Катя хотела спросить, с кем именно, но промолчала.

Белое свадебное платье лежало на кровати. Вика в лифчике и трусиках сидела у зеркала и красила глаза.

– Ты обедала? – спросила Катя, которая захватила из дома на работу пару котлет, но поесть так и не успела.

– Некогда.

– Регистрация вечером. Давай я что-нибудь приготовлю.

– Давай, – снисходительно согласилась сестра.

Обрадованная Катя отправилась отваривать вермишель и разогревать котлеты. В кухне была Софья Абрамовна. Она тоже что-то готовила на плите.

– Здравствуйте, Софья Абрамовна, – сказала Катя.

– Здравствуй, Катюша, – скрипуче ответила старуха. – Слышали новость? Моя Руфиночка замуж выходит.

– За кого?

– За Илью Ивановича. Он ей предложение сделал.

– Поздравляю.

– Говорят, мы можем претендовать на трехкомнатную. Я инвалид, мне положена отдельная комната, а Илья Иванович – коллекционер, ему под коллекцию тоже дополнительные метры должны дать.

Катя рассеянно помешивала вермишель, думая о том, что теперь у бедной Руфины, кроме заботы о матери, появится еще и обязанность вытирать многочисленные экспонаты из коллекции соседа.

Обед, к сожалению, не прошел так мирно, как хотелось бы Кате. Не успели они доесть, как Вика всполошилась:

– Дай свой паспорт!

– Держи. – Катя достала из сумочки документ.

Вика пролистала его и уставилась на сестру злыми глазами.

– Я же тебя просила… – прошипела она. – Если уж так приспичило выйти замуж, могла бы хоть штамп в паспорт не ставить!

– Да как же это возможно?

– Договориться надо было! На лапу дать!

– Я не умею.

– А что ты вообще умеешь? – Вика вскочила и в волнении заходила по комнате. – Это же не чиновники из жилконторы! Тем до лампочки, они на службе, за зарплату работают. А эти – из агентства… Их наняли, чтобы они деньги заказчика считали. И если они узнают – а они узнают, – что у твоего мужа есть жилплощадь, то на тебя вообще ничего не дадут.

– Зато тебе дадут.

– Мне и так дадут! Но если на этой площади будешь еще и ты, то мы получим двухкомнатную!

– Зачем тебе двухкомнатная?

– Ага! Тебе, значит, есть зачем, а мне незачем?

– Ты забываешь, что у Егора еще сестра…

– Вот именно! Вот потребует она свою часть, что тогда? Твой мышевод сколько получает? А ты? До старости в коммуналке проживете, еще похуже нашей. А не получится у тебя с ним? Куда придешь? Ко мне в однокомнатную?

– Хорошо, – сдалась Катя. – Что ты предлагаешь?

– Нужен новый паспорт. Без штампа о браке.

– Как? Подделать документ?

– Почему подделать? Скажешь, что потеряла. Или что из сумочки вытащили.

– Да не нужно…

Вика схватила паспорт и, с усилием потянув, разорвала его пополам.

Катя ахнула.

– Вот! – Вика положила половинки паспорта на стол, снова села и продолжила обед. – У тебя нет паспорта. Нужно срочно заказывать дубликат.

Катя потрясенно смотрела в ее холодное лицо и не знала, что ответить.


О том, за кого вышла Вика, Катя узнала спустя три дня от Вадима. Он встретил ее, как и в прошлый раз, с работы. Увидев его на тротуаре, она заволновалась и чуть не упала, зацепившись каблуком за бордюр. После выходки Вики она перестала разговаривать с сестрой. Паспорт пришлось заказывать новый. В анкете она не указала, что замужем. Пусть Вика считает, что все идет по ее плану. Но в голове у Кати уже зрело другое решение.

– Привет! Ну что? – с надеждой спросила она.

– Она вышла за Жорика, – ответил Вадим, беря ее под локоть.

Они дошли до той же скамейки, и снова, как в прошлый раз, он взял ее за руку, а она снова не отняла ее. Ощущение его рук было уже просто жизненно необходимо Кате, как энергетическая подпитка, и она успокаивалась, когда их ладони соприкасались.

– Ты с ней говорил?

– Она мне отказала. А брат вообще устроил истерику. Я ему объяснял, что мною движет только забота о нем, что я не хочу, чтобы он потом пожалел, что она его не любит, но он…

– А Вика?

– А Вика сказала, что ей нужен муж, который ее любит, а не фиктивный брак. Но это, конечно, вранье.

– Ты не так подошел к ней…

– Да теперь это неважно, – перебил ее Вадим. – Я прямо сказал: будешь изводить брата – прибью!

