– До полуночи?

Она пожала сильными, но женственными плечами. Похоже, все тело у нее было мускулистым и крепким, и у Бена вскипели мозги – он представил, как она может выглядеть обнаженной. В ее фигуре не было ничего мужского, но, несмотря на хрупкое телосложение, она была девушкой не слабой.

Сьерра сделала большой глоток и откинулась на спинку стула. В ней не было никакой позы, она не стремилась его очаровать, и Бен смог по достоинству оценить ее естественность.

– Завтра можно начинать прямо с утра – все уже привезли и разгрузили. Мне повезло – столько работы! Не хочется ее упускать.

Бен удивился ее хватке.

Сьерра заметила его выражение и ответила игривой улыбкой, сморщив свой маленький, аристократически узкий нос.

Веснушки ей и вправду очень шли. Интересно, есть у нее еще где-нибудь веснушки?

– Я так рада, – призналась она. – И я знаю, что все равно не смогла бы уснуть от возбуждения. Вот и подумала, что можно было бы еще кое-что сделать.

Бен знал средство от бессонницы, которое напрочь отбивало желание работать в любое время, но сейчас еще не время его применять. Сьерра болтала с ним, но при этом не становилась ни на дюйм ближе. Если не считать той смелой фразы, что была ею сказана в самом начале, никаких иных сигналов типа «иду на сближение» пока не последовало. Она вела себя с ним дружелюбно, и только.

Бен сумел изобрести лишь одно предложение, которое могло бы способствовать укреплению их отношений:

– Вы, наверное, голодны, Сьерра. Хотите, я раздобуду что-нибудь поесть?

Она удивленно вскинула брови:

– У вас в меню написано, что после полуночи еду не подают. А полночь наступила десять минут назад.

– Это верно. Кухня закрыта, и повар ушел домой. Но мы соседи, а для соседки я могу сделать исключение. – «Будем надеяться, что это сработает».

– Спасибо, – удивленно сказала она.

– Но вам придется, есть на кухне, чтобы не показывать дурной пример прочим клиентам. – Бен изобразил на лице свою коронную улыбочку, против которой ни одна женщина не устоит, – обычно реакцией на эту улыбку было хлопанье ресницами и хихиканье. – В час мы закрываемся, так что решайтесь.

Сьерра не хихикала, не хлопала глазами. Она вообще, похоже, не заметила этой улыбочки. Она поджала губы и посмотрела Бену прямо в глаза.

– Не стану отказываться от еды. Я страшно голодна и слишком устала, чтобы сейчас что-нибудь готовить.

– Рад оказать вам услугу. – «Можешь располагать мной, как тебе заблагорассудится».

– Но я хочу, чтобы вы поняли меня правильно: все, чего я хочу, – это немного поесть.

Бен заморгал от неожиданности. Он не привык к такой грубой прямоте в общении.

– Прошу прощения?

– Вы помните, что я сказала вам с самого начала? Когда только вас увидела?

– Нет, – соврал Бен.

Сьерра опустила длинные ресницы, пряча глаза.

– Я не хочу, чтобы вы все так буквально восприняли. Это я от неожиданности сболтнула. От шока.

– От шока? – Похоже, он ее все же заинтересовал. И этот интерес был ему очень даже приятен. И этот интерес был вполне взаимным.

– Да, вы и в самом деле меня обескуражили вот таким своим видом. – Сьерра сделала неопределенный жест, указав в район его солнечного сплетения, затем провела рукой вверх и вниз и снова на прежнее место, – Не каждый день можно встретить такого мужчину. И от усталости я, похоже, ляпнула первое, что пришло в голову.

Бен смотрел на нее во все глаза, надеясь, что не слишком выдает себя этим взглядом.

– Такого, как я? – Сьерра засмеялась:

– Ну да, такого мачо.

Он даже не знал, что сказать. Впервые в жизни женщина лишила его дара речи.

– Да бросьте вы. Уверена, вы знаете, как выглядите. Женщины сами на вас бросаются, я уверена.

Бен скрестил руки на груди и медленно кивнул. Эта игра была новой для него, но он был парень смышленый – все хватал на лету.

– Да уж, только успевай убирать. Представляете, все эти тела, что валяются по всему залу...

Сьерра засмеялась:

– Наверное, официантки о них спотыкаются?

Бен ничего не ответил. Он ждал, что скажет Сьерра. Она улыбалась той улыбкой, что используют, когда хотят смягчить боль от отказа.

