Он пребывал в отличном настроении, улыбался и шутил. И никакого интереса ко мне, будто это не мы неделю назад едва не оказались в постели.

 — Таков план, — я послала ему ответную улыбку, игнорируя внутренний голосок, который нашёптывал, что его реакция уязвила меня.

 — Если готова, тогда выдвигаемся, потому что нас уже ждут.

Я хотела спросить кто, но не стала — всё равно скоро увижу.

В лифте спустились вниз. Возле парадного входа поджидал новенький черный лимузин Lincoln, куда мы и забрались. Внутри оказалось полно народу — парни, чьи лица показались мне знакомыми — все они были из музыкальной сферы, и три девушки — по всей видимости, для украшения вечера. Кто с кем был я так и не поняла.

Мои старания не прошли даром, хоть кто-то их оценил. Судя по взглядам парней, мой вид им пришёлся по вкусу. Особенно одному — лысому, татуированному и очень горячему парню со странным именем Тик.

Всю дорогу он бросал на меня характерные взгляды, улыбался, и я отвечала взаимностью, пока не заметила, как Фостер и хорошенькая блондинка на боковом сиденье занимаются тем же.

Моё было воспрянувшее настроение вновь устремилось к южной точке. С Фостером просто какие-то эмоциональные скачки! Я никогда не была одной из этих чувствительных девиц, которые киснут, если объект воздыхания не обращает на них внимания.

Но, справедливости ради — я никогда не страдала от невзаимности. Если мне нравился парень, я шла и брала его. Просто, без особых усилий.

С Фостером всё сложней. Не потому, что я не привлекаю его — это не так. А потому, что он привлекает меня больше, чем следует. И это плохо. Увлечение кем-то вроде Кейда сулит проблемы. И возможность избежать их только одна — не поддаваться своим желаниям. Держать инстинкты под контролем. А это тяжело.

Очень.


***


Нью-Йоркская ночь ранней весны.

Высокий статус моих спутников – и двери любого заведения открывались по щелчку пальца. Роскошь, деньги, лучшие VIP-места, самые дорогие напитки.

Мы сменяли клуб за клубом, нигде подолгу не задерживаясь. Кейд веселился вовсю, и даже ни разу ни о чём меня не попросил, позволив так же отдыхать и расслабляться.

Что я и делала. Постаралась. Да и рядом с парнем, который проявлял ко мне явный интерес, это было легко.

 — Тик? Прости, это странное имя, — тщетно сдерживая улыбку, заметила я, когда мы сидели в… точно не помню — третьем или четвёртом по счёту клубе.

 — Не странней Тикуана, а? — подмигнул мне мой спутник.

От неожиданности я прыснула от смеха, и брызги шампанского полетели через нос, намочив майку парня.

 — Блин! Прости, я не хотела! — прикрыв рот ладонью, затрясла головой я. — Это не потому, что у тебя имя смешное…

Шампанское ударило в голову,  и всё мне казалось невероятно смешным. Я едва сдерживалась, глядя на Тика. Он нравился мне всё больше — накачанные руки, тату, бритая голова…

Опасный и горячий.

 — Ничего, — он оттянул мокрую майку, послав мне ответную улыбку. — Не страшно.

 — Знаешь, это следует застирать.

Я поднялась и потянула Тика за собой. Он  не сопротивлялся.

Скорее всего, дело было в алкоголе, но, пока мы двигались в сторону уборных, моё воображение нарисовало несколько картинок того, как мы можем провести время вместе.

 — Ещё раз извини, — с преувеличенным сожалением протянула я, включив воду и смочив бумажное полотенце, и принялась затирать пятна на светлой майке.

 — Нет, я очень даже не против. Мне нравится то, что ты делаешь.

Я подняла голову. Его губы были совсем близко, и я засмотрелась. Эти губы определённо хотелось поцеловать, ощутить контакт с ними, почувствовать его язык в глубине своего рта.

Думаю, я подала ему некий сигнал, потому что Тик наклонился и поцеловал меня – быстро, сильно, вложив в поцелуй всё свое желание. Я застонала ему в рот, схватилась рукой за сильную шею, теснее прижимаясь к парню. Меня словно сняли с паузы, и я с голодом отвечала на атаки его рта. Он завёл меня, быстро, на полную скорость.

 — Какая горячая девочка, — удовлетворённо пробормотал Тик, подхватив меня под ягодицы.

Ох, приятель, ты даже не догадываешься, насколько!

