Эрин Уатт - Сломленный принц

– Напомнить тебе, кто все это начал, вытащив Джордан за волосы?

Тут он меня подловил. Мы улыбаемся друг другу, но наше веселье испаряется, когда мы одновременно поворачиваемся и шагаем через зал.

Дэниел уже заметил нас и помрачнел. Кэссиди сидит к нам спиной, но начинает нервно шептать что-то, увидев вспыхнувшую в его глазах ненависть.

– Добрый вечер, – нараспев говорит Рид.

– Чего тебе, Ройал? – сердито бормочет Дэниел.

– Да просто хочу перекинуться парой слов с твоей спутницей.

– Со мной? – повернув темноволосую голову к Риду, пищит Кэссиди.

– Кэссиди, верно? – непринужденно спрашивает он. – Я – Рид. Мы с твоим братом вместе играем в футбол.

У девятиклассницы такой вид, как будто она сейчас упадет в обморок, потому что Рид знает ее имя. Дэниел замечает ее благоговейный трепет, и его рот кривится в злобном оскале.

– Да, – выдыхает Кэссиди. – Я знаю тебя. Я хожу на все игры Чака.

Рид кивает.

– Круто! Спасибо, что поддерживаешь нашу команду.

– Не хочу показаться грубым, – холодно произносит Дэниел, – но у нас, вообще-то, свидание.

– Не хочу показаться грубым, – передразнивает его Рид, глядя своими голубыми глазами на Кэссиди, – но твой спутник, Кэсс, – насильник.

Она ахает.

– Ч-что?

– Ройал! – рычит Дэниел.

Рид не обращает на него внимания.

– Понимаю, по его красивой внешности и костюму за тысячу долларов этого и не скажешь, – говорит он Кэссиди, – но парень – настоящий подонок.

На ее щеках выступают красные пятна. Она смотрит на Дэниела и опять – на Рида.

– Я не понимаю.

В разговор вмешиваюсь я и тихо говорю:

– На одной из вечеринок он добавил мне в воду экстази. И изнасиловал бы, если бы мой парень, – я показываю на Рида, – не появился вовремя и не помешал ему.

Кэссиди несколько раз сглатывает.

– О боже!

– Мы можем отвезти тебя домой, – ненавязчиво предлагает Рид. – Хочешь?

Она смотрит на Дэниела, чье лицо стало красным как помидор. Его сжатые кулаки лежат на льняной скатерти, и он в секунде от того, чтобы броситься на Рида.

– Ты слишком хороша для него, – говорю я девчонке. – Пожалуйста, давай мы отвезем тебя домой.

Кэссиди на мгновение затихает. Просто сидит и таращится на Дэниела.

Люди тоже смотрят, не сводя с нас любопытных глаз, хотя мы ни разу не повысили голос.

Наконец Кэссиди отодвигает свой стул и встает.

– Я бы с радостью поехала домой, – шепчет она, чопорно расправляя подол своего платья с цветочным узором.

– Кэссиди, – шипит оскорбленный Дэниел. – Какого черта?

Она даже не смотрит на него, а молча подходит ко мне, и мы втроем выходим из зала. Когда мы останавливаемся, чтобы Рид сунул три хрустящих стодолларовых купюры хостес, я зачем-то оборачиваюсь на Дэниела.

Он все еще сидит за столом, замерев, словно статуя, его рот напоминает тонкую линию. Оскорбленное выражение лица сменилось разъяренным. Мы не встречаемся взглядами, потому что он даже не смотрит в мою сторону. Его глаза впились в Рида с такой нескрываемой злобой, что по моей спине пробегает холодок.

Сглотнув, я отворачиваюсь и иду вслед за Ридом и Кэссиди к выходу.

– Мне скучно. Развлеките меня.

Мы с Ридом мгновенно отстраняемся друг от друга, тяжело дыша, как раз в тот момент, когда в мою комнату без стука входит Истон. Здорово. Я так рада, что попросила Каллума убрать сканер с моей двери! Рид убедил меня, что сейчас, когда мы снова вместе, от него все равно никакого толку. К тому же Рид не сможет прокрадываться ко мне по ночам, если эта штука будет на двери. Но, похоже, мы оба забыли, что Истон не знает, что такое стучаться.

– Пошел вон, – ворчит Рид с кровати.

– Почему? Чем вы, ребята, тут занимаетесь? – Истон умолкает, заметив нашу помятую одежду и переплетенные ноги. – Упс. Вы сосетесь, что ли?

Я сердито смотрю на него. Да, мы целовались, и это было чудесно, и сейчас я в бешенстве, потому что Истон помешал нам.

– Виноват. – После небольшой паузы он добавляет: – Замутим втроем?

Рид кидает в Истона подушку, которую тот с легкостью ловит.

