Анастасия Ридд - Слишком поздно для нас

— Кто же тебе такое сказал, милочка? — выгнула бровь Карина. — Мы с мужем отлично провели время. Я ведь временно была в отъезде. Встретились, выпили кофе, занялись особо интересными вещами. Словом, идеальным был день до несчастного случая.

— О каком несчастном случае ты говоришь? В него стреляли! Тимур подключен к этим трубкам, сам едва не дышит. Да если бы ты хоть немного волновалась за собственного мужа, не вела бы себя так спокойно, когда он находится на грани жизни и смерти.

— Думаю, эта пуля предназначалась не ему, поэтому это случайность, — настаивала Карина. — Да и мне нельзя волноваться.

— На сегодня у вас было назначено слушание, — непонимание, должно быть, застыло на моем лице, потому что Карина натянуто улыбнулась. — Тимур сказал, что вы разводитесь.

— Тебе бы так этого хотелось, да, девочка? — Карина забавлялась, а мне хотелось оттаскать ее за волосы. Но совесть не позволяла сделать это здесь. — О чем ты, Лина? Мы с Тимуром не собирались и не собираемся разводиться.

— Я тебе не верю. Тимур сказал…

— Что? Что он сказал? — Карина повысила голос. — Да он наплел бы и не того, чтоб затащить тебя в постель. Не ожидала такого поворота? Лина, ты всегда была для Тима куклой, игрушкой, которая в скором времени становится ненужной. А я знала, что в итоге он наиграется и вернётся ко мне. Мы это уже проходили.

— Перестань кричать, ненормальная! Мы находимся в больнице, — вскинув подбородок, ответила я, но Карина пропустила все мимо ушей.

— Но теперь все изменится, а знаешь почему?

— И почему же? — меня раздражала Карина своей наглостью и напористостью.

— Потому что у нас с Тимом будет ребенок. Поэтому не навязывай своего отпрыска нам, — выплюнула она с остервенением.

— Не волнуйся, — я отшатнулась от нее, а мой голос отозвался безликим эхом. — Мы вас больше не побеспокоим, если только сам Тимур не захочет увидеться с сыном.

— Не захочет, поверь мне! — ухмыльнулась Карина. — У Тимура есть пунктик, ребенок должен быть в браке. Ты не знала?

— Удачи, Карина! — нашла в себе силы закончить этот разговор.

На негнущихся ногах я вышла из больницы, ничего не соображая, и не понимая, куда мне идти и что делать. Повезло, что Руслан еще не уехал, и я забралась в его машину, уже не сдерживая слезы.

— Все настолько плохо? — спросил он, прижимая меня к своей груди.

— Я не знаю, Рус, — всхлипнула я. — Отвези меня домой, пожалуйста.

— Хорошо, Лина, — ответил Руслан, заводя свою машину, после чего тихо спросил. — Он жив?

— Жив, но пока без сознания, — слезы снова заструились по щекам.

— Лина, он выкарабкается, — в голосе Руслана прозвучала уверенность.

— Да, конечно, — ответила я, отвернувшись к окну.

За всю дорогу до дома я не проронила ни слова. Руслан понимал мое состояние, поэтому больше не задавал никаких вопросов. А я… Чувствовала себя пустой, будто внутри меня не осталось ничего.

Похоже, в этот раз Тимур Покровский сыграл свою лучшую роль. Я готова дать “Оскар” за лучший сценарий и актерскую работу. Он вышел победителем, а я просто дура.

— Лина, ты звони, если понадоблюсь, — Руслан смотрел мне в глаза с сожалением. — Я уеду в конце следующей недели.

— Так скоро? — безжизненным голосом пролепетала я.

— Да, теперь меня здесь ничего не держит, — мужчина перевел взгляд на лобовое стекло.

— Прости меня, — я быстро поцеловала мужчину в щеку и вышла из машины.

Какое-то время я стояла перед дверью. Не могла зайти в дом. Я наконец-то поднесла ключи к замочной скважине, но пальцы не слушались. Слезы снова бурным потоком хлынули из глаз. Сквозь свои рыдания я услышала звонок. Рита.

— Алло, — ответила я.

— Лина, ну как он? — в голосе послышалось волнение.

— Спит, — всхлипнула я.

— Ты у него сейчас?

— Нет.

— Уехала уже? Там же часы приема…

— Рита! Не в этом дело, — я едва сдерживала свои рыдания.

— Лина, что произошло? Сегодня утром Тим разговаривал с Тёмой, — говорила подруга. — Покровский сказал, что вы с ним снова общаетесь, именно поэтому я нашла способ позвонить тебе, поддержать. У нас тут, сама знаешь, как со связью.

