Кристин Рис уже год была мертва и перед смертью признала свою вину, так что ни одна из последних жертв не могла быть убита ею. Тем не менее, во всех делах было странное сходство. Они нуждались в новом свидетеле в деле убийцы, совершавшего преступления на шоссе. Кого-то, кто видел подозрительную деятельность или кто знал жертву и мог дать им ключ к возможному подозреваемому. В настоящее время, к поиску были привлечены добровольцы. Управления обоих округов объединились, пытаясь найти ответы. Патрисия нутром чувствовала, что тел было намного больше. Она задавалась вопросом: сколько жертв они найдут в итоге.

Она изучила фотографии каждой жертвы и пробежалась по тому, что узнала. Они смогли определить имена трех мужчин, благодаря бумажникам, найденным с останками. Все жертвы были женатыми мужчинами среднего возраста и среднего класса. Их тела были выброшены на том же шоссе, которое вело из Серебряной Долины. Два трупа были найдены прежде, чем началось разложение. Они были задушены и у них отсутствовали обручальные кольца.

Секс, определенно, играл свою роль во всех преступлениях, хотя следователи не были уверены в том, какую именно. Одна жертва была найдена с надетым презервативом, а у другого, имелись следы смазки на гениталиях. Их жены не подозревали ни о каких изменах. Фактически, все три идентифицированные жертвы, как стало известно, были флегматичными, если не пассивными мужьями. Не было никаких видимых мотивов для убийства и никаких возможных подозреваемых. Им очень повезло найти два тела прежде, чем началось разложение. 

Повезло?

Патрисия задумалась над тем, почему тела были брошены в непосредственной близости от шоссе и лежали ближе к дороге, чем жертвы, которые были убиты ранее. Возможно, убийца хотел, чтобы они были найдены быстрее. Она сняла обертку с соломинки и принялась потягивать свою большую диетическую колу. Эндерсон хотела получить отчет судебно-медицинской экспертизы по последнему найденному телу, которое они еще не опознали. Она могла только надеяться, что появится ключ, который поможет им разгадать эту загадку.

Ее пристальный взгляд вернулся к стене смерти.

К Джозефу Джиллетту. Ее мозг моментально прокрутил все известные факты. Двадцать четыре года. Гей. Профессиональный актер, ищущий внимания. Никаких серьезных отношений, стеснен в средствах, с сильной неприязнью к своему новому боссу - Элизабет Адамс. По данным лабораторных исследований в его крови присутствовал экстази. В малом количестве, не способном навредить ему, но достаточно большом, чтобы сделать более привлекательным его окружение. Жертвам Соблазнительницы сначала вводили наркотик с GHB. Как и все жертвы Соблазнительницы, Джо был убит и брошен в пустыне, его гениталии искалечили после смерти. Его тело было уложено в ту же самую позу - на спину, со штанами, спущенными до лодыжек. Разница была лишь в том, что он был задушен, а не застрелен.

Голова Патрисии пошла кругом, когда она все это поняла.

“Что ты думаешь?” - спросил Гэри, посасывая через соломинку свой напиток.

“Все они были мужчинами и все были задушены. Джиллетт и две другие жертвы на шоссе. Хотя, избиение Джиллетта оказалось более серьезным. Возможно, что все дела связаны, хотя профили жертв отличаются”.

“Ты думаешь, что Элизабет Адамс может быть причастна к каждому из них?”

“Нет, нет”. - Она покачала головой. - “Я, вообще, думаю, что она к этому непричастна”.

“Я тоже. Но ее сестра… ”

Патрисия посмотрела ему в глаза. 

“Джей, возможно. Но не Лиз”.

Для Лиз не было никаких оснований делать это. Она ведет деловую жизнь и очень счастлива. С какой бы неприязнью Патрисия не относилась к Адамс, она не могла найти связь Лиз с убийствами на шоссе, да и зачем ей убивать Джиллетта? Он был ее новым актером, нанятым для новых проектов.

“Как по твоему, Джей связана с убийствами на шоссе?” - спросил Гэри. - “Я могу понять связь с Джиллеттом и убийствами Соблазнительницы, но не со всеми тремя преступлениями”.

“Я не знаю. Это просто мысли. Они все кажутся странно схожими”. - Патрисия подняла фотографию Джиллетта, которая лежала на ее столе, ища что-то, чего она не видела. - “Я не знаю. Возможно, они просто все соединились вместе в моей голове. Возможно, Джей вовсе не причастна. Возможно, это - кто-то еще, кто-то, кто парит всем нам мозги”. - Она сделала паузу, затем озвучила очевидное, - “в этом городе слишком много мертвых мужчин”.

