— Леди Хейзелмер нездоровится? — спросила Марджери, пытаясь осмыслить его слова.

Маркизу вовсе не хотелось, чтобы на его мать посыпались письма с пожеланиями скорейшего выздоровления, поэтому он произнес с нажимом:

— Боюсь, я не вправе обсуждать это. Уверен, вы понимаете.

Отвесив, ей элегантный поклон и кивнув Герберту на прощание, Хейзелмер удалился.


В поместье он приехал в понедельник во второй половине дня. Маркиза отдыхала, поэтому Хейзелмер решил заняться мелкими делами вместе с управляющим Лиддиардом. Свое появление в гостиной он отложил до времени после ужина, потому что знал, что, окажись он с матерью наедине, без слуг, она тут же начнет засыпать его вопросами о цели приезда. Уж лучше отложить неизбежное на после ужина, решил он.

Как и планировал, в гостиную маркиз вошел следом за дворецким Пентоном. Леди Хейзелмер, разгадав план сына, состроила недовольное лицо, когда он подошел поцеловать ее в щеку. Хейзелмер улыбнулся, безуспешно пытаясь скрыть раздражение, что говорило о том, что ему совершенно не хочется выслушивать вопросы матери — по крайней мере пока. Ее светлость отметила про себя, что сын становится все больше и больше похож на отца.

За ужином Хейзелмер не переставая рассказывал забавные истории и детально перечислял все светские мероприятия, имевшие место после отъезда матери из столицы. Леди Хейзелмер понимала, что в присутствии слуг сын не станет ничего объяснять, поэтому ей не оставалось ничего иного, кроме как слушать его байки. Наконец, посуда была убрана, и слуги удалились. Маркиза сделала глубокий вдох.

— Ну а теперь ты наконец скажешь мне, зачем приехал?

— Да, мама, — покорно ответил Хейзелмер. — Но, думаю, нам будет удобнее разговаривать в вашей гостиной.

Эта комната очень напоминала гостиную в доме леди Мерион, только находилась не на втором этаже, а на первом. За окном сгущались сумерки, поэтому занавеси были уже задернуты, а в камине весело потрескивай огонь. Леди Хейзелмер опустилась в свое любимое кресло у камина, а ее сын разместился в кресле напротив, отодвинув его подальше, чтобы с комфортом вытянуть длинные ноги.

Он улыбнулся своей нетерпеливой родительнице, но она, за долгие годы в совершенстве изумившая его тактику, спросила напрямик:

— Зачем ты приехал повидаться со мной?

— Чтобы сообщить вам о своем намерении сделать предложение Доротее Дэрент.

— Каким ты стал педантичным.

— Вы знаете, что я всегда такой. По крайней мере, в подобного рода делах.

Ее светлость пропустила последние слова сына мимо ушей.

— И когда свадьба?

— Так как я еще не говорил с ней, то не знаю. Мне бы хотелось устроить все как можно скорее.

— Удивительно, что ты не попросил ее руки давным-давно.

Маркиз пожал плечами:

— Время казалось неподходящим. Я не мог сделать ей предложение в начале сезона, потому что если бы она отказала мне, то поставила бы в неловкое положение многих людей.

— Да, я понимаю. Что же случилось сейчас?

Маркиз в упор посмотрел на мать:

— Разве леди Мерион не писала вам на этой неделе?

— Да, но мне бы хотелось услышать эту историю из твоих уст.

Вздохнув, Хейзелмер кратко изложил события, предшествовавшие его отъезду из столицы. Упомянул он и о двух попытках похитить Доротею. Как оказалось, его матери уже было известно обо всем этом из писем леди Мерион. Когда он закончил рассказ, ее светлость недоуменно спросила:

— Но раз девушка в опасности, зачем же ты разъезжаешь по всей стране?

— За ней присматривают мои друзья. Разумно жениться на ней прямо сейчас и положить конец всей этой истории, — терпеливо объяснил он. — Так как мне все равно нужно было ехать в Лоули по делам, я решил на обратной дороге заглянуть к Герберту Дэренту.

Маркиза сдалась.

— Ты, как всегда, прав. Полагаю, Герберт обрадовался?

— Вообще-то нет, — с усмешкой ответил Хейзелмер: — Подозреваю, что его жена убедила его, будто я — закоренелый распутник, которого нельзя допускать в семью.

Леди Хейзелмер лишилась дара речи.

— Я так понимаю, вы одобряете мой выбор? — уточнил маркиз.

Леди Хейзелмер с трудом отвлеклась от мыслей о многочисленных недостатках леди Дэрент.

