– Ты не спишь, – сказала она и присела за стол с другой стороны.

Ее лицо не было ни гордым, ни холодным, а только усталым и каким-то бесцветным. Волосы, как всегда, закрывали часть лица.

– Коньяк будешь? – хрипло спросил он.

– Давай.

Пока он наливал, она принесла из комнаты пачку сигарет и закурила. Придвинулась ближе к окну, чтобы дым выходил на улицу.

– Устала как собака, – сказала она ровным голосом. – А ты чего не спишь?

– Тебя жду. – Никита старался говорить спокойно, хотя внутри все клокотало.

Рассудком он понимал, что ее жизнь – не его дело. Так она ему и скажет. Но за эти несколько дней он уже привык думать о ней как о своей девушке. Подсознательно он уже давно считал ее своей – с той, первой ночи. Сначала его одолевала безумная тоска при мысли, что он никогда ее больше не увидит, а потом шальная радость, когда она нашлась. Да он готов был расцеловать того вора, что украл у нее сумочку!

Но после того, что он сегодня увидел, после всех тех бранных слов, которые он мысленно адресовал ей, после картин, которые нарисовало его воспаленное воображение, он все равно понимал, что не может без нее. И только опасения, что она может в любую минуту уйти, заставляли его сдерживаться.

– Как работа?

– Как обычно. – Настя потушила сигарету и поднесла стакан к губам.

– И сколько тебе платят?

– Когда как. Сегодня пятьдесят долларов.

– Пятьдесят долларов в час или за ночь?

Что-то в его голосе насторожило ее.

– Это что, допрос?

– Ты никогда не говорила мне, кем работаешь… – Он слышал свой голос словно со стороны. Злой голос ревнивого мужа. Боже, ну почему его это так ранит?! – Я думал, официанткой.

– Официанткой? – Похоже, это предположение оскорбило ее, словно она считала свое занятие куда более достойным. – Вот еще! Я не подносы таскаю, а танцую. И платят мне за каждый выход.

– И много раз за ночь твой выход?

– Обычно два, но бывает и больше. Раз на раз не приходится. – Она снова закурила.

Никита взял тонкую дамскую сигарету из ее пачки и глубоко затянулся.

– Ты профессиональная танцовщица?

– Я профессиональный юрист-международник, – усмехнулась она, – а танцы – это так, средство быстро заработать.

– Ну, с твоими данными можно заработать и больше.

– Что ты имеешь в виду? – вскинула она на него глаза.

– Я видел твое выступление сегодня, – глухо произнес он, не глядя на нее. – Мы с друзьями были в твоем клубе.

За столом воцарилась тишина. Никита не смотрел на нее. Настя молчала. Он докурил сигарету и налил коньяк.

– Ты раздевалась в двух метрах от меня, – причиняя себе боль своими же словами, продолжил он. – Знаешь, что сказал один из моих друзей?

Настя залпом выпила коньяк и со стуком поставила стакан на стол.

– Да плевать мне, что говорят уроды вроде твоих друзей, таскающиеся по ночным клубам! Что ты читаешь мне мораль? Ты же знаешь, что мне нужны деньги! И быстро! Где я еще заработаю столько?

– Известно где! – повысил голос Никита. – С твоими данными можно просить и сотню за час! И дадут! На тебя там половина клуба облизывалась!

– Не смей так со мной разговаривать! – закричала она. – Ты мне никто! Ты ничего не знаешь о моей жизни и моих проблемах! Ты сам вызвался мне помочь! Якобы бескорыстно! Но это не дает тебе права совать нос в мою жизнь! Мне нужны деньги! А как я их зарабатываю – тебя не касается!

– Отлично! – Он забегал по квартире, выворачивая кошельки и карманы. – Вот! – Он положил на стол стопку смятых купюр. – Здесь почти триста долларов! Мало – еще добавлю! Это ты заработаешь в лучшем случае за неделю. Если, конечно, у тебя нет другого источника дохода!

– А если есть? – зло бросила она.

Его нервозность передалась ей. Она стала подкуривать новую сигарету, щелкая зажигалкой. Рука ее мелко дрожала.

– Даже так? – протянул Никита, понимая, что сейчас скажет гадость, но уже не мог остановиться. – Как интересно! Ну, тогда вообще все просто: считай это авансом от нового клиента.

– А клиент – это ты, да? – криво усмехнулась она. – Классно! А если я не хочу такого клиента?

– А ты что, можешь позволить себе выбирать?

– Представь себе!

– Значит, мне как клиенту ты отказываешь?

– Хорошо соображаешь!

– А другим уродам из клуба, как сама говоришь, нет?

Глаза Насти гневно сузились, а он продолжал хлестать ее обидными словами. Настя молчала, словно не слыша. Затем встала и ушла в комнату.

