–  Просто гарантия… – помертвелыми губами повторила за ним Катя.

Алик опять пустился в рассуждения, что она, дескать, сама виновата, нечего было из дому убегать, но Катя больше не слушала. Ей вспомнилось, как она однажды сказала Этери, что Алик при случае сдал бы Саньку в детдом. Она и сама не подозревала, насколько была права. «Просто гарантия…» – вертелось у нее в голове.

Когда въехали в Подсосенский переулок, Катя показала Алику дом. Припарковаться на улице было немыслимо, и она, войдя в защищенную кодом калитку, открыла ему ворота. Ворота были просто обмотаны цепью без замка. Затеи сельской остроты, как сказал бы Пушкин.

Алик завел машину во двор, занял место кого-то из жильцов, уехавшего в этот мглистый зимний день по делам.

–  Сиди здесь и жди, – приказала Катя. – Я должна сама с ним поговорить.

Алик еще что-то недовольно бубнил, но Катя не стала слушать, захлопнула дверцу и вбежала в знакомый подъезд.

Герман был вне себя от счастья. Обнял ее, кинулся целовать, даже не замечая, в каком она состоянии.

–  Ты пришла… пришла… – бессмысленно твердил он.

Катя высвободилась. Герман глянул ей в лицо и сразу понял: что-то произошло. Он помог ей раздеться, повесил пальто на крючок и, обняв Катю за плечи, повел ее в комнату.

–  Прости, – начала она, не дожидаясь вопроса. – Я так виновата… Такого тебе наговорила… А сама я…

–  Просто скажи мне, что случилось, – предложил Герман.

Катя смотрела на него, не зная, с чего начать.

–  Прости, – повторила она, – я тебе солгала. Тебя ругала, а сама я замужем. Нет, это бывший муж, но формально… мы еще не разведены.

Герман вглядывался в нее с молчаливым ужасом. От нее осталась половина. Ее милое округлое лицо как будто сгорело от страшной вести. А он еще ничего не знал.

–  Катя, – заговорил он тихо, – это неважно. Это не имеет никакого значения. Что случилось?

–  Я… У меня есть сын. Его похитили. – Ну вот, самое важное сказано. Нет, это еще не самое важное. – Они требуют выкуп. – Катя не сводила глаз с лица Германа. – Пять миллионов долларов.

–  Это все, что тебя волнует? Пять миллионов я тебе найду. А теперь расскажи подробно. Не упуская ничего. Дать тебе воды?

–  Да, пожалуйста. Герман, ты дашь мне эти деньги? – Катя вскочила и пошла за ним на кухню. – Я должна знать.

Он остановился в коридоре, взял ее за обе руки, поднес их к губам.

–  Конечно, дам, что за вопрос? Успокойся. Все будет хорошо.

В кухне он открыл холодильник, достал бутылку минеральной воды…

–  Не надо стакана, – хрипло попросила Катя, выхватила у него бутылку и, отвинтив крышку, отпила сразу чуть ли не половину. Она даже не подозревала, что так сильно хочет пить. – Я верну тебе эти деньги, ты не думай…

–  Да не в деньгах дело. Может, они еще и не понадобятся. Нет-нет, не волнуйся, деньги будут. – Захватив в кухне еще одну бутылку воды, Герман привел Катю обратно в большую комнату, переделанную под кабинет. – А теперь садись и рассказывай все по порядку.

–  Мой муж – игрок, – начала Катя. – Полгода назад я ушла от него, он… занимал деньги от моего имени, а мне приходилось отдавать. Этери устроила меня в эту галерею…

Герман кивнул. Многое стало понятно.

–  А сын? – спросил он.

–  Он любит папу, – потупилась Катя. – Он остался дома.

–  Сколько ему лет?

–  Шестнадцать. Я родила еще в школе, мне самой шестнадцать было, – смущенно призналась Катя. – Дура была.

Это признание Герман пропустил мимо ушей.

–  Как он тебя нашел? Твой бывший муж? Он же не знал, где ты живешь все это время?

–  Я сама удивилась… Спросила, он говорит: добрые люди подсказали. Да это неважно, – отмахнулась Катя.

–  Ошибаешься, это очень важно. Ладно, что было дальше?

–  Он сказал, что сына похитили чеченцы.

–  Чеченцы? Какие чеченцы? – напрягся Герман.

–  Не знаю, он не сказал. Сказал, что они в казино работают. Что он им задолжал.

–  Пять миллионов?

–  Он говорит, что да. Герман…

–  Насчет денег не волнуйся, – торопливо перебил ее Герман. – Считай, они у тебя уже есть. Что еще он говорил? Вспоминай все.

Катя добросовестно пыталась припомнить.

–  Я сказала, что у меня таких денег нет. Я раньше за него всегда отдавала, но там счет шел на тысячи. Пять тысяч долларов… Четыре тысячи евро… Вот помнишь, ты мои картины купил? Я смогла расплатиться с долгами.