– Господи, остынь, братан! Это была шутка.

– Мы заняты, – говорю я Истону. – Уходи.

– А мне чем заняться? Субботний вечер, и ни одной вечеринки. Мне скучно, – жалобно отвечает он.

Рид закатывает глаза.

– Уже почти полночь. Как насчет того, чтобы пойти спать?

– Нет. Это не весело. – Истон достает из кармана телефон. – Ладно, забейте. Напишу Каннингему. Наверняка сегодня будет бой или даже два.

Рид распутывает наши ноги и садится на кровати.

– Один ты никуда не пойдешь. Нужен напарник, помнишь?

– Ладно, тогда будь моим напарником. Тебе нравится драться. Так поехали драться!

От меня не ускользает, как начинают блестеть глаза Рида, но блеск тут же исчезает, как только он замечает, что я смотрю на него. Вздохнув, я тоже сажусь.

– Если хочешь поехать, поезжай.

– Слышал, Рид? – не отстает Истон. – Твоя сестренка – горячая подружка – только что разрешила тебе подраться! Все, поехали!

Рид не двигается. Он изучает мое лицо.

– Тебе действительно все равно, что я буду драться?

Я нерешительно молчу. Мне не особо нравится то, чем он любит заниматься на досуге, но я как-то раз приехала в доки вслед за ним и Истоном и не увидела ничего, что показалось бы мне страшным или опасным. Просто какие-то старшеклассники и студенты лупят друг друга забавы ради, а другие ставят на это деньги. К тому же мне удалось посмотреть на Рида в бою. Он может быть беспощадным, когда требуется.

– Отрывайся, – отвечаю я, а потом насмешливо улыбаюсь ему: – Нет, погоди, лучше оторви что-нибудь кому-нибудь другому. Я хочу, чтобы ты вернулся домой таким же красавчиком, каким уедешь.

Истон громко притворяется, что его сейчас стошнит.

Рид смеется.

– Хочешь поехать с нами? Мы ненадолго. К двум все обычно сваливают.

Я обдумываю его предложение. Завтра – воскресенье, а значит, мы сможем спать столько, сколько захочется.

– Да. Я поеду.

– Отлично! Будешь хранить наш выигрыш в лифчике.

Истон игриво шевелит бровями, и Рид снова бросает ему в лицо подушку.

– Тебя не касается, что Элла носит под одеждой, лифчики в том числе, – говорит он брату.

Истон невинно моргает.

– Чувак, может, мне напомнить, кто поцеловал ее первым?

Рид рычит, и я хватаю его за руку, пока он не бросился на Истона.

– Оставь это для доков, – сурово говорю я.

– Ладно. – Он тычет пальцем в сторону Истона. – Но еще один пошлый комментарий – и я вытащу тебя на ринг.

– Не могу ничего обещать, – отвечает Истон, когда мы все вместе выходим из комнаты.

Поездка до доков не занимает много времени, и когда мы приезжаем на место, у забора, ограждающего территорию верфи, уже стоят несколько машин. Рид и Истон с легкостью перепрыгивают забор, мне же это удается только с третьей попытки. Без особой грации я приземляюсь в объятия Рида, и он, сначала ущипнув за попу, ставит меня на землю.

– Ты написал Каннингему? – спрашивает он Истона.

– Да, из машины. Додсон тоже здесь.

У Рида загораются глаза.

– Здорово! У него крутой удар слева.

– Обалденный, – соглашается Истон. – И он ничем себя не выдает. Кулак появляется из ниоткуда. В последний раз, когда вы дрались, ты выдержал его удар как чемпион.

– Но было чертовски больно, – признается Рид и широко улыбается.

Я закатываю глаза. Эти двое чуть не скачут от радости, обсуждая Додсона и его доблестное боевое мастерство.

Мы проходим мимо многочисленных рядов грузовых контейнеров, шагая по опустевшей верфи. До меня доносятся приглушенные крики, но чем ближе мы подходим, тем громче они становятся. Парни, которые приходят сюда, даже не пытаются скрыть свое присутствие. Остается лишь догадываться, как им удается безнаказанно участвовать в подпольных боях, которые ко всему прочему проводятся явно на чьей-то частной территории.

Я спрашиваю об этом у Рида, но он лишь пожимает плечами и говорит:

– Мы платим начальнику доков.

Еще бы. Как только я переехала к Ройалам, то сразу уяснила себе одну вещь: предложи правильную цену – и получишь все что хочешь.

Мы подходим к группе галдящих полураздетых парней, и Рид с Истоном сразу стягивают футболки. Конечно же, при виде голого торса Рида у меня перехватывает дыхание. У него мышцы даже в тех местах, где у обычных людей их нет.

