— Вообще-то, ты сидишь в моей машине, Рыжик. Хотя машина не моя, у друга взял погонять, но, думаю, ситуацию это особо не меняет. Денег на гостиницу не дам. Даже не проси. Тебе вон брат что-то отправил, их и потратишь на проживание. Подумаешь, без телефона останешься.

— Я не нашла карту, — шепотом, практически на грани слышимости, проговорила я.

— То есть?

— Я ей давно не пользовалась. Все платежи через телефон делала, — поджала губы, вспомнив о своем разбитом телефончике. Я его так любила.

— И? Я не вижу взаимосвязи.

— Карты на прежнем месте не было.

— Вот ж… — выругался Богдан себе под нос и уже более спокойно произнес: — Так ее блокировать надо.

— Надо, — пожала я плечами, чувствуя, как на меня накатила апатия, — у меня телефона нет. Как я буду звонить в банк?

— Прекрасно, тогда поехали в ЗАГС, а потом в банк, заблочим твою карту. Паспорт хоть не потеряла?

— Не потеряла, — передразнила я его. — И что ты прицепился ко мне с этим ЗАГСом, тем более нас никто за день не распишет.

— Спорим?

— Да ты издеваешься! Ты вообще без споров жить умеешь?

— Вообще — да. Но сейчас у меня безвыходная ситуация, Рыжик. И у тебя, кстати, тоже. У тебя вон даже на хостел денег нет. А я не дам, — ласково улыбнулся он, как будто бы говорил совершенно о другом. Например: приходи ко мне, пирожков поешь, они вкусные.

— Я есть хочу, — сама не поняла, зачем произнесла это вслух, но стоило только представить аппетитные пирожки с зажаристой корочкой, как желудок заурчал.

— Ну вот и прекрасно, сейчас распишемся, а потом поужинаем где-нибудь. Так уж и быть, отметим.

— Оставь меня в покое с этим идиотизмом, пожалуйста.

— Хорошо, — он цыкнул и легонько хлопнул обеими ладонями по рулю, кивнул и тут же вышел из машины, мне оставалось лишь крутить головой, следя за его передвижениями.

Вот Богдан двинулся к багажнику, открыл его, вытащил мой чемодан. Затем большими резкими шагами он дошел до пассажирского сиденья и открыл мою дверь.

— Выходи.

— Ты… Ты…

А в общем-то, чего я ожидала?

Зачем я к нему и правда прицепилась? Совершенно незнакомый человек, еще и наглый и с отвратительным характером, несмотря на безумно привлекательную внешность. Чего я от него ожидала? Он не обязан был мне помогать. В нашем мире никто никому ничего не обязан. Особенно в Москве, где каждый сам за себя. Но почему я так надеялась на его поддержку?..

Глупо, Аврора. Очень глупо.

Я сглотнула вязкую слюну и все же вышла из машины, Богдан тут же захлопнул дверь и направился к водительскому месту. Молча. Быстро и… решительно.

Неужели он и правда возьмет и уедет? А я?

Что же делать мне?

Да я даже до ближайшего банка не смогу добраться: на чемодане было сломано одно колесико. Почему все это навалилось на меня в один момент? Не день какой-то, а череда трудностей. Бег с препятствиями.

Богдан накинул на себя ремень, повернул ключ зажигания, потом, словно специально потянув время, задумчиво глянул в зеркало бокового вида, дернул ручник, переключил скорость, а я все это время смотрела на мужчину в открытое окно и, как рыбка, выброшенная на сушу, глотала воздух. В голове бился единственный вопрос.

А что же мне теперь делать?

Мне было обидно, страшно, а еще я никак не могла избавиться от того опустошения, что внезапно накрыло меня с головой. Я устала. От этого бесконечного дня неудач. Хотела лечь на мягкую кровать и просто закрыть глаза. А еще я хотела съесть чертов румяный пирожок. На который у меня внезапно не оказалось денег.

Машина плавно тронулась с места, Засранец, не глядя на меня, махнул ладонью и поехал. Я начала считать про себя, пытаясь собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

Раз. Два. Три.

— Стой! — закричала, не выдержав.

Машина остановилась настолько быстро и резко, что я успела подавиться собственными словами и даже сделала шаг назад, ощущая себя слишком использованной.

Да он же только этого и ждал, совершенно не собираясь уезжать.

Богдан с такой скоростью выбрался из машины и запихал мой чемодан обратно в багажник, что я и понять не успела, как оказалась опять в автомобиле, пахнущем лимоном.

