«Полиция нашла много улик в доме, к которому он тебя привез», — рассказывала Лиз. — «Он был скрытым гомосексуалистом и религиозным фанатиком. Реджи достаточно давно убивал мужчин, подобных себе. А затем он перешел на моих служащих, чтобы обвинить во всех этих преступлениях меня и разрушить мой бизнес».

«Он ненавидел себя за свою слабость», — произнесла Эрин. Все это имело смысл. Он убивал то, с чем не мог смириться в себе. — «Это все так грустно».

«Да».

Эрин встретила взглядом с Лиз.

«Это же он убил Джей, правда?»

«Они думают, что он».

«Почему?»

«Чтобы добраться до меня».

«Тогда, как ему удалось подобраться к ней?»

Глаза Лиз затуманились от боли.

«Однажды, поздно ночью, он встретился с ней в студии. Я некоторое время скрывала ее там. Должно быть, они поговорили, хотя я об этом могу лишь догадываться».

«Боже». — Эрин сжала ее руку. — «Они же не думают, что Джей принимала какое — либо участие в убийствах, правда?»

Пожалуйста, скажи: «нет». Только, пожалуйста, пусть все это закончиться.

«Нет. Реджи вел дневник, в котором записывал весь свой бред. Он написал, что подставил Джей, подняв окровавленный бумажный носовой платок из мусора в ванной комнате».

«Господи».

«Я знаю».

«Мне очень жаль». — Эрин не могла поверить тому, что услышала.

«Все нормально. Теперь мы все знаем». — Лиз сжала руку Эрин. — «По крайней мере, я знаю, где Джей сейчас. Она в мире с собой и свободна от боли. Когда я поняла это, ко мне пришло успокоение».

Эрин крепко обняла ее. — «Да. Теперь ей лучше».

«Хотя, я все еще вижу о ней сны. Мне снится, что она потерялась, и я не могу ее найти». — Лиз заплакала, уткнувшись ей в плечо. Она так сильно похудела, что казалась слишком хрупкой. Эрин обнимала ее, пока та не успокоилась. И когда они разъединились, Мак осторожно исследовала руки Лиз. Один палец на правой руке и два пальца на левой были, все еще, в лангете. Но порезы зажили хорошо. — «Ты уверена, что я не сплю?»

Лиз улыбнулась. — «Уверена».

Эрин коснулась ее коротких, темных волос. Боже, как же она любила эту женщину. Лиз через многое прошла, но осталась жива, хотя и была слишком утомлена после пережитых событий. Многие бы сдались или сбежали. Но только не Лиз. Эрин снова подумала, как она благодарна Богу за то, что Лиз жива. Образ Реджи, нависшего над ними с бейсбольной битой в руках, мелькнул в ее памяти.

«Как ты оказалась там? У Реджи. Откуда ты узнала?»

Лиз похлопала Эрин по руке, ее лицо выражало беспокойство. — «За последние несколько месяцев я заметила некоторые изменения с бухгалтерскими книгами в студии. Со счетов начали исчезать деньги. Поэтому я начала копать и все стало указывать на Реджи. Я пыталась расспросить его, но чем больше я старалась, тем быстрее он сбегал от меня и увиливал от ответов. Тогда я наняла частного детектива и выяснила, что у Реджи есть деньги на нескольких личных оффшорных счетах».

«Так ты приехала туда, чтобы встретиться с ним лицом к лицу?»

«Да. Я хотела получить мои деньги обратно и боялась, что он собирается покинуть страну. Он чуть не обанкротил студию, и пытался параллельно вредить мне. Мой частный детектив нашел его в этом доме, который он, как предполагалось, должен был сдавать в аренду. Он использовал этот дом для своих сексуальных извращений, о чем его жена ничего не знала».

«Это ты позвонила полицейским?» — Эрин вспомнила о завывающих сиренах.

Лиз улыбнулась. — «Мой браслет на лодыжке сделал это за меня. Хотя, Патрисия уже знала о Реджи. Они получили номерной знак его машины от одного из твоих бывших коллег. Какого-то Дж. Р.»

«Дж. Р.?»

Лиз стала серьезной. — «Это он был неизвестным, которого они нашли в пустыне с Джей».

Эрин прикрыла рот в ужасе. — «О, Боже! С ним все в порядке?»

Лиз кивнула. — «Он порядком избит, но уже пришел в себя и может говорить».

«О, мой Бог, это все моя вина». — Голова Эрин закружилась, она очень переживала за Дж. Р. Комната поплыла перед глазами. — «Поверить этому не могу».

«Я знаю». — Лиз нежно взяла ее за руку. — «Есть кое-что еще, что я хочу тебе сказать».