– Ист! – кричит кто-то, и к нам подходит взмокший от пота бритый парень. – Ты в доле?

– Да, черт подери! – Истон протягивает ему пачку новеньких стодолларовых банкнот.

Это очень толстая пачка, и я поворачиваюсь к Риду и шепчу ему на ухо:

– Сколько все это стоит?

– Пять кусков, если будешь драться, плюс ставки.

Господи! Поверить не могу, что кто-то тратит столько денег, только чтобы отметелить кого-нибудь. Но, может, у парней такая фишка, потому что лицо каждого из них светится от животного возбуждения.

Рид шепчет мне:

– Все время оставайся рядом с кем-то из нас, поняла?

И это не шутка. На протяжении следующего часа рядом со мной всегда стоит один из Ройалов. Истон дерется дважды, один раз выиграв, второй – проиграв. Рид выигрывает свою единственную схватку, но лишь после того, как его соперник – тот самый Додсон – апперкотом разбивает ему губу. Я ахаю. Но мой мальчик лишь улыбается и подходит ко мне, совсем не обращая внимания на кровь, стекающую по подбородку.

– Ты – животное, – с осуждением говорю я.

– Но тебе же нравится, – отвечает Рид и целует меня с языком. И это такой глубокий и опьяняющий поцелуй, что мне плевать на вкус крови у меня во рту.

– Готовы ехать? – Истон машет перед нами пачкой наличных, в раза два больше той, которую он отдал, когда мы приехали. – Что-то мне уже не хочется искушать судьбу.

Рид поднимает брови.

– Ты хочешь закончить, пока выигрываешь? Неужто взыграл… – он притворно ахает, – самоконтроль?

Истон пожимает плечами.

– Элла, ты только посмотри – маленький братец взрослеет.

Я смеюсь, а Истон показывает ему средний палец.

– Пойдемте, – говорю я парням. – Пора возвращаться домой. Я начинаю уставать.

Они надевают футболки, пожимают руки друзьям, и мы втроем уходим в том же направлении, откуда пришли. Истон плетется за мной и Ридом. Рид говорит мне на ухо:

– Ты не устала, правда? Потому что у меня были планы.

Я поворачиваюсь, чтобы улыбнуться ему.

– Какие еще планы?

– Очень грязные.

– Я все слышу, – жалуется Истон за нашими спинами.

Я усмехаюсь.

– Тебе кто-нибудь говорил, что подслушивать нехоро…

Но я не успеваю договорить – неожиданно из-за контейнеров выпрыгивает парень в капюшоне.

Рид поворачивает голову.

– Какого…

Но он тоже не успевает закончить фразу.

Все происходит так быстро, что я не сразу понимаю, что случилось. Парень в капюшоне шипит какие-то слова, которые я не могу разобрать. В воздухе мелькает что-то серебристое, а потом все как в тумане. Рид только что стоял рядом со мной, а в следующую секунду он лежит на холодной земле, и все, что я вижу, – это кровь.

Мое тело словно парализовало. Легкие горят от нехватки кислорода. Я слышу чей-то крик, наверное, свой собственный, и вдруг меня оттаскивают в сторону. Кто-то бежит по асфальту.

Истон. Он бросился вслед за парнем в капюшоне. А Рид… Рид лежит на земле, зажимая правый бок перепачканными кровью руками.

– Боже мой! – кричу я и бросаюсь к нему.

У него красные липкие руки, и меня вот-вот вырвет, когда я понимаю, что кровь сочится между его пальцев. Я отбрасываю руки Рида в сторону и сама зажимаю его бок. Слабым хриплым голосом зову на помощь. Доносятся еще шаги. Крики. Какая-то суматоха. Но сейчас мой мир вращается только вокруг Рида.

Его лицо стало совсем белым, веки подрагивают.

– Рид, – сдавленно зову его я. – Не закрывай глаза, малыш.

Не знаю, зачем я прошу его об этом, но напуганная, охваченная паникой часть меня говорит, что если он закроет глаза, то может больше никогда их не открыть.

– Кто-нибудь, вызовите скорую, черт вас дери! – кричу я через плечо.

Кто-то останавливается рядом со мной и наклоняется. Истон. Он падает на колени и торопливо кладет обе свои руки поверх моих.

– Рид, – подавленно говорит он, – как ты, братишка?

– А ты, черт побери, как думаешь? – бурчит Рид. В его голосе звучат хрипы, которые утраивают мою панику. – Меня только что проткнули ножом.

– Скорая сейчас приедет, – объявляет мужской голос.

Я оборачиваюсь на голос – над нами склонился бритый парень. В глазах Додсона тревога.

Я поворачиваюсь к Риду, и меня опять начинает тошнить. Его ударили ножом. Кто, черт побери, это сделал?