Анастасия Ридд - Слишком поздно для нас

— Тимурчик, рано же еще! Посмотри, как здесь здорово! Давай побудем еще немного, — моя жена надула свои пухлые губы в надежде, что я куплюсь на этот банальный жест.

— Нет, — довольно громко рявкнул я, тем самым заставив несколько человек повернуться в нашу сторону. — Я провел переговоры, теперь мне здесь делать нечего, а ты можешь остаться, если хочешь.

— Да сколько можно, Тимур? — взорвалась Карина, привлекая еще большее внимание к нашему столику. — Мы никуда с тобой не ходим, только по твоим идиотским рабочим встречам, не разговариваем, не спим вместе, в конце концов. Мне это все осточертело!

Я встал из-за стола и направился к выходу, не обращая внимание на крики своей жены. Последние несколько месяцев стали для меня просто адом. Карина постоянно была чем-то недовольна, срывалась по любому пустяку. И началось все с того момента, как мы вернулись в столицу.

У моего тестя Романа Федоровича около полугода назад обнаружили серьезные проблемы с сердцем. Помимо огромного списка лекарств, врач прописал ему тишину и покой. Отчим Карины принял решение постепенно отойти от дел и переехать поближе к морю. А поскольку я был посвящен абсолютно во все дела Романа Федоровича, он оставил меня у руля огромной семейной корпорации. Я в общем-то был не против, тем более меня тянуло в Россию с тех пор, как два года назад я уехал отсюда, как мне казалось, насовсем.

За это время Роман Федорович, что называется, прикипел ко мне как к родному. Родных детей у него никогда не было, а Карину он удочерил, когда девочке было три года. Но ко мне он относился по-особенному. По правде говоря, после событий, произошедших два года назад, я был уверен, что тесть не сможет полностью доверять мне, всегда и во всем будет искать подвох с моей стороны. Но, как оказалось на деле, я ошибался. Я руководил бизнесом во Франции, а Роман Федорович в России. Благодаря слиянию его и моих мелких компаний, нам открылись новые горизонты. А около года назад тесть прикрыл и свои нелегальные делишки, поэтому теперь все было чисто и прозрачно, чему я был очень рад. Во Франции во главе я оставил своего толкового помощника Михаила, ну а сам занял место тестя.

Сфер деятельности было множество. Помимо услуг автомастерской, мы оказывали услуги и по доставке товаров, занимались торговлей как мелкой, так и крупной автомобильной техники, а также запасными частями. Почти вся наша деятельность была связана с автомобилями. И, наверное, только благодаря этому я растворялся в работе, забывая обо всем, в том числе и о времени. Ведь в этих железяках я любил копаться с самого детства.

А не так давно у нас открылся новый большой автосалон. Много трудностей преодолела наша компания на пути к его открытию. Но зато теперь мы были очень горды собой, что смогли пройти через тернии к звездам, как говорится.

Зато про мою семейную жизнь и говорить нечего. Каждодневные истерики Карины я не мог выносить, поэтому домой возвращался ближе к полуночи, а в девять утра уже выходил из дома. Ни о какой близости, разумеется, и речи быть не могло. Между нами все окончательно разладилось, как только мы вернулись в Россию. Она контролировала каждый мой шаг, и это раздражало. К концу дня я просто выключал телефон, потому что голова гудела от ее постоянных звонков и необоснованных претензий.

Первое время после свадьбы все было неплохо, если ту ситуацию, в которой мы оказались, вообще можно было назвать таковой. Скорее, безвыходной. Только так. Спустя примерно полгода мы все же попытались создать настоящую семью. Проводили время вместе, много рассуждали о будущем, встречались с друзьями. Карина расцветала на глазах Но ни разу не затрагивали тему, как именно мы оказались в браке. Это и не к чему. Дело уже было сделано. Но Карина не выглядела несчастной, как раз наоборот. Она получала удовольствие от того, что теперь стала замужней женщиной и искренне гордилась своим статусом. Я не вдавался в подробности и ни разу не спрашивал, почему она так ведет себя, ведь в моем присутствии Карине не обязательно было играть.

Наши отношения стали портиться примерно с того времени, как ее отчим загремел в больницу. Я бы мог сослаться на то, что девушка сильно переживала из-за своего родителя, но это было не так. Карина всегда недолюбливала этого человека, еще до того как узнала, что она ему не родная дочь. Несколько раз я пробовал говорить с женой о том, что происходит, но она постоянно ссылалась то на головную боль, то на срочные дела, то внезапно появлялось что-то ещё.