Эрин покачала головой. — «В самом деле, Лиз? Кажется, с меня на сегодня хватит. Я…»

«Я хочу, чтобы ты вернулась домой. Навсегда».

Эрин моргнула. — «Ты на самом деле этого хочешь?»

«Да».

Эрин протянула руку и коснулась лица Лиз. Та, все еще, выглядела такой ранимой и болезненной. Но в ее глазах заиграли знакомые искры. Значит, она выжила.

«Ты уверена?»

«Да».

«Я не смогу пережить еще одного разрыва, Лиз. Это убьет меня».

Лиз наклонилась и нежно поцеловала Эрин. Ее глаза наполнились слезами. — «Я знаю. Мне ужасно жаль».

«Почему ты сделала это? Почему ты оттолкнула меня?» — Голос Эрин дрожал, слезы катились по ее щекам. Она поспешно вытерла их, злясь на себя за то, что не смогла сдержать слез. Она должна была быть сильнее. Ей надо научиться защищаться, чтобы уметь противостоять этому жестокому миру. Эрин глубоко вздохнула, когда Лиз попыталась объясниться.

«Я подозревала, что вся эта история с Джей может плохо закончиться. Я не хотела вовлекать тебя в это и, оттолкнув тебя, я, таким образом, пыталась защитить тебя».

Эрин смотрела на нее, не перебивая. Она чувствовала, что Лиз сказала не все, там было больше.

Лиз вздохнула: «И я боялась».

«Чего?»

«Того, что я чувствую, Эрин Маккензи. Я так долго вообще не испытывала никаких чувств. А теперь внутри меня бушуют такие страсти, что это до чертиков пугает меня. И я становлюсь уязвимой».

«Разве это плохо?»

«Нет, это не плохо. Это хорошо. Но я не привыкла к этому. Когда Джей вернулась, я, действительно, начала волноваться за твою безопасность. И это испугало меня. А мне не нравятся чувства беспокойства и тревоги, поскольку я к этому не привыкла. Я не хотела заботиться о чем-то или о ком-то. Ты заставляешь меня чувствовать, Эрин. Просто я не очень хорошо с этим знакома».

Эрин наблюдала за ней, зная, что та говорила серьезно. Лиз сильно изменилась за последние несколько месяцев. Ее внутренний мир, наконец — то, вырвался наружу. Она уже не была такой уж сильной, дерзкой, поглощенной только собой женщиной. Она стала хрупкой, чувствительной и доброй. Она стала уязвимой. Просто живым и ранимым человеком.

Эрин поняла, что и сама очень изменилась. И именно такими они обе должны были стать. Слезы бежали из глаз двумя маленькими ручейками, но она не стала их вытирать.

«Думаешь, наши отношения изменятся?»

Лиз заглянула в ее глаза.

«Я очень постараюсь».

«Точно постараешься?»

Лиз поцеловала ее, очень нежно и мягко.

«Да, я приложу к этому максимум усилий».

«Обещаешь?»

Лиз снова поцеловала ее.

«Обещаю».

Эрин обняла ее руками за шею.

«Хорошо».

Лиз улыбнулась: «Я люблю тебя».

«Я тоже тебя люблю».

«Я хочу уехать с тобой и жениться на тебе».

«Я бы тоже этого очень хотела. Но… — Эрин положила палец на губы Лиз. — Не сейчас. Не сразу. Давай сначала посмотрим, что из этого получится».

Лиз на мгновение затихла: «Я как-то приходила к тебе рано утром. К Патрисии».

«Правда?»

«Да. Я хотела попросить, чтобы ты вернулась домой. Хотела сказать, что не могу жить без тебя».

«О». — Эрин смутно вспомнила, как проверяла дверь.

«Я должна была сделать это раньше, мне не стоило позволять тебе уходить. Но Тайсон сказал, что, возможно, хорошо, что так случилось. Поскольку, это позволило мне определиться со своими чувствами и добраться до корня проблемы. И теперь, когда я прошу тебя вернуться ко мне, я делаю это осознанно и знаю, что готова к отношениям на другом уровне».

«Это Тайсон сказал тебе? Ничего себе. Он — замечательный парень».

«Ты понятия не имеешь, насколько». — Глаза Лиз наполнились любовью и нежностью. — «Я отдаю ему часть клуба. Он был хорошим работником и еще лучшим другом. Он заслужил это».

«Думаю, это прекрасно». — Эрин погладила темные круги под ее глазами, мечтая стереть их подушечками своих пальцев.

«Он будет управлять клубом, а я сосредоточусь на киностудии. И на тебе».

Они снова нежно поцеловались. Эрин прижала Лиз к себе. Она чувствовала себя так замечательно, словно снова стала живой и полной надежд на лучшее. Лиз была рядом, в ее руках. Это было так приятно — чувствовать ее и вдыхать ее запах. Эрин застонала, ее тело реагировало, не зависимо от усталости и головокружения.