Я толкнула его в сторону кабинки — к сексу в мужском туалете Лорен Рейнольдс не привыкать.

 — Презерватив есть? — сразу пошла в наступление я, стоило дверце за нами закрыться.

Тик ухмыльнулся.

 — Всегда с собой!

Я кивнула, вновь набрасываясь на него с поцелуями, и быстро расстегнула ремень — у парня был огромный и уже полностью готовый.

Тик быстро распечатал презерватив, а я дёрнула его боксеры вниз — ничего, он и правда впечатлял!

 — Какого хера ты таращишься?

Я замерла — Тик почувствовал это и с вопросом «Что-то не так?» взглянул на меня. Я покачала головой и опустила платье. Запал как-то разом потух. За дверью находился Кейд — я бы ни с кем этот голос не спутала. И судя по всему, он был зол.

 — Фак! — прислонившись затылком к двери, под нос выругалась я. Потом послала извиняющийся взгляд Тику, который уже понял, что ничего не будет и застёгивался; и вышла из кабинки.

Не знаю, что я ожидала увидеть, но точно не то, как Кейд пялится на своё отражение, в то время как на гранитной стойке перед ним протянулись две белые дорожки. И по виду ещё пока нетронутые.

 — Какого чёрта ты делаешь?! — заорала я, в ужасе уставившись на Фостера.

Тот вздрогнул от неожиданности и обернулся, тяжёлым взглядом смерил Тика, а потом и меня.

 — То же самое, блядь, могу спросить и у тебя!


Глава 11


Всплеск ярости у Кейда заставил меня растеряться на несколько секунд, но мне удалось почти сразу же взять себя в руки.

Я была зла не меньше, чем он.

 — Это не я сейчас совершаю самую идиотскую ошибку, которую можно придумать! Наркотики? Ты серьёзно, Кейд?

Мои брови сердито сошлись на переносице, а глаза разочарованно смотрели на парня.

 — Правда? Это ты мне говоришь, когда сама трахаешься с незнакомым мужиком в клубном туалете? — скривившись, махнул он в сторону Тика. — Знаешь, кто так поступает?

 — Эй, полегче, чувак, — выступил вперёд Тик, притормаживая Фостера.

Я была благодарна за его желание вступиться за меня, но это было только между мной и Фостером.

 — Ну, кто, кто?! — я вскинула подбородок, свирепо уставившись на него. Мои ладони сжались в кулаки — скажет то, о чём подумал, и я ему втащу. — Давай, скажи!

 — Сама знаешь! — процедил Фостер, буравя меня не менее свирепым взглядом.

 — Недоносок! — презрительно выплюнула я, вплотную приблизившись к нему. — Подохнуть хочешь?! Просрать всё?! Вперёд тогда! — я ткнула пальцем в сторону дорожек. — Легендой, говоришь, станешь? Нет, всего лишь обдолбанным придурком, которого найдут на толчке в ночном клубе. Да кто о тебе вспомнит через несколько месяцев? — я развела руками, безжалостно усмехаясь.

Кейд смотрел на меня с бешеной ненавистью, но я так разошлась, что совершенно не боялась его. Адреналин фонтанировал в моей крови. Я хотела боя, хотела схватки с ним. Мне нужно было встряхнуть этого идиота, чтобы он забыл о наркотиках.

 — Сука ты! — прошипел Фостер, сделав шаг ко мне, и теперь мы стояли нос к носу. — Бешенная, сумасшедшая сука! Я тебя к чертям уволю! И работу ты в Лос-Анджелесе не найдёшь, я тебе это обещаю, — его губы растянулись в ядовитой, пренебрежительной усмешке.

Я знала, что все его угрозы из-за злости, но это всё равно было больно. Только вот я не собиралась показывать ему этого. И сдаваться я также не собиралась.

 — Что, у херова нарика ломка началась? От этого ты из штанов выпрыгиваешь?

Я едва не закричала от восторга, услышав, как клацнули челюсти Фостера. И, черт возьми, меня потряхивало не только от гнева, а также от возбуждения — дикого, примитивного, невероятно сильного.

Кейд довольно долго ничего не отвечал, просто испепелял меня взглядом, будто наизнанку выворачивал. Дышал шумно, с перебоями. Я бы не удивилась, если бы у него пар из ушей повалил.

 — Что, дала ему, да, дала? — вдруг притихнув, но с не меньшим пылом потребовал Фостер.

Я заморгала, только сейчас заметив, что мы одни в туалете — Тик ушёл. Давно ли?

