– Твой отец наказывал Тео и Адару за то, что они помнили Ника, – вдруг сказала Натали. – А ты не мог его помнить.

Димитрис был поражен. Такое объяснение ему в голову не приходило.

– Димитрис, с его стороны это было жестоко. Ты должен был чувствовать себя сбитым с толку. Не могу представить себе, чтобы кто-то обращался подобным образом с родным ребенком.

– Я всегда чувствовал себя плохо из-за того, что они страдают, а я нет. Я считал, что меня нужно наказывать не меньше, чем их. Мне казалось, что они должны ненавидеть меня…

Подошел сомелье. Это дало им обоим время собраться с мыслями. Когда же они вновь остались наедине, Натали коснулась его руки.

– Тебе нужно прийти на день рождения сестры.

Он взглянул на нее исподлобья, словно знал, что она права, но не хотел это признать. А потом просиял:

– Пойдем со мной.

– Что?! Нет, – решительно отказалась она. – Что за дикая мысль?

– Но мы же встречаемся.

– Мы ужинаем. И я приняла твое приглашение только для того, чтобы сказать, что это больше не повторится.

Димитрис откинулся на спинку стула.

– Почему? Ты боишься, что я превращусь в своего отца?

– О нет!

– Я завязал с алкоголем. К тому же, в сущности, у меня никогда не было зависимости от него… Да, я могу повысить голос… Ты боишься за Зоуи?

Натали покачала головой:

– Я уверена, что ты никогда не причинишь вреда ни мне, ни моему ребенку. Но ты должен понять, что та, кого ты встретил в Париже… той женщины не существует. Я больше не буду притворяться.


Димитрис чувствовал себя так, будто очутился посреди пруда, затянутого тонкой коркой льда.

Существует ли возможность продолжать видеться с ней?

– Натали, чего ты хочешь от мужчины?

– Думаешь, мне что-то нужно? – иронично поинтересовалась она.

– Неужели ты ничего не хочешь? – Он с удовольствием отметил, что она покраснела.

– Послушай, ты соблазнил меня во Франции только потому, что я это позволила, – заметила она.

– Ты флиртуешь. Знаешь, что мне это нравится. – Он никогда не скучал в ее компании.

– Я не флиртую. – Уголки ее рта предательски подрагивали.

– Значит, ты бросаешь мне вызов?

– Нет, – уверенно возразила она. – Не пытайся заставить меня поверить в то, что я неверно доношу свои мысли. Мне нужно думать о дочери. Может быть, я и слабая женщина, но как мать я готова горы свернуть. Хочу, чтобы ты понял это. Димитрис. В первую очередь я мать, а уж потом женщина.

– Ты хочешь, чтобы у нее был отец?

– У нее уже есть один. – Натали пожала плечами. – Конечно, он далек от совершенства, но она получает от него значительно больше внимания, нежели я получала от собственного отца.

– Больше любви?

Димитрису было трудно произносить это слово, потому что его значение было ему непонятно. Он сомневался, сможет ли предложить нечто подобное.

Натали не рассмеялась, не уколола его. Она вообще ничего не сказала, только сжала губы, чтобы он не заметил, как они задрожали. Он наблюдал за тем, как она пытается побороть спазм в горле. Он чувствовал ее боль, впервые по-настоящему сопереживал и был готов расплакаться вместе с ней.

– Любовь, конечно, прекрасное слово, – улыбнулась Натали. – Но что оно означает? Хит утверждает, что любит меня, каждый раз, когда мы встречаемся.

– Правда?

Димитрис словно проваливался в пустоту.

– Да, он говорит так, если целый день кормит Зоуи бургерами в забегаловке или забирает ее из школы, забыв при этом рюкзак с учебниками. Он считает себя прекрасным парнем, потому что продолжает любить меня, несмотря на то что я постоянно злюсь. Мне недостаточно любви, мне нужен человек, на которого я могу положиться.

Димитрису нечего было ответить. Он способен поступать только наоборот.

– Натали…

Димитрис горько рассмеялся. Во что они превратили этот вечер? Он летел в Канаду, надеясь снова оказаться в постели с Натали и излечиться от нее. Вместо этого они обнажили свои души.

– То, как я вел себя раньше… Я больше не хочу быть таким.

Личность, которую он взращивал в себе, набила оскомину ему самому. Он устал оттого, что люди недооценивают его.

– Димитрис, я очень это ценю, правда. – Натали казалась ему по-настоящему тронутой. В нем вспыхнул луч надежды. – Но я не могу вверить тебе мое время, сердце и сердце моей дочери, пока ты будешь размышлять, что тебе с этим делать.

