Элиза Джейн - Слишком поздно

— Тогда ты его принципиально презираешь?

Она кусает нижнюю губу, колеблясь и словно решая, сколько мне рассказать. Ее глаза решительно блестят.

— Он спал с моей лучшей подругой Джуэл. Она продержалась здесь всего четыре месяца. Когда он разбил ей сердце, она нарочно провалила экзамены и была отправлена домой, так что ей не пришлось больше видеть его.

Я скривилась.

— Это отвратительно. Она была первокурсницей?

Она качает головой.

— Второкурсница, но мы с ней начали здесь учиться примерно в одно и то же время. Она была веселой, умной, говорила на шести языках. Все это было напрасно: ее возвращение, чтобы гнить в государственной школе, лишь бы убежать от него.

Я киваю. Это ужасно, но как ни странно, это то, с чем я столкнулась. Я вижу, как внимание Кольта легко превращает слабых девушек в игрушки, которые он использует один раз и выбрасывает. И то, какие ощущения будут после этого. Я знала не понаслышке, какую сильную боль это причиняет, когда парень, которому ты отдала свое сердце, уходит. Я была неопытна в любви, по крайней мере, я думала, что между нами с Уэсом была любовь.

Уэс был знаменитостью в средней школе и в местном скейтпарке. Толпы девчонок сидели на тротуаре, наблюдая за ним часами. Я была настолько глупа, что верила, будто он был моим, когда мы начали встречаться. Я уже была в этой гонке раньше, и у меня нет в планах вернуться в ряды.

Эм-Джей врывается в мои мысли, продолжая:

— Философия Кольта состояла в том, что, если Джуэл не была достаточно сильной, чтобы выдержать это, то значит, она вообще не была создана для этого. Он даже не чувствовал себя виноватым. У меня возникает вопрос: есть ли у него вообще человеческие эмоции.

Я делаю все возможное, чтобы видеть только его плохие качества, что очень сложно, так как ни одно из этих качеств не является физическим.

— Логан, передай мне флягу.

Он бросает на меня странный взгляд, но передает ее. Я делаю большой глоток, подавляя бензиновый вкус текилы, но это не помогает подавить во мне тревогу.

Я вытягиваюсь на кровати и пытаюсь выкинуть образ Тэйлор из головы. Она под запретом для меня, и это делает удержание моих мыслей чистыми еще более сложным. Я воспроизвожу в памяти тот момент, когда она пила из фляги. Ее глаза горели решимостью, когда она слизывала жидкость янтарного цвета со своих манящих губ. Этот образ навсегда оставил неизгладимый след в моей памяти, неважно, нравится мне это или нет.

Но такая девушка, как Тэйлор, никогда не будет счастлива с парнем «раз-и-готово». Что, я напоминаю себе, не имеет значения. Я получаю удовольствие от своего образа жизни и не собираюсь менять его, независимо от того, как сильно я хочу затащить ее к себе в постель. У меня было все в жизни: новая девушка каждые выходные, столько денег, что я не знал, что с ними делать, и задания, дающие выплеск адреналина. Я не собирался отказываться от этого ради девчонки, которая хочет обязательств и романтики. Нет, спасибо. В конце концов, все равно это дерьмо никогда не работает.

Мне не нужны отношения, но я считаю, что нет ничего страшного в небольшом флирте, особенно, когда он производит на нее такой сильный эффект. От малейшего проявление внимания в ее сторону она смущается и краснеет. Называйте меня мазохистом, но мне понравилось вызывать у нее такую реакцию.

Если бы я был умным, то я бы игнорировал Тэйлор. Что должно быть не трудно, учитывая то, что есть несколько других девушек, с которыми я могу развлечься. При этом никому не будет больно, особенно мне. Но каким-то образом мысли о ней закрадываются, прежде чем я успеваю их блокировать.

Я рассеянно кручу кожаные шнурки на своем правом запястье, что, как я заметил, делаю каждый раз, когда волнуюсь. По какой-то причине эта девчонка вызывает у меня это чувство. Она держит меня в напряжении.

Я достаю телефон, просматриваю свои контакты и пытаюсь сопоставить лица с именами тех девушек, номера которых я потрудился записать. Я просматриваю номера, выбираю один наугад и жду, пока идет вызов.

— Привет. Это Кольт. Составишь мне компанию?