 — Не твоё собачье дело. Тебе-то что до того, дала или нет?!

 — Да трахнул бы тебя кто-нибудь уже, попустил твоё бешенство! Ты сейчас как неудовлетворённая баба выносишь мне мозги!

Я вытаращилась на него — мне хотелось убить его. Правда хотелось убить. Мучить долго, медленно, с применением самых изощрённых пыток. Вскрикнув, я замахнулась и влепила ему пощёчину — звонкую, с оттяжкой, после которой моя рука онемела и, казалось, весила целую тонну.

Плевать на боль, плевать, что, скорее всего, рука опухнет. Я не могла контролировать собственные эмоции. Меня била крупная дрожь от неукротимого, буйного желания причинить ему боль.

От силы моего удара голова Фостера завернулась. В комнате повисла тишина: тревожная, обманчивая, не предвещающая ничего хорошего.

Моё дыхание сбилось, когда осознание того, что случилось, начало доходить до меня. Фостер медленно повернул голову, подвигал челюстью. Перевёл взгляд на меня, и у меня в мозгу будто красная кнопка тревоги сработала.

«Беги! Беги, идиотка!»

Я сделала шаг назад, лихорадочно соображая, успею ли открыть дверь и смыться до того, как он настигнет меня. Мои колени тряслись от страха — он никогда, никогда прежде не смотрел на меня ТАК. Никогда прежде я не боялась его ТАК. Вообще ни одного мужчину.

Фостер двинулся на меня, даже не двинулся, а бросился – и в одно мгновение — я только успела схватиться за ручку и повернуться к двери – как тут же была припечатана к ней всем туловищем и лицом.

 — Не так быстро, Ло. Мы с тобой ещё не закончили, — хрипло пробормотал Кейд прямо мне в ухо. — Любишь распускать руки — будь готова расплатиться за это.

Фостер ловко скрутил меня, одной своей ладонью удерживая мои запястья вместе. Другая легла на моё бедро — горячая, твёрдая, немного мозолистая от игры на гитаре ладонь двинулась вверх по коже, обжигая её.

 — Трахнул или нет? Это просто, Ло. Он тебя трахнул?

Казалось, он больше не злился, но его вкрадчивый голос, интонация — будто он хотел наказать меня, заставить пожалеть о том, что я сделала. Не только из-за пощёчины. Как будто он ожидал, что я стану просить прощения у него.

Его грудь — твёрдая, мускулистая прижималась к моей спине, и где-то на уровне инстинктов мне захотелось податься назад. Вдавиться в него, слиться с ним, на миг, пусть на короткое время, стать одним целым.

 — Нет, — я не узнала свой собственный голос, таким он показался мне слабым, жалким. — Нет, ничего не было.

Кейд ничего не ответил, но горячий выдох опалил мою шею.

 — Любишь нечестные игры, Ло?

Я дёрнулась, но тщетно — он крепко держал меня.

 — Это не я играю в игры, а ты, — разгневанно процедила я.

Кейд издал короткий невеселый смешок.

 — Тогда будем откровенны, милая — мы оба это делаем, — негромко произнес он, дразня и распаляя меня лёгкими поглаживаниями бедра. Пальцы почти достигли края слипов. Почти… — Вот какая дилемма, Ло, — он наклонился ещё ближе, и его губы практически касались моего оголённого плеча, — если я трахну тебя, ты уйдешь, а я не хочу этого. Ты чувствуешь, не можешь не чувствовать, как я хочу тебя.

О, да, особенно в этот момент, когда доказательство его слов упиралось в одну из моих ягодиц.

 — И в то же время я не хочу, чтобы ты уходила. Я в такой жопе, Ло, — он опустил лоб на мою лопатку; слова были искренними, хотя и тяжело дались ему. — Я нихрена не знаю, как поступить. Ты полностью запудрила мне голову.

Я прикрыла глаза, сглотнув стоящий в горле ком.

 — Почему ты так уверен, что уйду?

Кейд хмыкнул — я скорее не услышала, а почувствовала колебания воздуха спиной.

 — Потому что это я, Ло. Я налажаю — рано или поздно, а скорее всего рано. И я не думаю, что ты из тех девушек, кто станет мириться с другими в моей постели. Ведь так? А если вдруг я ошибаюсь, скажи мне это. Скажи мне прямо сейчас, Ло, и я отвезу тебя в отель, положу на свою постель и буду трахать: быстро, медленно, грубо и нежно, так долго, пока ты сама не попросишь меня остановиться.