Я нахмурилась: было ли это сердце Кейда? А если так — кто сделал это с ним?

Он так сладко и крепко спал, что мне вовсе не хотелось его будить. Но мне пришлось. Поэтому я наклонилась и осторожно коснулась его плеча.

 — Просыпайся, Кейд.

Он что-то невнятно пробормотал, повернул голову в другую сторону и продолжил свой сон.

 — Кейд, тебе пора подниматься, — громче позвала я, стараясь не пялиться вниз. Учитывая, что Фостер спал на животе, мне не было видно его «дружка», но было бы лицемерием сказать, что эта часть меня не интересовала. Очень даже. Мне было очень любопытно оценить размер, диаметр обхвата…

«Чёрт, нашла, о чём думать!»

Я раздраженно стиснула зубы, грубо пихнув Фостера в плечо.

 — Ло, никогда не буди мужчину таким образом, — в подушку пробубнил Фостер. — Мы любим нежность и ласку.

Он оторвал голову от подушки, поморгал и поморщился — под левым глазом красовался темно-фиолетовый отёк.

 — Учту, — сухо обронила я.

Отвернулась, позволив Кейду подняться и натянуть найковские треники. Хотя это была моя нужда – не его. Стеснительностью Фостер уж точно не страдал.

 — Моя рожа похожа на задницу, которой со всей дури треснули об асфальт, — критично осматривая себя в зеркале, резюмировал Кейд.

Я не могла с этим не согласиться.

 — Что делать будешь?

 — Я, конечно, офигенно крут, но не думаю, что они захотят, чтобы мой фонарь освещал их шоу, — обернувшись ко мне, сыронизировал Кейд.

 — Ладно, надо позвонить на студию и предупредить их.

Хм. Я чувствовала за собой вину — это из-за меня же он полез в драку. Или начал её. Я так и не знала, что именно там произошло.

Я видела, что ему плохо и всё ещё больно, поэтому достала из аптечки пару таблеток тайленола и заставила их выпить. После позвонила на студию, и через полчаса в наш номер ворвался взъерошенный помощник режиссёра со своим молодым ассистентом.

Увидев Фостера, он начал сыпать ругательствами, причитать и звонить кому-то, а ещё выглядел так, будто наложил в штаны. Всё время, пока этот дёрганный тип метался по комнате, Фостер полулежал в кресле с отсутствующим видом и много пил. Благо просто воду.

Уразумев, что ничем вид Фостера не исправить и получив распоряжение свыше, помощник режиссёра с ассистентом — на вид таким же неврастеником — наконец-то удалились. Закрыв за ними дверь, я вздохнула с облегчением и, обернувшись, увидела такое же выражение на лице Кейда.

 — Я спать, — поднявшись, заявил он, — не беспокой меня до вечера.

Дверь спальни захлопнулась за ним. Пожевав губу, я некоторое время постояла в гостиной, раздумывая, чем заняться. День у меня был свободный, и я была в Нью-Йорке только до завтра. Нужно было максимально использовать отведённое время.

Натянув поверх футболки легкую курточку и закинув на плечо сумочку на длинном ремешке, я вышла из номера.

Первым делом зашла в ближайший Старбакс и взяла себе тройной карамельный макиато и шоколадный кекс, а подкрепившись, направилась в Центральный парк. Облюбовав местечко под большим, раскидистым дубом, я устроилась под ним и провела пару часов, читая и одновременно слушая музыку. После того, как стукнуло три часа, я покинула свой уютный уголок, купила у уличного торговца хот-дог и съела его на ходу. После отправилась в Блумингдейл, где задержалась на несколько часов, потратив значительную сумму от денег мистера Ричардса, но не смогла удержаться от обновок.

Немного уставшая, но в хорошем настроении,  вернулась в отель. Я предположила, что вечером Кейд не захочет никуда выходить. Можно будет заказать ужин в номер и посмотреть какой-нибудь фильм.

Но, по всей вероятности, у Фостера уже были планы на вечер, в которые я не была посвящена.

В нашем номере в самом разгаре проходила вечеринка. Человек двадцать –  и я никого не знала, за исключением Кейда. Он как раз делал селфи с какой-то рыжеволосой татуированной красавицей, когда я вошла. Это был люкс Кейда, и я жила здесь только потому, что он позволил мне, а не снял отдельный номер поскромней, но я всё равно испытала прилив недовольства, увидев всё это сборище.

