Анна Грейси - Случайная свадьба

И обиду. Он хотел взять ее за руки, но она убрала руки. Он выругался себе под нос.

Она сложила руки на груди, приняв, насколько он знал, оборонительную позу, и спросила:

— Послушай, ты действительно сказал леди Госфорт, что собираешься уйти с дипломатической службы и стать деревенским сквайром?

— Черт бы побрал тетю Мод за то, что она во все вмешивается!

— С этим нельзя не согласиться. Но скажи: это правда?

Нэш усилием воли заставил себя успокоиться.

— Я размышляю об этом, — сказал он, — хотя пока ничего не решил.

— Почему?

Он лихорадочно думал, как бы это сказать, чтобы звучало убедительно.

— У меня никогда прежде не было возможности управлять собственным поместьем. Меня это интересует. И я вдруг обнаружил, что наслаждаюсь жизнью в сельской местности. Я мог бы заняться коневодством, как Гарри, и...

— Какая чушь!

— Чушь?

Он не привык, чтобы кто-то, тем более женщина, возражал ему. Конечно, кроме тетушки Мод.

— Полная, несусветная чушь! — решительно заявила она. — Просто ты боишься, что я буду инородным телом в дипломатических кругах.

— Ничего подобного! — возмутился он.

Ничего такого он даже не думал. Возможно, она будет чувствовать себя не в своей тарелке, но уж никак не инородным телом.

— Ты этого боишься. Ты не сказал этого и, возможно, не задумывался над этим так глубоко, но за всем этим стоит твой страх. И я этого не допущу, — сказала Мэдди, с вызовом вздернув подбородок.

Боже милосердный, она совершенно восхитительна в гневе! Он приподнял бровь.

— Не допустишь?

— Да. Доверяй мне хоть немного, Нэш Ренфру. Пусть я росла не в правительственных кругах, но я всему научусь. И справлюсь. Доверяй также хоть немного себе. Несколько ошибок с моей стороны не отразятся на тебе и на годах безупречной службы на благо нашей страны.

Его потрясла ее уверенность в нем. И гордость. И ему стало стыдно, что он сомневался в ней хотя бы минуту.

— Не слушай эту ужасную старую тетку.

— Она не такая уж плохая, когда ты узнаешь...

— Мы с тобой станем отличной парой. И будем очень счастливы.

Он это знал. Он уже был счастлив. Так счастлив, что было даже страшно за это счастье. Но она не собиралась отказываться от брака, хотя он на секунду испугался, что она может это сделать.

А Мэдди продолжала:

— И я не буду прятаться в Уайтторн-Мэноре только лишь потому, что могу потерпеть неудачу в твоих кругах. Всю свою жизнь я прожила в деревне, мечтая о другой жизни, о путешествиях, приключениях и... — Она не договорила и сказала вместо этого: — И теперь у меня появилась возможность осуществить мои мечты.

Нэш мысленно выругался и попытался не думать о том слове, которое она не произнесла.

Она сделала глубокий вдох и сказала спокойным тоном:

— Ты мужчина моей мечты, Нэш Ренфру, и если ты и впрямь желаешь прожить всю оставшуюся жизнь в Уайтторне, то я с радостью буду жить там с тобой. — Он открыл было рот, чтобы ответить, но она подняла руку и, остановив его, продолжила: — Но я думаю, что тебе хочется сделать блестящую дипломатическую карьеру, и я с радостью помогу тебе в этом. Не только ради тебя, но и ради себя тоже, потому что мне хочется путешествовать, встречаться с людьми и служить моей стране в качестве твоей жены. Если бы ты смог заставить себя верить мне, у нас могла бы сложиться замечательная жизнь. Но если у меня ничего не получится...

— Этого не случится, — сказал он и заключил ее в объятия. — У меня никогда и в мыслях не было, что у тебя может не получиться. Правда, я думал, что, возможно, слишком многого требую от тебя, — признался он, — но если ты уверена...

— Я абсолютно уверена, — сказала она, обнимая его.

У Нэша замерло сердце. Он не мог найти слов, чтобы поблагодарить за такой подарок судьбы. Он лишь поцеловал ее долгим, крепким поцелуем. Поцеловал властно, по-хозяйски.

А потом они стали танцевать, И на сей раз они двигались как единое целое, и их тела соприкасались друг с другом от груди до бедер.

— Предполагается, что между нашими телами должно быть расстояние в несколько дюймов, — пробормотал он.

— Постараюсь запомнить, — сказала она.

— Отлично.

Он прижал ее к себе еще крепче.