Я вышел из шикарного ресторана на улицу, направляясь к своему внедорожнику. Сегодня действительно была важная встреча с крупным клиентом, и, сказать по правде, я переживал за встречу, потому что совершенно не был уверен в поведении своей супруги. Но все прошло отлично.

— Тимур Покровский, ты издеваешься? — я остановился, услышав за спиной раздражающий меня голос Карины. — Сколько можно меня игнорировать?

— Карина, довольно сцен, — я поднял руку вверх, призывая ее успокоиться и сбавить тон, после чего продолжил. — Я работаю по четырнадцать часов в сутки. Сейчас я мечтаю прийти домой и завалиться в постель, несмотря на то, что завтра у меня выходной. Первый за месяц, Карина! И если б у тебя была хоть капля уважения, ты избавила бы меня от своих истерик. Я устал.

— Тимурчик, — девушка подошла ко мне и прикоснулась рукой к щеке. Я непроизвольно отшатнулся, не ожидая подобной нежности. — Выходной? Ну наконец-то. Проведём его вместе?

— Разумеется, Карина. Выбирай, куда хочешь сходить или съездить, — я хотел побыстрее отделаться от нее, именно поэтому дал положительный ответ.

— Отлично, Тим, — промурлыкала Карина, а меня всего передернуло. С некоторых пор я ненавидел, когда она обращалась ко мне так. Лучше уж ее слащавое «Тимурчик», чем то короткое имя, с которым было связано слишком много воспоминаний. — Ты не против, если я не поеду с тобой домой? Я уже написала Лике, она скоро подъедет.

— Конечно, оставайся, — ровным голосом произнес я, мечтая поскорее убраться подальше от нее.

Карина поцеловала меня на прощанье и вернулась в ресторан. Я был рад, что именно с Ликой сегодня встречалась моя жена, потому что только с ней она всегда приходила под утро и спала до самого вечера. Таким образом, появился шанс отделаться от нее завтра.

На самом деле домой я и не собирался. Так вымотался за этот чертов месяц, что хотелось просто прогуляться и подышать воздухом, тем более, что стоял прекрасный летний вечер, а на улице было еще светло.

Я завел свой автомобиль и, выехав со стоянки, направился в ближайший парк.

Я окунулся в невероятную атмосферу. Повсюду гуляли парочки и слышался озорной детский смех. Я сильно выделялся на фоне людей, которые проводили здесь время. В дорогом деловом костюме шагал по аллее, разглядывая радостные лица людей. В этот момент они наслаждались жизнью в отличие от меня.

Мой взгляд зацепился за семейную парочку с озорным мальчуганом. Отец с матерью пытались покормить птиц, а мальчишка, по-видимому, не так давно научившийся ходить, радостно махал руками, прогоняя их.

Я засмотрелся на этих людей, размышляя о том, как бы и мне хотелось иметь настоящую семью и детей. Время шло, а Карина и слышать не хотела о детях. Она считала, что слишком молода, для того чтобы становиться матерью. И каждый раз, слушая этот бред, я кое-как сдерживал себя от очередного скандала со своей женой.

Я не видел лиц этих людей, но мог представить, сколько счастья и радости было в каждом их них. Я уже было развернулся, чтоб вернуться к своему автомобилю, но вдруг почувствовал, как задеревенели ноги, словно приросли к тротуарной плитке. Этот голос я узнал бы из тысячи, из миллиона человек даже через сто лет. Алина. Моя первая любовь.

— Сашенька, иди к маме, малыш, — радостным голосом девушка позвала своего мальчугана.

Я обернулся, чувствуя, как только что твердая земля уходит из-под ног. Мама кружила своего сына, весело смеясь вместе с ребенком. Ее волосы, собранные на затылке, небрежно рассыпались по плечам, придавая ее прекрасному образу легкость и утонченность.

Мальчику было на вид около года, возможно, немногим больше. Ее сын. Где-то в области моей груди кольнуло острым клинком, рождая безумную мысль в моей голове. Он ведь мог быть моим.

Мы не виделись с Алиной два года, и не прошло ни одного гребанного дня, когда бы я не вспоминал о ней. Особенно часто всплывала в памяти наша последняя встреча и ее глаза, полные боли и страданий от моих слов, которые резали без ножа.