Гэри бросил ей печенье-гадание, облокотился на спинку стула и стал открывать свое. 

“Почерки убийств несколько отличаются друг от друга. Тела брошены на разных участках. И я знаю, что ты имеешь в виду, говоря о профилях. Джиллетт моложе, чем жертвы, найденные возле шоссе. Он не состоит в браке, открытый гей, финансово несостоятелен”.

Патрисия открыла свое печенье и извлекла из пачки узкую полоску бумаги, на которой было написано: “ В ближайшее время тебя найдет любовь ”. - Она нахмурилась и бросила ее в пищевой пакет. - “Да, но Джиллетт похож на жертвы Соблазнительницы”.

“В какой - то степени, да. В какой - то, нет”. - Ее напарник захрустел своим печеньем. - “Это, вероятно, лишь подражатель. Кто-то убивает Джиллетта, паникует, затем вспоминает о том, что прочитал в газете. Спускает с парня штаны и наносит ему удар в паховую область. Или, возможно, убийца просто был слишком разгневан на Джиллетта. Причем, сексуально разгневан”.

“Ты не видишь никакой взаимосвязи с другими убийствами?” 

Она доверяла Гэри и ценила его мнение. Они поддерживали друг друга, и он помогал ей придерживаться правильного пути, если ее мысли, вдруг, уводили ее в другую сторону.

“Взаимосвязи?” - Он вытер рот салфеткой. - “Вряд ли. Мы просто должны найти Джей Адамс, если, конечно, сможем это сделать, и допросить ее. Хотя бы потому, что она, на сегодняшний день - наш единственный подозреваемый. Если она чиста, то мы продолжим наши поиски и не будем их связывать с убийствами Соблазнительницы, а признаем это жалкой попыткой подражателя”.

“Ты, вероятно, прав. Что я знаю, в конце концов?”

Он тихо рассмеялся.

“Значительно больше, чем большинство из нас”.

Она усмехнулась.

“Мой друг, я начинаю в этом сомневаться. Да, я начинаю сомневаться”.

Она смотрела на стену смерти и думала о делах, о своей жизни и своем одиночестве. Она думала о Мак и о том, какой счастливой она кажется, живя с женщиной, когда-то подозреваемой в убийстве.

Возможно, ее собственное мнение было омрачено ее чувствами. Патрисия, все еще, заботилась о Мак. И именно по этой причине, если уж быть честной, она не хотела, чтобы Лиз была в чем- либо замешана. Но, в то же самое время, было невозможно доверять этой женщине. Лиз что-то скрывала, она была в этом убеждена. Джей? Вероятно. Но она не была в этом уверена.

Возможно, это было ее проблемой. Возможно, она, действительно, знала намного меньше, чем когда-то думала. Возможно, она вообще ничего не знала.

***

“Есть кое-что, чего ты не знаешь”, - прошептала довольно крепкая женщина. На ней была белая майка, мешковатые джинсы, и кепка с закругленными краями и пуговицей на макушке. - “Я хочу тебе рассказать”.

Она наклонилась над темнокожей женщиной в синем платье, которое та носила в церковь и голову которой прикрывала шляпа. Женщины стояли напротив ветхой двери сарая, в котором, позади них, виднелся старый трактор. Горячее южное солнце, блестело на их коже.

“Я не знаю …” - темнокожая женщина отвернулась, словно не желая слышать опасного признания.

Сильная женщина протянула руку и осторожно приподняла подбородок другой женщины так, чтобы их глаза встретились. - “Корал, ты должна знать. Я.."

“Нет, пожалуйста, мисс Хазель”. - Слеза скользнула вниз по ее щеке. - “Вы не можете”.

“Могу”. - Хазель сорвала с себя кепку и длинная коса упала ей на плечи. Она уронила кепку и взяла лицо Корал в ладони. - “Я люблю тебя”.

"Нет", - прошептала Корал. - “Если в городе узнают, что они сделают с вами… ”

“Тсс”. - Хазель прижала свои губы к губам Корал, не давая ей говорить.

Протестуя, Корал тихо хныкнула и попыталась отодвинуть ее. Поцелуи были мимолетными, дыхание прерывистым. Наконец, Корал сдалась и ее руки упали, а поза смягчилась, как - будто она начала таять. Хазель наклонилась и, обнимая ее, прижала к сараю. Их рты, почти коснулись друг друга, тела дрожали.

Хазель посмотрела в ее глаза. - “Ты тоже это чувствуешь, не так ли?”

Корал коснулась своих губ, слезы полились ручьем по ее лицу. 

"Да".

“Разве ты не видишь, что мне все равно, что подумают в городе?”

