Анна Грейси - Случайная свадьба

Бат, Англия

1819 год

— Найти тебе подходящую невесту?

Тетушка Нэша Ренфру уставилась на него сквозь лорнет. Мод, леди Госфорт, обожала пользоваться лорнетом. Он устрашающе увеличивал ее глаз с пронзительным взглядом, что обычно вызывало смущение у тех, на кого он был направлен.

Нэща это никогда не смущало.

— Будь так добра, тетя Мод.

Она фыркнула.

— Насколько мне известно, ты всегда без труда находил женщин. Даже в Санкт-Петербурге.

— Ну, это разные вещи, — невозмутимо сказал он.

— Разумеется, разные, — хмыкнув, сказала она. — И ты хочешь также, чтобы я за четыре недели организовала бал? Бал — в начале сезона?

— Если это для тебя не слишком утомительно, дорогая тетушка.

— Разумеется, утомительно. Стара я стала, чтобы устраивать вечеринки! — сказала она, пытаясь изобразить немощную старушку.

— Извини, тетя Мод, я этого не учел. У тебя такой цветущий вид... Ничего, я попрошу кого-нибудь другого...

— Попросишь кого-нибудь другого? Ничего подобного ты не сделаешь. Такие мероприятия, организованные чужими руками, будут непременно выглядеть вульгарно. Я как-нибудь сделаю все это сама.

— Спасибо тебе, — сказал Нэш. Он ничуть не сомневался в том, что получится великолепное мероприятие. — Кстати, могу ли я послать приглашение тетушке русского царя великой княгине Анне Петровне Романовой? — небрежно добавил он.

Тетушка бросила лорнет.

— Тете русского царя?

— Она прибудет в Лондон за несколько дней до бала. Она никого не знает в Лондоне и просила меня помочь ей. Она не будет возражать против небольшого развлекательного мероприятия, — сказал Нэш.

Великая княгиня обожала шум и суету празднеств не меньше, чем его тетушка.

— Великая княгиня? — Тетушка Мод встрепенулась, но постаралась скрыть охватившие ее честолюбивые мечты и шумно вздохнула. — Это меняет дело, мой мальчик. Если ты меня не разыгрываешь.

Нэш приехал сейчас в Англию по двум причинам: во-первых, ему нужно было вступить во владение своим наследством, а во-вторых, найти жену. Посол, зная, как трудно бывает угодить престарелой великой княгине, предоставил ему отпуск с условием, что Нэш будет всячески ублажать великую княгиню во время ее пребывания в Лондоне.

Как заявил посол, Нэш умеет обращаться с властными старыми леди, обладающими трудными характерами. Нэш сам признался ему, что научился этому благодаря богатому опыту общения со своими своенравными и властными тетушками.

Тетя Мод выгнула изящно выщипанную бровь.

— Скажи мне, пожалуйста, какая невеста тебе требуется?

Нэш много думал над этим вопросом.

— Она должна быть воспитанной, образованной, умной, иметь не просто хорошую родословную, но и отличные связи. Она должна разбираться в политике, но не слишком углубляться в нее. Иметь способности к организации крупных мероприятий и вообще быть обаятельной.

— И ты, я думаю, ожидаешь, что этот бриллиант чистой воды будет также красавицей и богатой наследницей, — язвительно заметила тетушка Мод, когда он закончил.

Нэш одарил ее самой лучезарной улыбкой.

— Это было бы превосходно, дорогая тетушка.

Она заметно смягчилась.

— Фи! Эти уж мне младшие сыновья! — Она снова окинула его проницательным взглядом, с которым были хорошо знакомы все ее племянники. — Значит, брак по любви тебя не интересует?

Нэш удивленно приподнял бровь.

— Брак по любви?

— Оба твоих брата женились по любви и очень счастливы.

— Гейб и Гарри не росли в Элверли, имея ежедневно перед глазами пример великой любви моих родителей, — сказал Нэш, — а если бы имели, то оставались бы до сих пор холостяками, как Маркус и я.

— Гейбриел и Гарри воспитывались сестрой вашей бабушки, которая была старой девой и считала, что мужчины в интеллектуальном плане находятся где-то ниже уровня собак и лошадей, хотя чуть выше уровня тараканов, — напомнила тетушка. — Но она, конечно, благоговела перед кровью Ренфру, и за это ей многое можно было простить.