— Значит, так, никаких контрактов заключать не будем. Времени нет, — начал быстро и достаточно серьезно говорить мужчина, — Сейчас быстро поставим штампы, потом едем в банк, дальше ужинать, потом за телефоном. Как тебе? Мне кажется, прекрасный порядок.

— А у тебя нет случайно жара? Или помутнения? — Я потянулась здоровой рукой ко лбу мужчины, на что он колко на меня посмотрел, и я моментально передумала.

— Никаких отношений, Рыжик, кроме деловых, — покачал Богдан головой, нахмурившись. — С тебя борщи, с меня одежда, продукты, жилье.

— Да нужен ты мне больно.

— Что-то с меня много получается… — продолжил он, словно не слыша меня. — Тогда на тебе будет еще стирка и уборка. Хотя у меня на это Карелия Львовна есть. Видишь, даже лишнюю выгоду с тебя не поиметь, — протараторил он и нервно улыбнулся.

— Я не просила, чтобы с меня что-то имели!

— Ты сама вернулась в мою квартиру. Тьфу ты! Машину. Ты меня заболтала, Рыжик. В общем, два месяца потерпи, и будет нам счастье. Ты учишься где? — он так быстро сменил тему, что я опять, ничего не успев понять, начала ему отвечать.

— Только поступаю. Жду решения еще одного вуза.

— Прекрасно. Значит, без дела сидеть не будешь и мешаться тоже.

Я до последнего не верила в серьезность происходящего. Споры, конечно, бывают разными, но не такими же идиотскими, да и мало это было похоже на спор. Складывалось ощущение, что Богдан хотел доказать что-то не только брату, но и кому-то еще… Себе? Нет-нет… Он был слишком самоуверен и самовлюблен, чтобы еще и самому себе что-то доказывать.

Во всем этом было что-то еще. Что-то не для моих ушей. И все же я до последнего надеялась именно на розыгрыш или более грубое слово “развод” — кажется, именно это было бы более характерно для такого человека, как Богдан.

Когда мы действительно приехали в ЗАГС, самый настоящий, я засомневалась в том, что горячки не было у меня. Возможно, это все галлюцинации, а я вообще лежала в какой-нибудь коме после тяжелой аварии.

Двинула травмированной рукой: больно до сих пор. А значит, я не сплю и уж точно не в коме.

А потом началось какое-то сумасшествие. Оставив меня у двери, Богдан, минуя очередь, зашел в кабинет для подачи заявлений, а через пять минут вышел довольный, как мартовский кот.

— Давай свой паспорт, Рыжик, — шепнул он мне на ухо, при этом до безобразия ласково улыбаясь.

Через пару минут из того кабинета вышла красивая женщина в возрасте и с довольной улыбкой махнула нам, чтобы мы следовали за ней. Богдан без разрешения обнял меня и повел по коридорам за женщиной

— Вы уверены, что вам не нужна торжественная церемония? Мы найдем окошко.

— Уверены, у нас с Рори очень веские обстоятельства, — Этот… ненормальный распластал свою пятерню на моем животе и ласково его погладил.

— Ну да, ну да… — хмыкнула женщина и, забрав наши паспорта, буркнула, перед тем как скрыться за еще одной дверью: — Если вы так желаете.

— Что происходит? — зашептала я, чувствуя, что еще чуть-чуть — и у меня начнут дрожать зубы. Не от страха — от злости. Да-да, именно так…

— Как что? — Богдан усмехнулся и, все еще не убирая рук с моего живота, встал позади и положил подбородок на мое плечо. — Свадьба. Кстати, очень удобно, что ты такая высокая. Вот и голову на тебя положить можно.

— Ты!.. — я зашипела громким шепотом, потому что кричать в этом месте было откровенно страшно. — Я тебе не подставка, — дернула плечом, пытаясь скинуть его голову, но куда там. Богдан словно на суперклей «Момент» прилепился.

— Ты моя жена. Ну-у, почти, — хрипло и тихо рассмеялся мужчина, а у меня сердце в пятки ушло. Я все еще не верила в происходящее и вообще в то, что бывает так.

— А как же два месяца и все такое? Да даже беременных если и расписывают раньше, то лишь со справкой и не день в день же. Да какой там день в день? Час в час.

— Зачем справка, когда есть деньги и знакомые. Я про эту тетю давно слышал, что она очень охотно идет на уступки для любящих сердец, которым невмоготу ждать.

— Ты… Ты…

— Называй меня Бо, я не буду против. Все же уже близкие люди. — Я опять дернула плечом. — Да хватит уже, словно лошадь лягаешься. Стой смирно и изображай влюбленную, раз уж согласилась.