— Разумеется! Доротея отлично тебе подходит. Честно говоря, — добавила она, — девушка исключительно тебе подходит, потому что, помимо прочих ее достоинств, на ее счет можно отнести и еще одно неоспоримое достижение — ей удалось заинтересовать тебя!

— Именно так, — согласился Хейзелмер. — А так как я ухаживал за ней на глазах у всего высшего общества, думаю, объявление о нашем бракосочетании никого не удивит.

— Стоит только вспомнить тот вальс на балу в Мерион-Хаус! — Закрыв глаза, Антея Генри невнятно добавила: — Это было совершенно шокирующее зрелище, дорогой мой!

Хейзелмер не дал себя обмануть.

— Вы судите слишком строго, мама!

Маркиза открыла глаза, в которых теперь сверкали веселые искорки.

— Все так и было! Сплетники только об этом и говорили!

Мать и сын некоторое время молчали, погрузившись в воспоминания. Наконец, ее светлость сказала:

— Когда ты намерен с ней поговорить?

— Так скоро, как только смогу. Возможно, в среду. Если она согласится, мы приедем сюда на несколько дней. Думаю, ей будет полезно осмотреть дом.

Леди Хейзелмер вздохнула. Последнее письмо от Гермионы Мерион было чрезвычайно откровенным. За исключением мелкого недоразумения, ее высокомерный сын опять во всем преуспел, поэтому события станут развиваться именно так, как он запланировал. Похоже, ему удалось укротить даже своевольную Доротею. С другой стороны, размышляла леди Хейзелмер, теперь у нее появится невестка, с которой можно будет обмениваться историями о ее несносном сыне. Кроме того, Хейзелмер наверняка в первый же год семейной жизни обзаведется наследником. Эта мысль очень порадовала ее светлость. Поэтому она покорно сказала:

— Да, это разумно. Нужно будет распорядиться, чтобы для Доротеи подготовили спальню рядом с твоей.

Глава 13

Хейзелмер оставил своих гнедых лошадей в поместье, а в Лондон вернулся на паре вороных. В Хейзелмер-Хаус он прибыл вечером во вторник и сразу направился в расположенную позади дома конюшню. Обсудив с Джимом достоинства вороных, маркиз совсем было собрался уходить, но, тут на конюшню въехал Ферди верхом на коне. Под уздцы он вел еще двух лошадей.

Порядочно уставший от роли спутника и защитника Доротеи, Ферди был очень рад видеть кузена. Спешившись, он передал поводья Джиму. То, что лошади, на которых сестры Дэрент регулярно совершали прогулки, принадлежат Хейзелмеру, держалось в строжайшей тайне. Ферди догадывался, что сказала бы по этому поводу Доротея, узнай она об этом. Разумеется, рано или поздно это перестанет быть для нее секретом, но молодой человек надеялся, что к тому времени она уже будет женой Хейзелмера, который и станет усмирять ее гнев.

— Как я рад, что ты вернулся! — воскликнул он, обращаясь к кузену.

— Неужели? — Тот вопросительно вздернул черную бровь.

— Ничего не случилось, — поспешно заверил Ферди, — но Доротея поняла, что что-то затевается, и мне становится все труднее придумывать, что ей говорить.

— Бедняга Ферди! Ну и досталось тебе, похоже!

— Вот именно! — с чувством подтвердил Ферди. — Знаешь, что она сделала? Превратила всех твоих друзей в ее преданных рабов! Не ожидал такого, не так ли? — Он удовлетворенно отметил, как ореховые глаза Хейзелмера расширились от удивления. Кивнув, Ферди продолжил: — В твое отсутствие она всем заправляла, а не мы.

Маркиз вздохнул, сверкая глазами:

— Я полагал, что будет безопасно оставить мисс Дэрент на попечение всех вас. Теперь вижу, что заблуждался. Мне следовало бы догадаться, чем все обернется. Одного не могу уразуметь: почему ты позволил ей взять контроль в свои руки? Похоже, придется мне вмешаться и всех вас спасти.

— Как это мило с твоей стороны. Она же тебя любит, не нас! Никогда прежде не встречал леди, столь успешно заставляющую всех плясать под свою дудку! Тебе нужно немедленно положить этому конец!

Хейзелмер рассмеялся от такого откровенного признания.

— Поверь мне, Ферди, я так и сделаю — и как можно скорее. Но только не нынче вечером. Сегодня нужно сходить на ужин к Элвенли. Не помню, есть ли сегодня еще что-то стоящее?

— Нет, ничего. Я сопровождаю Доротею и Сесилию на небольшой тихий прием у леди Ротвелл. Там будет один молодняк, так что я надеюсь на спокойное времяпрепровождение. А вот завтра Доротея всецело в твоем распоряжении!

