— Нельзя ли тише? Наверху вообще-то ребенок спит! — я сложила руки на груди.

— Ой, дочка, Тимур тут нас с папой развеселил! — шепотом сказала мама, продолжая тихонько посмеиваться.

Я села на стул напротив Тимура. Мужчина, вальяжно развалившись на своем месте, устремил свой взгляд прямо на меня. Разумеется, я не могла его не заметить, но предпочла сделать вид, будто занята трапезой.

Ужин прошел непринужденно. Тимур рассказывал моим родителям о жизни во Франции, о своем бизнесе, родителях. Я за все время не проронила ни слова. Сказать по правде, я чувствовала себя неловко, понимая, что вскоре мы снова вернемся к тому разговору. Это лишь дело времени.

Из раздумий выдернул мамин голос. Три пары глаз были устремлены на меня, а я упустила нить разговора и не сразу сообразила, о чем спрашивает моя родительница.

— Что? — я отодвинула свою тарелку и взяла бокал с соком.

— Вы решили попробовать пожить вместе, дочка? — лицо моего отца вытянулось в недоумении. Сказать, что он был потрясен — ничего не сказать.

— Э… Ну это как бы, — я была настолько ошарашена этим вопросом, что не сразу нашла, что ответить. — Это ещё не решено, — промямлила я, переводя взгляд с папы на Тимура, на лице которого застыла самодовольная ухмылка. Некоторые люди никогда не меняются.

— Мы с Алиной все решили, — Тимур встал из-за стола. — Оставался лишь один вопрос: сколько времени понадобится Саше привыкнуть ко мне? — Тимур послал мне многозначительный взгляд. — Но сегодня стало ясно, что мой сын уже готов принять меня. Поэтому, думаю, через недельки две мы перевезем все вещи. Алина, — мужчина обратился ко мне, — в ближайшее время займемся оформлением документов на сына. Екатерина Анатольевна, Сергей Александрович, огромное спасибо за ужин и компанию. Вынужден откланяться, мне пора! Увидимся завтра.

— В каком это смысле завтра, Тимур? — я задохнулась от наглости этого человека.

— В самом прямом, Алина, — спокойно ответил Покровский. — Завтра я приеду увидеться со своим ребенком. Что тебя смутило?

— У меня дела завтра вечером! — воскликнула я.

— Так я приеду ведь к сыну, а не к тебе. Можешь идти по своим делам, — Покровский открыто посмеивался. — Лина, на пару слов. Я подожду тебя на улице. До свидания и еще раз спасибо! — сказал Тимур и вышел из кухни.

— Как великодушно! — выкрикнула ему вслед. — Господи, да сколько в нем наглости и упрямства!

— Дочка, — позвала мама, — ты не говорила, что собираешься жить с Тимуром. Буквально час назад ты твердила о своих отношениях с Русланом и о том, что не любишь Тима. Я что-то не понимаю ничего.

— Ой, мама, я сама ничего не понимаю, — я потерла лицо руками. Не стану ведь я говорить родителям, что Тимур выдвинул ультиматум. — Мы ещё не решили окончательно.

— Правда? — спросил отец. — Тимур показался мне весьма убедительным.

— Так, мои обожаемые родители! Предлагаю закончить эту тему, — сказала я и вышла следом за Покровским на улицу.

Мужчина облокотился на капот своего автомобиля, глядя перед собой и явно о чем-то размышляя. Я подошла ближе и, следуя его примеру, устроилась рядом. Было темно, лишь свет фонарей освещал улицу. Мы несколько минут просто молчали, пока мужчина не прервал оглушающую тишину.

— Прокатимся? — спросил он, даже не повернувшись в мою сторону.

— Мы можем поговорить здесь, — невнятно просипела, не узнавая собственного голоса. — Говори уже, что хотел, и я пойду спать.

— Думаю, лучше будет, если мы уедем подальше. Не уверен, что тебе захочется, чтоб все соседи были в курсе наших с тобой отношений, — твердым голосом произнес Тимур.

— Ты что-то путаешь, у нас нет отношений! — воскликнула я и дернулась вперед, но сильная рука схватила меня за запястье, не давая возможности сбежать.

— Не хочешь по-хорошему? — мужчина стоял так близко, что я просто задыхалась от переполнявших меня чувств. Покровский действовал на меня слишком сильно, остро, запредельно. Именно поэтому мне ни в коем случае нельзя было оставаться с ним один на один, иначе я могла бы натворить глупостей столько, что потом даже сосчитать будет невозможно. — Тогда будет так, как хочу я.