В груди у Германа разгорался удушающий гнев. Он даже Изольду, даже Лёнчика ненавидел не так сильно, как незнакомого ему пока Катиного мужа. Вот разве что… Вахаева. Больше не с кем было сравнивать. Он отпил воды из своей бутылки.

–  Что он на это сказал? – продолжал Герман, стараясь держаться невозмутимо. Ему не хотелось пугать Катю.

Катя вспыхнула. Кровь бросилась ей в лицо и тут же отхлынула. Она снова стала белей полотна.

–  Велел у тебя попросить.

–  А обо мне ему откуда известно?

–  Я не знаю.

–  Последний вопрос: ты не думаешь, что все это розыгрыш? Чтобы выманить у тебя деньги?

–  Да, я так и подумала, а он позвонил куда-то и попросил, чтоб мне дали поговорить с Санькой. Это мой сын.

–  Дали?

–  Да, но было плохо слышно, и он сказал только «Мама, спаси». И еще что он где-то… Я не поняла, а связь сразу прервали. Наверно, у него отняли телефон.

«Ты не поняла еще кое-чего, – подумал Герман. – До тебя еще не дошло, что муж знает, где сын, раз он в контакте с похитителями. Ну, сволочь, ты у меня попляшешь!» – пообещал он мысленно.

–  Где твой муж? – спросил он вслух.

–  Во дворе, в машине. Он меня сюда привез.

–  Хорошо. Зови его сюда. Потолкуем.

–  Герман, а деньги?

–  Будут деньги, будут, не волнуйся. Сначала мне надо с ним поговорить.

Катя набрала номер на мобильном телефоне и вызвала в квартиру Алика.

Он пришел. Старался держаться нагло, хотя видно было, что трусит.

–  Привет, свояк! – бросил ему Герман, и Катя поняла, что в этом слове кроется гнусный намек на то, что Герман спал с ней, женой Алика. Алик не отреагировал, ему было не до таких тонкостей.

Герман смотрел на Алика оценивающе, а Кате стало невыразимо стыдно. Даже в такую минуту, когда думать надо только о сыне, она вдруг поняла, до чего позорно быть женой – пусть и бывшей! – такого, как Алик. Пусть это было давно и неправда, но когда-то же она с ним спала! Сына от него родила!

Алик выглядел плохо, ей только теперь удалось это понять. Он как будто и растолстел, и похудел одновременно. У него обозначился пивной животик, но какой-то обмякший, словно из него выпустили воздух. Лицо тоже округлилось, но все потекло вниз, повисло складками. А ведь они с Аликом ровесники, он даже младше на несколько месяцев!

«Ты тоже не королева красоты», – сердито напомнила себе Катя.

–  Ну, давай рассказывай. – Сам того не подозревая, Герман повторил формулу Этери.

Алик повел себя, как покойный Михаил Евдокимов в известном скетче. Набычился и забормотал:

–  А чего рассказывать, не знаю, чего рассказывать.

–  Ну как же! Где сына потерял, что за чеченцы? Кто такие, может, я их знаю? Я в Чечне воевал, многих знаю. Так откуда чеченцы? И сколько их?

–  Двое. Они… мои инвесторы.

–  Ты же говорил, в казино работают! – яростно перебила Катя.

–  Я… – Пойманный на лжи Алик растерялся. – Я взял деньги у инвесторов, они в меня вложились, а прибыли нет. Они на меня давили, я стал играть, чтобы деньги вернуть. А что, инвесторы не могут в казино работать?

–  Ладно, не в этом дело. Имена у них есть? – терпеливо продолжал Герман.

–  Есть. Одного зовут Ахмед…

–  А другого – Мустафа? – насмешливо спросил Герман.

–  Да… – Алик неуверенно и пугливо покосился на него.

–  Фамилии знаешь?

–  Ахмед Ахмедов…

–  А Мустафа Мустафин? – опять перехватил инициативу Герман.

–  Нет… Мустафа Вахаев.

Герман не подал виду, но внутренне весь подобрался, сделал стойку, как охотничий пес.

–  Ну а дальше? Что ты телишься? Рассказывай, как дело было.

–  Они пришли… Я в казино проиграл…

–  Пять миллионов? – иронически осведомился Герман.

–  Нет, но они меня… на счетчик поставили.

–  Дальше?

–  Ну, они пришли и сказали, что счет дошел до пяти миллионов и что если я не отдам… И забрали сына.

–  И все это было сегодня?

–  Да. Дали номер счета, – добровольно выдал информацию Алик, – на него надо четыре лимона положить. А пятый – наличными.

–  А ну покажи номер счета, – потребовал Герман.

Алик порылся в бумажнике и вынул сложенный вчетверо листок. Герман взял его. Это была компьютерная распечатка. Номерной счет на Каймановых островах. Взгляд Германа заострился, он быстро оглядел комнату.

