Коста Портиа да - Случайная девушка по вызову

– Но поскольку ты изумительный, невероятный трахальщик, я, пожалуй, прощу тебе все и останусь.

При этом она медленно, соблазнительно гладила бороздку под головкой.

– Но мне нужно отдать деньги, иначе я действительно буду шлюхой.

– Не могли бы мы обсудить финансовые проблемы попозже?

Он снова провел ладонью по ее попке. Эту отвлекающую игру могли вести двое. Кончики пальцев опять уперлись в ее анус.

– Вряд ли я смогу спокойно вести переговоры. Кровь, которая должна приливать к мозговым клеткам, отхлынула к совершенно другому месту.

Он тоже стал тереться об нее, надавливая на державшие «петушок» пальцы.

– Хорошо. Но я не сдамся.

Она продолжала раскачиваться, и он чувствовал, как ягодичные мышцы напрягаются и расслабляются, словно она пыталась вобрать его пальцы.

– Знаю, но сегодня вечером я предпочитаю сосредоточиться на другом договоре.

Он втиснул палец в крошечную дырочку, проверяя упругость мышечного кольца.

– Ты знаешь, на каком именно.

– У меня никогда раньше не было анального секса. Поэтому я должна была тебе сказать. Настоящая девушка по вызову, возможно, делала это сотни раз, но не я.

Он видел, что Лиззи нервничает, и, судя по тому, как тяжело дышит, понял, что она пытается расслабиться, чтобы впустить его палец.

– Там я еще девственна.

В нем шевельнулось нечто первобытное, дикарское. Он в жизни не ожидал, что женщина ее возраста может быть девственной, даже если бы они встретились при самых обычных обстоятельствах, но сердце почему-то часто забилось от восторга мужчины-обладателя! Он будет ее первым! По крайней мере, в этом!

– Прекрасно.

Он нажал чуть сильнее, но она была слишком напряжена. И здесь, под душем, не место для подобных вещей. Необходимо сделать все, чтобы она перестала нервничать.

И все же он воображал, как нависает над ней, готовый войти в розовую попку, которую только что отшлепал, и «петушок» сильно дернулся в ее пальцах. Извращенный подонок. Ничего не скажешь.

Прикусив губу и тяжело дыша, он сосредоточился. Она почувствовала, до какой степени он готов? Недаром держала его легко, как перышко.

– Давай выйдем из душа. Хорошо? – предложил он, закрывая кран. – Устроимся удобнее и займемся бесстыдной запретной забавой. Обещаю, тебе понравится. Поверь тому, кто все еще помнит, каково это – ощущать в заднице чей-то «петушок». С Бенджамином это было хорошо. Я получал наслаждение.

– Ты грязный дьявол, – проворчала она, но улыбнулась, когда они вышли из кабинки.

Лиззи улыбалась, но сердце грохотало в груди, так, что казалось, вот-вот разорвется. Она все рассказала Джону, и он ничуть не рассердился и по-прежнему хотел ее, по крайней мере, сейчас.

«Конечно, он хочет тебя, мать твою, дурочка такая! Ты готова позволить ему сунуть свой конец в твою попку! Вряд ли он выгонит тебя, приказав больше не появляться у него на пороге, когда на кону стоит секс!»

– Над чем смеетесь, мисс Лиззи? – допытывался он, притягивая ее к себе и крепко целуя. «Петушок» безжалостно вдавливался в ее тело.

– Ни над чем, – прошептала она, когда они снова разъединились. – Я думала, ты пошлешь меня ко всем чертям, когда узнаешь, что я не проститутка. Но потом поняла, что ни один мужчина в здравом уме не откажется от анального секса. А уж потом…

Он улыбнулся. Вода капала с черного, свисавшего на лоб завитка.

– Даже если бы ты не разрешила трахнуть себя в свою сочную попку, я бы не выгнал тебя. Мы прекрасно проводим время. Не так ли?

Его глаза сверкнули веселым юмором… но было в них что-то еще? Возможно, нет.

– Мы взрослые люди, наслаждаемся телами друг друга и, скажем так, любим несколько необычный секс.

Он откинул со лба волосы, потом сделал то же самое для нее, потому что темные пряди прилипли к ее лицу.

– И не волнуйся из-за денег. Я всегда дарю подарки людям, которые мне нравятся. Мне нравишься ты. Так что на этом конец всем разговорам.

Она провела ладонями по его груди, наслаждаясь прикосновением к разгоряченной коже.

