Кто-то из служанок заметил:

— С цыганским ребенком ничего не поделаешь! Вы же знаете, чья кровь в ее жилах? Из нее может получиться и ведьма!

К несчастью, Тамариск услышала эти разговоры, и вместо того, чтобы огорчиться, обрадовалась.

— Я — ведьма! — постоянно напоминала она всем. — Ведьмы умеют напускать порчу!

Она совершила в Эндерби настоящую революцию: дом перестал быть приютом отшельницы и ее служанки, а Тамариск была в этом доме центром всеобщего внимания.

— Я не хочу, чтобы меня придерживали! — между тем кричала она. — Я хочу ездить сама!

— Привет, Тамариск! — сказала я. Сверкающие глаза остановились на мне.

— У тебя настоящая лошадь, — выпалила она, — а почему я не могу ездить на ней?

— Когда станешь постарше, ты будешь ездить также, — мягко объяснила ей Амарилис.

— Мне не нужно быть старше, я хочу сейчас!

— Ну, может быть, когда тебе исполнится семь лет…

— А я хочу сейчас!..

— Да уж, достается вам! — сказала я, сочувствуя, бедняге-конюху.

Тамариск опять взглянула на меня.

— Мы хотим повидаться с тетушкой Софи, — продолжила я. — С ней все в порядке?

— Я не хочу ездить на маленькой детской лошадке! Я не младенец!

— Младенцы вообще не ездят верхом, — заметила Амарилис.

— Некоторые ездят, я ездила!

— Пойдем, Амарилис! — сказала я, спешиваясь. — Этот ребенок просто невыносим!

— Бедняжка, ей нелегко живется!

— Нелегко? Тетушка Софи души в ней не чает, а Жанна постоянно потакает ей!

— И все-таки…

— Ну, ты найдешь смягчающие обстоятельства и для дьявола. — И я направилась в дом.

Тетушка Софи была в гостиной, хотя до рождения Тамариск она лишь изредка выходила из своей комнаты. Она выглядела почти хорошо, точнее, выглядела бы, если бы не ее необычные капюшоны, прикрывавшие изуродованную часть лица. Сегодня у нее был бледно-голубой капюшон в цвет платья. Рядом с ней сидела Жанна.

— Мы, наконец, решили, когда устроить день рождения, — объяснила я, — и ездили в Грассленд, чтобы пригласить хозяев в гости.

Тетушку Софи мы не приглашали. Мы знали, что она не захочет приехать, а если вдруг каким-то чудом изменит свое решение, то приедет без приглашения.

Она расспросила нас о здоровье моей матери и Клодины, что было чистой формальностью, поскольку накануне они навещали ее.

Я сказала:

— Эдвард Барригатон озабочен волнениями на фабрике: рабочие угрожают разбить машины.

Жанна бросила на меня укоряющий взгляд. В присутствии тетушки Софи не полагалось вести такие разговоры. Они напоминали ей о переживаниях и испытаниях, через которые пришлось пройти во время революционных беспорядков во Франции.

Чтобы отвлечь тетушку Софи от неприятных размышлений, Амарилис быстро проговорила:

— По пути мы видели Тамариск.

— Она хорошо держится в седле! — добавила я.

— Поразительный ребенок! — довольно сказала тетушка Софи.

— Слишком своевольный! — вставила Жанна.

— У нее есть характер, — продолжала тетушка Софи, — и я рада зтому… Я не хотела бы, чтобы она была размазней!

— Тамариск злилась на то, что ее пони водят на страховочном поводе, — заметила я.

— Она из тех, кто хочет бегать еще до того, как научится ходить! — заключила Жанна.

— Она. полна жизни! — воскликнула тетушка Софи.

Некоторое время мы болтали о погоде и предстоящем дне рождения, а потом около дверей послышалась какая-то возня.

— Нет, я войду! Я хочу поговорить с Амарилис и Джессикой! Они там с тетушкой Софи. Пусти меня, я тебя ненавижу! Я на тебя напущу порчу, я — ведьма!

После этих слов послышался грохот.

— Пусть она войдет, мисс Аллен! — крикнула тетушка Софи. — Все будет в порядке!

Дверь с грохотом отворилась, и на пороге появилась Тамариск — красавица в платье для верховой езды, со сверкающими глазами и волосами, похожими на шапочку из черного дерева.

— Здравствуй, mon petit chou! — вскричала тетушка Софи.

Тамариск повернулась к нам.

— Petit chou — кочанчик капусты, а по-французски это значит, что я — милая и драгоценная! А вы, наверное, думали, что меня сейчас будут ругать, да?

— Я ничего подобного не думала! — улыбнулась я.

