– Нет уж, спасибо. Я не залезу в твою машину, даже если мы окажемся на Дороге ярости, а за мной будет гнаться банда головорезов[3].

Кто-то из учеников фыркает от смеха. Это еще больше злит Джордан.

– Поверить не могу, что мы родственницы.

– Понимаю тебя. Я иногда тоже задаю себе этот вопрос. Как у такой милашки, как я, могла оказаться в кузинах такая стерва, как ты.

Джордан кидается к Вэл, а я по глупости встаю между ними. Кулак Джордан попадает мне прямо по затылку в тот момент, когда Вэл бросается вперед. Меня отталкивают в сторону, и я приземляюсь у ограждения.

– Отпад! – кричит какой-то парень. – Девчонки дерутся!

Места для зрителей пустеют, и вдруг начинает твориться настоящий хаос. В воздухе летает попкорн. Мне в лицо попадают чьи-то ладони, пальцы и ногти. Вдруг сильная рука поднимает меня и опускает за оградой, подальше от беспредела. Я поднимаю глаза и вижу Рида.

Истон встает рядом со мной с другой стороны и обнимает рукой за плечо, отгораживая от Рида. Братья то и дело обмениваются злобными взглядами.

– Ну что, едем на вечеринку к Монтгомери? – спрашивает меня Истон.

– Я же говорила тебе, мне не нравится наряжаться в костюмы.

Он усмехается и показывает на мой наряд.

– Похоже, ты уже в костюме, сестренка.

Ох, черт, он совершенно прав.

– Ну поехали, – уговаривает меня Истон. – Будет весело.

Я сдаюсь.

– Ладно, как хочешь. А где Вэл? – Я разворачиваюсь к трибунам и вижу, что администраторы уже прекратили драку.

Чья-то рука дергает меня в сторону. Опять Рид.

– Что, черт подери, на тебе надето? Чья это футболка? – сердито спрашивает он.

– Просто была в секонд-хенде…

– Снимай ее.

– Что? Нет!

Я беспомощно смотрю на Истона, но он только хмурится в ответ.

– Знаешь, если хорошенько подумать, тебе нельзя надевать на наши игры форму другой школы. Плохая примета.

– Вы выиграли, – напоминаю я ему.

– Сейчас же снимай, – приказывает Рид. Его голос звучит невнятно, потому что одновременно он пытается стянуть через голову свою футболку.

– Даже не думай. Я не стану надевать твою футболку.

– О да, еще как станешь. – Накладки на плечи цепляются за его уши. – Проклятье, Ист, помоги мне.

Истон не обращает на него внимания.

– Тебя подвезти, сестренка?

– Она поедет со мной, – решительно заявляет Рид.

Он натягивает футболку обратно и смотрит на меня с вызовом.

Я не боюсь дать ему отпор.

– Прости, приятель, но я с тобой не поеду.

– Не называй меня приятелем.

– Не приказывай мне.

И он тут же отдает новый приказ.

– Твою машину пригонит Вэл. Ты едешь со мной.

– О боже! – не выдержав, взрываюсь я. – Что должно произойти, чтобы до тебя уже дошло, Рид? Между нами все кончено. – Мои досада и раздражение достигли всех мыслимых пределов. – Мне нравится кое-кто другой.

Рид раздувает ноздри.

– Черта с два!

Я смотрю на игроков, выстроившихся в линию вдоль беговой дорожки и наблюдающих за нами. В голове тут же рождается коварный план. Я с прищуром смотрю на Уэйда, квотербека. Уэйд тот еще бабник. Один раз он даже занимался сексом в джипе Рида, по словам самого Рида, потому что не мог ждать, пока доберется до дома.

Усмехнувшись Риду, я отхожу от Ройалов, походкой от бедра подхожу к Уэйду и прыгаю на него.

Его мускулистые руки машинально подхватывают меня. А когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать парня, его губы автоматически открываются. Он потный, пахнет травой и просто восхитительно целуется! Его язык остается во рту, но даже с одними губами поцелуй получается мастерский.

Ничего удивительного, что девчонки уходят из уютных ночных клубов, чтобы заняться с ним сексом в чужой машине. Я хватаю его за волосы и сильнее обхватываю ногами его талию. Он стонет в ответ, и его пальцы крепко сжимают меня сзади.

Парни начинают свистеть и улюлюкать, но почти сразу наступает тишина. В ту же секунду Рид отрывает меня от Уэйда.

– Какого черта, Карлайл? – рычит он.

Уэйд уныло пожимает плечами.

– Она прыгнула на меня. Я же не мог позволить ей упасть.

– Не прикасайся к ней. Никому не позволено прикасаться к ней.