– Ты что?!

– А как еще с ней разговаривать? Теперь пусть живут, раз Жорика устраивает такая жена.

– Он переехал к ней?

– Да. Сразу же.

Они помолчали. Теплота его рук вселяла в Катю уверенность.

– Она порвала мой паспорт, – пожаловалась она.

– Зачем?

– Чтобы я заказала дубликат без штампа о браке.

– И ты это сделала?

– Да. Что мне еще оставалось?

– Почему ты идешь у нее на поводу?

– Я не иду. Я решила: раз так, я тоже воспользуюсь ситуацией.

– В смысле?

– Я тоже получу отдельную квартиру. Или комнату. Она теперь замужем. А без моего согласия нас в одну квартиру не поселят.

– Она может заявить, что у твоего мужа есть жилье.

– Зачем? Это ей ничем не поможет.

– Зато тебе сделает гадость.

Они помолчали.

– Как живешь? – спросил Вадим.

Катя вздохнула. Она не хотела жаловаться, что до сих пор не могла привыкнуть ни к чужой квартире, ни к Егору, которому по большому счету никто не был нужен, кроме его работы и домашней прислуги. День ото дня убеждаясь в странности своего брака, она, тем не менее, остерегалась делать поспешные выводы. Первым желанием Кати после трех дней замужества было уйти из этого дома и никогда больше его не видеть. Но она сдержалась. Как знать, может, у всех так вначале? Умные люди говорят, что большая любовь не гарантирует прочного брака. Уважение и взаимопонимание – вот его основа. Правда, с уверенностью сказать, что она понимает Егора, было бы преувеличением, но… Вероятно, им просто нужно время, чтобы научиться жить вместе. Несмотря ни на что, она уважала преданность Егора своему делу, ценила его интеллигентность и хорошее воспитание. Руслана она очень любила, но он был грубоватым и толстокожим, а Егор остро чувствовал перемену в настроении жены и часто сам призывал ее к откровенности, стремясь к тому, чтобы их отношения были доверительными. И возможно, она быстрее привязалась бы к мужу, если бы не Вадим. Катя думала о бывшем женихе своей сестры гораздо чаще, чем ей того хотелось, невольно сравнивала их, и от этого сравнения Егор не выигрывал.

– Почему ты никогда не спрашиваешь, как прошел мой день? – обижался он. – Мама всегда интересовалась. Давала мне советы.

Катя в тот вечер была уставшей, и мысли ее витали далеко от него.

– Я совершенно не разбираюсь в твоей работе. У меня есть своя. И я же не прошу тебя обсуждать мои дела!

Вспомнив об этом разговоре, она нахмурилась.

– Катя, – сказал Вадим, придвигаясь к ней, – ты с ним несчастлива, я же вижу…

– Вадим, не начинай! Я же объяснила тебе, что сейчас не могу его оставить.

– Ты приносишь себя в жертву. Ему, Вике… О себе подумать не хочешь?

– Хочу. Поэтому и собираюсь обеспечить себе отдельное жилье.


От последних событий Катя устала. Ей уже хотелось, чтобы ничего этого просто не было. Если бы можно было вернуть все в начальную точку, где была любящая сестра и бабушкина комната, их тихие вечера и беззлобные перебранки… Время, когда еще не появилась эта злополучная трещина.

Она навестила сестру. Жорик светился от счастья и смотрел на жену глазами, полными обожания. Ей показалось, что и Вика несколько смягчилась. Правда, с Катей она не была особо приветливой, но с Жориком вела себя как раньше, даже, похоже, с большей теплотой.

– Мы навестили маму Жорика, – сообщила она. – Вадим, правда, с нами не поехал. А на следующее воскресенье собираемся к нам домой. Вы поедете?

Катя неопределенно пожала плечами. Она звонила маме и обещала приехать с мужем, да и у Егора скоро должен быть небольшой отпуск. Но в ее планах на будущее все было настолько размыто и неопределенно, что она не торопилась с демонстрацией своего мужа.

Егор был закрытым человеком. Он привык к своему распорядку. Телефонные звонки его раздражали. Катина чистоплотность угнетала.

– Зачем ты выбросила газеты? Мне они могут понадобиться.

– Зачем? Они еще со времен Советского Союза.

– Чем они тебе помешали? Столько лет лежали в углу, никому не мешали, а ты выбросила.

– В том-то и дело, что просто лежали. Пыль копили. А это вредно для здоровья.

– Не вытирай холодильник! – закричал он в другой раз.

– Но ты же видишь, он весь в пятнах от пальцев.

– Это мама прикасалась. Не смей мыть!

