- Можно и так сказать. – Он полез в карман, вытащил оттуда перстень. Массивный, тёмный, с кроваво-красным камнем.

Я перстень взяла, повертела в руках, разглядывая. Даже взвесила на ладони.

- Тяжёлый, - сказала я, наконец. – И старый.

Давид отобрал у меня украшение, головой мотнул и пожаловался вполголоса:

- Ты ничего не понимаешь.

Я фыркнула.

- Чего тут понимать? Кольцо и кольцо. Ну, старое.

- Это перстень с очень интересной историей. По легенде…

- Ах, там ещё легенда есть!..

- Ты слушаешь или нет?

- Слушаю, - согласилась я, и остановилась перед ним, сложив руки на груди.

- Так вот, по легенде Екатерина подарила его графу Орлову. Так сказать, в знак своей огромной привязанности. Видишь вензель? Первая буква её имени. А с другой стороны буква его имени.

Я присмотрелась, всерьёз заинтересовавшись.

- Значит, он дорогой?

- Если всё подтвердится. Но дело не в цене.

- А в чём?

- В истине. Представляешь, каково быть обладателем подобной ценности? Говорят, Григорий Орлов подарком весьма дорожил, вот только не уберёг. Спустя какие-то месяцы перстень был утерян. А, может быть, банальным образом украден. Что, как я думаю, сильно опечалило влюблённого графа и императрицу.

- А вот я так не думаю.

- Почему?

- Потому что, скорее всего, ему подарили другой перстень. Чтобы он не печалился и не думал о мелочах. И как ты докажешь, что это тот самый, утерянный, с пальца Орлова, я не представляю.

Давид хмыкнул, кинул на меня быстрый взгляд, после чего тоже на перстень уставился, поглядел камень на свет. Хитро проговорил:

- А к чему мне доказывать, что это тот перстень всем вокруг? Мне нужно доказать это лишь одному человеку. Который его купит.

- Фу, как пошло, - заявила я, махнула на ухмыляющегося Давида рукой и вернулась к плите, чтобы выключить суп. – Откуда ты вообще знаешь, что Орлов когда-то перстень потерял?

- Есть записи его камердинера. Тот был человеком весьма основательным, и вёл буквально летопись происходящего. И там есть упоминание о перстне с драгоценным рубином, огранённым особым образом, и оправленным в червонное золото, с вензелями в знак любви двух знатных особ.

- И у тебя есть эти записи?

- У деда есть.

- То есть, доказательство.

- Конечно.

Я головой качнула.

- Умно.

Давид прищурился, глядя на меня.

- Лидия, не подрывай мою веру в отсутствие у женщин логики в принципе. А то мне жить будет страшно.

Я поставила перед ним тарелку.

- Ешь. Авантюрист.

Давид взял ложку, начал есть, а я за ним наблюдала. Потом решила поинтересоваться ради своего спокойствия:

- Но ты ведь не собираешься его никому продавать?

Он поднял голову, посмотрел на меня, совершенно невинно.

- Нет, конечно. Деду подарю. Комплектом к записям.

Я секунду раздумывала, верить ему или нет, обдумывала интонации, но Давид ни чем себя не выдал, и я, в конце концов, кивнула.

- Хорошо.

- Суп вкусный.

- Спасибо, - продолжая пребывать в задумчивости, проговорила я. Потрепала Давида по волосам и из кухни вышла.

Вскоре я выбросила из головы все мысли об утерянных перстнях, об императрицах и их фаворитах. Меня куда больше интересовал мой любимый мужчина, а не чужой. Которого я не видела долгие четыре дня, а он, видите ли, находился в поисках утерянного сокровища. Это, конечно, романтично, но я бы предпочла видеть его каждый день, пусть и без драгоценных рубинов в кармане. Пришлось продемонстрировать ему, насколько я соскучилась, в полной мере. Давид моему пылу удивился, а потом рассмеялся, решив, что меня настолько заводят тайны и драгоценности. Я спорить не стала. Пусть, до поры до времени, думает именно так.

Уснули под утро. И мне снилось что-то беспокойное и, без сомнения, величественное. Дворцы, камердинеры, а ещё псарня. Худые русские борзые носились по полю, лаяли, и не давали мне уловить суть сна. Кого я искала, и кого хотела найти. Наверное, графа Орлова. Правда, мне всегда было любопытно, чем он сразил в самое сердце великую императрицу Екатерину.