–  Ладно, сядь пока.

Алик сел, а Герман вынул из секретера какое-то небольшое устройство и обошел с ним всю комнату. Потом включил другое устройство, подсоединенное к компьютеру, а заодно и сам компьютер.

–  Что это? – спросила Катя.

–  Это? Это генератор белого шума. Глушилка, проще говоря. Чтобы нас не подслушали. А вот эта штука, – он указал на приборчик у себя в руке, – проверяет помещение на наличие «жучков». – Он обмахнул заодно и Алика, потом вышел из комнаты и проверил коридор. – Чисто. Я, в общем-то, не сомневался, я такие проверки провожу часто, но… береженого бог бережет. А теперь, – Герман снова сел, – мы немного потолкуем. Я расскажу тебе, как дело было, а ты кивай, – разрешил он Алику. – Если я в чем-то ошибусь, ты меня поправишь. Лады?

Алик поспешно кивнул. Огромный Герман с глазами цвета арктического льда и улыбкой ротвейлера доводил его до смертного страха.

–  Итак, – начал Герман, – приходила к тебе женщина и предложила сделку. Тебе достается лимон наличными, ей – все остальное. Нет, не четыре лимона, гораздо больше, но тебе об этом знать не обязательно. Верно излагаю?

И опять Алик кивнул.

–  Куда сына увезли? – быстро спросил Герман.

–  Не знаю, – так же быстро ответил Алик.

И тут Катя бросилась на него. Молча и так стремительно, что Герман еле успел ее перехватить.

–  Тихо, тихо, – уговаривал он, стараясь удержать ее на месте и не сделать больно. – Не надо портить портрет клиенту… до поры до времени, – добавил он шепотом.

–  Чтоб ты сдох, гад, – с ненавистью бросила Катя мужу. – Ты же все знал… с самого начала… Где он, говори! Где мой сын?

–  Я не знаю! – Алик корчился на стуле и даже ноги поджимал от страха. – Знаю то, что мне сказали. Мне дали номер счета – я сказал…

–  Ты звонил им по мобильному, – продолжала Катя. – Отбери у него мобильный, – повернулась она к Герману, – там звонок сохранился.

–  А вот это – правильный ход, – кивнул Герман. Он быстро и ловко обыскал Алика, нашел мобильник… – Не бойся, отдам. Нужна мне твоя трубка, как зайцу – стоп-сигнал, – добавил он, вспомнив одну из шуток Дани Ямпольского. – Так, а вот и последний звонок… Правда, мы не знаем, не звонил ли он кому-нибудь, пока сидел один в машине. – Герман подошел к столу, проверил компьютер. – Придется еще немного подождать, – извиняющимся тоном сказал он Кате. – А мы пока посмотрим… Клиента ни на миг из виду выпускать нельзя. Ну-ка, что у нас тут? Несколько звонков на один и тут же номер. Последний – двадцать минут назад. Видимо, доложил, что лох – в смысле я – клюнул. Да, есть звонок на тот же номер часа полтора назад. Номер пробьем по базе. Да, похоже, это оно самое. На языке юриспруденции называется уликой.

–  Но я же не виноват! – дернулся Алик. – Меня заставили!

–  Руки выкручивали? – сочувственно спросил Герман. – Может, гениталии током прижигали? М-м-м? А может, просто скажешь, где сын? Без этих бенцев?

–  Я не знаю, – упрямо повторил Алик. – Надо четыре лимона перевести на счет и один наличными представить, тогда я должен позвонить, а они скажут, куда ехать.

–  Ладно, проверим, – туманно пообещал Герман. – О! «Детка» загрузилась.

Он мгновенно нашел нужную программу, ввел номер телефона, выуженный из мобильника Алика, а сам взял собственный мобильник и кому-то позвонил.

Катя с тоской посмотрела в окно. На дворе уже совсем стемнело. Где там Санька?

–  Жека? – заговорил Герман в телефон. – Дело есть. Да, прямо сегодня. Надо одного пацана из засады вынуть. Сможешь? Подключай Журавля. Я перезвоню, будь на связи. Залей пока полный бак. – Он дал отбой и тут же набрал другой номер. – Никита, привет. Мне нужна твоя помощь. Нет, прямо сейчас. Речь о киднепинге. Помнишь Катю Лобанову? В театре познакомились, помнишь? Это ее сын. Мне нужно провести безакцептное списание. Нет, со своего компа я не могу, в том и дело. Да, реквизиты я тебе по «мылу» скину. Подтверди получение. Даню сможешь подключить? Надо четыре лимона перекачать на Кайманы. И один лимон мне нужен наличными. Сможешь? Я верну, ты же знаешь, но мне нужно прямо сегодня. Через Веру Васильевну? Ага… Это меняет дело. Вере Васильевне привет и скажи ей спасибо от меня. Скорее всего, деньги не понадобятся, я тебе их же и верну.