Колин Гувер - Слишком поздно (ЛП)

  - Я люблю тебя, - бесшумно произношу губами.

  Глаза Слоан опускаются на мои губы, и я улыбаюсь ей. Затем этот гребанный идиот – этот вонючий ебанный тупой ублюдок – встает и идет к последнему ряду, прямо туда, где сидит она.   Идет, пока не садится радом с ней. Обнимает мою чертову невесту, а она закрывает глаза и прижимается к его плечу, будто бы с облегчением. Наши взгляды пересекаются с этим ебанным тупым ублюдком, промывающим мозги – и он наклоняется вперед, прикрывая ее от меня. Он смотрит на меня, будто угрожающе призывает отвернуться.

  Я хочу убить его. На несколько секунд, я обдумываю варианты этого убийства.

 Схватить пистолет охранника и пристрелить его. Подбежать к нему, и сломать шею. Взять ручку, которой только что писал, и воткнуть ее прямо ему в артерию.

 Но ничего из этого я не делаю. Держу себя в руках, потому что уверен, что это дело обернется в мою пользу, и до следующего слушания меня выпустят.

  Его убийство может подождать.

 Я должен спланировать его убийство тщательнее и в более личной обстановке.

  Решаю отвернуться. Не потому что боюсь Люка, а потому что должен убедить судью в том, что он может выпустить меня.

  Стараюсь следить за каждым движением и словом обоих адвокатов. За каждым ответом судьи.  Я улыбаюсь, когда судья смотрит на меня. Но внутри кровь кипит. От осознания того, что Люк тут, сидит рядом с ней, обнимает ее. Скорее всего, это значит, что ночью она была с ним, пока я трахал свою собственную руку в тюремной камере. А еще это значит, что скорее всего он был внутри нее. Его пальцы, его член, его гребанный язык. Пробуя и забирая то, что принадлежит мне.

 То, что должно было быть только моим.

 Мой пульс учащается, когда судья поднимает свой молоток.

  - Судебное дело откладывается.

Я медленно выдыхаю через нос. Смотрю на Пола.

  - Что, черт возьми, сейчас произошло?

  Он взглядом показывает, что я должен молчать. Я снова смотрю в конец зала, когда слышу плач Слоан. Люк помогает ей подняться, она обнимает его и плачет. Рыдает.

  Она расстроена. Это не самые хорошие новости. Она расстроена из-за меня.

  - Они отправляют дело в суд? – спрашиваю я Пола. – Ты сказал, что дело не дойдет до суда.

  Пол трясет своей маленькой головой.

  - Нет, судья решил не отправлять дело в суд. Что значит, что твое заявление о самозащите было принято. Ты должен вернуться в свою камеру, но только для того, чтобы я внес за тебя залог. Это займет около четырех или пяти часов, но как только внесу залог, сразу приду за тобой.

  Наблюдаю, как Люк помогает Слоан выйти из зала суда. Тогда, почему она плачет? Если мои обвинения были отклонены, почему она плачет?

  - Как думаешь, сколько времени занимает восстановление после промывки мозгов? – интересуюсь я и оборачиваюсь.

  Пол пожимает плечами, - О чем ты говоришь, Аса?

  - Сколько времени займет терапия от промывания мозгов? Несколько недель? Месяцев? Больше года?

  Пол смотрит на меня, а потом качает головой.

  - Увидимся через несколько часов, Аса.

  Он встает, поэтому встаю и я. Все те же четыре охранника выводят меня из зала суда.

  Я должен быть чертовски рад тому, что обвинения отклонили. Следующее должно быть еще легче, потому что Пол сказал, что отдел Люка не выдвинул обвинений. Так что, пока я придерживаюсь плана о признании вины, никому не угрожаю и говорю им все, что они хотят знать о Джоне и Кевине, меня не будут судить за то, что я выстрелил в Люка.

  Это многое говорит о нашей судебной системе. Я бы убил этого парня, если бы не эти долбаные шесть сантиметров, но они отпускают меня потому что я признался в том, что психически не здоров.

  Я чертовски обожаю США.

  Но все равно, кажется, что все мои усилия пошли к чертям. С того момента, как у меня появились подозрения, что кто-то промывает Слоан мозги, я продумывал эту сложную схему, но так и не привел ее в действие. Я должен был рассказывать, что подстроил спектакль с притворными полицейским, и это было очень тяжело для моего эго. Я, блядь, горжусь этим планом, и хотел бы, чтобы весь мир знал о том как безукоризненно все прошло.