— Мистер Бронсон велел передать, что нам обеим следует спуститься в переднюю, как только вы освободитесь, мисс, — объявила Лиззи, появляясь на пороге комнаты, где Мэдди одевалась к ужину. — Не понимаю только, зачем он и меня-то зовет.

— Понятия не имею, Лиззи, так что давай узнаем, — сказала Мэдди.

Если Бронсон, дворецкий, считал, что ей следует прийти в сопровождении своей служанки, значит, это было что-то серьезное. Они торопливо спустились по лестнице, направляясь в ближайшую от главного входа приемную. Оттуда слышались мужские голоса.

Войдя, Мэдди увидела там Нэша, Бронсона и какого-то здоровяка лет тридцати с темными курчавыми волосами и сильно загоревшей кожей. На нем была надета нарядная синяя куртка с крупными латунными пуговицами, узкие темные брюки и до блеска начищенные черные сапоги. Что-то в его внешности выдавало в нем бывалого моряка. Мэдди никогда в жизни не видела этого человека.

За ее спиной охнула Лиззи. Обернувшись, Мэдди увидела, как она побледнела, сделала два неуверенных шага, и колени у нее подогнулись.

Но незнакомец не дал Лиззи упасть на пол, а подхватил на руки и прижал к груди.

— Лиззи, Лиззи, любовь моя, это я, Рюбен, — бормотал он, гладя ее по щеке большой, огрубевшей от работы рукой.

— Не нужны ли нюхательные соли, мэм? — спросил Бронсон, подавая Мэдди небольшой флакончик.

Она поднесла его к носу Лиззи. Та чихнула, сморщив нос, открыла глаза и уставилась на мужчину, прижимавшего ее к себе.

— Рюбен? — прошептала она.

— Да, Лиззи, любовь моя, я вернулся к тебе. Твой дядя Билл сказал мне, что я найду тебя здесь. Он сказал, что ты стала служанкой у леди. Надоело доить коров, любовь моя?

— Поставь меня на пол, — сказала Лиззи.

Рюбен осторожно поставил ее на ноги.

— С тобой все в порядке, любовь моя?

— Со мной все просто превосходно, — ответила Лиззи и закатила ему увесистую пощечину. — Где ты шлялся все это время?!

— Я... — начал было Рюбен.

— Нет, не говори. Я не желаю об этом знать. Ты с кем-то развлекался в свое удовольствие, а когда тебя вышвырнули за дверь, приполз назад.

— Нет. Я...

— Ну что ж, подумай хорошенько, Рюбен Браун! Я не приму тебя назад, если...

Не дав ей договорить, он поднял ее и крепко поцеловал. Лиззи вырывалась из его рук, пиналась и лупцевала его кулаками.

Нэш хотел было вмешаться, но Мэдди остановила его, взяв за предплечье. Вскоре Лиззи выбилась из сил и, обвив руками шею Рюбена, стала отвечать на его поцелуи.

— Ну ладно, девочка моя, не будем шокировать этих добрых людей, — сказал Рюбен, ставя ее на ноги.

Лиззи взглянула на Мэдди и сконфуженно улыбнулась. Потом она сердито взглянула на блудного мужа и сказала:

— Тебе придется как следует объяснить свое поведение, Рюбен Браун, если не хочешь, чтобы я целовала тебя в последний раз в жизни!

Рюбен подмигнул Мэдди, поправил сбившийся чепец Лиззи и поцеловал ее в нос, не обращая внимания на полученный в ответ раздраженный шлепок.

— Не нужно продолжать разговор на эту тему, — сказал он ей. — Кроме тебя, у меня никого никогда не было, девочка, и ты должна это знать.

— В таком случае где же ты пропадал все это время?

— Меня схватили вербовщики, — просто сказал Рюбен. — Я отправился в город, чтобы купить черного быка, а перед этим выпил эля с какими-то парнями, которые праздновали свадьбу. Они, должно быть, подсыпали чего-то в мою кружку. Я отключился, а когда пришел в себя, обнаружил, что сижу в телеге, направляющейся в Бристоль, и являюсь уже матросом королевского флота.

— Вербовщики?

Рюбен кивнул.

— За последние пару лет я побывал в семи морях, будучи на службе у сумасшедшего короля Георга. Видел Индию, Северную и Южную Америки, Таити. Ткни в любую точку на карте — везде я был.

— Почему ты не сообщил мне?

— Каким образом? В тех краях нет почтовых отделений. К тому же я не умел писать, а ты не умеешь читать.

— Теперь умею, — с гордостью заявила Лиззи.