— Думала, думала!

— А откуда ты знаешь, что я думала?

— Я знаю, потому что я — ведьма!

— Тамариск, — укоризненно пробормотала Жанна, но тетушка Софи улыбалась, явно довольная тем, как не по годам развита ее подопечная.

— Чем ты сейчас занимаешься? — спросила она, обращаясь к Тамариск.

— Я езжу верхом! Я умею ездить верхом и не хочу, чтобы Дженнингс держал моего пони! Я хочу ездить верхом сама!

— Когда ты станешь большой…

— Я хочу сейчас!

— Маленькая моя, это только потому, что мы боимся, что ты можешь упасть!

— Я не упаду!

— Ну, милая моя, ты же не хочешь, чтобы бедная тетушка Софи боялась того, что ты можешь упасть, верно?

— Мне все равно! — искренне ответила Тамариск. Тетушка Софи рассмеялась. Я посмотрела на Жанну, которая лишь пожала плечами.

Тетушка Софи, казалось, совсем забыла о нашем присутствии, поэтому я сказала, что нам пора идти, и Жанна проводила нас до двери. Тамариск продолжала объяснять тетушке Софи, как хорошо она держится в седле и что ей следует ездить верхом самостоятельно.

Я сказала Жанне:

— Этот ребенок становится просто неуправляем!

— Она с самого рождения была такой! — отозвалась Жанна.

— Ее портит тетя Софи!

— Она так любит ее! Ребенок перевернул всю ее жизнь.

— Это вредно для ребенка!

— Я уверена, что тетушка Софи очень жалеет ее, — сказала Амарилис Бедняжка Тамариск… Это просто ужасно — не иметь ни отца, ни матери!

— Ни с одним ребенком так не носятся! — напомнила ей я.

— Да, но все-таки — иметь родителей… Я хорошо понимаю чувства тетушки Софи!

— Хорошо, что мы перебрались сюда! — задумчиво сказала Жанна. — Нам пришлось оставить дом, родину… все! Вначале появился этот дом, и это пошло Софи на пользу, а теперь еще этот ребенок! Я даже и не надеялась на то, что она настолько изменится, и все из-за этой девочки!

— Насколько я понимаю, это милое дитя еще доставит массу трудностей и себе, и тетушке Софи! — заметила я.

— Дорогая Джессика! — вмешалась Амарилис Ты сама в детстве была, мягко говоря, не совсем послушной! Я хорошо помню, как ты лежишь на полу и стучишь ногами, потому что тебе не дали того, что ты требовала! А смотри, какой ты выросла?

— Значит, я исправилась?

— Немножко!

— Мы делаем все, что можем, — продолжала Жанна, — и мисс Аллен, и я. Нам приходится нелегко: это, и в самом деле трудный ребенок. Временами мне хотелось, чтобы она была менее сообразительной: она все впитывает в себя, не упуская ничего! Мисс Аллен говорит, что Тамариск очень умна, а я хотела бы, чтобы она была немножко спокойней!

Мы вернулись домой.

— Ну, так приедут к нам Баррингтоны? — спросила мать.

— Всем семейством… за исключением Айрин, которая в очередной раз ждет ребенка, — сказала я.

— Я так и думала, — ответила мать, улыбнувшись.

Проезжая мимо леса, я столкнулась лицом к лицу с Пенфолдом Смитом. Я сразу же узнала его, как до того узнала его дочь. Я поздоровалась с ним, а он, немного поколебавшись, снял шляпу и поклонился.

— Вы — мисс Френшоу? — спросил он.

— Да, вы правы. В последний раз мы встречались в Ноттингеме.

— Шесть лет назад!

Я заметила, что он постарел. В его черных волосах появились седые пряди, лицо было испещрено морщинами и стало более обветренным, чем раньше.

— Мы никогда не забудем того, что вы сделали для нас! — добавил он.

— Это мой отец!

— Да, но вы тоже приложили к этому руку. Я думаю, что именно вы уговорили его сделать это!

— Вы довольно много знаете о нас!

— Цыгане лучше разбираются в жизни: эти странствия, встречи с разными людьми…

— А мне казалось, что вы нигде не задерживаетесь так долго, чтобы успеть завести какие-то знакомства! Несколько дней назад я встретилась с вашей дочерью.

— Да, она хорошая девушка.

— Она замужем, я полагаю? — Он покачал головой.

— Нет, Ли не вышла замуж… Она вообще не желает встречаться с мужчинами!

— Она очень красива… Просто поразительно красива!

— Мне тоже так кажется, и временами из-за этого я просто боюсь за нее. Но она сумеет позаботиться о себе… теперь! — его глаза блеснули.

