– Погоди… Это он тебя просил, да?

– Нет, это я просил его.

– Он. Точно! У него кто-то есть? Я так и знала! Все летит к чертям…

– Нет, Вик, нет! Он ни при чем. Это я его просил.

– Ты? Зачем?

– Я… я тебя люблю…

– Что?

Как Вика ни была возмущена, расстроенное лицо Жорика не могло не тронуть ее. А он чуть не плакал. Щеки его покрылись предательским румянцем. Он опустил глаза, боясь встретиться с ней взглядом. Вика смягчилась.

– Ладно, – положила она руку на его плечо. – Ты иди. Я обещаю подумать… над твоим предложением.

В это время в их комнате Вадим снова поддевал Катю:

– Значит, ты тоже почти невеста?

– Почему «почти»? Я же говорю, что приняла его предложение.

– Диванчик в проходной комнате уже тебя ждет?

– Не говори гадостей!

– Он маме сказал?

– Представь себе! И маме, и сестре.

– Герой! Как это он решился?

– Не ерничай. Они совершенно не против.

– Естественно. Они наверняка порядком удивлены, что их Егору удалось найти себе невесту. А как с тобой познакомятся, то вообще будут на седьмом небе!

– Это еще почему?

– Да они не смели и надеяться, что такой книжный червь, как он, найдет себе кого-нибудь, кроме белых мышей.

– Что ты имеешь против Егора?

– Абсолютно ничего. Но ты же его не любишь!

– А ты без памяти влюблен в Вику?

– Ну, видишь: мы оба собираемся сделать явную глупость!

– Тогда не морочь голову моей сестре!

– А ты – Егору!

– Егор не твой брат!

– Слава богу!

– С чего это тебя волнует мое будущее?

– Волнует, представь себе.

– С чего бы?

– Догадайся.

– Я не помешаю вашей семейной сцене? – раздался от двери голос Вики.

Они повернулись к ней. Катя вспыхнула. Вадим помрачнел.

– Твой жених, как всегда, меня достает.

– Да любит он тебя, Катька, – устало проговорила Вика, подходя к столу.

Она бросила сумку на софу и присела на стул, расстегивая босоножки. От этого заявления они опешили и замерли, не глядя ни на нее, ни друг на друга.

– Я голову ломаю, что происходит. А все так просто… Стоит только на вас внимательно посмотреть, когда вы думаете, что за вами никто не наблюдает. У вас же на лицах все написано.

– Вот еще выдумала… – первой пришла в себя Катя и нервно затеребила подол старого домашнего платья.

– Ты знаешь, что Жорик хочет, чтобы я вышла за него замуж, а не за тебя? – повернула Вика голову в сторону Вадима.

– Знаю. Он в тебя влюбился.

– Ты согласен? – прищурила она глаза.

– Скорее нет.

– Почему?

– Потому что я считаю, что ему вообще рано думать о женитьбе. Да и вы не слишком подходите друг другу.

– Я не подхожу ему, хочешь сказать.

– Пусть так. Ты играешь с ним, Вика. А он любит тебя. Не хочу, чтобы он страдал.

– Ясно. Мои страдания тебя не волнуют.

– Я не заметил твоих страданий.

– А что ты вообще замечаешь, кроме красивых глаз моей сестры?

– Мы с тобой договорились. Я готов. И незачем все менять.

– Я и не собиралась ничего менять. Я если что решила, то всегда довожу до конца. Последнее время мне даже стало казаться, что у нас что-то получится…

– Конечно, – поспешила вставить Катя.

– Кать, перестань, я же не ребенок! Он тебя любит. Не меня. Вот пусть на тебе и женится!

– Я дала слово Егору.

– Ой, этот еще твой Егор… – поморщилась Вика, потирая ногу. – Устала. Уходи, Вадим, завтра поговорим. Вечером.

Он поднялся, постоял, словно собираясь что-то сказать, но так и не решился и пошел к двери. Катя проводила его недоуменным взглядом и повернулась к сестре.

– Чего ты? – укоризненно спросила она, как только дверь за Вадимом закрылась.

Вика тоже смотрела на дверь, за которой только что скрылся ее недавний жених.

– А я уж думала… – начала она и тряхнула головой. – Ты, как всегда, оказалась права. Ничего не получится. Ерунда все это. А насчет Егора – это правда?

– Да.

– Ты решила?

– А почему нет? Егор – вполне приличный человек и мужем, я думаю, будет неплохим.

– Да? Ну, сама смотри. Это твоя жизнь. Кстати, свадебное платье – твое.

Вика переоделась в халат и, открыв шкаф, повесила вещи на плечики.

– Вика, не торопись. Ты не так поняла…

– Что у тебя с Вадимом?

– Ты что? Ничего! Что у меня может с ним быть?

– Он так на тебя смотрел…

– Неправда!