О чем она говорит? О женитьбе?

Это должно оттолкнуть его. Ужин завершится еще до того, как они попробуют закуски.

Тем не менее Димитрис не торопился с решением. Ему нравилось просыпаться рядом с Натали и вместе ужинать. Во Франции он сделал ее своей любовницей, но теперь мог легко представить, что они будут вместе долго.

Камнем преткновения оставалась ее дочь. Что ж, возможно, Натали и не ищет для Зоуи нового отца, но он должен познакомиться с девочкой.


Димитрис молчал. Закуска была такой вкусной, что в любых других обстоятельствах Натали стонала бы от удовольствия, но сейчас ей казалось, что она жует пепел.

Она решила, что свидание подходит к концу. Когда же к ним приблизился официант, и ее спутник заказал главное блюдо, женщина не на шутку удивилась.

– Что, правда? – не удержалась она. – Я думала, ты хочешь поскорее уйти.

– Натали, я не собираюсь бежать поджав хвост только потому, что ты сомневаешься в моей надежности. Можешь быть уверена, я настойчив.

Она – против воли – испытала облегчение. Однако это длилось недолго. Он что же, собирается ее преследовать? Натали невольно заерзала на стуле.

Конечно, если он захочет овладеть ею, она не сможет отказать. Ей этого хотелось не меньше, чем ему.

– Димитрис, не усложняй… – почти взмолилась она.

Он одарил Натали дьявольской улыбкой, взял ее за руку и запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони.

– Я прошу тебя о том же.

Другими словами, Димитрис просит, чтобы она не сопротивлялась, пока он будет разбивать ей сердце. И после этого она позволяет ему как ни в чем не бывало держать ее за руку? Какая же она мягкотелая!

– Как работа? – вдруг поинтересовался он. – Перескажи мне последние сплетни.

– Ты правда хочешь это знать? – Натали невольно рассмеялась. – Почему?

– Довольно серьезных разговоров на сегодня. Давай вспомним, почему нам нравилось проводить время друг с другом. Этот недалекий Лорье до сих пор переписывает все мои гениальные рекламные проекты, когда переводит их на французский? Это сводило меня с ума.

Это был воистину великолепный мужчина. Они болтали о ее работе, о перестановках в компании и новых стратегиях. К тому времени, как они добрались до кофе с десертом, ресторан опустел.

– Расскажи мне о Зоуи.

– Что бы ты хотел знать?

– Все, что ты могла бы рассказать мне о ней в Париже, если бы не испугалась.

Натали пожала плечами:

– На прошлой неделе она спросила у меня, откуда берутся дети.

– Ничего себе! – Димитрис испытал легкий приступ паники. – Что же ты выбрала? Аиста? Капусту?

– Мы с мамой были очень близки. Она никогда ничего не скрывала от меня. – Натали усмехнулась. – Так что я рассказала Зоуи правду. В самых общих чертах.

Димитрис смотрел на нее с неприкрытым восхищением – так пристально, что ей пришлось отвести взгляд.

– Ты прекрасная мама. Это одна из тех черт, которые привлекают меня.

Натали тронули его слова. Слезы сами собой выступили у нее на глазах. Она действительно старалась быть хорошей мамой. Конечно, мнение Димитриса далеко от экспертного, тем не менее ей было приятно.

Она пробормотала слова благодарности.

– Я никогда не буду пытаться встать между вами, – торжественно обещал он. – Отношения между вами бесценны, и я не допущу, чтобы они изменились.

Возможно, он не представляет, каково быть отцом, но ребенком он понимал, что отец не должен быть черствым и жестоким. Последние преграды, которые стояли на пути к ее сердцу, рухнули.

Димитрис расплатился, помог Натали выйти из-за стола и обнял ее за талию. От его прикосновения по телу женщины побежали электрические разряды. Этот вечер обречен закончиться так, как хочется ему.

Натали почувствовала себя слабой и безвольной. Все, что сказал Димитрис, правда или очередная попытка соблазнения?

Когда он помог Натали надеть пальто, она заметила на его лице выражение бескрайней нежности и совершенно запуталась. В лифте Димитрис положил руки ей на плечи, но не двигался, словно ожидал разрешения.

Она провела языком по пересохшим губам:

– Пожалуйста…

Натали пришла в ужас от того, как хрипло и отчаянно звучит ее голос. Глаза мужчины потемнели, и он подарил ей восхитительный поцелуй. Когда двери лифта разъехались в стороны, они все еще целовались. На них смотрели люди, но это вряд ли их волновало. Когда же двери стали закрываться, Димитрис отпустил ее, но продолжал удерживать рядом с собой взглядом. Кровь Натали бурлила. Она не сводила с него глаз, пока они рука об руку выходили из лифта и садились в машину.