Рид бросает свой шлем в живот какому-то бедному парнишке и, сжав руки в кулаки, угрожающе надвигается на Уэйда.

Здоровяк блондин смеется и поднимает руки вверх.

– Я ее не поощрял, приятель.

Сверкнув глазами, Рид тычет пальцем в остальных игроков команды.

– Элла – Ройал. Она принадлежит мне. Если кто-нибудь из вас, козлов, захочет ее, сначала ему придется справиться со мной!

У меня отвисает челюсть.

– Да пошел ты, Рид! Я никому не принадлежу и уж тем более тебе. – Я пинаю его под коленку, а потом поворачиваюсь к футболистам: – Я свободна. Кто хочет провести время с дешевой стриптизершей? Я знаю такие трюки, которые вам не покажет ни одна порнозвезда.

Парни загораются интересом, но все как один тут же смотрят на Рида. Не знаю, что там написано у него на лице, но они дружно опускают глаза в землю. Никто не делает и шага.

– Трусы, – шепчу я.

Потом резко разворачиваюсь и марширую к Вэл, которая улыбается мне с боковой линии. Ну их всех, этих детишек из Астор-Парка! Пусть катятся к черту!

Глава 16

Саванна и Шиа Монтгомери живут в особняке, расположенном вдалеке от моря, на землях загородного клуба. Мы останавливаемся у главных ворот, и Вэл, перегнувшись через меня, протягивает охраннику белый конверт. Тот светит на него особым фонариком, и послание, судя по всему, секретное, позволяет нам попасть внутрь.

– Вэл, серьезно? Что за черт?

Она бросает приглашение мне на колени. Плотная кремовая бумага абсолютно пуста.

– Ультрафиолетовые чернила. Чтобы никто не смог сделать копию.

– Реально? – Я провожу пальцами по бумаге, но ничего не ощущаю. – Что такого особенного в какой-то школьной вечеринке, чтобы понадобились охранники, ворота и сверхсекретные приглашения?

Я бросаю карточку на приборную панель и проезжаю через открывшиеся ворота.

– Им не нравится, когда к ним приходят все подряд, – отвечает Вэлери.

– Хорошо будет, если они воспользуются своей властью и не пустят всяких придурков, – бормочу я.

Я пока еще не видела Дэниела Делакорта, но знаю, что он по-прежнему в школе, ходит по коридорам Астора как ни в чем не бывало.

– Но если у придурка есть деньги, его пустят.

Она права, и это совсем меня не радует.

Грохочущие басы из дома Монтгомери доносятся до нас еще до того, как мы поворачиваем в их переулок. Паркуем машину в самом конце длинного ряда автомобилей, тянущегося от холма.

Вэл ведет меня через главную гостиную на веранду. У Монтгомери суперсовременный дом: сплошь странные углы и плоскости, много окон и металла. Бассейн подсвечивается изнутри, из бетона дугой бьют струи воды, но никто не плавает: стало холодно.

– Пойду, принесу выпить. Ты что будешь? – спрашивает Вэл, показывая на холодильник.

– Пиво сгодится.

В дальнем углу веранды я замечаю Рида. С ним разговаривает фея с огромными крыльями и короной из цветов. Уф, это Эбби. Их головы почти соприкасаются, его темные волосы цепляются за лепестки ее короны. Выглядит немного порнографично. Во всей сцене есть что-то тошнотворно знакомое, это одно из моих первых воспоминаний о Риде.

Эбби была его последней девушкой. А может, и единственной. Рид, в отличие от Истона, очень избирательный. Он спал с Эбби, потом с Брук.

Больше мне о его личной жизни ничего не известно. Возможно, этим все и ограничивается. Может, с Эбби он потерял девственность. И теперь между ними связь, которая всегда будет удерживать их вместе.

Мерзавец Дэниел как-то сказал мне, что эти двое созданы друг для друга.

Правда ли это?

И разве это должно меня волновать?

Нет, мне не все равно. И я ненавижу себя за малодушие.

Я отворачиваюсь, чтобы не сделать что-нибудь безумное. Например, подойти к ним, выдрать Эбби волосы и велеть Риду больше никогда не разговаривать с ней, потому что он мой.

Хотя я сомневаюсь, было ли это правдой – даже в те моменты, когда его пальцы запутывались в моих волосах, его язык был у меня во рту, а рука – между моих ног.

В доме полно народу: сплошь тесные корсеты, испачканная искусственной кровью одежда, и, наверное, не обошлось без искусственных грудей. Почти все в костюмах, за исключением нескольких человек. Среди бунтарей и братья Ройал в футболках и рваных джинсах. Помню, когда я впервые увидела их, то сразу окрестила отморозками. Своими накачанными телами, широкими плечами и взъерошенными волосами они больше напоминают рабочих из доков.