Нэш пожал плечами:

— По-моему, братья никогда не видели, каким разрушительным может быть брак по любви. Мой брак будет тщательно спланированным союзом, основывающимся на общих интересах, а не на всплесках каких-то темных страстей.

— Какой-то анемичный союз, — презрительно фыркнула тетя Мод.

— Мне он отлично подойдет.

— Но всю жизнь обходиться без любви и страсти...

— Страсть? — прервал ее Нэш. — Если верить моим родителям, их отношения были полны страсти всю жизнь. И если они не рвали друг друга — и всю семью — на части своими приступами ревности, но кружили один возле другого словно собаки в период случки. — Нэш с трудом сдержал содрогание. — Уж лучше я буду существовать посередине ледяной пустыни, чем жить, как жили они.

— Ты не прав, дорогой мальчик, но я не стану переубеждать тебя. Тем более, что ты обладаешь знаменитым упрямством мужчин из семейства Ренфру. Найду я тебе образцовую невесту, только не сетуй потом, если через шесть месяцев будешь умирать со скуки.

Он пожал плечами с полным безразличием.

— Брак не должен быть развлечением.

Она встревожено взглянула на него.

— Ошибаешься, дорогой мальчик, брак должен быть увлекательным приключением.

— Моя работа доставляет мне сколько угодно приключений. Если брак таков, как ты говоришь, то я, наверное, хотел бы заключить плохой брак.

Тетушка Мод содрогнулась.

— Никогда не шути такими вещами! — воскликнула она. — Никогда!

На гребне холма появился всадник, темный силуэт которого отчетливо вырисовывался на фоне неба, затянутого свинцово-серебристыми тучами. На секунду-другую он застыл без движения, окидывая взглядом местность внизу, затем, пустив лошадь легким галопом, продолжил спуск с холма. В это время небо прорезал зигзаг молнии.

— Словно вестник, спешащий сообщить о конце света, — заметила Мэдди Вудфорд, сидевшая на крыльце своего коттеджа. — Кем бы он ни был, он умеет эффектно появиться на сцене.

Лиззи Браун взглянула туда, куда смотрела Мэдди.

— Джентльмен, — произнесла она, застегивая плащ.

Мэдди рассмеялась.

— Фермеры и торговцы тоже ездят на хороших лошадях. Или ты его знаешь?

Лиззи усмехнулась и покачала головой:

— Никогда не видела его раньше. Но он грубо срезал склон холма, а это частное владение. — Она пожала плечами и округлила глаза. — Такое может позволить себе только джентльмен. Мы, простой люд, относимся к нарушению границ частной собственности серьезнее. Людей высылают из страны и за менее значительные проступки.

— Да уж.

— Судя по всему, он направляется либо в Фонтхилл, либо в Уайтторн-Мэнор, — добавила Лиззи. — Может быть, он проедет мимо вас. Может быть, вы окажетесь у него на пути, мисс, и джентльмену придется остановиться. Кто знает, может быть, вы поймаете себе хорошего богатого мужа!

Мэдди презрительно фыркнула.

— С моим-то везением он перепрыгнет через мою голову и даже не взглянет, а в меня только грязь из-под копыт полетит.

Девушки расхохотались.

— Нет, он наверняка остановится, тем более что вы выглядите такой хорошенькой с этой новой прической, — сказала Лиззи, окинув критическим взглядом волосы Мэдди. — Сегодня у меня совсем неплохо получилось.

Мэдди прикоснулась ладонью к только что уложенным волосам. Лиззи использовала ее для практики.

— Ты сделала очень красивую прическу, Лиззи. Ты будешь великолепной служанкой у какой-нибудь леди.

— Я очень надеюсь, мисс Мэдди. Мне до смерти надоело доить коров. А вы, я думаю, будете хорошей женой какому-нибудь джентльмену.

— Пока он не узнает, что у меня нет ни гроша за душой, — рассмеялась Мэдди. — К тому же е мужьями одни неприятности. Стоит ли вообще выходить замуж?

Лиззи перестала смеяться.

— В этом вы правы, мисс.

Мэдди бросила на нее виноватый взгляд.

— Извини, Лиззи. Я не хотела...

Мэдди совсем забыла, что Лиззи была замужем всего четыре месяца, а потом ее муж поехал в Лондон, прихватив все их сбережения, и не вернулся обратно.

Лиззи, укутав голову шарфом, сказала решительным тоном:

— Не обращайте на меня внимания, вы правы. Выходить замуж — это все равно что покупать кота в мешке. Никогда не знаешь, что получил, пока не станет слишком поздно. Беды с ними не оберешься, так что проще, пожалуй, обойтись в жизни вовсе без мужа.