— А вы ничего не слышали о…

— Вы имеете в виду Джейка? — он покачал головой. — Нет, но с ним все в порядке!

— Откуда вы знаете?

— Ли знает! У нее есть способности, что-то вроде второго зрения! Она и тогда знала, что нам угрожает беда. Бедняжка только не знала, откуда она грянет! Но теперь она развила свои способности, хотя с самого рождения была необычным ребенком. Она была моим седьмым ребенком, и ее мать тоже. А по цыганским поверьям, седьмой ребенок седьмого ребенка рождается со способностями предвидеть будущее!

— Я думала, что у многих цыган есть такие способности! Ведь они, говорят, умеют предсказывать судьбу?

— У Ли это особый дар! Она сказала, что ей хотелось бы взглянуть на вашу ладонь.

— Ли сказала это вам?

— Да, после того, как увиделась с вами. Она сказала, что вас окружают могучие силы!

Я невольно оглянулась, а он улыбнулся.

— Простым глазом вы их не увидите! Ли сказала, что вы ее очень заинтересовали. Вторая юная леди тоже, но вы в особенности!

— Я уверена, что Амарилис с радостью согласится, чтобы ей погадали, да и я тоже. Скажите Ли, пусть она приходит к нам домой завтра во второй половине дня. Если будет хорошая погода, мы будем в саду. Но если только слуги услышат, что она предсказывает судьбу, они ее в покое не оставят!

— Я передам ей.

— Вы говорите, что и тогда она предсказала… эту ужасную трагедию?

— Ну, некоторым образом… Ли чувствовала, что Джейку угрожает опасность, но не знала, что это произойдет из-за нее. А теперь она чувствует, что с Джейком все в порядке. «Он вернется», — говорит она.

— Ли его ждет, — заметила я. — Поэтому и не выходит замуж?

— Возможно, она умеет хранить свои секреты. Но… она ждет и знает, что в один прекрасный день он вернется!

— Я надеюсь, Джейк понял, что я не собиралась предавать его?

— Я уверен, он все понял. Джейк знал, что вы там были и изо всех сил старались спасти его. Он знал, что для него сделал ваш отец и понимал, что обязан ему жизнью.

— Но попасть на каторгу, в такое место, не зная, что произойдет потом, по прибытии…

— Имейте в виду, что он был готов умереть на виселице! Все остальное было уже пустяками по сравнению с этим. Жизнь прекрасна, и он ее сохранил. Он везде сумеет выжить и должен благодарить вас за это!

— Как жестоко обошлась с ним жизнь… только из-за того, что он оказался там…

— Он спас Ли! Я думаю, если бы не Джейк, этого мерзавца пришлось бы убить мне!

— Если он вернется сюда, то обязательно разыщет вас, — сказала я. — Когда вы встретитесь, передайте ему, пожалуйста, что я не виновата в его аресте! Я ехала туда предупредить, что его разыскивают и собиралась помочь ему! Я не представляла, что за мной ехали…

— Я скажу, но, думаю, он и сам об этом знает.

— Я молюсь о том, чтобы жизнь его не была невыносимой!

— Он выживет, что бы ни произошло!

— Вы так уверены в этом?

— Моя дочь уверена, а она умеет видеть то, чего не видят обыкновенные люди!

— В таборе у вас все в порядке?

— Спасибо, мы хорошо устроились. Ваш отец был очень добр к нам. Он разрешил нам остановиться здесь на несколько недель, но мы задержимся ненадолго.

— Вы направляетесь в западные графства? Ваша дочь говорила мне об этом. Вы напомните, что мы ждем ее завтра?

Я тронула лошадь.

Когда я сообщила Амарилис, что Ли придет к нам погадать по руке, она была заинтригована. А кому бы не хотелось узнать собственную судьбу? Даже мужчины хотели бы этого, подумалось мне, хотя они, само собой разумеется, любят это отрицать.

На следующий день к нам пришла Жанна и принесла с собой вышивку, изготовленную ею по просьбе моей матери. К моему удивлению, вместе с ней пришла и Тамариск. Она желала видеть новорожденных щенков Лабрадора, и, пока мы с Амарилис были заняты с Ли, одна из служанок повела ее на псарню.

Когда появилась Ли, мы с Амарилис были в саду. На Ли были красная юбка и простая белая блуза. Волосы были уложены в высокую, напоминающую корону, прическу, а в ушах сверкали золотые кольца. Она была подпоясана толстым кожаным ремнем, но выглядела просто по-королевски. «Цыганская королева», — сказала я Амарилис, когда увидела приближающуюся Ли.