– Теперь я понимаю! Он обнимает меня, а думает о тебе. Я не хотела этому верить. Но все так явно…

– Вика, перестань! Я никогда не позволю себе…

– Дело не в том, позволишь ты себе что-то или нет, а в том, что вместо того, чтобы быть со мной, он приходит сюда и сидит с тобой. И это уже не в первый раз.

– Но не могу же я выгнать твоего жениха!

– Если бы ты любила Егора, ты бы проводила больше времени с ним, а не торчала дома.

– У Егора сегодня заседание кафедры.

– Ты действительно собираешься выйти за него?

– Я согласилась…

– Еще есть время.

– Я не стану ничего менять. Я хочу, чтобы у вас с Вадимом все наладилось. Уверяю тебя, тебе показалось.

– Ладно… Вы заявление подали?

– Нет еще. На днях.

– Значит, пойдем и запишем вас на наше время.

– Вика!

– Что?

– Не торопись, прошу тебя.

– Роспись через месяц. Правда, вечером. Устроит?

– Не знаю. Как-то быстро… Я думала подождать три месяца, как положено.

– Но раз я не выхожу, тебе не стоит тянуть. И Егору объясни. Не придется тогда со свекровью жить.

– А ты… с Вадимом… точно не хочешь?

– Пока не знаю. Но торопиться не стану. Нам, в принципе, нужен был один брак. Какая разница чей? У меня не сложилось. Зато у тебя…

– А что Жорик?

– Он меня любит и предлагает расписаться.

– А ты?

– Ты что? Зачем мне эта обуза? Это же не Вадим, который, во-первых, мне хотя бы нравится, а во-вторых, взрослый человек. Мы с ним договорились. Нам это выгодно обоим. Если бы что-то получилось, так получилось бы. Если нет, то он сцен закатывать не станет. А это дите мне ни к чему. Начнутся сопли, вопли, слезы… Еще, чего доброго, повесится, если откажу или стану с ним жить из жалости.

– Он не показался мне ни истеричным, ни инфантильным.

– Вот и выходи за него, – зло огрызнулась Вика и достала полотенце. – И закончим этот разговор. Я хочу в душ.


Катя только говорила, что согласилась выйти за Егора, на самом же деле их отношения оставались неопределенными. Она не говорила ни «да», ни «нет». Несколько раз в неделю они встречались, обычно в воскресенье и пару раз в будни. Катя привыкла к Егору, но его поцелуи и объятия не вызывали в ней ответных чувств. О Вадиме она старалась не думать. Вика любит его. Это очевидно. У нее было такое лицо… Нет, никогда в жизни она не заставит свою сестру страдать!

Егор не настаивал на немедленном ответе, а Катя не отказывалась от свиданий, и это давало ему надежду, а ей шанс. Вадим больше не приходил. Сказать, что это радовало ее, она не могла. Но вносило некоторое спокойствие. С Викой они о Вадиме больше не заговаривали. Жорик по-прежнему регулярно появлялся вечерами, и его влюбленный взгляд не мог не трогать. Катя не вмешивалась, пока однажды вечером не увидела сестру целующейся с ним в парадном.

– Вика, что ты делаешь? – с упреком сказала она, когда Вика пришла домой. – Зачем ты кружишь мальчику голову?

– А как еще заставить его брата зашевелиться?

– Но это жестоко по отношению к бедному Жорику!

– А по отношению ко мне не жестоко?

– Вадим… он… вы не помирились?

– Он ко мне даже не подходит.

– Вик, мне так жаль…

– Да уж…

– Зачем ты так! Ты же знаешь, у меня с ним ничего не было! Я выхожу за Егора.

– Это ничего не меняет. Я его, похоже, совершенно не интересую.

– Ну, тогда… Значит, все к лучшему. Хорошо, что вы не успели связать себя узами брака.

– А что я влюблена в него, это, конечно, мелочи? Спасибо!

– Я не о том. Мне ужасно жаль…

– Врешь! Все врешь! – Вика вскочила и затопала ногами. – Как только ты его увидела, сразу в лице переменилась. И он! И он!

– Вика, я не хотела…

– Я буду целоваться с Жориком! – заявила сестра. – И пусть ему будет так же больно, как мне! А Вадим пусть мучается, что брат несчастлив! А ты выходи за своего мышевода, нелюбимый муж – это твоя расплата!

– Расплата? За что?

– За вероломство! Знаешь такое слово? Ты же начитанная! «Веро-ломство». Ты сломала мою веру в себя, в него, в людей вообще! Ты не заслуживаешь счастья! И он не заслуживает!

– А ты заслуживаешь? – тихо спросила Катя, поражаясь злости в голосе сестры.

– А я его и не получаю! Жорик – счастье, что ли?