 — А вот и Ло вернулась! — заметив меня, вскинул вверх руку Кейд. По чрезмерной веселости и чуть сбивчивому тону я сделала вывод, что парень не совсем трезв.

 — Что интересного купила?

Он отошел от рыжеволосой и поплёлся за мной, когда я прошла мимо по пути в свою комнату.

 — Не твоё дело, — резковато ответила я, ничего не в состоянии сделать со своим раздражением.

 — Ты на меня за что-то злишься? — голос Кейда звучал с искренней растерянностью.

Я швырнула пакеты на кровать и, обернувшись, упёрла руки в боки.

В одном из пакетов лежал умопомрачительный комплект нижнего белья из чёрного кружева. Я чувствовала себя идиоткой.

 — Ты такой проницательный, — ядовито отозвалась я, злобно сверкая глазами.

Фостер тяжело вздохнул и развёл руками.

 — Ну что я ещё натворил?

 — Кроме того, что в очередной раз вляпался в неприятности и подвёл людей, которые рассчитывали на тебя? — даже себя я не могла убедить, что причина моего плохого настроения кроется в этом. — После вчерашнего тебе показалось мало? Что ты опять устроил?

Фостер недоверчиво вытаращился на меня.

 — Ты из-за вечеринки бесишься?

Нет, я бесилась потому, что он предпочёл компанию всех этих людей вместо того, чтобы провести вечер со мной.

Я не могла сказать ему этого.

 — Это не затянется надолго, ребята потусят немного и уйдут, — пообещал  он, сделав свои выводы, когда я так и не ответила. — Тебе тоже не мешает немного расслабиться. Ты выглядишь напряжённой.

Я метнула в него предупреждающий взгляд: лучше не зли меня ещё больше, амиго!

Я выгляжу напряжённой? Ну и с чего бы это, умник?

 — Я выйду через несколько минут, — сдержанно ответила я. Я правда очень старалась не давать воли своему скверному настроению. Фостер озвучил свои условия, не стал пускать пыль в глаза, чтобы затащить меня в постель. Это даже вызывало уважение в какой-то мере. Всё было честным.

Это я не могла принять решение.

Значит ли это, что я злюсь сама на себя?

 — Не сиди здесь одна и присоединяйся к  нам, — примирительно произнес Кейд, прежде чем выйти.

Ладно, что плохого, если я позволю себе немного расслабиться и провести приятный, нескучный вечер?

Я любила вечеринки, только, кажется, стала забывать об этом с тех пор, как у меня появилась работа. Что иронично, учитывая, что мой босс рок-звезда.

Я уже собралась выйти из комнаты, когда зазвонил телефон — мистер Ричардс. Он потребовал у меня детальный отчёт случившегося, но я опустила подробности того, из-за чего подрался Кейд. Я также умолчала о «почти срыве» Фостера — показалось вдруг неправильным сдавать его.

Мистер Ричардс был не очень доволен и сказал, что я должна лучше присматривать за ним. Я вовремя прикусила язык, едва не ляпнув, что не нанималась Фостеру в няньки.

Наконец, когда босс дал отбой, я ненадолго заглянула в ванную, умылась и расчесала волосы. Выглядела я не так чтобы гламурно — то есть, совсем нет, — но для междусобойчика сойдёт.

Народ в гостиной отдыхал как мог: кто-то танцевал, кто-то пил и курил, и по характерному запаху я догадалась, что это были вовсе не «Мальборо»; а кое-кто даже похрапывал на диване.

Усмехнувшись, я огляделась, но Фостера нигде не обнаружила. Меня не было минут пятнадцать — куда он мог деться?

Возникла идея проверить в его комнате, но — я же ни какая-нибудь прилипала. Он мог отлучиться отлить, и я буду выглядеть очень глупо, если зайду к нему в этот неловкий момент.

Я налила себе «Маргариты», приготовленной чьей-то заботливой рукой, и ещё раз оглядела присутствующих. Беспокойно нахмурилась. Мне показалось, что ещё кое-кого не хватает. Не Фостера. Рыжей тоже не было в комнате.

Я резко выдохнула, вдруг ощутив явную тревогу, и впилась напряжённым взглядом в запертую дверь спальни Фостера. С каждой секундой во мне росла уверенность, что они там вместе, и точно не для того, чтобы музыку послушать.