«Вернись ко мне», — прошептала Лиз. — «Я люблю тебя».

Эрин ответила на поцелуй, сначала нежно и робко. Затем она сплела свой язык с языком Лиз. Постепенно, поцелуй стал более глубоким и страстным. Две возлюбленные, ищущие свой путь назад.

«Я здесь», — сказала Эрин, прерывая поцелуй, чтобы нежно схватить нижнюю губу Лиз. — «Ты должна мне».

Лиз застонала и прижала ее спиной к кровати. Она легла на бок и провела рукой вверх и вниз по животу Эрин.

«Я хочу почувствовать тебя», — прошептала она, голубые глаза мерцали ярким пламенем.

Эрин поймала ее руку и поцеловала забинтованный палец. — «Ты же навредишь себе».

Лиз сорвала лангету и бросила ее через плечо. Она согнула палец. — «Я наврежу себе еще больше, если не сделаю этого». — Она проникла рукой под трусики Эрин.

Эрин ахнула и повернулась на бок. — «Хорошо, но только если и ты позволишь прикоснуться к себе».

Она провела рукой по бедру Лиз и расстегнула ее джинсы. Лиз не возражала и Эрин наблюдала, как ее зрачки расширились от желания. Она ахнула, когда коснулась влажной плоти.

«О, детка, я вижу, что ты готова», — прошептала она.

Веки Лиз дрогнули. Она пошевелила пальцами и Эрин вошла с ней в один ритм, поскольку ее плоть налилась и жаждала прикосновения.

«Да, — прошептала Лиз. — Пойдем со мной».

Они ласкали друг друга, пальцы стали скользкими от выступившей влаги. Они сжимали, потягивали, входили и выходили, утопали в складках плоти. Они, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, руки неистово двигались.

«Я люблю тебя», — выдохнула Лиз.

«И я люблю тебя», — прошептала Эрин.

«Идем со мной. Вместе», — скомандовала Лиз и ее глаза закрылись.

Тело Эрин резко дернулось, оргазм накрыл их обеих. — «Обязательно. Вместе», — сказала она, впадая в забвение. — «Непременно».

Глава 27

«Я пришла с подарками», — произнесла Патрисия с лукавой улыбкой. В качестве доказательства она протянула коробку с пирогом.

«Ну, в таком случае…» — Одри придержала дверь и отошла в сторону, чтобы позволить Патрисии войти. Джек понял намек и вбежал в квартиру, виляя хвостом. Синклер усмехнулась и посмотрела на пирог.

«Хорошо, что я решила остановиться и купить его, иначе ты, возможно, не впустила бы меня».

Синклер взяла у нее коробку, пинком закрыла дверь и притянула ее для поцелуя: «Mмм, ты и есть тот пирог, в котором я нуждаюсь».

Патрисия рассмеялась. — «Я тоже так думаю».

«Если бы ты принесла мне другие твои книги, я бы с удовольствием приняла их и почитала, это была бы твоя плата за вход», — игриво произнесла Синклер.

«Я это запомню». — Патрисия вспыхнула. Одри только недавно узнала псевдоним, под которым она пишет лесбийские романы и прочитала приблизительно полдюжины книг. Она даже взяла несколько из них домой и заставила Патрисию читать ей их вслух, когда они лежали в кровати. Безусловно, она была самым большим фанатом Патрисии.

Синклер слегка прикусила ее шею, затем повернулась, чтобы поставить коробку на стол. Она открыла ее и игриво подняла бровь. — «Лаймовый пирог?»

«Угу».

Одри застонала. — «Ты — злая женщина».

Патрисия прошлась оценивающим взглядом по одеянию Синклер. Как же ей нравилась эта старая белая майка, в которой она была сейчас и синие пижамные хлопковые штаны. Она хотела провести языком по V-образному вырезу футболки и попробовать остатки мыла, которым она только что вымыла себя. Патрисия любила ее в таком домашнем виде, всю такую свежевымытую и удобно чувствующую себя в своем ночном белье. Она не могла дождаться того момента, когда сможет снять его.

«Кто бы говорил», — улыбнулась Патрисия.

«Так ты хочешь попробовать?» — Синклер отнесла коробку в кухню.

Патрисия усмехнулась. — «Больше всего на свете».

Синклер рассмеялась. — «Ладно». — Она вытащила нож и порезала пирог.

Патрисия приготовила тарелки и вилки и, стоя рядом, покусывала плечо Одри. Она полюбила вторники и среды больше, чем остальные дни недели, поскольку в эти дни она ночевала у Синклер. Патрисия любила приходить в ее дом, вдыхать его запах и вжимать Одри в мягкие простыни. Она не могла насытиться ею.