— Я тоже научился, — сказал Рюбен, одарив ее белозубой улыбкой. — Меня научил читать и писать один товарищ. Теперь я грамотный. И у меня все еще имеются денежки, — он достал кожаный кошелек и потряс им в воздухе, — отложенные на покупку быка-производителя, да еще немного сверх того.

Лиззи в изумлении открыла рот.

— Ты их не истратил?

— В море не торгуют черными быками, — усмехнулся он.

— Ох, Рюбен... — вздохнула Лиззи.

— Я до смерти соскучился по тебе, Лиззи, — сказал Рюбен.

Нэш подтолкнул Мэдди, кивком указав на дверь. Она умирала от любопытства, но Лиззи и ее вновь обретенного мужа надо было оставить наедине.

— Лиззи, отведи Рюбена туда, где вы сможете побыть вдвоем. Накорми его как следует и не торопись возвращаться: твои услуги мне не потребуются до завтра, — промолвила Мэдци.

— Лиззи уволится с работы, мэм, — сказал Рюбен.

— Рюбен Браун, я еще пока не решила, принимать ли тебя назад или нет.

— Не решила? — ухмыльнулся ничуть не встревоженный Рюбен.

Лиззи попыталась изобразить строгость, но это ей не удалось.

— Можно, этот увалень останется здесь со мной на ночь, мисс Мэдди? — спросила она, покраснев.

— Да, конечно, — сказала Мэдди и обняла ее. — Я так рада за тебя, Лиззи. — Она взглянула на Рюбена: — Лиззи — мой друг, мистер Браун, и, если потребуется, ей всегда найдется у меня место.

— За это я очень благодарен вам, мэм, — просто сказал Рюбен. — Ей оно не потребуется, но я благодарен за то, что у нее был такой друг, как вы, пока я отсутствовал. Ее дядя Билл рассказал мне, что вы сделали для Лиззи, и я чувствую себя вашим должником.

— Большое спасибо, мисс Мэдди. Я останусь с вами до свадьбы. Дайте этому человеку немного времени, чтобы он подыскал для нас жилье.

Лиззи взглянула на мужа заблестевшими глазами и, повернувшись, повела его к лестнице.

Нэш тихо рассмеялся и обнял Мэдди за талию.

— Не последовать ли нам их примеру и не исчезнуть ли наверху на всю оставшуюся часть дня? И ночь, — тихо добавил он.

Она вздохнула, подавляя желание.

— Мне бы тоже очень этого хотелось. Тебе не кажется, что правила приличия иногда бывают такой обузой?

В ту ночь, как и во все предыдущие, Нэш пришел в ее комнату, но не принес чего-нибудь выпить, не похвалил прическу и не завел непринужденный разговор, как это делал обычно.

Он просто вошел в комнату и, не говоря ни слова, схватил в объятия и поцеловал так крепко и страстно, что она в конце концов оказалась в постели.

Она не могла бы сказать, было ли его возбуждение вызвано романтической историей воссоединения Лиззи и Рюбена или их спором относительно его планов оставить дипломатическую карьеру, но это было ей безразлично.

Он приподнялся и, обхватив ее лицо ладонями, пристально взглянул ей в глаза.

— Я действительно верю в тебя, — сказал он. — Очень верю.

После этого они вновь занялись любовью, одновременно и нежно и страстно. У нее по щекам покатились слезы.

Он не произнес тех слов, которые ей очень хотелось услышать, но она и без них поняла: Нэш Ренфру капитулировал перед ней в той степени, в какой был способен.

А уж достаточно этого или нет, время покажет. Поживем — увидим.

Погода в день бракосочетания была по-весеннему ясной и солнечной. Мэдди проснулась одна. С тех пор как они два дня назад прибыли в Уайтторн-Мэнор, она спала одна. Так решил Нэш. Судя по всему, это было еще одно проявление чисто мужского понимания чувства чести. Ей же было абсолютно безразлично, что подумают слуги. Ей не хватало Нэша.

Лиззи принесла ей на подносе обильный завтрак, но Мэдди пожевала кусочек рулета и выпила немного горячего шоколада — тем и ограничилась. Лиззи с аппетитом съела за нее яичницу с беконом, приговаривая:

— Жаль выбрасывать такую вкуснотищу, мисс.

После продолжительной горячей ванны с использованием ароматного французского мыла, которое прислала Нелл, Мэдди стала одеваться к свадьбе.

Ее платье было самым прекрасным из всех, какие она не то что носила, но даже когда-либо видывала. Жизель и Клодин превзошли себя. Оно было сшито из плотного белого атласа, а лиф был отделан сплетенными вручную брюссельскими кружевами. Таким же кружевом была отделана юбка платья, отчего создавалось впечатление, что платье сделано из белоснежной пены.