Хотя в моей ситуации они вряд ли когда-нибудь бывали. Никто из них не опустился бы до того, до чего опустился я.

Ждать мне пришлось довольно долго. Я уже начал думать, что с отцом случилось что-то неладное – он никогда не пропускал завтрак.

Отец появился тогда, когда я приготовил себе ещё кофе и вернулся за стол.

– Доброе утро, – сказал он мне. – Почему ты встал так рано? У вас с Беном сегодня игра?

– Нет. Мне не спалось – всю ночь снились плохие сны.

– Тебе надо ложиться спать вовремя, Брайан. Я говорил тебе это тысячу раз. Так ты не только провоцируешь мигрень, но и вредишь здоровью в целом.

– Пустяки, пап, всё хорошо. – Я положил книгу на стол. – Где Лиза?

– Ей срочно понадобилось что-то в городе, но она так и не сказала мне, что.

Скоро вернётся. Ты завтракал или желаешь присоединиться?

– Нет. Я поем позже. У меня нет аппетита.

– Ты плохо спал, а теперь отказываешься от еды. С тобой явно происходит что-то нехорошее. Уж не влюбился ли ты?

– Я хотел с тобой поговорить, пап.

Отец сел за стол.

– Судя по выражению твоего лица, разговор предстоит серьёзный. Только не говори, что твоя милая подруга беременна, и ты, как настоящий мужчина, решил на ней жениться. Моё сердце этого не выдержит.

– Нет, совсем нет… – Я подумал, что фраза звучит немного двусмысленно, и замялся. – В общем, я подумал и решил, что я хочу учиться в Гарварде.

Отец сперва нахмурился, потом покачал головой. И принялся за еду. Он думал – и я терпеливо ждал того момента, когда он заговорит.

– Ты решил поступать в Гарвардский университет.

– Да.

– На факультет…

– Востоковедения.

– Что же, всё не так ужасно, как я думал.

Как хорошо, что у него сегодня хорошее настроение, подумал я.

– Во-первых, Брайан, я вряд ли скажу правду, если сообщу тебе, что разочарован.

Хотя я бы хотел, чтобы ты учился здесь. Когда-то я тоже хотел поступать в Гарвардский университет, но существовало очень много вещей, с которыми мне приходилось считаться. Слава Богу, тебе о них можно не думать. Во-вторых, у меня есть пара вопросов. Вопрос первый. Ты понимаешь, что не сможешь жить дома?

– Конечно. Для этого есть общежитие. Хотя я надеюсь, что у меня будут деньги на отдельную квартиру.

Отец сделал продолжительную паузу. Он отлично знал, что в общежитии я долго не протяну – уж слишком высоко я ценил личную свободу.

– А теперь – второй вопрос. Откуда ты возьмёшь деньги?

– Я буду работать.

– В ущерб учёбе?

– Чёрт возьми, но работают все!

– Последи за языком.

Я замолчал и сердито насупился.

Отец завершил трапезу и принялся за кофе.

– Что же. Я уважаю твоё решение, Брайан. И хочу тебя уведомить, что я готов сколько угодно помогать тебе в денежном плане. Ты знаешь, что у меня есть такая возможность. Разумеется, я не буду разубеждать тебя, если ты решишь работать – хотя я против этого. Но если твоя учёба пострадает из-за работы – пеняй на себя.

Ты понимаешь меня?

– Конечно, пап.

Отец закурил и сделал пару глотков кофе.

– И… я хотел сказать тебе ещё кое-что, пап.

– Я внимательно тебя слушаю.

Я глубоко вздохнул и начал рассказ. Отец ни разу не перебил меня. Он сидел вполоборота ко мне, курил и молча слушал. И мне сейчас меньше всего хотелось, чтобы он молчал.

После того, как я договорил, отец продолжил безмолвствовать, и молчал довольно долго. Потом он убрал ладонью волосы со лба, вздохнул и отвернулся. Я неожиданно для себя почувствовал лёгкость во всём теле – будто я выпустил из души что-то, что прижимало меня к земле и мешало жить. Нет чувства более приятного и одновременно гадкого, чем такая лёгкость.

– Я уезжаю вечером, Брайан, – заговорил отец. Голос его был таким спокойным, что мне стало страшно. – И я возвращаюсь через неделю. Это значит, что у тебя есть неделя для того, чтобы собрать свои вещи и уйти. Меня не интересует, куда ты пойдёшь. Нет, молчи. Я выслушал тебя – и теперь моя очередь говорить. К сожалению, я слишком мягкосердечный человек. Вероятно, кто-то другой на моём месте поступил бы иначе – выгнал бы из дома и Лизу, и тебя. Но я действительно люблю эту женщину. И она для меня слишком много значит.

– И для меня тоже.

– Замолчи, Брайан. Ты достаточно сказал. – Отец подвинул пепельницу и закурил в очередной раз. – Вероятно, кто-то другой на моём месте сказал бы, что больше у него нет сына. Но я не могу этого сказать. Наверное, потому, что у меня больше нет детей – и я горжусь тем, что ты стал именно таким, какой ты сейчас. Люди делают ошибки, Брайан. И ты должен привыкнуть за них платить. – Отец снова замолчал, теперь уже на пару минут, после чего заговорил снова. – С этого момента ты становишься совершенно самостоятельным человеком. И не думай, что получишь от меня хоть цент. Мне страшно даже предположить, что бы сказала на всё это твоя мать.

