Обладая огромным опытом в подобного рода светских играх, леди Мерион могла не сомневаться в реакции, которая последует в ответ на подобное заявление, и потому решила, что вмешательство Хейзелмера в жизнь Доротеи нужно, самое меньшее, обернуть себе во благо. Она не питала иллюзий касательно своей старшей внучки. Это в успехе Сесилии сомневаться не приходится, так как в свете сейчас все помешались на белокурых красавицах. Доротея тоже была хороша собой, но в компании младшей сестры ее очарование бесспорно останется незамеченным. Более того, будучи чересчур самостоятельной, она не сумела бы воззвать к рыцарским чувствам ни единого джентльмена. Блестящую партию Доротее точно не сделать, но вот хорошую — вполне по силам. Особенно если за дело возьмется Селестина.

Селестина, безукоризненно одетая темноволосая дама неопределенного возраста, ответила с легким французским акцентом:

— Мисс Сесилия столь юна и прекрасна, что ей подойдет стиль a la jeune ftlle[7]. А для мисс Дэрент я бы подобрала более замысловатый образ. Вы позволите, миледи? — Она вопросительно взглянула на леди Мерион.

— Мы всецело в ваших руках, мадам, — отозвалась ее светлость.

Селестина кивнула, намереваясь обеими руками ухватиться за такую возможность. Наряжая жеманных светских девушек, она не давала выхода своему таланту. Быть вознагражденной такой первоклассной заказчицей, как мисс Дэрент, стало для Селестины поистине даром небес. Царская осанка и умение держать себя, безукоризненные манеры, элегантная фигура, классические черты лица, необычный, но привлекательный цвет волос — да о такой клиентке первоклассной модистке можно только мечтать! Когда она закончит, Доротея Дэрент будет выделяться из любой толпы. К счастью, девушка наделена уверенностью в себе, чтобы с честью выдержать такое испытание. Черные глаза модистки сверкнули.

— Bon![8] У мисс Дэрент довольно необычный цвет волос и глаз. А что касается осанки… как бы это сказать? — она очень элегантная и сдержанная. Мы выберем смелые цвета и простые фасоны, чтобы как можно более выгодно подчеркнуть красоту этого божьего творения.

Два следующих часа промелькнули в облаке газовых и шелковых тканей, муслина и батиста, обсуждении сравнительных достоинств различных моделей, материалов, готовых изделий, в снятии мерок.

Распорядившись сшить ошеломляющее количество платьев, одно из которых надлежало доставить уже нынешним вечером, чтобы на следующий день их можно было надеть на первый променад в парке, леди Мерион с видом триумфатора повела своих внучек обратно к карете.

* * *

Вернувшись в спальни после легкого обеда, девушки обнаружили, что в их отсутствие Уитчетт тоже ходила за покупками. Выдвигая ящички комодов, они нашли там нижнее белье с кружевной оторочкой, чулки из тончайшего шелка, ленты всевозможных цветов, а также перчатки, ридикюли, шарфики, веера — иными словами, все, что могло им понадобиться. Уитчетт, заглянувшая к сестрам, чтобы узнать, не требуется ли ее помощь, застала их восторженно ахающими над находками.

Заметив ее в дверном проеме, Доротея улыбнулась:

— Благодарю вас, Уитчетт. Уверена, что сами мы вспомнили бы обо всех этих вещах, только когда пришло время отправляться на прогулку.

Уитчетт улыбнулась в ответ, что было для нее совсем несвойственно.

— Мисс, я уверена, что вам и без того есть о чем подумать. — В самом деле, было очень сложно не заразиться энтузиазмом этих юных особ! — Ну и ну, мисс Сесилия! А вы, как я вижу, ужасно помяли свое хорошенькое платье. Вам нужно научиться бережнее относиться к своим новым лондонским платьям. Бетси отпарит его, пока вы будете отдыхать. Она ожидает вас в вашей спальне, чтобы помочь раздеться.

— Но я не хочу отдыхать! — капризным тоном отозвалась Сесилия, чем тут же насторожила Доротею. Устав, ее младшая сестра становилась вялой, а со времени их утомительного путешествия миновал всего один день.

Глазами послав Уитчетт приказ не говорить ни слова, Доротея, рассматривая у окна кружевной воротник, спокойно сказала:

— Раз ты не хочешь, никто не станет тебя заставлять. Вечером нам обеим потребуется повышенное внимание, потому что бабушка станет обучать нас светским манерам. Раз ты уверена, что не заснешь к тому времени, то можешь не отдыхать. В такой чудесный день мне хотелось бы отправиться на прогулку в парк. Почему бы тебе не пойти со мной?