“Это небезопасно, мисс”.

“Я никому не позволю причинить тебе боль. Клянусь могилой моего отца”. - Она взяла руки Коралл в свои. - “Ты можешь поселиться здесь, со мной. Я скажу всем, что наняла тебя в качестве горничной. Никто не будет с этим спорить. Бог знает, как я нуждаюсь в этом”. - Она улыбнулась.

“Я не могу”.

“Скажи мне, что ты не любишь меня”.

Корал ничего не ответила.

“Скажи мне, что ты не чувствуете то же самое, и я оставлю тебя”.

Воцарилось молчание. Наконец Корал произнесла:

“Я не могу сделать этого, мисс Хазель. Я не могу сказать вам, что не люблю вас. Поскольку это было бы ложью. Явной ложью. А я не хочу лгать”.

Хазель снова приникла к ее губам. Их поцелуй быстро углубился и взорвался безумным желанием. Она оторвала свой рот и поцеловала Корал в шею. 

“Я люблю тебя, Корал”, - прошептала она. - “О, Боже, помоги мне. Как же я люблю тебя”. - Она задрала платье Корал, не прерывая поцелуев.

“Мисс Хазель, что вы делаете со мной”, - вздохнула Корал.

Хазель с натиском подалась вперед, ее рука скользнула под платье. Корал вскрикнула от удовольствия и прикусила губу, чтобы заглушить стоны. Она уткнулась лицом в плечо Хазель, поскольку сильная женщина вошла в нее, совершая ритмичные движения. Слезы продолжали литься по ее лицу, даже когда ее опасения отступили и она стала получать удовольствие.

Она закрыла глаза и крепко ухватилась за Хазель.

“О, что вы делаете со мной”, - в последний раз прошептала она, прежде чем содрогнулась в оргазме.

“Стоп … снято!”

Эрин вздрогнула от резкого возгласа режиссера. Две актрисы замерли и отодвинулись друг от друга, обе улыбающиеся, но явно уставшие. Эрин смахнула слезу.

“Это было красиво”, - сказала она Лиз.

“Это было хорошо”, - глубокомысленно произнесла Лиз, сконцентрированная на последней сцене. Она быстро подошла к директору фильма, держа сценарий в руке. Тихо переговариваясь, они стали детально изучать его.

Эрин вздохнула, все еще пытаясь привыкнуть к тому, что это была лишь сцена из фильма, а не реальная история. Вокруг нее перемещались люди, меняли освещение, заменяли декорации. "Корал" стояла в углу с сотовым телефоном, прижатым к уху, в то время, как "Хазель" пила воду из бутылки.

Вместо того чтобы рассматривать актеров и погрузиться в увиденную сцену, Эрин сидела и смотрела по сторонам. Студия «Эротика» была размещена в новом здании, недалеко от клуба Ля Фамм. Каждый раз, когда они подъезжали к стоянке автомобилей перед большим зданием, Эрин не уставала поражаться тому, как маленькая мечта Лиз снимать кино воплотилась в реальность. Эрин уважала ее за это.

Лиз вернулась после разговора с директором и начала что-то быстро писать в сценарии. Когда она подняла взгляд, Эрин отметила темные круги под ее глазами.

“Ты в порядке, милая? ” – спросила Эрин.

Лиз была непривычно тиха последние несколько дней. Она скрывалась в своем домашнем кабинете, работала до поздней ночи и заползала в кровать только после того, как Эрин переставала ворочаться и засыпала. По утрам она поднималась раньше Эрин, принимала душ и опять направлялась в кабинет. Ее лицо было бледным и осунувшимся, а редкие улыбки - усталыми и напряженными. Эрин беспокоила ее только для того, чтобы зайти без предупреждения с едой, так как все попытки завязать случайную беседу, каждый раз терпели неудачу.

“Со мной все нормально”. - Лиз слабо улыбнулась. - “А ты как? В порядке?”

“Мне хорошо, пока хорошо тебе”.

Они нежно поцеловались.

Это было их самое близкое общение за последние несколько дней. Эрин, на мгновение, закрыла глаза, позволяя чувству и запаху Лиз проникнуть в ее сознание. Она испытывала голод по своей возлюбленной, ей так не хватало ее прикосновений, ее смеха, ее присутствия. Она улыбнулась Лиз. Эрин не хотела, чтобы та знала, как она беспокоится о ней, как потерянно чувствует себя, и как пытается ей помочь. По крайней мере, сегодня они вышли из дома. Эрин надеялась, что изменение обстановки и возвращение на работу помогут им обеим.

Когда они направились обратно в сторону офисов, громкий голос вернул их к действительности.