— Я не соглашалась, — проговорила по слогам и мстительно стукнула его пяткой по голени. Раз уж я лягалась, по его словам.

— Что только не сделаешь ради любви, Рыжик, — охнул он, — и в нос, и в ногу. Ты только ниже пояса не бей меня, ладно? Я ведь не такой уж и плохой.

— Просто придурок, да.

— А вот тут будь поаккуратней со словами. Ты сама вернулась ко мне в машину, и это не мне некуда идти, а тебе, — грубо произнес он и тут же начал посмеиваться. Я мотнула головой и увидела, что женщина вышла из кабинета, а в руках у нее были наши паспорта, красивая розовая бумажка, толстый журнал и еще какой-то бланк.

— Так, молодые, вот ваше свидетельство и паспорта, — протянула она все Богдану. — А мне от вас подписи понадобятся, пойдемте вон к тому столу, — указала женщина ладонью на место, где люди обычно заполняют документы, и плавно зашагала к нему, словно поплыла.

А я никак не могла подобрать челюсть, которая, казалось, давным-давно отвисла и отвалилась, теперь оставалось только волочить ее за нами следом, потому что происходящее напоминало самый настоящий абсурд.

— Я правша, — заторможенно произнесла после того, как Богдан уже поставил свои подписи в формуляре заявления и в журнале и передал ручку мне.

— Вот же… А била левой-то как. Словно настоящая левша.

— Молодые люди, — нахмурившись, произнесла женщина.

— Сейчас-сейчас. Рори, давай попробуем, у тебя же не перелом, я верю в тебя, малышка, — восторженно произнес он, а я закашлялась. Смутилась и работница ЗАГСа, ведь на кого-кого, а на малышку я уж точно мало походила.

Придерживая загипсованное запястье здоровой рукой, с горем пополам я все же расписалась, хорошо, что пальцы у меня были на свободе.

— Не больно? — шепнул парень, чем вызвал у меня смущение. Я отрицательно качнула головой, а он расплылся в улыбке. — Умница, — чмокнул меня куда-то в висок и тут же отобрал ручку и все бумаги. — От нас больше ничего не требуется?

— Нет-нет, мы в расчете, — наигранно улыбнулась женщина, — спасибо вам и счастья.

Богдан практически на буксире дотащил меня до своей машины, а я была словно в прострации.

— Покажи свидетельство.

— Чтобы ты его порвала с психа? Ну уж нет. Я столько старался, тебе сначала прийти в себя надо.

— Покажи.

— Только в моих руках. — Мужчина понял ладони и показал мне красивую розовую бумагу с гербовой печатью. Она так была похожа на настоящую. У моих мамы и папы была такая же. Глаза бегали по строчкам, пытаясь вычленить нужную информацию, и когда я наткнулась на строку с присвоенными фамилиями после заключения брака, то меня прорвало.

— Что значит Залесская Аврора Сергеевна? — заорала я во всю мощь своего голоса. Потому что все это было не то что слишком похоже на правду — все это действительно было правдой. Самой настоящей правдой. Еще и со сменой фамилии. Гадство!

— Упс… — усмехнулся Богдан и тут же спрятал свидетельство в бардачок. — Не учел этого.

Залесский протянул мне паспорт и завел машину.

— Сначала в банк или ужинать? Хотя для ужина еще рановато.

— В банк, — бесцветным голосом произнесла я и провела подушечками пальцев по печати в паспорте.

Неужели она и правда была настоящей?

— Цифра красивая.

— Что? — нахмурился Богдан, не отрывая взгляда от дороги.

— Мы ровно пятитысячные.

— Вау, — усмехнулся Залесский, — ну это судьба, Рыжик. Хотя я не сомневаюсь, что если бы мы поехали в котирующиеся дворцы бракосочетания, то стали бы десятитысячными. Ну? Выше нос, Рыжик.

— Зачем тебе это? Ведь не в брате дело, да?

— Вот если уживемся — расскажу, — улыбнулся Богдан и сильнее вдавил педаль газа.

В банке меня ждал очередной сюрприз. Хорошо, что Богдан согласился со мной не идти, иначе как бы я ему объяснила сто тысяч на карте? От его брата! Неужели Олег решил, что именно столько стоил мой телефон? Да никогда на свете я бы не купила себе кусок звонящего железа за такие деньги. Меня вполне устраивал мой телефончик за десять тысяч.

Я заблокировала карту, заказала новую и сняла со счета ровно пятнадцать тысяч: пять — оставшиеся с зарплаты, и десять на телефон. Остальные вернуть. Срочно.