– Так теперь мы временные сексуальные партнеры, а не клиент и проститутка?

Он слегка помедлил.

– Думаю, ты очень точно подметила… временные сексуальные партнеры. Прекрасно звучит. А ты как думаешь?

По ее мнению, звучало как нельзя более глупо, и она пожалела, что сказала это. Но вряд ли стоит признаваться, что она влюбилась в него после нескольких дней порок и секса, верно ведь? Это куда глупее. Пусть и правда.

– Да. Пойдем? Куда ты меня поведешь?

Джон огляделся. Глаза его загорелись при виде пушистого коврика для ванной и стопки чистых полотенец и махровых простыней.

– Сюда, – решил он, показав на мягкий толстый коврик и коварно улыбаясь. Сейчас он был похож на самого дьявола.

– Вставай на четвереньки, так, чтобы твоя прекрасная попка оказалась как можно выше, готовая к моему вторжению.

Он стиснул ее ягодицы, так, что кончики пальцев оказались в дырочке.

– Но сначала я хочу тебя отшлепать. Видеть, как порозовела твоя жопа, прежде чем я в нее войду.

В животе Лиззи разгорался огонь похоти. Похоти и восхитительного предвкушения, когда она представила себя в такой позе. Доступной, отмеченной его рукой. Теперь его глаза не улыбались. Нет, юмор все еще оставался, но теперь выражение было более неистовым, решительным и властным.

Она хотела его так, что едва не взлетала к потолку на волне желания. И для нее было самым естественным в мире стать его рабыней. Опустить глаза и повиноваться.

– Прекрасно, – повторил он, очевидно все поняв. Даже голый и мокрый, он оставался уверенным всемогущим богом.

– На пол!

Трепеща, Лиззи послушалась, чувствуя себя нескладной и неуклюжей. Когда она встала на четвереньки, он издал одобрительный звук.

– О, малышка, ты выглядишь такой аппетитной! И попка у тебя идеальная. Божественный шедевр! И она будет еще восхитительнее, когда покраснеет! Черт, да…

Он встал на колени, ловко стащил резинку, которой были стянуты ее волосы, собрал темные пряди и перекинул через ее плечо.

– Не шевелись! – приказал он и снова стал касаться ее. Пальцы скользили по ее спине и бокам, сжимали груди. Потом он стал сильно щипать ее соски большим и указательным пальцами, и только когда она стала извиваться и дергать бедрами, отстранился и сел у ее ног.

– Стой в этой позиции, прекрасная, – велел он и, обойдя ее, встал сзади.

– Прелестно, но я бы раздвинул твои бедра немного шире. Покажи мне больше.

Босой ногой он развел ее колени.

– Так лучше. Теперь не шевелись.

Она услышала тихие шаги в направлении его спальни.

Влага текла по внутренней стороне ее бедер… не имевшая никакого отношения к воде из душа…

Лиззи застыла на месте, потому что так было велено. Но как же это трудно!

«Киска» распухла и сладко ныла, прося о прикосновении его руки… ее… все равно чьей. Возбуждение росло и стекало между губ «киски», еще более обильное, чем прежде. Так легко повиноваться ему. Легко сделать все, что он хочет. Все легче, чем думать о сложностях.

Проще всего на свете стоять на четвереньках и закипать желанием, как скороварка, готовая взорваться. Напрягая мышцы ягодиц, она представляла, как его рука с силой опускается сначала на одну, потом на вторую, воспламеняя знакомый ожог боли. Боли, превращавшейся подобно алхимическому золоту, в жаркое, головокружительное наслаждение. И насколько жарче и сильнее будет это наслаждение, когда его пенис войдет в ее попку? Она была и готова и не готова… Когда он попытался войти в нее пальцем, она стала сопротивляться.

Но это ее Джон, который никогда не причинял ей настоящей боли. Поэтому она безгранично доверяла ему. Он сделает все, чтобы ей было хорошо.

Дверь снова открылась, и она услышала звон стекла.

Джон опустился на коврик рядом с ней и сложил свою ношу. Она увидела пару тюбиков смазки и коробку презервативов. Не тех, которые они использовали раньше. Гораздо толще. На коробке было написано «Au Fond», и на всякий случай, если у кого-то оставались сомнения, для чего они, то рядом красовалось изображение загорелой попки… трудно сказать, женской или мужской.