— О, определенно!

Приятели шагали обратно на Кэвендиш-сквер, когда Хейзелмер добавил:

— Можешь сообщить ей, что я нанесу ей визит завтра утром.

Опасливо глядя на кузена, Ферди ответил:

— Хорошо, сообщу. Вот только она, вероятно, станет настаивать на конной прогулке или вспомнит о каком-нибудь мифическом приглашении.

— В таком случае, — притворно мягким голосом произнес Хейзелмер, усмехаясь от предвкушения, — скажи ей самым убедительным тоном, что в ее же интересах встретиться со мной с глазу на глаз, а не на людях.

Ферди сомневался, что ему удастся передать это послание так, как мог бы сделать сам Хейзелмер, но все же неохотно кивнул.

— Хорошо, думаю, все получится.

— Даже не сомневайся в этом, — мрачно подтвердил Хейзелмер.

Посмеявшись над возмущенным выражением лица кузена, он похлопал его по плечу и пошел домой, предоставив Ферди возможность в одиночестве отправиться в свои комнаты.

* * *

Два часа спустя, когда Фэншоу пытался завязать шейный платок модным узлом, у парадной двери раздался настойчивый стук. Разразившись проклятиями, Фэншоу прервал свои попытки и велел лакею, стоящему наготове с целой кипой новых платков, посмотреть, кто там пожаловал. Сам он снова с головой ушел в свое занятие. Минуту спустя дверь открылась.

— Хартнесс, ради всего святого, где вы взяли эти платки? Они такие жесткие, что с ними ничего нельзя поделать!

— Плохой сапожник всегда винит во всем станок, — раздался в ответ веселый голос.

Фэншоу поспешно обернулся, загубив очередную попытку правильно завязать узел.

— Так ты вернулся?

— Как видишь, — ответил Хейзелмер. — Все по плану.

— С тобой никогда ничего нельзя знать наверняка. Куда ты ездил? Только в Лестершир?

— В Лоули, Дэрент-Холл и Хейзелмер, — пояснил маркиз.

Фэншоу потребовалось мгновение, чтобы это осмыслить.

— Что ж, допустим, — осторожно произнес он. — Ты уже виделся с Доротеей?

— Нет, я подумал, что после разъездов по всей стране заслуживаю ужин у Элвенли. Ферди сказал, что они сегодня идут на какой-то скучный прием, так что до завтра ничего страшного точно не случится.

— До завтра. Хорошо! Где, ты сказал, находится Дэрент-Холл?

— Ага, нацеливаешься в том же направлении?

— Ты не единственный, кто по неизвестным причинам вдруг решил связать себя по рукам и ногам узами брака, — язвительно парировал Фэншоу.

Хейзелмер пояснил со смехом:

— Дэрент-Холл расположен в графстве Нортгемптоншир недалеко от Корби. Тебе любой укажет дорогу. Ради всего святого, позволь мне завязать этот платок, или Джереми начнет беспокоиться, не случилось ли с нами чего! Стой спокойно!

Ловко орудуя длинными пальцами, он быстро завязал другу шейный платок и уложил красивыми складками.

— Ну вот, все в порядке. А теперь идем!

— Неплохо, — признал Фэншоу, любуясь результатом.

Поймав брошенный в него фрак, он рассмеялся и, надев его, стал вместе с Хейзелмером спускаться по лестнице.

Шесть лет назад Джереми Элвенли завел привычку устраивать ежегодный ужин для своих ближайших друзей. С тех пор этот день стал особой датой в их календаре. На этом приеме подавались изысканные деликатесы и первоклассные вина. Обстановка на нем всегда была очень веселая. Этот год не стал исключением. Вино текло рекой, способствуя разговорам. Друзья Хейзелмера наперебой сообщали ему, с какими трудностями столкнулись, оберегая мисс Дэрент. Всем было известно о происшествии в Гайд-парке, но никому — о том, что случилось после. Как бы то ни было, они отлично знали маркиза и потому были удивлены поведением Доротеи. Найдя его в привычном благостном расположении духа, его друзья терялись в догадках. Так как их рассказы Хейзелмер находил весьма забавными, они изо всех сил старались поразить его воображение, сетуя, как тяжело им пришлось в обществе Доротеи.

Друзья Хейзелмера, сами того не желая, подтвердили слова, сказанные сначала Ферди, а позднее Фэншоу: Доротея в самом деле взяла бразды правления в свои руки, верно рассудив, что все эти люди действуют по указке маркиза. И ей это прекрасно удалось.