– Откуда в тебе это? Столько непримиримости, ненависти, – поразилась Катя. – Да, Жорик – это счастье! Для того, конечно, кто его оценит. А вот ты… не знаю…

– Естественно! Счастьем можешь быть только ты! Ты у нас и добрая, и жалостливая. Вот только я и моложе, и красивее…

– Я что, возражаю против этого? Конечно, ты моложе и красивее…

– Тогда почему он… Почему?

– Вика… – Катя хотела обнять ее.

– Не прикасайся ко мне! – отшатнулась от нее сестра. – Я знаю почему! Потому что я простая, естественная, что думаю, то и говорю. А ты хитростью…

– Что хитростью?

– Хитростью его заманивала. Разговорчиками всякими…

– Да будь же справедлива! – взмолилась Катя. – Ты же видела, что я никогда не поощряла его визитов…

– Да не хочу я быть справедливой! Не хочу! Не обязана! Мне плохо…

– …и ты ищешь виноватых, – в сердцах подсказала Катя. – И тебе плевать, правда это или нет!

– Правда, правда! – Вика с оскорбленным видом поджала губы. – Теперь, когда я вас уличила, ты бросишь своего мышевода и закрутишь с Вадимом!

– Господи, я же сказала, что выхожу за Егора!

– Сильно сомневаюсь! Если бы у Вадима не было надежды, он бы от меня не отвернулся. Вы встречаетесь тайком от меня. Я тебе больше не верю! Это заговор!

– Ты себя слышишь? Что ты несешь? Ты же сама все это начала из-за расселения. Да не будь этой трещины…

– Это символическая трещина, – торжественно сказала Вика, ткнув указательным пальцем в паркет. На этот раз она не кричала. Наоборот, голос ее был тихим, а взгляд острым, словно она только что поняла что-то важное. – Это не просто так. Эта трещина не дом наш рушит. А наши с тобой отношения.


Катя вышла замуж за Егора в начале августа. Зарегистрировали их в районном загсе по месту жительства жениха, так что прибегать к помощи Вики они не стали. Подтолкнула их к браку внезапная кончина его мамы. Эта хрупкая восьмидесятилетняя женщина цепко держала своих детей в руках. Ее дочери Вере было уже тридцать пять лет, сыну – тридцать два, но при ней они не могли устроить свою личную жизнь. У Веры был мужчина, разведенный, моложе нее, и, если бы не мама, она давно бы ушла к нему, что он неоднократно предлагал. Но Олег был ее бывшим студентом, и мама считала эти отношения недопустимыми и развратными, поэтому Вера встречалась со своим избранником тайно. Два года назад, когда Олег развелся с женой, Вера привела его в дом, но вердикт мамы был непреклонен: мальчишка, несерьезный и непочтительный. Все! Спорить с мамой и расстраивать ее считалось святотатством, и Вера ушла в подполье.

Егорушка был послушным и любимым сыном. Он и помыслить не мог, чтобы делать что-либо без ведома мамочки. Предложение Кате стало самым дерзким поступком за всю его жизнь. Но у него было оправдание: внешне Катя была немного похожа на его маму в молодости. Кроме того, в последнее время мама все чаще заговаривала о том, что пора бы сыночку найти себе невесту. Так что его сватанье до знакомства мамы с Катей было обдуманным шагом. Он не особенно верил в согласие Кати. А вдруг она откажется, зачем тогда зря волновать мамулю?

Так что неудачная попытка не особенно смутила его. Значит, не зря он осторожничал. Но мама становилась все слабее и все чаще побуждала сына к поиску невесты. Катя же не прогоняла его, не огорчала и не отказывалась от встреч. И он решился попробовать еще раз. К его удивлению, она согласилась. Познакомилась с мамой. А через неделю мамы не стало…

Решающим стало то обстоятельство, что мама отозвалась о Кате вполне благосклонно, что вообще было редкостью.

Егор кричал в трубку, плакал, умолял прийти. Катя бросила работу, отложила все дела, занялась Егором и похоронами его матери. Иногда она думала: а что бы он делал, не будь ее рядом? Вера, к ее удивлению, не особенно убивалась по поводу потери и после девяти дней быстренько перебралась к своему парню. Но Егор действительно страдал. Он казался таким раздавленным, словно обрушился весь окружающий его мир. Да так оно и было. Оставить человека в таком состоянии Катя не могла и постоянно находилась с ним рядом. Вскоре они расписались. Получилось это как-то само собой, словно так и надо было. Катя восприняла это как веление свыше. Немыслимо было оставить его одного. Егор плакал по ночам, звал мамулю и все время повторял, что мама одобрила Катю и именно она – женщина его жизни. Поэтому квартирный вопрос отпал сам собой. Вера ушла, предоставив квартиру в их полное распоряжение. Катя вышла замуж за человека с жилплощадью.