А сейчас, стоя здесь посреди парка и глядя на нее и ее семью, я чувствовал, будто мое сердце вырвали из груди. Я не мог отвести глаз от этой идиллии, понимая, что нужно бежать отсюда подальше, возвращаться в свой никчемный мир, но тело не слушалось. А через мгновение девушка случайно перевела свой взгляд на меня, и улыбка померкла на ее красивом лице.

Алина быстро посадила малыша в коляску, после чего снова посмотрела на меня. На этот раз на ее лице играла мягкая улыбка. Девушка подняла руку в приветственном жесте, а затем вместе со своей семьей направилась к выходу из парка.



Как я и предполагал, Карина пришла под утро. Моя жена еле держалась на ногах, бормоча про себя какую-то бессвязную чушь.

— Да я… Тимур… я… все… для тебя… А тебе плев… плевать, — девушка споткнулась о край кровати, — ай! Черт… тебя дери. Что тебе… нужно, Тимур?

— Карина, — сонным голосом пробормотал я, — мне нужен здоровый сон, как и тебе. Ложись спать. Поговорим, как проспишься.

Моя жена уснула моментально, как только ее голова коснулась подушки. Вообще-то Карина выпивала крайне редко, а в таком состоянии, в котором она пришла сегодня, я ее видел пару раз, не более. И все два раза она звонила мне наутро и говорила, что алкоголь — это редкостная дрянь, и что у нее слишком сильно болит голова. И если б она знала, каков будет эффект, то избежала бы вообще контактов с ним.

А вот я уснуть больше не мог. Глядя на спящую рядом девушку, я четко осознавал, как мне осточертела вся эта фальшь в отношениях с женой. Пройдет еще пару-тройку недель, и я даже видеть ее не смогу, не то, что спать в одной кровати, хотя и постель несколько недель назад я перестал с ней делить.

Поднялся с кровати и направился в кухню сделать себе кофе. С некоторых пор перестал добавлять молоко и сахар, мне стал нравиться горьковатый черный кофе.

Сегодня была суббота, и у меня действительно появился первый за долгое время выходной. И, честно говоря, я не имел ни малейшего представления, чем заняться, просто потому что забыл, что такое отдых. Но, самое главное, в этом был огромный жирный плюс, у меня почти не оставалось времени на воспоминания. Ведь они выжигали те немногие кусочки моей души, которые еще уцелели.

Я думал о ней. О той девочке со светлыми волосами, которая стала уже совсем взрослой. Алина. Она выглядела абсолютно счастливой и беззаботной. Моя Мелочь обрела семью и спокойствие, это было видно невооруженным глазом. Она совершенно точно заслуживала счастья, пройдя сквозь страдания и боль, которые причинил ей я.

Мне понадобилось время, чтоб собрать себя воедино. Я не говорил ни с кем о том, что творилось в моей болезненной душе́. Артём не раз пытался поговорить со мной, но после моего постоянного молчания оставил эти попытки. Лишь спустя полгода после свадьбы, когда я надрался в каком-то баре, учитывая тот факт, что я не пью совсем, в двух словах рассказал Карине. Она приехала забрать меня из злачного заведения, и по дороге домой завязался разговор. Моя жена говорила о том, как понимает меня, и как ей жаль, что ничего нельзя уже исправить. Помню в ту ночь, Карина обняла меня и поцеловала в губы. Тогда и случился наш первый раз после свадьбы. Пьяный, безвкусный и скучный. Потом последовали бесконечные попытки создать семью. Мы проводили вместе время, я видел, как Карина во всем старается угодить мне, пытается стать хорошей супругой, мне даже показалось, что для Карины я далеко не друг, а нечто большее. Изо дня в день, я приходил домой, мы с Кариной ужинали, после чего гуляли, а иногда ходили в театр или кино. Я просто смирился, понимая, что ту, которая навсегда засела в моем сердце, уже не вернуть. В отношениях с Кариной все изменилось несколько месяцев назад, девушку будто подменили, она стала вести себя как истеричная стерва. Ни разу за все время нашего общения я ничего подобного за ней не замечал.

Я выпил кружку горьковатого черного напитка и, накинув на себя футболку и шорты, вышел из дома. Тихо и пусто. Лишь изредка на дороге мелькали жёлтые автомобили с сонными пассажирами внутри.