– Ты останешься со мной на ночь? – спросила она, когда они оказались в безопасном полумраке салона.

– Я очень хочу этого…

Ей показалось, что Димитрис что-то недоговаривает.

– В чем дело?

– Если я проведу с тобой эту ночь, то останусь на выходные, а в следующие ты приедешь в Нью-Йорк и пойдешь вместе со мной на день рождения Адары.

Она уже сказала Димитрису, что следующие выходные Зоуи проведет с бабушкой, но тем не менее покачала головой.

– Я не могу, я буду с Зоуи.

Натали пыталась втолковать ему, что больше не совершит необдуманных поступков.

– Она может поехать вместе с нами. У нее есть паспорт?

Паспорт был готов. Натали откладывала деньги, чтобы отвезти дочь в парк развлечений во Флориде.

– Я… – Она вздохнула. – Дело не в этом…

– А в чем? Если ты боишься смутить ее, в Нью-Йорке мы будем спать в разных комнатах. Вы можете остановиться в моей квартире, а если это неудобно, я сниму для вас номер в отеле. Не тревожься о деньгах – я оплачу перелет.

– Димитрис, так нельзя! – Натали решила назвать истинную причину. – Ты не можешь вот так сводить нас со своей семьей.

– Тебе стыдно показаться со мной?

– Нет, но наши отношения обернулись изрядной головной болью для твоих родственников. Я – последняя, с кем они хотели бы встретиться.

– Это не твоя вина. Мы оба прекрасно знаем, что корень зла во мне. Поверь, они будут гораздо больше рады встрече с тобой, нежели со мной.

– Они же боялись, что я подам на тебя в суд!

– Именно. Поэтому, если ты приедешь со мной, все поймут, что ты не держишь на меня зла.

– Все равно мне будет неловко.

– Натали, – процедил Димитрис сквозь зубы. – Если я появлюсь один, Гидеон спустит меня с лестницы. Если же со мной будет спутница, которую он уважает, я получу шанс извиниться перед сестрой. Это мне будет неловко на протяжении всего вечера.

– Но…

– Черт побери, Натали! Я не хочу, чтобы они думали, будто я встречался с тобой только из желания насолить им. Тогда я вообще не думал ни о семье, ни о последствиях. Я хочу, чтобы на нас смотрели как на серьезную пару.

Но так ли это?

Натали начало казаться, что именно этого она старается избежать. Одно дело – провести с ним ночь, оживить воспоминания о той страсти, которую они испытали в Париже. И совсем другое – впустить Димитриса в свой дом, в жизнь ее и Зоуи. Натали понимала, что невольно начнет рассчитывать на него, нуждаться в нем и мечтать о недостижимом.

Они не разговаривали, пока машина не остановилась напротив ее дома. Димитрис проводил женщину до двери, обхватил ладонями ее лицо.

– Может, ты хочешь подумать…

– Нет, – торопливо перебила его Натали. – Гаррет научил меня, что время быстротечно. Завтра может и не быть, поэтому следует наслаждаться каждой минутой. Я хочу, чтобы ты остался.

– Правда? – Он поцеловал ее в лоб.

Этот жест был простым и нежным. Она потянула Димитриса за собой, однако он воспротивился.

– Мне нужно взять чемодан.

– Ах да, конечно, чемодан, – протянула она.


Когда он вошел в дом, Натали стояла в кухне и неторопливо разворачивала конфету. Димитрис вспомнил, как привычно он укладывал вещи. В этом было что-то гадкое. Так он поступал каждый раз, когда собирался провести выходные с любовницей.

Однако осуждение Натали не на шутку задело его.

– Я всегда продумываю свои действия. Или ты хочешь, чтобы я сделал тебе ребенка?

Натали побледнела, закашлялась, прикрыла рот рукой и с видимым усилием проглотила конфету.

– Нет.

Димитрис испытал разочарование. Нет, он не спрашивал ее об этом всерьез, но все же… Не сегодня, но, может быть, когда-нибудь… Однако Натали подвела черту.

– У меня было много женщин. – Димитрис говорил, стараясь не обращать внимания на болезненное выражение ее лица. – Но ни одна из них не понимала меня. Если ты считаешь себя просто очередной моей любовницей, это не так. С тобой все по-другому, я не хочу от тебя секса. Этой ночью я хочу любить тебя.