Так она и жила среди пыльных газет и грязных вещей. Помимо огромного количества книг, маленькая квартирка хранила кучу фотографий разных лет, старых писем, записок, маминых рецептов, черновиков, вырезок и прочего. Вся эта макулатура не была отсортирована. Все лежало вперемешку, так что отличить полезное от ненужного просто не представлялось возможным. Катин первоначальный пыл постепенно угас, и она на многое махнула рукой. Переступала через старые коробки, не прикасалась к тому, что хранило следы маминых рук, свыклась с грязной дверцей холодильника. Не мешала Егору, когда он работал дома. Выключала телефон, если он просил. Успокаивала, когда стонал во сне. Послушно переключала телевизор, если шли новости или передача о животных. Не возражала и не спорила. Просто жила. Ей некуда было возвращаться. Она не может вернуться к сестре. Там теперь молодая семья. А ее дом здесь. Но представить, что ей придется провести в этих стенах всю жизнь, Катя тоже не могла.

В сентябре ее и Вику пригласили в агентство недвижимости.

– Меня зовут Алла, – вкрадчивым голосом представилась круглолицая девушка с длинными русыми волосами, собранными в хвост. – Я буду заниматься поиском квартиры для вас. На вас выделено… – Она назвала сумму. – По этой цене я могу вам предложить следующие варианты…

– Погодите, – перебила ее Вика, – я вышла замуж. Копии документов я вам присылала по факсу. Это учитывается?

– Разве? – Девушка пролистала бумаги в папке. – Точно. Есть. Свидетельство о браке… Справка из ЖЭКа о прописке. Теперь на вашей площади прописаны три человека. Так. Это меняет дело. Вам была выделена сумма на покупку одной однокомнатной квартиры, а теперь, получается, нужно две?

– Лучше двухкомнатную, – быстро вставила Вика. – Я не против жить с сестрой.

– Я хочу жить отдельно, – не глядя на нее, вмешалась Катя.

– Что? – Вика даже подскочила. – Ты что несешь? Мы же договорились вместе!

– Я хочу иметь свое жилье.

– Но ты же замужем!

– Как? И вы замужем? – изумленно протянула Алла.

– Нет.

– Да! – возразила Вика.

– Нет, – твердо ответила Катя, глядя на сестру. – Хотите, паспорт покажу?

– Она просто не поставила штамп. У ее мужа есть квартира!

– Нет у меня никакого мужа. А с вами жить я не стану.

– Сделайте запрос в загс.

– Ох, я уже не знаю… Сколько жильцов, столько проблем! Вы что, специально вышли замуж?

– По-вашему, мы должны в старых девах всю жизнь просидеть? – вскипела Вика.

– Ладно, тогда пока ничего предложить вам не могу. – Алла закрыла папку. – Мне нужно обсудить ситуацию с заказчиком.

Когда они вышли из агентства, Вика достала сигарету и нервно закурила.

– Значит, так. Ничего у тебя не выйдет. Будешь требовать отдельную, не получишь ничего. Я все данные на твоего Егора им передам.

– Вика, – попыталась урезонить ее Катя, – тебе-то это чем поможет?

– Я сказала!

Сестра повернулась и пошла прочь. Красивая, гордая, надменная…


На предложение Кати выписаться и прописаться пока у нее в коммуналке Егор отреагировал недоуменным испугом:

– Зачем? Мама завещала квартиру нам с Верой. Вот найдем время и оформим наследство.

– Но это ваша с сестрой квартира. А мне надо получить свою.

– Так получай!

– Понимаешь, им стало известно, что я вышла замуж и у моего мужа есть жилплощадь. А раз так, значит, я в жилье не нуждаюсь. – Говорить о том, что сестра выдала их, Кате не хотелось.

– Какая ерунда! Ведь это твоя собственность. Они обязаны компенсировать.

– Я не знаю. Может, они компенсируют деньгами, но это будет намного меньше, чем можно получить за квартиру.

– А если я выпишусь и потеряю право на наследство?

– Каким образом? Если наследство есть, то никуда оно не денется! Ты что, не доверяешь Вере?

– Вере – вполне. Но ведь она теперь не одна. А этот ее Олег… Не зря же маме он не нравился. Бог знает, как он на нее влияет. Боюсь, может получиться так, что, желая получить лишнее, мы потеряем то, что имеем. Как по мне, не надо никаких авантюр. Раз не положено, так не положено. Лучше синица в руке…

– Хорошо. Тогда нам придется официально развестись.

– Что? Ты серьезно? А что в загсе подумают? Мы ведь только расписались!

– Какая разница, что подумают в загсе? А что недавно расписались, так можно сказать, будто быстро разобрались, что не подходим друг другу.