Уитчетт стояла чуть поодаль с отсутствующим видом.

На личике Сесилии появилось задумчивое выражение. Она не была уверена, что, не отдохнув как следует, сумеет с честью выдержать еще один вечерний урок светских манер, который устроит им бабушка.

— Что ж, возможно, Уитчетт права, и мне в самом деле нужно немного поспать. Когда я устаю, мне всегда ужасно трудно запоминать что-то. Хорошей прогулки! — Взмахнув рукой, Сесилия упорхнула в коридор.

Доротея осталась стоять у окна, наблюдая за распускающимися бутонами цветов вишни и за играющими на лужайке детьми.

— Уитчетт, я не вполне уверена, разрешено ли мне прогуляться в том парке?

— Да, мисс. Если, конечно, вы будете в сопровождении.

— И кого мне взять с собой, если мне хочется отправиться на прогулку прямо сейчас?

— Я пойду с вами, мисс, это будет пристойно. Подождите меня в прихожей, я возьму плащ и мигом к вам присоединюсь.

Уитчетт и в самом деле не заставила себя ждать, поэтому спустя пять минут Доротея уже прогуливалась под сенью вишневых деревьев, наслаждаясь ласкающими лицо солнечными лучами. Надежно защищенная от ветра своей ротондой[9], она медленно брела по дорожкам, огибающим клумбы с яркими нарциссами и ранними крокусами. Неожиданно к ее ногам подкатился детский мяч. Нагнувшись, она подняла его и огляделась по сторонам в поисках владельца. Светловолосый мальчуган лет шести неуверенно замер на лужайке с противоположной стороны клумбы с нарциссами. Улыбнувшись, Доротея направилась к нему, протягивая мяч.

— Скажи «благодарю вас», Питер, — донесся голос со стоящей под деревом скамейки.

Доротея увидела няню, укачивающую на руках ребенка. Женщина приветливо улыбнулась ей и кивнула.

Когда Доротея снова повернулась к мальчику, он отвесил ей поясной поклон и хриплым голосом произнес:

— Благодарю вас, мисс.

Поддавшись порыву, она предложила:

— Не хочешь немного поиграть со мной в мяч? Я пришла сюда погреться на солнышке, но почему бы не сделать это вместе?

Появившаяся на лице мальчугана широкая улыбка говорила красноречивее слов. Убедившись, что няня не возражает, он с удовольствием стал перебрасываться мячом со своей новой знакомой.

Именно за игрой в мяч и заметил Доротею маркиз Хейзелмер, шагающий в это время через Кэвендиш-сквер в Мерион-Хаус. В последнее время он часто о ней думал. Облокотившись о невысокую изгородь, которой был обнесен парк, маркиз стал наблюдать за тем, как Доротея учит мальчика бросать мяч. Она находилась на некотором расстоянии от Хейзелмера и к тому же стояла к нему спиной. Внезапно особенно сильным ударом, сопровождающимся взрывом смеха со стороны обоих игроков, Питеру удалось забросить мяч так далеко, что он прокатился по лужайке и угодил прямиком в цветочную клумбу. Доротея побежала за ним. Когда она наклонилась, чтобы поднять мяч, Хейзелмер, не в силах побороть искушения, произнес:

— Снова гуляете в одиночестве, мисс Дэрент?

Резко повернувшись, она заметила его. Возглас удивления замер у нее на губах. Доротея вдруг вспомнила об его угрозе как следует отшлепать ее, если снова застанет на улице без сопровождения. Радостный блеск в его глазах показывал, что и он думает о том же самом. Выпрямившись, Доротея с достоинством ответила:

— Отнюдь нет, лорд Хейзелмер! Я хорошо усвоила урок и не совершу ту же ошибку снова, уверяю вас.

Хейзелмер вскинул черную бровь. Он не привык к тому, чтобы молодые леди вступали с ним в спор. Тут рядом с Доротеей появилась Уитчетт.

— Я как раз собирался нанести визит леди Мерион, — сообщил маркиз. — Как мне кажется, мисс Дэрент, вам тоже не помешает при этом присутствовать.

— Ах да. Я совсем забыла.

Доротея нагнулась, чтобы обнять на прощание мальчика, и, не видя ее лица, Хейзелмер не смог опрет делить, говорила ли она искренне или просто хотела принизить его притязания. Маркиз больше склонялся ко второму варианту. Что ж, то была очень забавная игра для двоих, но мало нашлось бы людей, способных переиграть такого искушенного человека, как он. Лорд Хейзелмер неспешно зашагал вдоль изгороди к воротам и остановился в непринужденной позе, ожидая, когда Доротея поравняется с ним.