Никита пошел за ней. Его покачивало. От выпитого в голове был какой-то гул, а грудь разрывало от обиды. Значит, с любым согласна, а с ним – нет! Мразь, дрянь, проститутка! Он не знал, мысленно произнес эти слова или вслух. Отрезвил его звук застегивающихся молний на ее сумке. Настя стояла перед ним – бледная, дрожащая от обиды. Она снова была в джинсах и куртке, волосы собраны в пучок. Она метнулась в ванную, взяла зубную щетку, косметику и стала совать это в наружные карманы сумки.

Никита мигом протрезвел. Сейчас она уйдет и никогда больше не вернется. Вчера был первый день, когда их отношения, казалось, начали перерастать в дружеские. И со временем он мог бы завоевать ее. Для него Настя была именно той девушкой, которую нужно завоевывать. Его сбило с толку ее внезапное превращение из Незнакомки в стриптизершу. Но ведь он ничего не знает о ее прошлой жизни. А она ничего не знает о его чувствах. А может, и знать не хочет. Но он не может снова потерять ее! И так по-глупому! Пусть она сто раз проститутка, он не может отпустить ее!

– Ты никуда не пойдешь! – заявил он и, схватив сумку, бросил ее в угол. – Слышишь? Никуда я тебя не отпущу!

– Пусти! – Губы Насти дрожали, она едва сдерживалась, чтобы не заплакать. – Пусти! Я ни на минуту не останусь в твоем доме после таких слов! Ты как все… Все мужики такие! Сволочи вы! Врете, лапшу на уши вешаете, лишь бы добиться своего! А потом шлюхами обзываете! Я уже было подумала, что ты другой. А ты такой же! Раз стриптиз танцуешь, значит, шлюха! Надо деньги – на, бери, но отрабатывай! Да я с кем угодно пойду, если придется, а с тобой – ни за что! Другие хоть порядочными не прикидываются. Все по-деловому: ваши услуги – наши бабки! Хоть знаешь, чего от них ждать! А ты влюбленного туману напустил, а сам гад! Гад ты!

И она, закрыв лицо руками, зарыдала.

Никита крепко обнял ее и прижал к себе.

– Настя, Настя, прости, – говорил он, целуя ее волосы. – Прости меня. Я дурак! Но не могу я смотреть, как ты раздеваешься перед этими скотами. Умоляю тебя, не ходи туда больше! Я отдам тебе все деньги, которые у меня есть, только не ходи! Хочешь, я машину продам? Не ходи туда только! Мне ничего от тебя не надо. Честное слово! Прости…

Настя перестала вырываться, но слезы по-прежнему струились по ее лицу и капали горячими каплями ему на руки.

Они уснули под одним одеялом. Никита долго целовал соленое от слез лицо и прижимал ее худенькое тело к себе. Она уснула на его плече, уставшая и измотанная. А он лежал без сна и берег ее сон. Он не тронул ее, не тронет и впредь без ее разрешения. Лишь бы она была рядом, лишь бы не уходила…


Настя вняла его просьбам и не стала больше ходить в стриптиз-клуб. Воскресенье они провели вместе. Поехали в парк, посидели в кафе недалеко от набережной, а вечером пошли в кино. Никита старался быть обходительным и не напоминать о вчерашнем неприятном разговоре. Настя позволяла брать себя за руку, иногда он обнимал ее. Но она все же держала дистанцию, не жестко, но так, чтобы он ее чувствовал. Никита был рад и этому. Уже то, что она снова стала ему доверять, было для него подарком.

В кафе она рассказала ему про свои поиски работы после института, про разочарование в выбранной профессии. Она сменила несколько мест, пока ей не предложили попробовать себя в роли модели. К тому времени дорога привела ее в этот самый стриптиз-клуб. Она познакомилась с девушкой-стриптизершей и, так как ей нужны были деньги, решила поработать вместе с ней. Вдвоем они какое-то время снимали комнату и танцевали через день. Все шло нормально, пока на Настю не положил глаз один из завсегдатаев клуба. Он стал активно и назойливо ухаживать, предлагал деньги, потом начал угрожать. Настя уволилась, тем более что в тот момент как раз подоспело предложение из модельного агентства. Так Настя нашла работу по душе. Вскоре ее стали приглашать на показы начинающих дизайнеров и снимать для журналов мод. Она стала понемногу зарабатывать, сделала себе профессиональное портфолио и решила найти работу за границей. Вот тогда она и познакомилась со Стасом.

Он был бизнесменом: молодым, красивым, успешным и перспективным. Их романтические отношения развивались на фоне экзотических курортов, дорогих ресторанов и прогулок на яхте. Насте казалось, что она попала в сказку. После голодного студенчества и первого неуклюжего любовного опыта ей не везло с мужчинами. То к ней клеились туповатые недоумки, маменькины сынки из богатых, считающие себя неотразимыми мачо, то престарелые ловеласы. Эти хоть деньги предлагали. Но она ждала другого.