Оказалось, что звон стекла исходил от двух винных стаканов. Держа оба за край, Джон поставил их на коврик. Жидкость была прозрачной, а хвойный, почти медицинский запах было невозможно не распознать.

Джин.

– Немного спиртного поможет тебе расслабиться, – пояснил он, поднимая стакан. – Конечно, напиваться в таких ситуациях не слишком хорошо, но капля джина успокоит нервы.

«Он собирается поднести стакан к ее губам?»

Она повернула голову и вопросительно уставилась на него.

– О, нет, я бы так не поступил. Это унизительно. Ляг на бок, милая. Пригуби.

Лиззи улеглась на бок, поджав ноги под себя, и взяла стакан. До встречи с Джоном она не особенно любила джин, но теперь его серебристый огонь делал свое дело. Несколько глотков, и по жилам распространилось свечение, унесшее беспокойство и поднявшее настроение.

И к тому же ничуть не уменьшившее желания. Глядя на Джона, смотревшего на нее поверх края стакана, она понимала, что хочет его все сильнее. Неизведанная территория, ее темная девственность принадлежали ему по праву. Ему предстояло взять ее.

– Хорошо… – протянула она, допив и отдавая ему стакан.

Антракт окончен.

Он снова ее господин, и она, как можно более грациозно, снова опустилась на четвереньки, подставив ему попку.

– Хорошо, – согласился он, и стаканы звякнули снова, когда он отставил свой.

Ее голова опустилась. Волосы закрыли лицо, когда он сжал ее ягодицы, грубо и жестко, и стал мять, как тесто. Словно заводчик, оценивающий призовую лошадь. Она понимала, что он тоже испытывает нечто подобное, но потребность беспрекословно подчиняться, заставила ее тихо застонать. Желание все росло.

– Хорошо, – опять прошептал он, раздвигая полушария ее попки и открывая заветную дырочку. Ей захотелось плакать от вожделения и молить войти в нее прямо сейчас, без подготовки, без смазки, без колебаний.

Ее соки снова потекли, и она поняла, что блестящие ручейки будут заметны на внутренних сторонах бедер.

Призывно качнув бедрами, она еще шире развела ноги.

– Черт, похотливая ты кошечка. В самом деле этого хочешь, верно?

Он раздвинул ее ноги еще шире.

– Скажи, чего ты хочешь. Скажи все!

Она охнула. Легкий ветерок коснулся ее дырочки. Он дул на нее… предварительная ласка. Лицо Лиззи вспыхнуло при мысли о том, как близко лицо Джона к ее попке.

– Хочу, чтобы ты трахнул меня. Жестко. Хочу твой конец в своей попке. Мне все равно, даже если это больно или неловко. Хочу, чтобы ты поимел меня там. Будь первым.

– А еще?

Его губы на мгновение коснулись изгиба ее попки. Сначала одной половины. Потом другой. Словно метя территорию, о которой шла речь.

– Да. Я хочу, чтобы ты меня больно отшлепал. Так, чтобы мои ягодицы горели, ныли, когда будешь меня драть.

«Что я несу? Откуда эти безумные речи? Я выпила всего несколько глотков джина. Похоже, у меня крыша едет».

Но ощущение щекотало нервы. Чувство полного рабского подчинения. Поклонения этому красавцу, который так внезапно и случайно появился в ее жизни. И вскоре так же неожиданно исчезнет навсегда…

Она должна получить его сейчас. Получить все. Отдать все.

– О, пожалуйста, Джон, сделай это. Я больше не вынесу ожидания. Я жажду…

– Знаю, милая. Знаю. Вижу, как истекает соками твоя восхитительная «киска». Божественно.

Она издала пронзительный крик, когда он наклонился, окунул язык в ее киску и стал слизывать шелковистую жидкость.

Ему не следует это делать! Он господин! Это она должна унижаться перед ним! И все же он словно поклонялся ей.

– Тебе… тебе нельзя это делать.

Но он вместо ответа стиснул ее бедра и, удерживая на месте, стал лизать еще яростнее, глубоко проникая языком внутрь. Потом отстранился. Рассмеялся и поцеловал ее в вершинки ягодиц.

– По-моему, здесь я босс. И могу делать все, что пожелаю.

Он властно провел ладонью по ее бокам и бедрам.

– Я бы отнес тебя на кровать, связал и стал лизать, пока не взмолишься о пощаде. Потому что больше не сможешь кончить. Как тебе это понравится, нахальная плутовка?