так волновалась. И почему ты не взял с собой телефон?

— Я думал, взял, но оказалось, что вместо него сунул в карман фотоаппарат.

С Лизой тоже такое случалось, поэтому она поцеловала Дэвида и заковыляла в ванную, чтобы набрать воды. Наладив процесс, она собрала в охапку несколько полотенец и вернулась с ними в комнату. Дэвид уже разделся. Под его мокрыми вещами на полу натекала лужа, а туфли, измазанные травой и грязью, он как раз выносил на балкон.