Элиза Джейн - Слишком поздно

— У тебя есть парень дома?

— Нет. — В памяти всплывает Уэс, но я запихиваю его обратно.

— Так что насчет тебя? После вашего сердечного разрыва с Бри вчера … никаких подружек?

Он ухмыляется.

— Я знаю, что ты слышала обо мне, — говорит он спокойно. — Но не все они реальны, между прочим.

Я заметила, что он не отрицает, что некоторые из них правдивы, или уточняет, какие из них были на самом деле, или что это выдумка.

— Любовь — это фарс, — говорит он.

Ох, как оригинально. Горячий парень, который не верит в любовь. Я держу свой рот закрытым, ожидая его объяснений.

Он продолжает:

— Я имею в виду любовь как эмоция — да, конечно, существует. Я люблю суши, например. Но любить одного человека? Нет.

Так он никогда не был влюблен. Скорее всего. Но я никогда не сомневалась в том, что она существует. Видя своих родителей вместе, тогда, когда папа был ослом, а мама была спокойной и любящей, когда чувствовала ссору — уходила в комнату и захлопывала дверь, было что-то глубже, нежели работа. Конечно, я любила своего отца, но она была явно влюблена в него. Они по-прежнему крепко держатся за руки на диване, смотря фильмы, и целуются на прощание каждое утро. Я знаю, что хочу что-то подобное. Я верю в это.

— Что насчет твоих родителей? Они женаты?

— Ах, нет. — Он прочищает горло. — Моя мама умерла, когда мне было четырнадцать. Рак.

— Мне жаль. — Я опираюсь на локоть и смотрю на него.

— Спасибо. — Он слегка улыбается мне. — Я все еще скучаю по ней. Это странно, да? Я прожил большую часть своей жизни без нее.

— Это потому что ты любишь ее. — Я намерена доказать, что любовь существует.

Его ленивая улыбка захватывает меня снова, его глаза полны сомнения.

Я задаюсь вопросом: насколько я бы отличалась, если бы выросла без мамы. Без ее теплых коленей, ласковых рук, неабсурдных советов, благодаря которым я сформировалась сейчас. Неудивительно, что он казался таким озлобленным. Я подумала, если он по-настоящему не верит в любовь, или же он просто не чувствовал ее так долго, что позабыл о её существовании. Мне стало грустно.

— Просто потому, что ты ее не видел, не означает, что она не существует. Я не понимаю, как летают самолеты, но они ведь есть, верно?

— Мудрые слова, Тэйлор, — дразнит он.

Придурок.

Кольт поднимает руку, изучая свой кожаный браслет. Шнурок неровный и тонкий. Я не могу себе представить, что это продлится намного дольше. Он прокручивает его между большим и указательным пальцем, оборачивая браслет вокруг запястья.

— Извини, мне не стоило выведывать у тебя о твоей маме и обо всем остальном, — предположила я.

— Нет. Все в порядке. Никто никогда не спрашивает меня о маме. Такое чувство, будто они боятся.

Я киваю.

— Я бы предпочел говорить о ней, чем делать вид, будто бы ее не существовало, как это делает мой отец.

Самоуверенный, высокомерный Кольт, который дрался, чтобы защитить меня, исчез. Этот Кольт нежный и добрый. Сложно уследить за всеми сторонами его личности. Но эта его версия мне нравится больше всего. Мне нравится то, что он доверяет мне эту сторону своей жизни — ту, которую я сомневаюсь, что он позволяет видеть многим.

Я набираюсь храбрости для другого вопроса. Приятно уже то, что Кольт говорит и открывается на этот раз.

— Что это был за рак?

Он поправляет подушку под головой.

— Рак шейки матки.[9]

Некоторое мгновение я молчу, пытаясь понять, почему Кольт настолько сильно открывается мне.

— Ты можешь спать здесь, если хочешь.

— Спасибо, — шепчет он.

— Просто оставайся на своей стороне.

— Хорошо. Спокойной ночи, Тэйлор.

— Спокойной ночи.

Он выключает телевизор, снова погружая нас в темноту. Под теплым одеялом и под звук ровного дыхания Кольта рядом со мной, я глубоко заснула, забыв о своих поврежденных ребрах, о безумном задании, которое пошло не по плану, и даже о нашем с Кольтом поцелуе, ну, почти забыла.