Мэдди небрежно кивнула в знак согласия, хотя на самом деле не была с этим согласна. Настоящую беду могла принести только самая худшая разновидность мужчин. Чтобы избежать такого развития событий, Мэдди и оказалась в этом обветшалом коттедже. Но Лиззи этого не знала.

И никто не знал. Мэдди не осмеливалась сказать кому-нибудь об этом.

— Ну, я побежала, — сказала Лиззи. — Через несколько минут начнется буря. Надеюсь добежать до дома, не успев про- мокнуть. Спасибо еще раз, мисс Мэдди. Уж не знаю, что бы я делала без ваших уроков. Дядюшка Билл тоже благодарен и все такое. — Она поморщилась. — Я самая худшая доярка из всех, кто у него работал, но нельзя же выгнать с работы члена своей семьи, не так ли? Он решил, что, если вы обучите меня достаточно, чтобы можно было сбыть с рук, он будет поставлять вам молоко и масло, а также сливки и сыр, до конца вашей жизни.

Мэдди рассмеялась.

— Я могу поймать его на слове. И не называй меня «мисс Мэдди»... — сказала она, но Лиззи уже выскочила из коттеджа на лужайку перед домом.

Мэдди покачала головой. Она много раз говорила Лиззи, чтобы та называла ее просто «Мэдци», но Лиззи не слушалась, хотя они были ровесницами: обеим по двадцать два года.

«Вы прирожденная леди, а я всего лишь невежественная девчонка с фермы. К тому же, если я собираюсь стать служанкой у леди, мне надо привыкать к уважительному обращению», — говорила Лиззи.

Мэдди вздрогнула от холода. Буря быстро приближалась, и ей надо было спасать недавно взошедшие сеянцы.

В последние несколько дней то и дело случались заморозки. Весенние бутоны замерзли на ветках, желтые нарциссы обледенели, но больше всего пострадала от морозов ее нежная огородная зелень. Она принесла несколько мешков, которые лежали возле поленницы дров у задней двери, и принялась укрывать драгоценные сеянцы, укладывая мешки на подпорки, чтобы не повредить нежные побеги..

Впервые она посеяла семена в возрасте девяти лет. Тогда это было просто приятным новым занятием, и выращенный салат-латук она с гордостью презентовала своей бабушке.

Мэдди в то время не мечтала об овощах. Она мечтала о прекрасных принцах, балах, красивых платьях и любви...

Мало-помалу в ее мечтах прекрасные принцы превратились в просто красивых джентльменов, а балы... ну что ж, балы тоже были невозможны, потому что, даже если бы какой-то неизвестный человек прислал ей приглашение, у нее не было красивого платья и не было денег, чтобы купить что-нибудь новое.

Теперь же она остановила бы свой выбор на приличном мужчине. Фермер он или торговец — не имеет значения, лишь бы он ей нравился и она могла уважать его, а он бы уважал ее. Она уже не была ребенком, и жизнь ее протекала не в мечтах, а в постоянной борьбе.

Она проверила, хорошо ли защищены нежные растения. Сеянцы выживут. Должны выжить. От этого зависит благосостояние ее маленькой семьи. Они тоже выживут. Надо просто трудиться не покладая рук и быть экономной.

И еще нужно, чтобы повезло. Она взглянула на черные тучи.

Топот копыт подсказал ей, что всадник где-то совсем рядом с коттеджем. Это был и впрямь джентльмен. Весь его вид говорил об этом — от его великолепного чистокровного скакуна до элегантного плаща, сапог с высокими голенищами и модной касторовой шляпы. Он держался в седле раскованно, как положено прирожденному всаднику.

К кому, интересно, он торопится в гости? Сэр Джаспер Браунригг, владелец Уайтторн-Мэнора, умер три месяца назад, а кроме викария, единственным другим джентльменом в округе был сквайр, не очень-то похожий на джентльмена, хотя и являлся им по рождению. Это было тонкое различие, но на нем, насколько она знала, настаивал ее покойный отец, а он всегда отличался снобизмом.

«Посмотри, куда завело нас твое высокомерие, папа. В ситуацию, когда несколько старых мешков, немного сеянцев и девчонка с фермы, у которой есть честолюбивые мечты, — это все, что стоит между твоими детьми и голодом».