Разбудил меня телефон. Из невероятного сна я вырвалась, но глаза до последнего открывать не хотела. И когда проснулась настолько, чтобы осознанно сформулировать мысль, решила, что звонят совсем не мне, а вселенски занятому разными важными делами Давиду. Но нет, мелодия играла слишком знакомая, и глаза пришлось открыть, а рукой пытаться нащупать телефон на тумбочке. Чувствовала рядом Давида, он спокойно спал, даже похрапывал, звонящий телефон его совсем не беспокоил. А я в досаде ткнула пальцем по экрану.

- Что? Кто это? – недовольно проговорила я, намеренно понизив голос.

- Это Полина.

- Кто?

- Полина, - нараспев повторили в трубке, и несдержанно пояснили: - Сестра твоя. Вроде как.

Я упала обратно на подушку.

- Господи, что тебе нужно?

- Ты ещё спишь? Время час дня.

- А ничего, что я до двух ночи работаю? – съязвила я и поторопила: - Что ты хочешь?

- Дверь мне открой. У тебя звонок не работает.

- Какой звонок?.. – начала я, и уже в следующую секунду окончательно проснулась и мысленно ругнулась. Названная сестрёнка в своём репертуаре, снова явилась на порог тогда, когда сама сочла нужным. Я посмотрела на спящего Давида, потом на постели села, откинула одеяло. – Иду.

На ходу сунула руки в рукава халата, а оказавшись в прихожей, первым делом посмотрела на себя в зеркало. Пригладила рукой растрепавшиеся волосы. И после этого уже шагнула к двери.

Полина смотрела на меня с привычным упрёком, я, вообще, с трудом могу припомнить её довольной хоть чем-то. Даже когда у этой красавицы всё хорошо, она с лёгкостью найдёт повод, к чему придраться. А уж наши с ней отношения и вовсе тёплыми назвать нельзя. И тем более странно увидеть её на своём пороге. Явно ей что-то нужно.

- У тебя звонок не работает, - повторила она свою претензию, и ткнула в кнопку тонким пальчиком с идеальным маникюром.

- Он мне не нужен. Ко мне гости не ходят, - ответила я, отступила в сторонку, позволяя ей войти в квартиру. Но чтобы не показаться чересчур радушной, тут же поинтересовалась: - Тебе что-то нужно?

Полина понимающе усмехнулась, но, исходя из того, что скинула с ног туфли и нацелилась проследовать в комнату, так сразу уходить не собиралась.

- Какая ты подозрительная. Я, может, поболтать. По-родственному.

Я хмыкнула.

- Интересно.

Полина присела на подлокотник дивана, на меня посмотрела, с превосходством и насмешкой. Вот именно за такие взгляды я Полину и не любила. Да и не только я, что скрывать.

- Ладно, не напрягайся. Мама попросила тебе квитанции принести. За прошлый месяц. Женька же здесь больше не живёт, а они ему на электронку приходят. – Полина достала из модной сумочки бумажки и протянула мне. Я покрутила их в руках, вздохнула.

- Конечно, чего ещё хорошего ожидать от любимой семьи поутру.

- Уже не утро. Кофе предложишь?

- Кофе портит цвет лица. Не слышала? Я стараюсь его не пить.

- Тогда чай.

Я кивнула, соглашаясь. Отправилась на кухню, Полина следом. Ей явно от меня что-то было нужно.

- Как отец? – спросила я.

- Хорошо. Что ему будет?

- Ты добрая.

- А что у него плохого случиться может? Одет, обут, накормлен. С внуками возится. Просил привет тебе передать.

Я кивнула. Убийственная семейная идиллия.

- А у тебя какие новости?

- А какие тебя интересуют? – Я поставила перед ней чашку, подумала про печенье в холодильнике, но знала, что сестре его предлагать бесполезно. Мучное и сладкое Полинка признала «рыхлой смертью» ещё в возрасте тринадцати лет. А я с тех пор ей врала, что тоже не притрагиваюсь ни к чему вредному. Правда, мне силы воли не хватало, я порой себя баловала, а после ругала. Ругань помогала мало. А вот сестра у меня кремень. Наверное, уже и забыла какой на вкус пряник. А в детстве мы их очень любили.

- Все. Что нового, как работа.

- Работа? – переспросила я, насторожившись. Руку в бок упёрла, глядя на Полину сверху, но быстро опомнилась, присела за стол напротив неё, и подула на горячий чай в своей чашке. – Хорошо работа, мне нравится. Интересно. А ты почему спрашиваешь? Тебе работа нужна?

Полина глаза на меня вытаращила, совершенно не скрывая своего изумления.

- Мне? У меня пока всё не так плохо. Я бы даже сказала, что наоборот, хорошо.

- Конечно, - согласилась я. – Работать тебе ни к чему.

- Николаша запрещает.