Доротея дала себе зарок, что больше не позволит ненавистному маркизу взять над собой верх. Она ведь спокойная, хладнокровная взрослая женщина — даже Селестина похвалила ее манеру держаться! Доротея никак не могла взять в толк, отчего же в присутствии Хейзелмера она всегда теряет самообладание. Румянец, появляющийся на ее щеках в ответ на его поддразнивания, сильно ее смущал. Каждое второе замечание, слетающее с его губ, делалось исключительно для того, чтобы обескуражить ее и обернуть ситуацию себе на пользу. «Что ж, — решительно подумала она, идя к калитке под пристальным взглядом его ореховых глаз, — возможно, эта тактика и работает со столичными мисс, но я определенно не позволю ему все время брать над собой верх». Лучезарно улыбаясь, девушка подошла к Хейзелмеру.

Если у него и возникли подозрения касательно причины столь резкой смены ее настроения, он предпочел держать их при себе. Опытным взглядом маркиз отметил деревенскую ротонду Доротеи и ее растрепавшуюся от ветра прическу. Ему оставалось только гадать, как такую девушку можно считать привлекательной. Улицу они перешли в молчании и были с поклоном встречены возле Мерион-Хаус дворецким Меллоу.

— Леди Мерион ожидает вас, милорд.

Передав ротонду Уитчетт, Доротея посмотрела на свое отражение в зеркале. Расстроившись из-за плачевного состояния волос, она задумалась, стоит ли заставлять бабушку ждать, уделив несколько минут приведению в порядок своего внешнего вида. Подняв голову, девушка обнаружила, что смотрит в отражающиеся в зеркальной поверхности ореховые глаза маркиза. Тот понимающе улыбнулся:

— Да, на вашем месте я бы так и сделал. Я передам ее светлости, что вы присоединитесь к нам чуть позже.

Осознав, что не может беспрестанно ссориться с Хейзелмером, особенно когда он искренне пытается помочь, Доротея присела перед ним в кратком реверансе и поспешила вверх по лестнице. Уитчетт последовала за ней.

Задержавшись на мгновение, чтобы смахнуть с рукава пылинку, Хейзелмер кивнул Меллоу:

— Теперь можете доложить о моем прибытии.

Для этого разговора леди Мерион облачилась в платье, которое, как она знала, придавало ей особенно устрашающий вид. Богатый опыт подсказывал ей, что между ее внучкой и маркизом произошло нечто большее, чем ей сообщили. При этом она сомневалась, известна ли вся правда самой Доротее, но догадывалась, что Хейзелмер наверняка знает все подробности, поэтому леди Мерион намеревалась выспросить у него как можно больше, до того как пригласить в комнату внучку. Когда маркиз элегантно направился к ней и склонился над ее ручкой, пожилая дама наградила его взглядом василиска, которым на протяжении многих лет приводила в замешательство самых закоренелых распутников.

Хейзелмер в ответ лениво улыбнулся.

Тут леди Мерион осознала, что существует огромная разница между тем, чтобы требовать объяснения о залетевшем в гостиную крикетном мяче у десятилетнего мальчишки, и тем, чтобы добиваться детального отчета о поведении у тридцатиоднолетнего пэра, который, мало того что является одним из признанных светских лидеров, еще вдобавок и один из наиболее опасных и красивых мужчин во всей стране! Заметив светящееся в ореховых глазах веселье, пожилая дама с возмущением осознала, что этот нахал угадал ход ее мыслей!

Разочарованная, она жестом указала на стул и неохотно перешла к следующему важному пункту своей повестки дня. Ожидая, пока Хейзелмер займет свое место, леди Мерион любовалась тем, как сидит на его плечах безукоризненно сшитый утренний сюртук. Темно-желтые бриджи длиной до колен плотно охватывали его длинные мускулистые ноги, а ботфорты были начищены почти до зеркального блеска. Хотя леди Мерион и являлась дамой в годах, она еще не утратила способности обращать внимание на подобные вещи.

— Полагаю, мне стоит поблагодарить вас за спасение моей внучки Доротеи на постоялом дворе.

Хейзелмер небрежно взмахнул ухоженной рукой:

— Узнав вашу внучку, даже человек с такой нечистой совестью, как моя, поспешил бы ей на выручку. — Мягкий насмешливый тон и улыбка лишали сказанные им слова оскорбительного оттенка.

Умеющая искусно вести светскую беседу, леди Мерион заметно оттаяла.