Стас был необыкновенным: умным, веселым, нежным, щедрым. За месяцы их романа она не обнаружила в нем ни одного изъяна. Правда, он никогда ничего ей не обещал, жил одним днем, но она была так счастлива, что тоже не задумывалась о будущем.

Как всегда, беда пришла откуда не ждали. У Стаса все же нашелся один недостаток. В ее представлении не такой уж страшный, но он оказался роковым для их любви. Выяснилось, что он далеко не богат и полностью зависим от своего партнера и любовницы, которая была, как оказалось, лучшей подругой владелицы того самого модельного агентства, в котором работала Настя. Пока Стасу удавалось скрывать от нее свой роман с начинающей моделью, все было прекрасно. Но стоило его любовнице об этом узнать, и раз – Настю выкинули из агентства. Два – с ней разорвали контракт сразу три журнала мод, один из которых принадлежал любовнице Стаса. Да и сам бывший возлюбленный пропал, прислав сообщение о срочной командировке и невозможности дальнейшего общения. Все подруги-модели, словно по команде, забыли номер ее телефона и не отвечали на вызовы. Только одна из них, добрая и отзывчивая девушка, прояснила ситуацию:

– Настя, ты прости, но нам под страхом увольнения запретили с тобой общаться. Я понимаю, что это несправедливо, но терять работу никому не хочется.

Еще с месяц Настя пыталась где-то устроиться, ходила на кастинги, оббивала пороги других агентств, но ей везде был оказан самый холодный прием. Любовница Стаса, Маргарита, постаралась вовсю: у нее были хорошие связи в мире моды, и она всерьез решила сплавить соперницу куда подальше, в тьму-таракань, откуда та и выползла. Очевидно, Стас здорово на модель запал, решили окружающие, раз Марго развернула такую бурную деятельность.

Она действительно вытянула своего бойфренда из грязи в князи, сделала его своим партнером и хотела со временем выйти за него замуж. А тут такое своеволие: ездит с какой-то девицей по курортам, катает ее на яхте, и все это за ее, Маргариты, кровные, поскольку без нее ничего бы у него не было! Вышвырнуть бы его на помойку, пусть там милуется со своей Настей! Но дарить свое творение этой плебейке? Нет уж! И Марго отослала провинившегося любовника на месяц в Америку. Пусть поостынет да подумает на досуге, что теряет. И он подумал.

Через месяц Стас, послушный и пылкий, вернулся к Марго, и она простила его. Что толку не прощать? Все мужчины полигамны, справедливо полагала Маргарита. А такой красавчик, как ее Стас, всегда будет пользоваться вниманием женщин. Просто надо держать ухо востро и вовремя реагировать. Словом, в отношениях партнеров снова воцарились любовь и согласие.

Настя же за это время дошла до полного отчаяния. Глухая стена враждебности в мире, который она уже привыкла считать своим, разлука с любимым, неопределенность и полное одиночество. От квартиры ей отказали, поскольку нечем стало платить за те шикарные апартаменты, в которые перевез ее Стас, и она оказалась практически на улице. Бывшие подруги отвернулись от нее. Только один человек протянул ей руку помощи – знакомый фотограф Гена. Он уезжал за границу, подписав контракт с европейской фирмой, и предложил Насте пожить пока у него на съемной квартире. Она была оплачена на полтора месяца вперед, там оставались кое-какие его вещи и техника, которую он намеревался вскоре забрать. Так Настя оказалась в квартире, в которой и познакомилась с Никитой. Теперь ей было где передохнуть от бесконечной гонки. Она засела там, практически не выходя, и возобновила поиски работы. Она рыскала по интернету, рассылала резюме, отвечала на вопросы бесчисленных анкет, но больше всего ее тревожило отсутствие Стаса. Казалось, он приедет, и все ее неприятности закончатся в один миг.

Однажды, в который раз набрав номер его телефона, она услышала в трубке родной голос. Она так обрадовалась, что смогла сказать всего несколько слов. Стас не мог не узнать ее! Но он отключился. Все еще не веря в его предательство, Настя поехала к нему. Дверь открыл он сам. Его взгляд был затравленным, а вид, как она поняла позже, довольно жалким. Она бросилась к нему, ища утешения, но он отстранился и сказал, что между ними все кончено. Она все еще не понимала… А Стас вдруг стал говорить, что из-за нее у него неприятности с невестой и с прочими родственниками, что она достала его своими преследованиями и своей любовью и чтобы она оставила его в покое. Он говорил очень громко, чтобы сидящая в соседней комнате Марго услышала и успокоилась. Настя выбежала потрясенная. По дороге домой она в отчаянии шагнула под колеса автомобиля Никиты…