Когда я кладу трубку, меня терзает сожаление. Я отделываюсь от этого чувства. Это единственный способ, даже если я испытываю смешанные чувства по поводу этого. Я откинулся на подушку, зная, что у меня есть время, прежде чем она придет сюда. Я закрываю глаза и пытаюсь расслабиться. Мне ненавистно то, насколько я был напряжен с того времени, как Тэйлор приехала сюда. Я не чувствовал этого довольно долго. Я провожу руками по лицу, вспоминая то время, о котором не часто думаю.

Моя мама умерла на первом году моего обучения в средней школе.

Тот первый год был адом. Я вернулся в школу спустя две недели после ее похорон и не был готов к печальным взглядам, которым все одаривали меня, и к тому, что каждый учитель, казалось, был готов закрыть глаза на мои бесконечные прогулы. Я хотел спрятаться, забыть все, что произошло, но куда бы я ни посмотрел, куда бы ни пошел — везде были постоянные напоминания, как дома, так и в школе.

В конце концов, я получил шанс спрятаться от всей этой печали. Однажды на вечеринке я познакомился с привлекательной старшекурсницей по имени Джесс, но вместо сострадания к моей ситуации, она сжалилась надо мной и сказала, что хочет помочь мне забыть обо всем. Первый раз, когда я пришел той ночью, я почти забыл свое собственное проклятое имя. Я был оболочкой, ходячей разбитой оболочкой весь первый год обучения, и той ночью я нашел выход. Способ забыть о горе в моей жизни хотя бы на час. Быть с ней той ночью было как откровение. Я никогда этого не забуду.

Конечно, в то время я был глуп, чтобы подумать, что наша ночь вместе означала, что мы начнем встречаться. Когда она поняла, что я был только первокурсником, она засмеялась и похлопала меня по груди. Она сказала, что я был забавным, но, ни в коем случае, не материалом для свиданий. Это задело, но когда я понял, что это было к лучшему, что я ни к кому не привязался, осознал, что на самом деле она сделала мне одолжение. Она пробудила меня от долгой и глубокой депрессии и показала, что можно снова стать счастливым. Ну, если не по-настоящему счастливым, то, по крайне мере, отвлечься от ноющей печали.

Каждые выходные я проводил, гоняясь за девушками. Это было не сложно. К тому времени я вырос выше шести футов и выглядел намного старше пятнадцати лет. Я никогда по-настоящему не проверял свое влияние слишком близко. А теперь я делаю так долго, что это стало просто частью моих инстинктов выживания. Секс был для меня единственной близостью, и я не могу отказаться от него. Я не могу рисковать любовью, так как у нее существует вероятность плохого конца.

После проведения отчета Мак-Аллистеру о задании с российским убийцей, я получаю следующее.

Wil-Tech контракт с потомками царской семьи в Литве. Их, когда-то доверяемый финансовый консультант Ларс, украл бесценные реликвии и драгоценности с банковского хранилища и исчез. Сейчас он появился в Германии, пытаясь продать украденное. Моя задача — выяснить, кто его покупатели и где они планируют встретиться. Мак-Аллистер говорит, как только нам станет известно о месте встречи, он пошлет Кольта и несколько членов команды, чтобы взять его и привести украденные товары во владение.

Я работала часами, пытаясь проникнуть в сеть, которую он использует, но бесполезно. У них есть некий тип сетевой защиты, в который я бы смогла проникнуть, если бы работала в той же сети, но этого не будет. Он в Германии. Я в Коннектикуте. Я даже использовала навыки перевода Эм-Джей, но это не помогло.

Вероятно, мне придется сообщить Мак-Аллистеру новости о том, что это выше моих сил, однако я хочу еще один последний раз проникнуть в эту сеть на Самостоятельном изучении сегодня.

Когда я вхожу в компьютерный класс, Мак-Аллистер ждет меня. С ним Кольт. Они тихо разговаривают и резко замолкают, когда я появляюсь.

Я сажусь в кресло напротив них. Предполагаю, что Мак-Аллистер здесь для того, чтобы дать мне следующее задание, но присутствие Кольта смущает меня. Как только я села, Мак-Аллистер вытаскивает черный конверт из кармана пиджака, но он не делает никаких шагов, чтобы отдать его мне.

— Полагаю, ты знаешь Кольта?