– Да, думаю, ей было бы неприятно узнать о том, что через полгода после её смерти ты привёл в дом другую женщину.

– Иди к чёрту, Брайан. – сказал отец и повернулся к окну.

Вещей у меня было много, но больше половины я решил оставить – не было смысла брать с собой лишнее. Одежда, книги, портативный компьютер, несколько чистых блокнотов в твёрдой обложке, ручки и карандаши – всё это поместилось в дорожный рюкзак. Туда же я положил ботинки, решив, что отправлюсь в путь в кроссовках – никто не мог предвидеть всего, и я подумал, что лучше будет взять удобную обувь.

Рассовал по карманам рюкзака другие вещи – расчёску, зубную щётку и пасту, плеер.

Я устало опустился на кровать и задумался. Что-то я забыл, и это было очевидно.

Снова поднялся и прошёлся по комнате. Достал из шкафа альбом с фотографиями, положил его в рюкзак. После этого подошёл к письменному столу и открыл небольшой ящичек, в котором обычно хранились дорогие мне вещи.

Первым делом я достал оттуда серебряное кольцо с тонким, почти изящным рисунком – подарок мамы. Я одел кольцо на безымянный палец левой руки. Снял – и кольцо переместилось на безымянный палец правой. Так будет лучше, почему-то подумал я.

Потом я извлёк из тайника крестик на золотой цепочке. Я носил его с самого детства – и снял после похорон мамы. Я до сих пор отлично помнил тот момент, когда священник сказал:

– Бог забирает хороших людей к себе.

Тогда я спросил у него:

– А почему Бог не думает о том, что чувствуют близкие хороших людей?

– Нам этого не понять, – ответил священник. – Видимо, Он так решил.

– Мне не нужен такой Бог, – сказал я.

– Прекрати сейчас же, Брайан! – шикнул на меня отец. – Что ты себе позволяешь?!

По возвращении домой я снял крестик.

И теперь я снова держал его в руках.

– Сотовый телефон, – услышал я голос Лизы со стороны двери. И обернулся. Она стояла, скрестив руки на груди, и разглядывала меня.

– Что? – спросил я.

– Не забудь взять сотовый телефон.

Лиза опустилась в кресло у стола, я сел на кровать – и мы стали слушать тишину.

Я думал о том, что день мой был лишён всякого смысла. Я катался на велосипеде и размышлял о жизни. Я не мог и предположить, что буду делать, куда пойду, где буду жить.

Да что там говорить – идти мне было некуда.

– Что ты будешь делать? – спросила у меня Лиза.

– Не знаю. Ещё не решил. – Я посмотрел в окно. На улице давно уже стемнело. – Он говорил с тобой?

– Да. – Лиза улыбнулась. – Он ограничился коротким словом "шлюха".

– Не думаю, что он мог бы сказать что-то ещё. Слава Богу, из дома он выгнал меня, а не тебя.

– По крайней мере, я бы знала, куда идти.

Я с усмешкой посмотрел на неё.

– И куда же? На поиски очередного любовника?

– Ну и дурак же ты, Брийян. – Она достала мундштук и принялась его чистить. – Я же говорила, что он никуда меня не прогонит. Хотя бы потому, что не считал тебя достойным конкурентом.

– У него на лице было написано совсем другое.

– Вероятно. Но вряд ли он найдёт женщину, которая согласится его терпеть.

– Могу тебя уверить – таких женщин гораздо больше, чем ты думаешь.

Лиза закурила и некоторое время молча разглядывала ночное небо.

– Меня действительно волнует твоя дальнейшая судьба, малыш, – сказала мне она.

– Тебе не стоит попусту тратить нервные клетки. Всё будет хорошо. Во всяком случае, теперь я рассказал всё отцу – и у меня на душе поют птички.

– Видимо, они поют невесёлые песенки.

– Это вопрос времени. – Я повертел на пальце кольцо – ощущение было новым и непривычным. – Хочешь поехать со мной?

Лиза рассмеялась.

– С тобой? А ты этого хочешь?

– Вряд ли. Пожалуй, нет. Хотя я в этом не уверен. Вообще, я ни в чём не уверен.

Я тысячу раз спрашивал себя – зачем тебе было надо всё это? И ответа у меня нет.

– Со временем ты всё поймёшь, малыш. Жизнь расставит всё по местам.

У меня покалывало в висках – за неделю это был уже второй приступ мигрени. Я опустил голову на подушку.

– Отдыхай, малыш. – Лиза поднялась. – Я не буду тебе мешать.

– Прощай, – сказал я. – Удачи.

– И тебе, малыш. Удачи во всём. Только "прощай" – это не совсем верное слово. И очень опасное. Ты не можешь знать, что будет в твоей жизни завтра.

Лиза вышла, заботливо погасив свет.

Я закрыл глаза и подумал, что следовало бы встать и раздеться. "Ещё пару минут", сказал я себе. Но через пару минут я уже спал – глубоко и совсем без сновидений.


This file was created with BookDesigner program bookdesigner@the-ebook.org 29.11.2008