Утром наступает неловкий момент, когда я изо всех сил стараюсь вспомнить, где я, и что это за брюнетка рядом со мной. Затем я начинаю вспоминать. Тэйлор. Наше задание. Вчерашний побег из милого отеля в это место. Я провожу рукой по лицу. Между тем, когда я позволил Ларсу подобраться к ней и этим поцелуем, я сильно запутался.

Не знаю, о чем я думал, целуя ее. Она смотрела на меня своими большими голубыми глазами, а затем уткнулась носом в мою грудь, прося держать ее и желая, чтобы я защитил ее. Из-за сладкого запаха ванили, кружевного розового лифчика и желания в ее глазах, я не знал, что еще делать. Внутри меня что-то взыграло, и я ответил на это единственным известным мне способом.

Я неосознанно приподнял ее. Когда мой рот коснулся ее, тихий, женственный звук сорвался c ее губ, сводя меня с ума от желания. Если она издает такие звуки от одного простого поцелуя, я представил, какие другие звуки она будет издавать от удивления, от наслаждения. Мне нужно было выбираться оттуда. И быстро. Я знал, что поступаю неправильно, но я был благодарен за то, что она уже забыла о поцелуе к тому времени, как ее ванная была готова.

Тэйлор лежит на животе, ее голова едва видна из-под лежащей сверху подушки. Ее ноги разведены в стороны и запутаны в простынях. Я спал поверх одеяла, нуждаясь в физическом барьере между нами. Одна ее рука лежит у меня на животе, прижатая ко мне ладонью. Ее рука маленькая и мягкая.

Я задерживаю дыхание, когда понимаю, рядом с чем лежит ее рука. Я ничего не могу с этим поделать, это происходит всегда, когда я просыпаюсь. Это просто физиология.

В любом случае, я не хочу шокировать ее. Я убираю ее маленькую руку и кладу на кровать между нами. Я встаю и уже через несколько секунд оказываюсь в ванной, чтобы принять душ.

Пока вода нагревается, я беру свой телефон. Я пропустил три звонка от Мак-Аллистера и у меня два голосовых сообщения. Черт. Я забыл позвонить ему вчера, слишком поглощенный заботой о том, чтобы с Тэйлор все было хорошо.

Я удаляю голосовые сообщения, не прослушав их, и быстро печатаю сообщение, давая ему знать, что Ларс обнаружил нас, но с нами все хорошо, и мы собираемся ехать обратно. Затем я закрываю свой телефон, не желая слышать то, что он мне скажет.

Убедившись, что вода теплая, я быстро раздеваюсь и захожу в душ. Закрыв глаза, я думаю, снова думаю об этом поцелуе, пока горячая вода стекает по мне.

На обратном пути я все обдумываю. Свою старую жизнь, новую школу. То, что я наконец-то могу использовать свои компьютерные навыки, чтобы делать что-то полезное. Сомнительные задания Мак-Аллистера, новых друзей. Раздражающе сексуальный Кольт. Я пытаюсь сложить все в одну общую картину. Я до сих пор разрываюсь: остаться мне или уехать домой.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — говорит Кольт, отрывая меня от моих мыслей.

— Знаешь?

Он кивает, смотря вперед, на дорогу.

— Ты пытаешься понять, действительно ли ты хочешь остаться здесь. Можешь ли сделать это.

Я не говорю ему, что он прав.

— После первого задания это нормально.

Я хочу спросить его: обдумывал ли он, чтобы тоже уехать, но я не хочу раскрывать перед ним все свои мысли.

— То, что я увидел в тебе вчера. — Он украдкой смотрит на меня. — Думаю, ты могла бы стать великолепной в этом деле.

— Ты не умеешь подбадривать.

Он смеется.

— Да. Это не по моей специальности. Но если серьезно, Тэйлор, не сдавайся.

Я не знаю, почему он так заинтересован в том, чтоб я осталась, но все же приятно слышать это.

— Если я останусь. Есть кое-что, что я хочу от тебя.

— Называй свои условия, — говорит с ухмылкой. Видно, что он наслаждается этим.

— Я не хочу, чтобы мне снова надрали задницу. Я была совершенно беззащитна против этого парня.

Кольт останавливает меня, подняв руку.

— Это была моя вина, я не должен был позволить ему приблизиться к тебе. — Его лицо становится угрюмым. Могу сказать, что он винит себя.