Мой взгляд перемещается на Кольта. Он тоже смотрит на меня. Я могу сказать по его раскрасневшимся щекам и пульсации на шее, что они о чем-то спорили. Не думаю, что у меня бы хватило мужества спорить с Мак-Аллистером на какую-либо тему. Это вызывает во мне еще больший интерес насчет того, почему он здесь.

Мак-Аллистер прочищает горло и вручает Кольту конверт, однако смотрит в мою сторону.

— Вы двое будете работать сообща на этом задании. — Пока это информация еще переваривается, Мак-Аллистер поворачивается ко мне. — Это дело не прошло, как ожидалось, поэтому ты получишь выездной опыт раньше, чем предполагалось.

Я не знаю, что думать по поводу такой новости. Все это по-прежнему сюрреалистично.

— Но я уверен, ты знаешь, что ты здесь единственный программист, — продолжает Мак-Аллистер.

Я киваю.

Кольт молчит.

— Вы уезжаете утром.

— Уезжаем? — спрашиваю я.

— Я получил указание от информатора, и Ларс будет в Кливленде на выходных. Вы поедите туда по работе. Это не должно занять более двух дней.

Ха. Я и Кольт? Одни. В Кливленде. Что ж, интересное развитие событий.

Спустя мгновение Кольт встает.

— Встретимся в девять внизу. — Не дожидаясь моего ответа, он уходит.

Я сообщаю Эм-Джей и Логану новости о том, что уезжаю утром. Они шокированы тем, что мне уже поручили выездную работу. Но Эм-Джей помогает мне собрать вещи.

Эм-Джей держит мои джинсы и корчит рожицу, отбрасывая их в сторону.

Я забираю назад свои джинсы.

— Это мои удобные джинсы.

— О да, и комфорт — это ключ к тому, чтоб провести пару ночей в дороге с самым горячим учителем в школе. — Она ухмыляется. — Вот эти симпатичнее.

Она швыряет плотно облегающие черные джинсы в мою сумку.

Во что я влипла?

Утром я спускаюсь вниз, перекинув рюкзак через плечо, и выхожу к круговой подъездной дороге напротив школы. Кольт прислонился к черной БМВ, которая блестит при солнечном свете. Он выглядит самодовольным и совершенно неопрятным в мятой рубашке на пуговицах и джинсах.

Когда я направляюсь к нему, он даже не пытается скрыть то, что оценивает меня. Я держу голову высоко и делаю вид, будто не замечаю, что он визуально пристает ко мне. Ты можешь смотреть на все, что хочешь, приятель, но ты не получишь ничего.

Я прохожу мимо него и открываю заднюю дверь, бросая рюкзак внутрь, а затем кладу сумку с ноутбуком на соседнее сиденье.

Он открывает для меня дверь машины, но прежде чем сесть внутрь, я поворачиваюсь и смотрю ему в лицо.

— Нам нужно кое-что уточнить.

Он поднимает бровь.

— Это будет чисто деловым заданием. Понятно?

Его губы расплываются в улыбке.

— Разумеется. А чем, ты думала, это будет?

О, действительно. Я веду себя как полная идиотка.

— Ничем, забудь. Поехали. — Я надеваю свои солнцезащитные очки и сажусь в машину. Салон элегантный и черный, отделанный блестящим серебром. Шикарно. Как только я закрываю дверь, замечаю, что в машине хорошо пахнет. Похоже на одеколон. Что ж, это отвлекает.

Кольт садится внутрь и бросает черный конверт с заданием мне на колени.

Конверт распечатан, и я вынимаю лист бумаги, в то время как Кольт резко отъезжает, поднимая за собой облако пыли.

Я читаю задание, когда Кольт включает музыку.

Его телефон звонит, как только мы начинаем ехать. Он отвечает, выезжая с однополосной подъездной дороги на главную дорогу.

— Да? — отвечает он.

Я могу определить, что из динамика доносится женский голос, но я не могу разобрать, что она говорит.

— Послушай, Бри, мы уже обсуждали это.

Он слушает ее еще несколько секунд, а затем снова перебивает.

— Я знаю, было весело. Но я с самого начала был откровенен насчет того, что хотел.

Он продолжает слушать ее еще некоторое время: ее голос повысился достаточно, чтобы я смогла уловить гнев в ее тоне. Я съеживаюсь на своем сиденье. Я знаю, как отстойно быть брошенной.

— Слушай, мне жаль, что ты расстроена, но нам больше не о чем говорить. Мне нужно идти. — Он отключает телефон.