— Общаемся, — тихо произнесла я.

— Тогда в чем же дело?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А в том, что Покровский наглый лжец. И у них с Кариной будет ребенок, — нервно усмехнулась я.

— Не может быть, Лина! — воскликнула Рита. — Тимур должен был развестись с ней сегодня…

— Но не развелся, Рита, — перебила подругу. — И даже не собирался. А я в очередной раз стала для него трофеем, только и всего.

— Да с чего ты это взяла?

— Я была в больнице. Карина поделилась этой весьма ценной информацией. Ладно, Рит, пойду к своему карапузу. Да и спать хочу лечь пораньше. Надеюсь, в следующий раз мы сможем поболтать, — сказала я. — Прости, но сегодня я просто не могу.

— Я все понимаю. Я позвоню, как смогу. Целую, — ответила Рита и отключилась.

Я вошла в дом, мама с Сашей уже встречали меня. Мой малыш тут же потянул ко мне свои крохотные ручки, я забрала ребенка со слезами на глазах. Мама долго и внимательно смотрела на меня, но, в конце концов, не выдержала.

— Господи, дочка! Что же он с тобой сделал? — мама обняла нас с Сашей — Сколько же ты еще слез должна пролить, чтоб, наконец, обрела свое счастье? Я видела в новостях его жену. И про беременность она уже сообщила репортерам.

— Мам, — довольно громко всхлипнула я. — Я не представляю, что мне делать дальше.

Я медленно открыл глаза, щурясь от ослепляющего белого света. Не сразу понял, что нахожусь в больнице. Я попытался приподняться, но острая боль в правом боку пронзила меня.

— Тише-тише, вам еще рано подниматься, — сказал человек в белом халате. Однозначно я находился в больнице.

— Что стряслось? — спросил я пересохшими губами.

— Вы поймали пулю, — спокойно ответил доктор, продолжая заполнять свои бумажки.

— Очень содержательно, — язвительным тоном произнес я.

— Молодой человек, мне известно, что произошло со слов вашей жены, именно она подробно расскажет, как все случилось. Как вы себя чувствуете?

— Нормально чувствую. Меня сегодня или, возможно, уже вчера должны были развести. Я не знаю, какой сегодня день. И у меня нет жены, — раздраженно сказал я, потому что эту боль, отдающую в боку, почти невозможно было терпеть.

— Сегодня пятница, Тимур Андреевич! События произошли вчера.

На одно мгновение мне показалось, что в палату сейчас войдет Лина, что, возможно, она и представилась моей супругой. Но ожидания были напрасны. В палату почти ввалилась Карина, изображая заботливую женушку.

— Тимурчик, как же ты меня напугал! — показательно воскликнула Карина. — Я чуть с ума не сошла.

— Я, пожалуй, пойду, — сказал доктор. — Зайду ближе к вечеру.

— Доктор, скажите, когда меня выпишут? — настойчиво поинтересовался я.

— Ох, Тимур Андреевич, — вздохнул врач, потирая переносицу. — Всем вам нужно поскорее выписаться. А последствия? — устало произнес он. — Я бы вас оставил дней на десять минимум, хотя и рана у вас не слишком глубокая, жизненно важные органы не задеты. Но пройдет несколько дней, и вы станете ругать меня за то, что я держу вас здесь. Так ведь? Моя прямая обязанность выписать вас здоровым, понимаете?

— Понимаю, Иван Петрович, — ответил я. — Но время не ждёт. Слишком много дел. Я не могу позволить себе валяться здесь вечность.

— Именно об этом я и говорил. Ладно, обсудим это позже. Посмотрим, возможно, вам и правда понадобится не так много времени на восстановление, — уклончиво произнес врач и вышел из палаты.

— Ну что, дорогой, как ты себя чувствуешь? — елейным голоском спросила Карина.

— Что тебе нужно? — раздраженно спросил я.

— Как же? Твоя жена пришла приглядеть за любимым мужем, — Карина присела на стул, стоящий рядом с кушеткой.

— Проваливай! — рявкнул я, но моментально почувствовал резкую боль в боку. — Я тебе все сказал.

— Тимур, но я ведь попросила прощение, — Карина выдавила из себя скупую слезу. — Ты же знаешь, почему я так поступила. Я люблю тебя, — от этой фразы мое лицо скривилось в горькой усмешке. — И уверена, ты тоже меня любил, пока я все не испортила.

— Карина, я не хочу тебя слушать! Проваливай! — сказал я. — Но сначала верни мне телефон. Вещи отдают родственникам. А ты по неприятной случайности пока еще приходишься мне женой.