— Нет. Если я собираюсь заниматься этим, мне нужно знать, как защитить себя. Я не могу каждый раз полагаться на тебя или кого-то другого, кто окажется рядом. Мне нужна пара персональных уроков. — Я смотрю на него, чтобы узнать, купился ли он. Он кивает. — И никаких дерьмовых основ самообороны, которыми ты учишь нас в классе. Я имею в виду настоящие приемы по надиранию задницы. Такие, как ты делал с Ларсом.

Он усмехается.

— Так ты считаешь мои занятия дерьмовыми?

— Ты знаешь, что я имела в виду. Я нуждаюсь в настоящих приемах.

Он торжественно кивает.

— Начнем завтра.

— Но мои ребра, — перебиваю его я.

— Ты трусишь?

Я улыбаюсь, закатывая глаза.

— Я буду там.

* * *

Когда мы возвращаемся в школу, я слишком опаздывала, чтобы пойти на какое-либо из своих занятий, так что предпочла немного полежать в комнате. К счастью, она оказалась пустой. Мне не хочется ни с кем говорить. Я не знаю, насколько честной мне быть с Эм-Джей и Логаном о том, как ужасно прошло задание. И последнее, что мне хочется — это встретиться с Мак-Аллистером, хотя часть меня хотела допросить его, почему он позволил семнадцатилетней девочке отправиться выполнять грязную работу. Придурок.

Должно быть, я заснула, потому что спустя некоторое время, Эм-Джей сидит на моей кровати, щекоча меня, чтобы я очнулась. Ай.

— Эм-Джей, нет. — Я поворачиваюсь на другую сторону. — Мои ребра.

Она выговаривает целый ряд проклятий, мгновенно переходя на язык, который я не понимаю, но ее тон очевиден.

— Что случилось?

— Скажу так, мы вошли в контакт с целью. И у меня есть синяки, как доказательство этому.

— Ничего себе. Честно?

Я киваю.

— Это сумасшествие.

Да. Я тоже так считаю.

Я рассказываю ей о том, что случилось, по очевидным причинам упуская подробности о Кольте, наполняющего ванну и целующего меня. Я не сомневаюсь, что у Эм-Джей не будет проблем с тем, чтобы побить меня за то, что я попалась на удочку Кольта. Но она чувствует, что часть истории отсутствует.

— Что произошло между тобой и Кольтом? — Она двигает бровями. — Три ночи одни в гостиничном номере?

— Ничего не произошло. Он все еще тот же Кольт, но, думаю, что он не так-то плох для совместной работы над заданием.

— Это здорово.

Я испытываю облегчение от того, что она больше не говорит об этом. Она рассказывает мне о том, что пропустила за неделю, и я удивлена тому, что мне приятно вернуться назад.

Следующим утром я иду в класс Кольта, как мы и договаривались, чтобы провести утреннюю тренировку перед началом занятий. Только его нет на месте. Жду несколько минут, затем отправляюсь в холл, чтобы найти его. Вместо этого я сталкиваюсь с Мак-Аллистером.

— Где Кольт? — настойчиво спрашивает он.

— Не знаю. Я тоже ищу его.

— Его не было в комнате этим утром. Не похоже, что он там вообще был. Как главный агент, он должен был отчитаться мне прошлой ночью, когда вы вернулись. — Он поворачивается и начинает расхаживать. — Вместо этого я получаю одну строчку текста, что все пошло не по плану.

Мой живот напрягается.

— Да, Ларс разоблачил нас.

— Я знаю, и нас отстранили от дела.

Я собираюсь извиниться за испорченное задание, когда замечаю Логана, направляющегося к нам. Благодарная за отвлечение внимания, я машу ему.

Он прогуливается, свистя, и говорит «доброе утро».

— А вот и он, — говорит Мак-Аллистер, глядя вглубь коридора.

Мак-Аллистер хмурится, когда Кольт идет к нам, на ходу поправляя измятую рубашку и проводя руками по волосам.

— Где ты был? — спрашивает Мак-Аллистер, в его голосе нет и тени беспокойства.

Кольт смотрит на меня, прежде чем ответить.

— Мне позвонили вчера вечером, и поэтому, эээ, я должен был уйти.

Мы с Логаном обмениваемся взглядами.

— Тебе позвонили. Вчера вечером. А потом ты ушел? — спрашиваю я. — И тебя не было до настоящего времени?

Он кивает, выглядя застенчиво.