- Николаша? Этот тот мужчина? Полина, сколько ему? Пятьдесят?

- Какая разница? Главное, что он меня любит. И заботится обо мне.

- То есть, содержит?

- Слушай, тебе завидно?

- Интересно. Откуда такие дураки берутся. Да ещё в таком возрасте. – Я засмеялась.

А Полина снисходительно проговорила:

- Дура ты. Была бы умнее, давно бы устроилась в своём Питере. Там мужиков куда больше.

- Ты бы устроилась, - не усомнилась я. – Удивляюсь, как ты ещё в столицу не срулила. Нашла бы там себе миллионера.

- Там конкуренция больше.

- Ах, вот в чём дело. Всё же критически оцениваешь свои шансы.

- Не надейся.

Я на неё посмотрела, отбросив всяческое веселье. Спросила в лоб:

- Что тебе нужно?

Полина отбросила притворство, и призналась:

- Небольшая услуга.

- Уже боюсь.

- Перестань ёрничать. Я же серьёзно. Думаешь, мне нравится сидеть здесь и просить?

- Ты права. Не припомню за тобой подобного.

Полина независимо повела плечами, откинула назад длинные волосы. Надо признать, что волосы у неё были шикарные. Ухоженные, блестящие, волосок к волоску. По всей видимости, некий Николаша, на самом деле, денег на любимую не жалел.

- Николаша занимается бизнесом.

Я поморщилась. Одни бизнесмены кругом, куда не ткни. Куда делись слесаря и электрики? В природе не может существовать столько предприимчивости разом, это противоречит процессу эволюции.

- Ты можешь не называть его этим дурацким именем? Он взрослый мужик.

- Хочешь, чтобы я называла его Николаем Ивановичем?

- Так лучше, - согласилась я. – А то я чувствую себя неловко. Участницей ваших любовных игр.

- Ради Бога. Так вот, он занимается бизнесом. У него три теплохода.

- Серьёзно?

Полина важно кивнула.

- Последний он приобрёл совсем недавно.

- Очень за вас обоих рада.

- Ты дашь мне договорить?

Я буквально заставила себя промолчать, сделала большой глоток чая.

- Так вот, он собирается открыть на будущий год новое направление на туры выходного дня. И к нему приезжают потенциальные партнёры из Москвы.

- Это он учил тебя так говорить?

- Лида, мне давно не пятнадцать. Чтобы вращаться в определённых кругах, деловых, нужно заниматься самообразованием. Что я и делаю.

- А-а. И что с партнёрами?

Полина очень аккуратно пристроила локоток на крае стола.

- Нужен столик в «Алмазе» на пятницу. На вечер.

Я едва чаем не подавилась.

- На пятницу? Ты с ума сошла? На вечер пятницы столы бронируют за месяц.

- Ну, Лидочка, я же знаю, что там есть постоянные брони! – Полина молитвенно сложила руки, но я верить в искренность её мольбы не торопилась. – А некоторые не приходят.

- И что ты мне предлагаешь сделать? Позвонить мэру и поинтересоваться, собирается ли он поужинать в ресторане или в эту пятницу его устроят и котлеты жены?

- Сделай что-нибудь! Ну, пожалуйста! Николаше это очень надо. А мне ещё больше!

Я кивнула, кинула на сестру ехидный взгляд.

- Чтобы твой Николаша произвёл впечатление на московских гостей, а потом на тебя счётом на своей банковской карте!

- Я, как умная женщина, во всём поддерживаю своего мужчину. Стараюсь помочь.

- Полина, ты что, замуж за него собираешься?

- А почему нет?

- Он же старый! А тебе только двадцать пять.

- Ты ничего не понимаешь! – привычно и знакомо повысила она голос. Я в ответ только руками всплеснула.

- У него наверняка есть жена и дети твоего возраста.

- Это всё в прошлом!

Я подпёрла подбородок рукой, печально на неё взглянула.

- Я уже вижу тебя всю в чёрном на оглашении завещания.

- Дура ты, - снова возмутилась сводная сестра.

Я уже готова была подняться со стула и отвесить сестре подзатыльник, как нередко поступала в юности в ответ на её ехидство и насмешки. Не посмотрела бы ни на её возраст, ни на причёску волосок к волоску, но в этот момент заметила в коридоре Давида. Он стоял, привалившись плечом к стене и посмеивался. Явно успел услышать многое из нашего разговора. Он был небрит, встрёпан, с тёплым после сна взглядом, и он был великолепен. Я на мгновение даже забыла о сестре, о её требованиях помочь, и о том, что я, кажется, в третий раз за утро оказалась, по её словам, дурой.