— Хочешь позвонить ей? Да ты ей не нужен, Тимур. Очнись! — вскрикнула Карина.

— Это не твое дело!

— Что ж она не бежит к тебе в больничку, Тимурчик? Узнала бы, как ее ненаглядный поживает! А знаешь в чем дело? — на лице супруги появилась раздражающая ухмылка.

— Карина, уйди, а! — я уже не мог ее слушать.

— Я видела ее с этим, как его… — моя пока ещё супруга подбирала слова, — с Русланом. Голубки сидели в машине и страстно целовались.

— Я тебе не верю, убирайся! — выкрикнул я.

— Не веришь? — Карина бросила мне свой телефон. — На, смотри.

На экране мобильного телефона Карины я увидел фотографию Лины и Руслана. Лица этих двоих были прижаты друг к другу. И, надо сказать, фото было нечетким, но то, что на фото была моя Алина — неоспоримый факт. Я со всего размаха, на который в нынешнем положении был способен, швырнул телефон в сторону, и, к счастью, он не разбился, приземлившись в небольшой кресло, стоящее в углу палаты.

— Я сразу тебе говорила, что ты ей не нужен, Тимур, — Карина подняла телефон, осматривая его со всех сторон.

— Пошла вон, — громко прорычал я. — Чтоб глаза мои тебя не видели больше. Как только я выйду отсюда, мы закончим то, что начали.

— Но Тим, — пролепетала моя почти бывшая жена.

— Вон!

Карина пулей выскочила из палаты, и я наконец-то смог вздохнуть спокойно. Как же она раздражала меня! Я был уверен, что навсегда смогу вычеркнуть Карину Боровских из своей жизни, но судьба, видно, решила неприятно подшутить надо мной.

В тот день я приехал к назначенному часу, но, оказалось, время изменилось. Сместилось на полчаса. Странно, что никто не предупредил меня об этом, должно быть, и Карину тоже, поскольку она так же, как и я, была уже на месте. Тогда ещё во мне закрались подозрения, что здесь не все чисто, но мне так хотелось закончить с разводом побыстрее, что я не стал придавать этому большого значения.

— Привет, Тимур! Так и будешь избегать меня? — тихо спросила она.

— С чего ты взяла, что я избегаю? — спокойно ответил я. — Не хотеть говорить и избегать — две совершенно разные вещи.

— Я хотела попросить прощение за то, что сделала, — в ее глазах стояли слезы. — Пожалуйста, Тимур, мне больше ничего не нужно, только прости меня. Я не смогу жить с этим.

— Раньше нужно было думать, — ответил я.

— Тимур, ну что мне сделать, хочешь, на колени встану? — Карина собиралась сделать то, о чем говорила, но я остановил девушку.

— Карин, не унижайся, это ни к чему.

— Тимур, я и в самом деле желаю тебе счастья, пусть с ней, но пойми, для меня очень важно, чтобы ты не держал зла. Конечно, многие поступки ужасны, и я не ищу им оправдания, — девушка опустила голову вниз.

— Хорошо, я прощаю тебя, Карина. Но не желаю, чтобы ты когда-либо появлялась в моей жизни, — сказал я, глядя ей в глаза.

Честно говоря, в тот момент мне было абсолютно все равно, что говорила Карина. Важно было другое, чтоб она поскорее заткнулась. И то, что происходило дальше, для меня стало полной неожиданностью. Девушка прижалась ко мне всем своим телом, и, шепнув на ухо что-то вроде "и за это тоже", резко отстранилась, после чего меня пронзила адская боль, и наступила темнота. Вероятно, это и был выстрел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сейчас, анализируя все, что произошло, я мог связать два плюс два. Однозначно, во всем замешана Карина. Оставалось вывести ее на чистую воду. Кстати говоря, нас не развели. Этот момент мне также предстояло решить.

А вот то, что сказала моя пока ещё жена об Алине, в моей голове не укладывалось. В среду у нас было все отлично, и в четверг с самого утра я находился в предвкушении вечера. Сбивал с толку снимок, сделанный в автомобиле. Сначала я подумал, что это старое фото, но взглянув на дату, увидел вчерашнее число. На этот раз я докопаюсь до правды. Если все так, пусть Лина сама мне об этом скажет.

В списке контактов я нашел Лину и набрал номер телефона. В трубке услышал, что номер заблокирован. Я набрал снова, то же самое. Спустя пять таких вызовов, подозвал медсестру и попросил у нее телефон. Позвонил с ее телефона. Без изменений.