  Но без упоминания всей этой чепухи с шизофренией. Искупался в одежде, несколько раз проверил, закрыта ли дверь, и люди уже решили, что я сошел с ума.

  Я должен был это сделать. Я знаю себя, и я знал, что если мои подозрения окажутся верными, и   Слоан трахалась с кем-то другим, и я бы сорвался с удовольствием убил бы парня. Но я не мог убить кого-то, потому что меня сразу же признали бы психически больным. У меня должен был быть запасной план, что бы я не гнил большую часть своей жизни в тюрьме, как мой отец.

  Возможно все было не напрасно. По крайней мере, я в любой момент могу оправдаться «шизофренией». Что скорее всего и сделаю, потому что Люк по прежнему дышит.

  Вернувшись в камеру, я падаю на кровать, когда за спиной лязгает замок. Я не могу не улыбаться.

  Все обернулось так замечательно. Слоан понадобится немного времени, чтобы прийти в себя, но знаю, что все будет хорошо. Особенно, когда Люк исчезнет навсегда. Мне придется  свыкнуться с тем фактом, что Люк был внутри нее. Я вытрахаю его из нее.  Просто буду трахать ее как можно чаще, в различных позах до тех пор, пока не перестану вспоминать его, глядя на нее.

  - Чему ты так блядь радуешься? – спрашивает голос за спиной.

  Я поворачиваюсь и смотрю на своего соседа по камере. Не могу вспомнить его имя. С тех пор, как мы оказались в одной камере, он задал мне миллион вопросов, но это первый раз, когда отвечаю ему.

  - Скоро я стану свободным человеком, - на моем лице расплывается. – А это значит, что я наконец-то смогу жениться на своей невесте.

 Настоящая свадьба. С трехуровневым огромным кокосовым тортом.

 Не могу не смеяться, от этой мысли.

  Я иду за тобой, Слоан. Хочешь ты этого или нет. 

 Ты обещала любить меня. 

  Навсегда. 

  И ты, блядь, будешь.

  Я подношу чашку кофе ко рту, но из-за сильной дрожи в руках кофе выплескивается из чашки меленькими волнами.

  Смотрю на часы на дальней стене. Три часа ночи.

  Прошло два дня с тех пор, как Аса был выпущен. В день суда за него внесли залог. Люка и меня переселили в эту городскую квартиру в городе в целях защиты до следующего судебного заседания.

  Квартира хорошая, но из-за того, что я боюсь выйти на улицу или даже выглянуть в окно, она больше похожа на тюрьму.

  Люк уверял меня, что Аса не сможет найти нас здесь. Но Люк, наверное, не понимает, что даже если Аса будет сидеть в тюрьме всю оставшуюся жизнь, я буду постоянно оглядываться. А если   Аса сам не сможет навредить мне или Люку, не стоит сбрасывать со счетов, что он кого-нибудь наймет для этого дела.

  Оборачиваюсь, когда слышу, что открывается дверь спальни. Выходит Люк, протирая глаза. На его бедрах висят черные спортивные штаны и он без футболки, но повязка покрывает большую часть груди. Он босиком подходит к спинке дивана и я откидываю голову чтобы посмотреть на него. Он наклоняется и целует меня в лоб.

  - Все хорошо?

  Я пожимаю плечами.

  - Не могу уснуть. Снова.

  Его взгляд смягчается и он поднимает руку, убирая со лба мои волосы.

  - Слоан, - говорит он тихо. - Тебе нечего здесь бояться. Он не сможет нас найти. Мы в безопасности до следующего судебного разбирательства, обещаю.

  Снова киваю, но эти слова не успокаивают меня. Я никогда не перестану бояться Аса, неважно, насколько безопасно я буду себя чувствовать.

  Люк обходит диван и садится, усаживая меня к себе на колени. Обнимает меня и спрашивает:

  - Что мне сделать, чтобы помочь тебе заснуть?

  Я улыбаюсь. Мне нравятся его методы отвлечения.

  - Прошло всего две недели после выписки. Осталось еще две.

  Его руки обхватывают мою задницу под его большой футболкой, которая на мне. Он скользит пальцами к краю трусиков, посылая мурашки по всему телу и выгоняя из головы все мысли об   Аса за несколько секунд.

  - Я не имел в виду секс с тобой, - говорит он. - Я больше склоняюсь к тому, что могу для тебя сделать.

  Одна его рука скользит по моему животу, а потом поднимается вверх к груди. Большим пальцем поглаживает сосок, одновременно скользя языком по моим губам. Люк глубоко целует меня, а затем отстраняется, как только я начинаю чувствовать головокружение.