Я могу сейчас войти и — уверена — застукать их на горячем — но что дальше? Я не имею совершенно никаких прав на претензии. Даже обидеться не могу.

Это отстойно!

Может быть, у меня разыгралась паранойя? И Кейд вовсе не с «мисс татуированное тело»?

Мне необходимо проветрить голову, вот что точно не будет лишним.

Подлив себе «Маргариты», я направилась к балконной двери. Какой-то парень попытался привлечь моё внимание, отвесив банальный, бородатый комплимент, но я прошла мимо, даже не взглянув на него.

В люксе был огромный балкон, с которого мне нравилось выглядывать и смотреть вниз с пятнадцатого этажа. Я никогда не боялась высоты, а щекочущее ощущение опасности имело свою прелесть.

Хотя, может, мне пора повзрослеть. Времена, когда мы забирались на крыши, находя это волнительным, остались в прошлом.

Я задумалась, поэтому лишь прикрыв за собой дверь, поняла, что не одна на балконе. В правом углу у стены трахалась парочка. На голых ягодицах парня — тех самых, которыми я любовалась сегодня утром, сжались женские пальцы с длинными красными ногтями.

«Прямо когти хищной птицы», — некстати подумалось мне.

Я понимала, что застукала Фостера, когда он полировал эту рыжую дрянь, которую я уже мысленно сбросила с балкона. И понимала, что всё, что я могу сделать — это убраться отсюда. Но мои ноги словно приклеились к полу, как в дурацком мультике, и я просто пялилась на них, пока девица не заметила меня и не хлопнула Фостера по плечу.

Кейд обернулся и нахмурился. Я, наивная, ожидала, что он смутится и начнёт суетиться, но он даже не дёрнулся.

 — Ло, если не собираешься присоединиться к нам, развернись и уйди, — расслабленно и совершенно спокойно отрезал он.

Но я и с места не двинулась, продолжая смотреть в его глаза. Надо отдать должное Фостеру — он беззастенчиво выдерживал мой взгляд.


Глава 13


Когда мне было семнадцать лет, мы с моим тогдашним парнем Заком целовались в моей комнате, лёжа на кровати. До секса у нас в тот день не дошло, ничего кроме поцелуев и ласкающих поглаживаний, но его рука почти забралась мне в шорты, когда мой отец без стука вошёл в мою комнату. Я не слышала, как он вернулся домой с работы пораньше, потому что мы сглупили, включив музыку для нужной атмосферы.

Позже у меня состоялся серьёзный разговор с отцом на тему: «Уважай моё чёртово личное пространство и стучись», но в тот момент мне казалось, что я умру от смущения.

Я всегда была своевольной, с раннего детства показывала характер, но, если ваш отец застаёт вас в компрометирующей ситуации, это нихрена не круто. Я никогда прежде  да и после не краснела и бледнела с такой  поразительной скоростью, как в тот раз.

И вот как-то до этого дня мне казалось, что быть чего-то более постыдного не может. Ну, за исключением, если ваши родители действительно застукают момент, когда какой-нибудь парень пыхтит над вами, стараясь со своим «лучшим другом» довести вас до оргазма.

Благо, у меня нет такой истории в прошлом, поэтому я не могла представить ничего хуже  -   застать Фостера трахающего какую-то девку!

Он предложил мне присоединиться к ним, и я была так огорошена этим, что сигнал «Немедленно сваливай» не сразу поступил в мой мозг. А когда это всё же случилось — слава небесам! — я развернулась и с максимально сохранённым достоинством ушла с балкона.

Я не знаю, каким надо быть человеком, чтобы после подобной сцены продолжить как ни в чём не бывало незаконченное дело. И я очень, очень надеялась, что у этого непроходимого козла всё бесповоротно упало.

На ходу осушив бокал одним глотком, не останавливаясь, я вышла из номера. Я не знала куда идти, хотелось просто убраться подальше от Фостера и той девки, которая так громко стонала, пока он буравил её.

Я не взяла с собой ни куртки, ни кошелька, поэтому, спустившись в бар, сразу предупредила бармена, чтобы записывал всё на счёт Фостера. Людей в баре практически не было, и было даже приятно напиваться под негромкую лирическую музыку, льющуюся из верхних динамиков.

Я перешла к третьему шоту с текилой, когда рядом подсел Фостер. Он был где-то на девяносто девятом  месте в рейтинге моего хит-парада личностей, которых я хотела бы видеть в данный момент.