– Дело в том, что я совершенно не заинтересована в продолжении. Так что, если вы предлагаете мне поесть в качестве аванса, я просто пойду домой и там поищу что-нибудь вроде чипсов.

Бен молча взвешивал шансы. Он ни разу не встречал женщину, которая говорила бы обо всем так прямо. Он еще не решил для себя, нравится ему это или нет. Такая откровенность в постели им бы только приветствовалась. Но здесь, в баре?

Сьерра с виноватым видом пожала плечами:

– Я просто хочу, чтобы наши добрососедские отношения были честными с самого начала. Чтобы вас не ввела в заблуждение та фраза, которую я сказала.

Ну что же, черт побери, похоже, она была с ним искренна. Но могла ли она оставаться безучастной в то время, как он был весь во власти ее обаяния? Он не помнил, когда в последний раз женщина так его зацепила. Он чувствовал себя... ожившим. Охотником, почуявшим дичь. Возбужденным до крайности.

Но в настоящий момент последнее слово осталось за Сьеррой, и она об этом знала. Ни при каких обстоятельствах Бен не мог позволить женщине, какой угодно, пусть даже той, что так его интриговала, оставить за собой последнее слово. Такое положение вещей было бы противоестественным.

Он сделал глубокий вдох и приказал себе собраться.

– Вы когда последний раз смотрелись в зеркало, Сьерра?

Уверенности в ее улыбке несколько поубавилось.

– Я?..

– Выглядите вы, прямо скажем, неважно. Вся потная и... – Бен не торопясь, окинул ее взглядом, дотронулся до неряшливых прядей и против воли улыбнулся, – грязная...

Сьерра спрятала руки под стол и зло уставилась на Бена:

– Чтобы вычистить грязь из-под ногтей, нужно хорошенько отмачивать руки. У меня на это нет времени. Но я мылась, честно.

Бену вдруг стало стыдно за то, что он ввел ее в такое смущение, и, осадив себя, он все же продолжил в том же духе:

– Возможно, вы действительно мылись на совесть, мне трудно судить, но в настоящий момент вы не выглядите таким уж лакомым кусочком, так что мы оба можем считать себя в безопасности, верно?

Лицо Сьерры залилось краской, красивый рот приоткрылся, и она неожиданно весело рассмеялась.

Бен вопросительно на нее посмотрел, и под этим его недоумевающим взглядом Сьерра расхохоталась еще сильнее.

– О, вы, конечно, правы. Как я, должно быть, глупо выглядела со всем этим высокомерием. Это все из-за вашего взгляда. Как у Серого Волка, беседующего с Красной Шапочкой. Я просто решила, что парень с такой внешностью, как у вас, всегда готов уложить девушку в постель. – Она улыбнулась ему. – Приятно узнать, что мой новый сосед более разборчив, чем я о нем думала.

И снова эта обескураживающая честность. Каждое ее слово, казалось, все сильнее его заводило. Она крепко его зацепила.

Сьерра поднялась со скамьи и отсалютовала Бену наполовину пустым стаканом.

– Предложение подкрепиться все еще в силе?

Теперь, когда она стояла прямо перед ним, Бен осознал, насколько она миниатюрная и насколько изящна, несмотря на физическую силу. Он подавил острое желание прижать ее к себе и ответил:

– Да, предложение остается в силе.

– Отлично. Тогда ведите меня. Я в обморок готова упасть от голода.

Бен ожидал, что она обидится на его слова по поводу ее внешности, обидится, но никак не позабавится на его счет. Она отличалась от среднестатистической особи женского пола. Но ведь ему и не нужна была среднестатистическая самка.

Итак, уже два – ноль в ее пользу. Бен повел гостью на кухню.

Несколько человек проводили их взглядами, но по большей части никто на них внимания не обратил.

Бен очень остро ощущал присутствие Сьерры, когда она шла следом за ним, физически близко, но на эмоциональном уровне она находилась весьма далеко. Как мужчина он был ей неинтересен.

Бен отступил, пропуская Сьерру вперед, и закрыл дверь. В кухню проникал приглушенный гул голосов из зала, но все же здесь они были скрыты от чужих глаз. Бен щелкнул выключателем, и яркий свет залил помещение. Украдкой взглянув на Сьерру, Бен, наконец, увидел, какого цвета у нее глаза. Зеленые. Не просто зеленые, а зеленые с голубоватыми и золотистыми искорками. Красивый цвет.