Сильные руки подхватили меня и затолкали в автомобиль. Тимур заблокировал двери машины, повернул ключ зажигания и выехал с нашего двора. Если Покровский решил, что он хочет поговорить в другом месте, значит, так тому и быть.

— Блин, Покровский, что у тебя с головой? — верещала я. — Ты понимаешь, что это похищение?!

— Серьезно? — Тимур скользнул по мне насмешливым взглядом. — Я был не в курсе. Теперь знаю, как это называется. Спасибо, что просветила меня.

— Тимур, останови машину! — потребовала я. — Во-первых, сын может проснуться, а меня нет, во-вторых, родители будут волноваться. У меня ни телефона с собой нет, ни денег, — рассуждала я. — И вообще, куда ты меня везешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Лина, вот смотри, — Тимур одной рукой принялся загибать пальцы, второй продолжал вести машину. — Первое, за сыном присмотрит твоя мама, она у тебя просто мировая женщина. Второе — я их предупредил, что тебе на пару часов нужно будет отлучиться. Зачем тебе деньги сейчас? А вот куда везу, я пока не могу сказать. Как только определюсь с местом, остановлюсь. А пока…, — Тимур взглянул на меня, — у нас есть немного времени поговорить.

— И о чем же ты хочешь поговорить? — спросила раздраженным голосом. — Не наговорился ещё?

— Не в твоем случае сейчас умничать, Алина! — ответил мужчина, после чего добавил. — Осторожно, дорогая, договоришься, и увезу тебя в темный лес. Оставлю там одну, а сам поеду спать.

— Ты этого не сделаешь, Покровский, — весело ухмыльнулась я. — Как минимум, потому что я мать твоего ребенка.

— Проверим? — спросил Тимур. Улыбка померкла на моем лице, как только я перехватила далеко не шуточный взгляд мужчины. Я одернула себя.

— Ничего я не буду проверять, Тимур, просто скажи, что тебе от меня нужно.

— Мне нужна ты, Алина, — только и произнес он после затянувшейся паузы.

Глава 20 Тимур

Боковым зрением я ощущал, как Алина сверлила меня своим напряженным взглядом. Я не собирался увозить девушку. Идея родилась совершенно спонтанно в тот момент, когда я беседовал с ее родителями. На удивление после всего, что произошло с нами в прошлом, они разговаривали со мной в доброжелательном, я бы даже сказал, в дружеском тоне. Вероятно, Алина просто не посвящала родителей во все детали нашего разрыва.

— Тимур, куда мы едем? — девушка пристегнула ремень безопасности, когда я прибавил скорость и понесся по пустынной трассе.

— Как в старые добрые времена, да, Мелочь? — в голове промелькнули события почти десятилетней давности, когда мы с Алиной практически каждый день гоняли по этой дороге.

Девушка молчала некоторое время, поглядывая в боковое окно. Все казалось мне таким естественным, таким настоящим, чтоб смысл ее слов не сразу дошел до меня.

— Так, как было раньше, никогда не будет, Тимур. Я наконец-то повзрослела, — боковым зрением я снова почувствовал на себе ее короткий взгляд, после чего девушка снова отвернулась.

— Заедем в одно местечко?!

— Мое “нет” сейчас будет уместно? — я усмехнулся в ответ на ее слова, а она продолжила. — Похоже, сегодня у меня нет выбора.

— Значит, едем, — подытожил я.

Спустя несколько километров я свернул на проселочную дорогу, которая была, откровенно говоря, не предназначена для езды. Но это местечко я знал, после нашего разрыва почти десять лет назад я несколько раз приезжал сюда один. Тогда была зима, и дорога казалась практически идеальной. В очередной раз подпрыгнув на кочке, Алина обреченно вздохнула, после чего опустила взгляд на свои руки. Неожиданно даже для меня, мы подпрыгнули еще на одной, открылся бардачок и оттуда вывалился дорогой моему сердцу сверток. Алина быстро подхватила его и принялась разворачивать бумагу.

— Что это, Покровский? Твои тайные любовные посл… — девушка замолчала на полуслове. — Это… это… то… что я думаю. Тимур, ты сохранил его? — удивленно спросила Алина. В машине было темно, но свет от приборной панели попадал на написанное давным-давно Алиной письмо. Конечно, девушка узнала свой почерк и те строки, что сама когда-то и написала.

— Разумеется, Алина. Как же иначе?! — не глядя на нее, ответил я.

— Удивительно! — воскликнула она.

— Вот только прочесть его мне удалось в день своей свадьбы, — я горько усмехнулся. — До этого момента я был уверен, что письмо безвозвратно утеряно. Жаль, что не нашел его раньше. Это бы многое изменило.