Когда мы входим, к нам поворачиваются, и я тут же жалею о своем наряде. Я единственная, кто явился в образе распутной футболистки, а значит, снова выставила себя на посмешище. Что, вообще-то, странно, потому что раньше мне всегда без проблем удавалось влиться в новый коллектив. Приехав сюда, я только и делаю, что привлекаю к себе всеобщее внимание.

Драка с Джордан.

Поцелуй с Истоном.

Отношения с Ридом.

Побег.

Этот нелепый наряд.

Я хватаю Вэл за руку.

– Мне нужно переодеться. Или хотя бы умыться.

Черные полосы на моем лице выглядят совершенно по-дурацки в сравнении с идеальным макияжем всех этих принцесс и балерин. Как будто тут кого-то стошнило диснеевскими мультиками – теми, что для взрослых, которые показывают поздно вечером.

– Ты шикарно выглядишь, – возражает Вэл.

– Нет. Если я собираюсь пережить следующие два года, то мне нужно стать незаметнее.

Вэл качает головой, но показывает на комнату дальше по коридору.

– Я подожду тебя там.

Найти ванную оказывается нетрудно, потому что туда уже образовалась очередь. Я приваливаюсь к стене. Почему я так стараюсь, чтобы меня все заметили? Потому что хочу, чтобы заметил Рид?

Очередь становится все короче, и вот в уборную уже заходят две девчонки, которые стояли передо мной. До меня доносится обрывок их разговора.

– Эбби и Истон? Я тебе не верю. Эбби не угробила бы свой шанс вернуть Рида, переспав с его братом.

– А почему бы и нет? У этой Эллы сработало же. Целовалась с Истом в «Мунглоу», а потом бах! – и она уже с Ридом.

– Истон типа отбирает девчонок для своего брата?

– Кто их знает? Может, они как близнецы. Отвратительно.

Повисает долгая пауза.

– О боже, Синти! Ты считаешь, что это круто?

– Не знаю. Ну а ты бы не хотела оказаться начинкой в этом сэндвиче? Может, это и неправильно, но кто сказал, что я хочу быть правильной?

Наступает тишина, потом они взрываются смехом, а одна из девчонок говорит:

– С кем из Ройалов ты бы переспала, за кого вышла замуж и кого убила?

Дверь закрыта, но мне все равно слышно. Делаю мысленную пометку открыть кран, когда окажусь внутри, потому что стены здесь картонные.

– Их целых пять, Анна! – жалуется Синти.

– Выбери троих.

– Ладно. Я пересплю с Ридом, убью Гидеона и выйду за Истона.

От мысли о Риде и другой девушке у меня чуть не останавливается сердце. Мне и так тяжело видеть его с Эбби. Не хватало еще целой очереди девиц, желающих переспать с ним.

– Истон – кобель, – возражает Анна.

– Он просто милашка, – говорит Синти. – И, как говорит моя маман, лучшие мужья получаются из плохих парней. Теперь твоя очередь.

Ладно, может, Синти и не такая уж плохая. Под показной разнузданностью Истона скрывается милейшая душа.

– Выйду замуж за Гидеона, потому что он старший и компания Ройалов достанется ему. Пересплю с Истоном, потому что он столько времени провел под юбками, что наверняка знает, как сделать девушке хорошо. Убью близнецов.

– Обоих?

– Скорее всего.

Я морщусь. Звучит угрожающе. Анна – неприятная штучка.

– Эбби и Рид такая милая пара, тебе не кажется? – шепчет в ухо медовый голос, мешая мне подслушивать девчонок.

Уф, Джордан Каррингтон. Она не в костюме, а жаль. Из нее получилась бы классная ведьма.

– Разве тебе не надо помешать зелье в котле? – сладким голосом спрашиваю я.

– А тебе не надо затащить в постель кого-нибудь из Ройалов?

– Одного или сразу двух? – беспечным тоном отвечаю я. – Это сводит тебя с ума, да, Джордан? Что Ройалы спят со всеми, кроме тебя?

Ее лицо на секунду вспыхивает, но она быстро берет себя в руки.

– Серьезно? Ты хвастаешься тем, что ведешь себя как шлюха? – Джордан закатывает глаза. – С твоим опытом тебе бы книгу написать. Получится настоящая история о победе над гендерной дискриминацией женщин. «Пятьдесят оттенков секса: Школьные годы».

– Только пятьдесят? Явное преуменьшение для такой распутницы, как я.

Джордан перебрасывает за спину свои блестящие темные волосы.

– Не хочу судить о тебе предвзято. Решила, что даже ты не можешь быть настолько неуверенной в себе: переспать с тремя сотнями парней, чтобы доказать, что чего-то достойна.