– Хорас, мой повар, всегда оставляет для меня что-то съедобное в холодильнике. Давай-ка заглянем туда. – Бен открыл громадный холодильник и заглянул внутрь. – Сандвич, пирог, суп...

– Сандвич, если вы не против им со мной поделиться. Спасибо.

Бен вынул сандвич и развернул его. Он не торопился. Ему надо было собраться и пересмотреть свое поведение. Он часто помогал на кухне. По правде говоря, он никакой работы не чурался ни в мотеле, ни в баре. Ему нравилось заниматься делом.

Он положил сандвич на разделочную доску, разрезал его пополам и положил на тарелку. Из большой стеклянной банки в буфете он достал несколько маринованных огурцов, из картонки немного чипсов... Тут он резко обернулся и перехватил взгляд Сьерры – она смотрела не его зад.

Так-так.

Сьерра подняла на Бена несколько испуганный взгляд и нахмурилась, словно ей было стыдно за то, что она на него пялилась.

Бен не стал комментировать инцидент (он все-таки джентльмен), но для него было большим облегчением узнать, что ее интерес больше, чем она стремится показать.

– Сюда, пожалуйста.

Он повел Сьерру в закуток, где обедал персонал, дав ее возможность еще раз изучить его со спины. Пусть смотрит, если ей так хочется. Но на этот раз, обернувшись, он встретил лишь ничего не выражающий взгляд, так что определенно сказать, разглядывала она его или нет, он не мог.

Сьерра взяла первый попавшийся стул, и устало на него опустилась, вытянув ноги в тяжелых ботинках. Глаза ее снова закрылись, и в этот момент она выглядела трогательно ранимой.

Бен не мог оторвать взгляда от ее расслабленной фигуры. Да, она действительно устала до смерти. Он покачал головой. Он-то был готов к активным действиям, даже более, а вот Сьерра еле держалась, чтобы не уснуть прямо на стуле.

– Очень устали, да? – Она вскинула голову:

– Да, устала, но это приятная усталость. – Она приняла из его рук тарелку и откусила сандвич.

– Нравится тяжелая работа?

Сьерра поморщилась и ответила с набитым ртом:

– Ни за что бы не стала целый день в душной конторе потеть.

– Согласен. – Бен поддерживал разговор только затем, чтобы слышать ее голос. У нее был низкий вибрирующий тембр, как у мурлыкающей кошки. – Но в любом деле есть такая работа, что без сидения с бумагами не обойтись. Видит Бог, мне приходится много этим заниматься.

– Это верно, но только у меня бумажной работы пока почти нет, потому что мы проводим время в основном на объектах, а это означает, что я весь день на солнце, на свежем воздухе. А ночью занимаюсь документами.

Да, рабочий день у нее не восемь часов. Неудивительно, что она такая измученная.

Сьерра бросила в рот несколько чипсов и продолжила:

– Если мне удастся продвинуть дело за год или два, то я смогу заняться сезонными продажами: ели к Рождеству, золотые шары осенью, лилии летом... Тогда я могла бы нанять человека, который все время был бы на месте и принимал заказы. Знаете, таких заказов всегда много. А если дело пойдет совсем хорошо, можно было бы взять человека только для секретарской работы.

А сейчас, надо полагать, она одна на всех фронтах?

– Быть самой себе боссом не всегда легко.

– Я знаю, но работаю я на себя, а не на кого-то еще. И поэтому тяжелая работа мне в радость.

Бен кивнул. В этом он был с ней согласен. Несмотря на неутихающую похоть, он чувствовал к ней симпатию, и в нем отчего-то крепла уверенность в том, что эта симпатия, духовная близость будет крепнуть со временем. Он чувствовал, что на верном пути, и, как мужчина, ощущал себя на коне.

Он хотел Сьерру. Но при этом ему нравилось сидеть с ней за столом и разговаривать, потому что у них было много общего.

Странно.

Пора было возвращаться к действительности. Он подождал, пока она съест половину сандвича – теперь он точно знал, что она не помрет с голоду, – и решил возобновить натиск.

Сьерра заметила, что он смотрит на нее во все глаза, и, судя по всему, от нее не укрылся и огонь в его взгляде. Она опустила глаза себе на руки, на грудь. Убедилась, видно, что нигде не выглядывает голое тело, после чего оглянулась. Наконец она нахмурилась и спросила:

– В чем дело? – Бен улыбнулся:

– Я солгал.

– Да? – спросила она так, будто ей было абсолютно все равно, врет он ей или нет, и принялась с завидным аппетитом доедать сандвич. – Насчет чего?