Алина включила свет в машине и принялась читать такие знакомые для нас обоих строки. Я наконец-то добрался до пункта назначения и остановил свой внедорожник. Это была небольшая сопка, с которой открывался потрясающий вид на водоём с чистой водой. Он находился в глубине леса среди высоких деревьев. И, глядя на него, появлялось ощущение, будто попадаешь в сказочный мир.

Я повернул голову в сторону Алины, заметив, как с каждой новой строчкой выражение ее лица менялось. Девушка подогнула под себя ноги, отчего казалась такой маленькой и беззащитной. Спустя несколько минут Алина сложила письмо и вернула его на место. Девушка отвернулась к окну, но я успел заметить одну скатившуюся по ее лицу слезу.

— Лин, — тихо позвал я. Девушка повернула голову, а в ее глазах читались грусть и разочарование. — Может, скажешь хоть что-то?

— Мне нечего сказать, Тимур, — коротко ответила Алина.

— Ладно, я понял. К этой теме пока не возвращаемся. — Я действительно осознавал, что ещё не настало время пытаться что-то вернуть. Важно не отпугнуть ее, потому что если все так, как она сказала о своих чувствах, то своим давлением я просто усугублю ситуацию и могу потерять девушку навсегда. — Лина, на следующих выходных в субботу будьте готовы. Я заеду, заберу вас с ночевкой к себе. Начнем с малого.

— Тимур, мы еще не решили этот вопрос! — раздраженно произнесла девушка. — Как ты вообще себе это представляешь? Я не собираюсь жить с тобой под одной крышей.

— Лина, ей-Богу я хочу решить вопрос по-хорошему. Ты отняла у меня с сыном почти полтора года! — устало прохрипел я. — Хочешь ты этого или нет, но мне необходимо видеть, как растет мой сын. Я очень хочу воспитывать его. А так как ребенку нужна мама, то и ты, конечно же, будешь жить с нами. Хотя выбор за тобой. Но, если мне не изменяет память, мы с тобой это уже обговаривали. Я привез тебя сюда именно для этих целей — обсудить, когда и как вам будет удобнее переехать. И заметь, мы разговариваем по-хорошему, Лина. Я не хочу давить на тебя, думаю, что ты довольно взрослый человек, чтобы понимать эти простые вещи.

— Понимать твои желания, ты хотел сказать, — прошипела она. — Тимур, я вообще тебя не понимаю, ты врываешься в мою размеренную жизнь и хочешь внести свои коррективы, устанавливаешь свои правила. Услышь меня! Я тебе не марионетка, которой ты можешь крутить и вертеть как тебе угодно, я живой и взрослый человек, как ты сам сказал. А ещё у меня есть своя личная жизнь, — Алина замолчала на несколько секунд. — Да мне очень жаль, что я не рассказала тебе своевременно, но на то были обстоятельства, в конце концов, — раздраженно произнесла девушка.

— Я тебя понял. Тогда в следующие выходные я заеду только за сыном. Заберу его одного. На одни выходные. Подготовь, пожалуйста, вещи, — сказал я и завел машину, понимая, что наша перепалка ни к чему хорошему не приведет.

— Покровский, ты в своем уме!? — голос матери моего ребенка сорвался на крик. — Я не отдам тебе Сашу. Даже на сутки. Он ещё слишком мал. Ты ведь даже не знаешь, что делать, если он проснется ночью, не знаешь, чем кормить его. Да и всего остального.

— Именно поэтому приглашение для тебя остается в силе, — спокойно ответил я. — Но я справлюсь, даже если ты не поедешь, поверь мне.

— Покровский, ты невыносим!

Я молчал, сказать было нечего. Алина отвернулась к окну и за всю дорогу до дома ее родителей не проронила ни слова. В воздухе витало уловимое напряжение. У меня есть сын, и я имею полное право на его воспитание. Да и, черт возьми, почему я не могу забрать его к себе и провести с ним время?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Спустя полчаса мы подъехали к дому, я заглушил машину, но Алина не спешила выходить. Девушка по-прежнему смотрела в окно и молчала. Я понимал, что она борется с самой собой, принимая важное для себя решение.

— Ну, хорошо, Тимур, твоя взяла, но пока только на одну ночь, — Алина повернула голову в мою сторону, ее взгляд был наполнен наигранной радостью. Девушка едва сдерживала улыбку, и я совершенно не понимал ее веселого настроения, учитывая тот факт, как рьяно она пыталась сопротивляться мне. — Но есть несколько условий.